34

                «Тридцать четыре»

Bell P-39 Airacobra  поднялся в воздух в 1939 году. Половина всех собранных истребителей была отправлена в Советский Союз по ленд-лизу. На них летали самые результативные асы, в том числе Александр Покрышкин, Григорий Речкалов, братья Дмитрий и Борис Глинки, Николай Гуляев.

      Февраль 1945 года. Восточная Пруссия. Аэродром Повунден.

 Утро. Было ещё достаточно темно, но техники уже расчищали от снега идеально забетонированную взлётную полосу. Скоро вылет. Майор Баранов только проснулся. Пора было собираться. Он оглядел свою аккуратную комнатку, куда только начинал проникать тусклый свет. Майор быстро надел свою форму, которая была пошита из дорогого габардина, как и вся форма старших офицеров, затем вышел на улицу.
Свежий, морозный воздух ударил в ноздри. Майор глубоко вдохнул  и огляделся вокруг. Перед ним предстал во всей своей красе заснеженный Повунден, немецкий аэродром, который советские войска заняли зимой 1945 года. До боевых действий отсюда было  не так далеко, поэтому часто совершались боевые вылеты. Как раз такой и должен был сегодня совершить Баранов. Не долго думая, он направился к ангарам, где его ждала американская «Кобра», самолёт, который имел много плюсов, но был достаточно сложен в управлении: легко сваливался в «плоский» штопор, из-за конструктивных особенностей, поэтому выдавали такой самолёт только лётчикам-асам, профессионалам своего дела.  Как раз таким и был Баранов. В 44-м его сбили, провалялся около года в госпитале, врачи говорили, что летать больше не сможет. Однако не теряя веры, он восстанавливался и вернулся на службу. Про свои старые вылеты и раны он забыл, Баранов  открыл счет снова, как-будто до этого и не летал вовсе.  После этого он совершил  33 боевых вылета. Сегодня 34-й вылет. Будучи суеверным, майор боялся этого дня, так как по странным обстоятельствам, лётчиков сбивали обычно на 3-4, 13 и 33-34 вылете. Майор хотел аккуратно выполнить боевую задачу   и поскорее вернуться  на аэродром. Как и было принято, майор не побрился перед вылетом, такова была традиция.
В ангаре было прохладно и светло… «Барановская кобра» почти была готова к вылету. На чёрной лопасти винта красовался серийный номер «6.0.192», покрышки шасси были идеально чистыми. Фюзеляж блестел и отливал глянцем. Машина была в идеальном состоянии. Вокруг неё ходил инженер-лейтенант Поливанов. Он тщательно  осматривал истребитель. Как только Поливанов увидел майора, сразу вытянулся и козырнул:
- Здравия желаю! 
- Здравия желаю, можно вольно, лейтенант, - сказал майор, улыбаясь.
- Ну что, как птичка?
- Полетит, товарищ майор, полетит. Я закончил осмотр, топливо заправлено на три четвертых бака, 37-миллиметровая пушка заряжена бронебойно-трассирующей лентой, так что вам будет проще стрелять. Только не зажимайте гашетку, пушка может заклинить.
- Хорошо, пускай  подгонят буксировщик, пора вылетать! – Майор вытащил из-под рукава старые «К-43», время поджимало. (Часы названы так в честь механизма с диаметром 43 миллиметра). Они прошли через все боевые вылеты майора,  и являлись его неким талисманом, поэтому у майора была привычка прятать их под рукавом на людях, чтобы талисман не потерял свою силу. Так было принято у лётчиков, иметь талисманы, почти у каждого был какой-то особенный предмет... Ангар открыли, подогнали буксировщик и покатили самолёт к полосе. Баранов и инженер-лейтенант шли следом. Снег под ногами хрустел, хотя местами его не было, торчала лишь жёлтая трава. Все светлело и светлело. Небо было ясным и чистым. Майор полностью погрузился в свои мысли: «Задание не сложное. Я выполнял десятки таких. Я опытный пилот! Нужно облететь небольшую зону, недалеко от Калининграда. Наши разведчики видели там самолёт, говорят, немецкий. Да говорят еще и не видели такого, больно шумный. Кружил пару минут и скрылся. Возможно новый разведчик…Рядом может находиться вражеский аэродром. Моя задача проверить эту информацию и если увижу врага, уничтожить. 34-й вылет.  Знаковый для многих моих товарищей. Я спокоен, я спокоен… Я выполню боевую задачу и вернусь домой».
Самолёт стоял на полосе. Майор проверил осадку амортизационных стоек, пощупал элероны, провёл рукой по хвосту и направился к кабине. Надев всё нужное снаряжение и закрепив парашют, майор запрыгнул в кабину. Проверил, легко ли закрывается и открывается фонарь, ход ручки и педали. Пристегнув ремни, Баранов повернул кран в положение «баки открыты», посмотрел на датчики давления и выставил ручку газа на 600 оборотов в минуту, затем открыл кран бортового баллона. Включив аккумулятор, майор крикнул:
- От винта!
-Есть от винта! – ответил Поливанов. Затем Баранов завёл машину. Двигатель заревел и винт закружил холодный зимний воздух, заставляя снежинки крутиться вокруг. Поливанов козырнул майору и ушёл от самолёта. Баранов закрыл фонарь кабины и прогрел двигатель. Датчики температуры, масла и воды показывали норму. Можно было лететь. Майор добавил обороты и самолёт начал движение.  «Полетели!» - подумал про себя Баранов. «Кобра» постепенно взмыла в воздух и убрала шасси…
