1. 1. Начало пути

Прошлое мы видим, как правило, не таким, каким оно было, но сквозь темную либо розовую призму наших убеждений. Назвал год – и повеяло повальными  арестами, судами, расстрелами.

Современные слова и кинокадра сформировали в основном негативный образ довоенной эпохи. Десятилетиями внушается, что народу была враждебна советская власть. Мы поверили в то, что наши предшественники жили в угрюмой, удушливой атмосфере государственного террора, всеобщего страха, подозрительности, лжи.

Более полувека по свету гуляют цифры, пугающие размахом сталинских репрессий. Публицист Рой Медведев насчитал 40, западные советологи – 50 – 60, писатель Александр Солженицын – 110 миллионов репрессированных.

А что было на деле? Органы госбезопасности тщательно учитывали результаты работы: в 1921 – 1953 годах за контрреволюционные преступления было осуждено 3 миллиона 777 тысяч 380, в том числе к высшей мере, то есть расстрелу, – 642 тысячи 980 человек.
Очевидно, среди них немало невинно пострадавших. Однако более трети осуждённых, или около 1 миллиона 416 тысяч, не подлежат реабилитации. Это бандиты, басмачи, полицаи, власовцы, зондеркомандовцы и прочие пособники оккупантов[4].

К жертвам политического террора необоснованно причисляют умерших в 1932 – 1933 годах от голода. Между тем это был не «искусственно вызванный голод», как утверждают авторы мифа о голодоморе; первопричиной была засуха, головотяпство власти лишь усугубило положение. К тому же погибло вдвое меньше, чем утверждается, – порядка 3 миллионов человек.
На Украину приходится примерно половина жертв, причём голод не обошёл западные области, бывшие в составе Польши. Остальные умерли в Поволжье, Сибири, Казахстане,  Белоруссии, на Южном Урале и  Северном Кавказе.
Наконец, согласно статистической отчётности НКВД – МВД СССР, в «кулацкой ссылке» побывало не более 2,5 миллиона человек.

Таким образом, как скрупулёзно подсчитал известный научной добросовестностью историк Виктор Николаевич Земсков, «97,5 % населения СССР не подвергалось политическим репрессиям ни в какой форме»[5].

Снисходительную улыбку вызывают довоенные фильмы, где бытие советских людей рисуется  в неправдоподобно светлых  красках. Однако далека от истины и мрачная картина прошлого, созданная нашими современниками с «мнимой высоты нынешних времен», как однажды выразился писатель Захар Прилепин.
Будь жизнь юношей и девушек, родившихся после 1917-го, и вправду такой неприглядной, не стали бы они бороться столь беззаветно, жертвенно с фашистской саранчой, проявляя массовый героизм.
Люди сражались не только против посягательства на родную землю, но многие, прежде всего молодежь, ещё и за советскую власть.

Отец родился 12 июля 1923 года в деревне Петровка Саранского района Мордовской АССР – населённом пункте, которого давно нет на географической карте.
Дед мой Тимофей Федорович и бабушка Мария Георгиевна (чаще её величали Егоровной) были родом из крестьян-бедняков. Война застала многодетную семью в Крыму. В учётно-послужной карточке отца указан довоенный адрес его родителей: Крымская АССР, Арабатская стрелка.

В детстве я часто слышал это  экзотическое  название. Но, хотя и родился неподалеку, и прожил в Крыму без малого сорок лет, и вроде бы исколесил его вдоль и поперек, до тех мест, увы, так и не добрался. Изучаю теперь по публикациям в интернете…

Полезной находкой оказался путеводитель «Арабатская Стрелка» 1983 года. Читаешь – и перед тобой как на ладони  «облик Стрелки – огромный песчаный пляж, залитый ярким палящим солнцем, а рядом – узкая дорога, убегающая в необозримую даль» [6].
Это вытянутая часть суши длиной более ста и шириной до восьми километров, сужающаяся кое-где до  200 метров. Поверхность, пишет гидрогеолог Юрий Шутов, «равнинная, коса изрезана заливами и  бухтами, а вдоль нее растет гряда кленов и тополей».

Арабатка разделяет Азовское море и Сиваш. На севере они связаны отсекающим стрелку от материка Геническим, или Тонким, проливом. Соседний, Промоину, образовали морские штормы, бушевавшие в 1969-м и 1970-м. Там же, на севере, Геническое и Зябловское (Кассырское) солёные бессточные озера.
Южной оконечностью Арабатка упирается в Ак-Монайский перешеек, соединяющий  Керченский полуостров с основной частью Крыма.

