Похищение премьер-министра. Агата Кристи

Теперь, когда война и её трудности стали историей, я думаю, что могу без опаски поведать миру о той роли, которую мой друг Эркюль Пуаро сыграл в момент национального кризиса. До сих пор это хранилось в секрете, ничего не просочилось в прессу. Но теперь, когда необходимость хранить тайну отпала, я считаю, что будет только справедливо, если Англия узнает, чем она обязана моему чудаковатому маленькому другу, чьи удивительные мозги так умело отвратили грядущую катастрофу.
Однажды вечером после ужина (не стану уточнять дату и лишь скажу, что это были времена, когда призыв к миру посредством переговоров стал избитым лозунгом врагов Англии) мы с Пуаро сидели в его гостиной. После того, как я получил ранение и покинул действующую армию, мне поручили работу в тылу, и я привык каждый вечер заглядывать к Пуаро, чтобы обсудить интересные дела, если таковые у него имелись.
В тот вечер я намеревался обсудить с ним новость дня: попытку покушения на мистера МакАдама, английского премьер-министра. Газетные статьи, по-видимому, подверглись строгой цензуре. Они не содержали никаких подробностей и лишь сообщали, что премьер-министр чудом избежал пули.
Я считал, что наша полиция стала непозволительно беспечной, если могло произойти такое неслыханное преступление. Я хорошо понимал, что немецкие агенты рискнули бы многим, лишь бы покушение удалось. “Воинственный Мак”, как его прозвали однопартийцы, неустанно и однозначно боролся с пацифистким влиянием, набиравшим в те дни большую силу.
Он был больше, чем английским премьер-министром – он сам был Англией. Если бы его устранили из сферы влияния, это нанесло бы стране решающий удар.

Пуаро был занят тем, что тёр серый костюм крошечной губкой. В мире ещё не было такого щёголя, как Эркюль Пуаро. Аккуратность и порядок были его страстью. Запах бензола наполнял пространство вокруг и не давал Пуаро сосредоточиться на чём-либо ещё.
“Через минутку я буду весь ваш, друг мой. Я уже заканчиваю. Это мерзкое жирное пятно… я должен его стереть...” Он помахал губкой в воздухе.
Я улыбнулся и зажёг вторую сигарету.
“Есть ли что-нибудь интересное?” - спросил я через пару минут.
“Я сейчас помогаю одной… как вы это называете?… подёнщице... разыскать пропавшего мужа. Непростое дело, требует много такта. Так как у меня есть коё-какое представление о том, что когда я его найду, он не будет рад. А что чувствовали бы на его месте вы? Лично мне его жаль. Он подвергался такой дискриминации, что ему пришлось сбежать”.
Я рассмеялся.
“Наконец-то! Я стёр его! Теперь я в вашем распоряжении”.
“Я спрашивал, что вы думаете по поводу этого покушения на МакАдама”.
“Enfantillage!* - без промедления ответил Пуаро. - Едва ли можно принимать это всерьёз. Выстрелы из винтовки никогда не достигают цели. Устаревшее оружие”.
“Но в этот раз выстрел почти поразил цель”, - напомнил я.
Пуаро нетерпеливо потряс головой. Он как раз собирался ответить, когда в комнату заглянула хозяйка и сообщила, что два джентльмена ожидают внизу, желая видеть его.
“Они не назвали себя, сэр, но дали понять, что они – важные персоны”.
“Пусть поднимутся”, - велел Пуаро, тщательно складывая серые брюки.
Через несколько минут в гостиную вошли двое мужчин, и моё сердце подпрыгнуло, когда я узнал в одном из них лорда Эстера, главу Палаты Общин, а в другом – мистера Бернарда Доджа, который тоже был членом Военного министерства и, по моим сведениям, близким другом премьер-министра.
“Мсье Пуаро?” - с вопросительной интонацией сказал лорд Эстер.
Мой друг поклонился. Сановник взглянул на меня и замялся. “Мы пришли по личному делу”.
“Вы можете свободно говорить в присутствии капитана Гастингса, - сказал мой друг, кивком велев мне остаться. - Он не одарён всеми человеческими талантами, но могу поручиться, он умеет хранить тайны”.
Лорд Эстер всё ещё не решался перейти к делу, но в разговор резко вмешался мистер Додж:
“Прошу вас, давайте не будем ходить вокруг да около! Насколько я понимаю, скоро вся Англия узнает об этом. Нельзя терять ни минуты”.
“Прошу вас присесть, господа, - вежливо сказал Пуаро. - То большое кресло вам подойдёт, милорд?”
Лорд Эстер слегка вздрогнул: “Вы знаете меня?”
Пуаро улыбнулся: “Конечно. Я читаю газеты с фотографиями. Как я мог вас не узнать?”
“Мсье Пуаро, я пришёл, чтобы проконсультироваться с вами о деле чрезвычайной важности и срочности. Я вынужден просить о полной секретности”.
“У вас есть слово Эркюля Пуаро – мне больше нечего добавить!” - напыщенно ответил мой друг.
“Дело касается премьер-министра. У нас большие проблемы”.
