Во всех наших вчера In all our yesterdays

Посвящаю группе Blackmore's Night и своему счастливому детству,
что сделало возможным эту встречу с героями мечты


И снова пришел на землю вечный жизнелюб – апрель. Он опустился на Лонг-Айленд и раскрасил яркими красками сады-питомники Хиксов. Анютины глазки, гортензии, альпийские колокольчики, орхидеи, розы… Все источало красоту и жажду жизни.
 
Красивая белокурая дама в нежно-лиловом шелковом пеньюаре любовалась из окна садом и, более всего, своей любимой английской розой насыщенного бархатно-пурпурного цвета с красноречивым названием «Уильям Шекспир», которая в этом году зацвела намного раньше, чем обычно. Апрель, розы, Шекспир – это пробуждало новые надежды и одновременно возвращало в прошлое, к самым светлым размышлениям, уносящим в магию сонетов, утверждающих победу над холодами:

…И только аромат цветущих роз -
Летучий пленник, запертый в стекле, -
Напоминает в стужу и мороз
О том, что лето было на земле.
Свой прежний блеск утратили цветы,
Но сохранили душу красоты!*

Дама улыбнулась своим мыслям, ласково провела рукой по длинным волосам с золотистым оттенком. Затем, медленно пересекая гостиную, она остановилась на мгновение перед большим старинным зеркалом и тут же перевела взгляд на картину, что располагалась над камином – репродукцию «Возлюбленной» Данте Габриеля Россетти.

Было в этой картине что-то мистическое. Она неизменно притягивала взгляд, проникала в душу, углублялась в забытые лабиринты подсознания, из которой бурным весенним потоком хлынули воспоминания детства: «Возлюбленная» превратилась в Деву Мэриан, самоотверженно подарившую свое пылкое сердце отважному Робину из Шервуда. Как давно это было! А может, когда-то не так давно или просто очень далеко. Упоительная энергия внезапно заполонила все вокруг, словно приглашая Леди Весну в дом, в жизнь, в грезы…



В лесу начало темнеть. Робин со своей веселой ватагой еще где-то пропадал – где-то там, на необъятных просторах Шервуда. Ужин из жареной на вертеле сочной оленины был уже почти готов. Вкусный аромат приготовленного на костре мяса вкупе с пряностями и вечерняя прохлада, окутывающая изумрудный океан густого смешанного леса, слегка кружили голову. Мы ждали парней втроем: я, Мэриан и красивая смуглая цыганка с фиалковыми глазами и весьма подходящим ей романтичным именем - Виоланда.

Мэриан – прелестная веснушчатая девушка – танцевала у костра. На ней было длинное холщовое платье темно-зеленого цвета. Ее рыжие косы извивались вокруг стройной фигуры в такт движениям под мелодию ребека, на котором довольно искусно играла Виоланда, прислонившаяся к могучему стволу высокого дуба справа от меня. На Виоланде очень гармонично смотрелось полушерстяное черное платье изысканного силуэта с благородным квадратным вырезом и расклешенными к низу рукавами, плотно облегающее фигуру от груди и до талии. Ее широкий набедренный пояс из многочисленных круглых металлических пластин отражал языки танцующего пламени.

Мэриан, смеясь и разрумянившись от оживленного танца, опустилась на землю и села напротив меня, аккуратно расправив подол платья. «Я хочу спеть песню, которую ты подарила мне сегодня»,   -  обратилась она ко мне. Я улыбнулась и кивнула ей.