Название стрелке дала старинная турецкая крепость Арабат, или Ребат, ее развалины находятся в двух километрах на северо-запад от Ак-Моная – села Каменского Ленинского района Республики Крым.
В средние века здесь пролегал бойкий торговый путь; по нему на полуостров доставляли меха, масло, сукно, а на материк отправляли судакское вино и соль.
 
Россия осваивала стрелку с начала XIX века. Строились казенные солеварни; в 1835 году проложили почтовый тракт Мелитополь – Феодосия с пятью почтовыми станциями.
Возле них и в районах добычи соли возникли первые поселения.
На дореволюционных картах показана железнодорожная ветка от Новоалексеевки через Геническ до конечной станции «Водоснабжение» (ныне – село Геническая Горка).
Использовалась для вывоза продукции соляных промыслов, дорога была разрушена в Гражданскую войну.

К тому времени как сюда переехала семья моего деда, сохранилось несколько поселений: Геническая Горка,или Генгорка, Чурубаш (с 1945 года – Приозерное), Счастливцево, Стрелковое, посёлок Сольпрома (с 1948-го Соляное). Счастливцевский и Стрелковский сельсоветы относились к Джанкойскому району Крымской АССР, преобразованной после войны в Крымскую область РСФСР.
Когда Крым передали Украине, от него почти сразу, в марте 1955-го, оттяпали половину Арабатки. Киевские власти «перечислили» (такое  словцо в указе) почти все населённые пункты косы в состав Генического района Херсонщины.
Ленинскому району Крыма оставили Соляное с сотней жителей и 65 километров почти безжизненного пространства. В интернете нашлось описание того пейзажа: «Слепящее солнце, бесконечная полоса пляжа медового цвета, бирюза теплейшего моря, практически никакой растительности…»

Широкая северная часть Арабатской стрелки плодородна. Впрочем, и тут, особенно в Присивашье, почвы значительно засолены. На светло-серых солонцах произрастают изреженные травы: сухая солянка, полынь, камфоросма, лебеда. Вымахивает до 8 метров в высоту прутняк.   
Чем дальше от Сиваша к побережью Азова, тем заметнее солонцы вытесняются лугово-каштановыми, пригодными для пастбищ, а затем и темно-каштановыми, солонцеватыми почвами.
Земли эти добры к тополю, маслине, акации, туе, шиповнику, иве,орешнику, сирени, даже берёзе. Обильно плодоносят яблони, груши, абрикосы, кизил, вишня, крыжовник. В прежние времена, царские и советские, баловали урожаями пшеница, ячмень, горох, кукуруза, овощи.
В этих благодатных местах, неподалёку от Геническа, в Счастливцеве, перед войной  проживала семья моего деда.

Согласно легенде, село названо удачливыми семьями садоводов, переселившимися из Киевской губернии в конце XIX века. Между тем всё куда прозаичнее. С 1840 года известен хутор с таким именем, и принадлежал он Ивану Гавриловичу Щастливцеву, деятельному смотрителю казённых Генических соляных озёр и чуть ли не главе Геническа. 
 
Где жили Пискуновы?
Найдём в интернете спутниковую карту места.
Улица Мира, когда по ней  ходил отец, носила имя Ленина, Зелёная была Советской. Сивашская, Морская, Набережная так, видимо, назывались издавна.
Улицы, наречённые в честь Рамазана Кузнецова, погибшего в 1941-м в бою за село, космонавтов Гагарина и Комарова, не успели, похоже, переименовать в угаре декоммунизации.   
В годы независимости Украины местный совхоз ликвидировали, сады и виноградники выкорчевали, от производственных построек остались, по словам пользователей интернета, «груды битого камня».
Зато на берегу Азова поднялись коттеджи.


ПРИМЕЧАНИЯ
4. Земсков В. Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования, 1991. № 7.  С. 4-5; Земсков В.Н. Сталин и народ. Почему не было восстания. М.: Родина, 2018. 240 с.  С. 61-62, 99.
5. Земсков В. Н..Указ. соч. С. 91-92, 103.
6. Шутов Ю. Арабатская Стрелка. Путеводитель. – Симферополь: Издательство «Таврия», 1983.