“Мы в безвыходном положении!” - вставил мистер Додж.
“Значит, ранение серьёзно?” - спросил я.
“Какое ранение?”
“Пулевое”.
“Ах, то! - презрительно воскликнул мистер Додж. - То – уже старая история”.
“Как сказал мой коллега, - продолжил лорд Эстер, - то дело закрыто. К счастью, покушение провалилось. Хотел бы я сказать то же самое о второй попытке”.
“Значит, была вторая попытка?”
“Да, хотя и другого рода. Мсье Пуаро, премьер-министр исчез”.
“Что?”
“Его похитили!”
“Не может быть!” - воскликнул я.
Пуаро бросил на меня взгляд, приказывающий замолчать.
“К сожалению, каким бы неправдоподобным это ни казалось, это правда”, - продолжил его светлость.
Пуаро посмотрел на мистера Доджа. “Вы только что сказали, мсье, что нельзя терять ни минуты. Что вы имели в виду?”
Мужчины переглянулись, затем лорд Эстер спросил: “Мсье Пуаро, вы что-нибудь слышали о конференции Союзников, которая должна состояться вскоре?”
Мой друг кивнул.
“По очевидным причинам, время и место не разглашаются. Но, хотя это утаили от газет, дата хорошо известна в дипломатических кругах. Конференция должна состояться завтра вечером в Версале. Теперь вы понимаете всю серьёзность ситуации. Не стану скрывать, что присутствие премьер-министра на этой конференции является жизненно важным. Пацифистская пропаганда, развёрнутая немецкими агентами в Англии, стала очень активной. По всеобщему мнению, поворотным пунктом этой конференции станет выступление английского премьер-министра. Его отсутствие может привести к самым плачевным результатам… вплоть до заключения преждевременного перемирия на позорных условиях. И у нас нет никого, кто мог бы его заменить. Он один способен представлять Англию”.
Лицо Пуаро стало очень серьёзным. “То есть, вы рассматриваете похищение премьер-министра как прямую попытку помешать ему выступить на конференции?”
“Более чем вероятно. Он был уже во Франции, в дороге, когда это произошло”.
“А конференция должна состояться…?”
“В 21.00 завтра”.
Пуаро вынул из кармана огромные часы.
“Сейчас без четверти девять”.
“Двадцать четыре часа”, - задумчиво сказал мистер Додж.
“И четверть часа, - поправил Пуаро. - Не забывайте о четверти, мсье, это может пригодиться. Теперь перейдём к деталям. Похищение состоялось в Англии или во Франции?”
“Во Франции. Мистер МакАдам пересёк Канал сегодня утром. Он должен был переночевать в гостях у главнокомандующего, а завтра отправиться в Париж. Через Канал его переправил эсминец. В Булони его встретил автомобиль из ставки и один из адъютантов главнокомандующего”.
“Eh bien?*”
“Ну, они выехали из Булони и исчезли”.
“Что?”
“Мсье Пуаро, это был фиктивный автомобиль и фиктивный адъютант. Настоящая машина была обнаружена на боковой дороге, шофёр и адъютант были связаны, с кляпами во рту”.
“А фиктивный автомобиль?”
“Его не нашли”.
Пуаро сделал нетерпеливый жест. “Невероятно! Но ведь на его поиски не потребуется много времени?”
“Так думали и мы. Казалось, это просто вопрпос тщательного прочёсывания местности. Эта часть Франции находится на военном положении. Мы были убеждены, что машину скоро обнаружат. Французская полиция, военные и агенты Скотланд-Ярда обыскали каждый метр. Это кажется “невероятным”, как вы выразились, но они ничего не нашли!”
В этот момент раздался стук в дверь, и вошёл молодой офицер с запечатанным конвертом, который он передал лорду Эстеру.
“Прямо из Франции, сэр. Я принёс его сюда, как вы приказали”.
Министр спешно вскрыл конверт и издал восклицание. Офицер удалился.
“Наконец-то, новости! Эту телеграмму только что расшифровали. Нашли вторую машину и секретаря, Дэниелса. Его усыпили хлороформом, связали, заткнули рот и бросили на заброшенной ферме близ С. Он помнит только то, что ему на лицо набросили тряпку, подойдя сзади, и он не сумел отбиться. Полиция не подвергает его слова сомнению”.
“И больше ничего не нашли?”
“Нет”.
“Тело премьера не нашли? Тогда есть надежда. Но это странно. Почему, попытавшись убить его утром, они теперь так стараются сохранить ему жизнь?”
Додж покачал головой. “Одно можно сказать точно. Они любой ценой хотят помешать ему появиться на конференции”.
“Если это в человеческих силах, премьер-министр будет там. Только бы не было слишком поздно. Теперь, господа, расскажите мне всё – с самого начала. Мне также нужно знать и эту историю со стрельбой”.
“Прошлым вечером премьер-министр в сопровождении одного из секретарей, капитана Дэниелса...”
“Того самого, кто сопровождал его во Францию?”
“Да. Так вот, они поехали в Виндзор, где премьер-министру была назначена высочайшая аудиенция. Сегодня рано утром он возвращался в город, и по дороге на него было совершено покушение”.