Виоланда начала подбирать новую мелодию. Все это время Мэриан смотрела на костер, и было заметно, как она пытается восстановить сбившееся дыхание. Постепенно, под звуки новой мелодии, выражение ее лица становилось все более задумчивым. Наконец, звуки горящего костра вплелись в нежную песню девушки, как бы становясь неотъемлемой частью ее романтических чувств:

Пусть не все пока ясны ответы.
Пусть томит меня внутренний спор.
Что услышу – зов или смех твой?
Ждет ли жалость твоя иль укор?
Может, вспомнишь об этом: кого-то
Развлечет мимолетный рассказ…
Или тайна навек благородно
Озарит глубину твоих глаз…
Но я знаю одно: нет порока
В том, что нежностью дышит куплет.
И мне сладостно так отчего-то
Осязать твой магический свет.
Если б знал ты, какой необъятный
Вокруг каждого в мире обрыв! –
Вся печаль моя стала б понятной;
Весь мой дерзкий и нежный порыв.
И все золото хрупкого мира
Меньше капли одной – теплоты…
Наперед я тебе все простила –
Напоит благодать твои дни.
Пусть тебя не терзает тревога.
Пусть под стражем ангелов сны.
Ты из тех, поцелованных Богом.
И твой свет – от далекой звезды.

Закончив песню, она вновь улыбнулась мне и промолвила: «Какое чудо, что менестрели умеют читать в наших душах. Ты написала песню так, будто не я, а ты сама влюблена в Робина».
«Да, - ответила я, немного смутившись и сильнее ощутив жар костра на своем лице. – Я влюблена в Робина с самого детства»…



Открыв глаза, я окинула взглядом роскошную спальню загородного поместья, и постаралась осознать происходящее со мной. Что это было? Ну, конечно, это был тот самый сон. Сон, который может приходить только к тем, кто однажды чувствовал безнадежную влюбленность в Майкла Прейда**, а точнее в его Робина Гуда, навечно запечатлевшегося в сердцах девочек, взрослевших вместе с наступлением «миллениума». Сон, который вновь ожил в стенах дома, где менестрели являются постоянными обитателями.
«Предъяви билетик этот поздно или рано,
У судьбы получите счастье без обмана…
Счастье без обмана…
Счастье без обмана…***», - я вспомнила песню из детского фильма, которая навсегда вселила в меня неодолимое желание стать путешествующим поэтом и музыкантом.

Дверь спальни весело отворилась, и я увидела златоволосую прелестницу – хозяйку дома – в роскошном лиловом пеньюаре.
«Доброе утро, леди из племени трубадуров», - поприветствовала она меня с улыбкой.
«И я рада видеть тебя, леди эпохи бродячих певцов… Мне опять снился тот сон о Мэриан».
«Очень мило, что нам с тобой даже сны снятся одинаковые. Будто мы – сестры… Наверное, так и есть. Мы обе мечтали об одном и том же. В одно и то же время. Просто по разные стороны океана… О, это такое счастье, что мы – в числе тех немногих баловней судьбы, сумевших осуществить свои детские мечты!»

Через мгновение пьянящий атлантический бриз ворвался в комнату, всколыхнув белоснежные занавески и струны наших душ – вечно молодых, безумно счастливых и горящих любовью к свободе. Сердца менестрелей поют в такт в любые времена и на любых языках, особенно, когда появляется свежий ветер, раздувающий костер счастливых мыслей. Он неизменно живет там – во всех наших «вчера»:

Every time the wind begins to blow
Hold on to the memory, don't let it slip away
Look in there within your eyes,
you have always known.

Hey hey, hey hey
We dance the night away
I wish that we could stay
In all our yesterdays.****




23 апреля 2020 года



Из серии "Легенды белокурой Розанны"




Примечания:

*Сонет 5. У.Шекспир. Перевод С.Маршака.

**Майкл Прейд (Michael Praed) – британский актер, исполнитель главной роли в легендарном сериале «Робин из Шервуда» (Robin of Sherwood, 1984-1985).

***Песня бродячих музыкантов из художественного фильма «Не покидай…» (СССР, 1989 г.), снятого по пьесе Георгия Полонского, написанной по мотивам сказки Уильяма Теккерея «Кольцо и роза».
https://www.youtube.com/watch?v=8Umipd5Gh4k

****All our yesterdays (Все наши «вчера») – песня британского фолк-рок проекта Blackmore’s Night.
https://www.youtube.com/watch?v=SiLqAcpCdnk