…Майор летел уже полчаса. Вокруг стелились лишь леса, болота и поля, чёрно-белые пятна земли. Баранов посмотрел на свои часы: «Топлива хватит ещё на 2 часа, нормально, успеваем, судя по навигации и картам, я почти у цели». «Кобра» летела невысоко, датчик показывал около 1500 метров, скорость 360 км/ч. До Калининграда оставалось 25 километров. Никакого вражеского аэродрома майор не видел… Свист. Шум. Шум нарастал. «Что это?! Что это может быть? Враг?» - майор немного запаниковал. Затем увидел небольшой блик на стекле кабины. «Сзади!» - пронеслось в голове. Майор резко потянул ручку управления на себя. На чёрной блестящей пластиковой ручке было выцарапано: «Баранов». «Кобра» задрала нос и взмыла вверх. Шум, который слышал майор, не утихал. И тут Баранов увидел в стёклах заднего вида самолёт. Такого он ещё не видел. Он был похож на одно сплошное крыло, спереди был небольшой винт. Ещё секунда и «крыло» дало небольшую очередь. Резкая и быстрая дробь ударов, вибрируя, прошла по всему фюзеляжу «Кобры». Ещё пару секунд и левый воздухозаборник загорелся… «Вот так легко. Вот так легко я сдамся?» - ужас охватил майора. Но он взял себя в руки и, сделав петлю, свалился в штопор. На это и был расчёт Баранова. Немецкий пилот не ожидал такого манёвра и немного отстал от «Кобры». «Как тебе такое? А? Теперь уйду в пике, наберу скорость и смогу уйти на разворот». Скорость росла и стрелка ползла вверх. 500, 550, 610, 620. Флаттер был близко. Это момент, когда самолёт достигает своей предельной скорости. Истребитель дрожал. Баранов вцепился в рукоятку управления. Он слышал скрип и стоны крыльев, ещё чуть-чуть и их вырвет… «Давай, ну же! Импортная, мать его, машина! Держись!». Майор разогнал самолёт до предельных скоростей. Он хохотал, пребывая одновременно в страхе и кураже. От чувства скорости всё размылось, и весь фокус Баранова был на земле, которая так стремительно летела ему навстречу. Улыбка майора исчезла, когда он понял, что немецкое «крыло» и не думало отставать. Тогда Баранов вышел из пике, всё внутри него дрожало, какие перегрузки испытывал его организм… «Кобра» снова взмыла вверх, но теряла скорость. Баранов отпустил штурвал. Он был без сознания. Перегрузки оказались сильнее него. Ещё секунда и майор очнулся. «Крыло летело сзади. «Назойливый, ладно, попробуем эдак!». Баранов резко развернулся и сбавил скорость. Немец пролетел вперёд. «Вот вам и всё!» Майор, не думая, зажал  гашетку со всей силы. Сетка прицела была выключена, американские импортные лампочки для прицелов, приказали экономить и включать только в бою. Баранов забыл про это, но было поздно. Грохот. Ту-ду-ду-дум. Очередь из 37- мм пушки ушла в молоко, трассирующие пули, ярко сверкая. улетели вперёд. «Не может быть! Как так?» - майор закричал. Он нажал на гашетку ещё раз и ещё раз. Тцок, тцок… Заклинило. Это все, что звенело в голове майора. Оставались лишь пулемёты. Баранов снова зажал гашетку. «Крыло» попыталось уйти, но короткая очередь дорожкой прошлась по правому крылу и задела немного фюзеляж. Майор ликовал. Но немец, как ни в чём не бывало, совершил резкий манёвр и оказался над «Коброй». Очередь выстрелов. Сильные удары, словно камни по металлу, падали сверху.  Несколько пуль вошло в кабину. Осколки стекла разлетелись вокруг. Баранова не зацепило. Но «Кобра» загорелась пуще прежнего, тёмные клубы дыма тянулись за ней. «Крыло» со свистом и шумом прошмыгнуло вперёд, удаляясь от майора и его гибнувшего Р-39. Баранов увидел лишь реактивную струю, которая тянулась за «Крылом». Это было первое и последнее знакомство майора Баранова с немецким реактивным истребителем «Me-163»,  который проходил в то время испытания недалеко от Йесау. «Всё. Неужели последний вылет?» - майор был опустошён и напуган. Он взглянул на свой талисман и твёрдо решил прыгать с парашютом. Датчик высоты стремительно падал. 2000 метров, 1500, 1000. Баранов открыл фонарь кабины и прыгнул навстречу судьбе, неизвестности. Падая, он видел, как  немец задымился. Затем вспыхнул и удалился за горизонт. 500 метров, 300, 100…
Калининградская область. Полесский район. 7 февраля 2019 года. В болотах под Калининградом, поисковики обнаружили истребитель «Bell Р-39 Airacobra» времён ВОВ. Самолёт 75 лет пролежал на глубине более трёх метров и неплохо сохранился. Поднимать боевую машину на поверхность, поисковикам помогли инженеры Балтийского флота. Истребитель нашли случайно, теперь члены поисковой группы вместе с военными, надеются установить обстоятельства крушения самолёта и имя пилота. Среди обломков нашли лоскут габардина, материала, из которого шилась форма старших офицеров,  и рукоять управления самолёта, на которой неразборчиво нацарапано: «Баранов».  Останков пилота найдено не было.

Рассказ основан на реальных событиях.