“Минуточку, пожалуйста. Кто этот капитан Дэниелс? У вас есть его досье?”
Лорд Эстер улыбнулся. “Так и знал, что вы спросите об этом. Нам не много известно о нём. Происходит из обычной семьи. Отслужил в английских вооружённых силах, необычайно расторопный секретарь и исключительно хороший лингвист. По-моему, он говорит на семи языках. Именно по этой причине премьер-министр выбрал его в качестве сопровождающего во Францию”.
“У него есть родственники в Англии?”
“Две тётки. Некая миссис Эверард из Хэмпстеда и мисс Дэниелс, живущая близ Эскота”.
“Эскот? Но это – деревенька, расположенная неподалёку от Виндзора, разве нет?”
“Мы тоже обратили на это внимание. Но этот след ни к чему не привёл”.
“Значит, вы ставите капитана Дэниелса вне подозрений?”
Нотка горечи послышалась в голосе лорда Эстера, когда он ответил:
“Нет, мсье Пуаро. Сейчас такие времена, что я не ставлю никого вне подозрений”.
“Tres bien*. Идём дальше. Насколько я понимаю, милорд, премьер-министр находился под неусыпной полицейской охраной, чтобы любое нападение на него было невозможным?”
Лорд Эстер опустил голову. “Это так. За машиной премьер-министра на близком расстоянии следовал автомобиль с детективами в штатском. Мистер МакАдам ничего не знал об этих мерах предосторожности. Он – бесстрашный человек, и просто отослал бы их. Но у полиции свои соображения, разумеется. Фактически, шофёр премьера, О’Мёрфи – агент Скотланд-Ярда из отдела расследований”.
“О’Мёрфи? Ирландская фамилия, не так ли?”
“Да, он ирландец”.
“Из какой части Ирландии?”
“По-моему, графство Клэр”.
“Tiens!*Но продолжайте, милорд”.
“Машина премьера выехала в Лондон. Это был закрытый автомобиль. Он и капитан Дэниелс сидели сзади. За ними незаметно следовали полицейские. Но к несчастью, по неизвестной причине машина премьер-министра съехала с шоссе...”
“На повороте?” - перебил Пуаро.
“Да… Но как вы узнали?”
“C’est evident!* Продолжайте!”
“По неизвестной причине машина премьера съехала с шоссе на просёлочную дорогу. Полицейская машина, ничего не зная об этом, продолжила путь по шоссе. На пустынном участке боковой дороги на машину премьера внезапно напала банда людей в масках. Шофёр...”
“Этот бравый  О’Мёрфи!” - задумчиво пробормотал Пуаро.
“Шофёр, растерявшись, нажал на тормоза. Премьер-министр высунулся из окна. Мгновенно раздался выстрел, затем – ещё один. Первая пуля задела щёку, вторая, к счастью, пролетела мимо. Шофёр, осознав опасность, дал полный газ и прорвался сквозь толпу”.
“Чудом спаслись!” - поёжился я.
“Мистер МакАдам отказался поднимать шумиху из-за незначительной царапины. Он остановился возле сельской больницы, где ему перевязали щёку (разумеется, он не назвал себя). Затем он поехал, согласно расписанию, на вокзал Черинг-Кросс, где его ждал поезд в Дувр, и после того, капитан Дэниелс вкратце изложил происшедшее встревоженным полицейским, они вдвоём отправились во Францию. В Дувре их ждал эсминец. В Булони, как вам известно, премьер-министра встретила фиктивная машина под британским флагом, в точности копирующая настоящую”.
“Это всё, что вы можете сказать?”
“Да”.
“Вы не умолчали о каком-либо обстоятельстве, милорд?”
“Ну, есть кое-что странное”.
“Я слушаю?”
“После того, как шофёр отвёз премьер-министра на вокзал, он не вернулся в гараж. Полиция ждала О’Мёрфи, чтобы допросить,  поэтому автомобиль был объявлен в розыск. Его нашли припаркованным возле одной небольшой харчевни в Сохо, известной как место встреч немецких агентов”.
“А шофёр?”
“Шофёра нигде не нашли. Он тоже исчез”.
“Таким образом, - задумчиво сказал Пуаро, - мы имеем два исчезновения: премьер-министр исчез во Франции, О’Мёрфи – в Лондоне”.
Он пристально взглянул на лорда Эстера, но тот лишь с отчаяньем махнул рукой: “Могу сказать вам только одно, мсье Пуаро: если бы ещё вчера кто-то предположил, что О’Мёрфи – предатель, я бы рассмеялся этому человеку в лицо”.
“А сегодня?”
“Сегодня я не знаю, что думать”.
Пуаро серьёзно кивнул. Он вновь взглянул на свои огромные часы.
“Насколько я понимаю, у меня carte blanche*, господа? У меня должна быть возможность передвигаться в любую точку тем способом, который будет мне удобен”.
“Именно так. Через час из Дувра отправляется специальный поезд с сотрудниками Скотланд-Ярда. Вас будет сопровождать офицер из Военного министерства и агент из отдела расследований – они в вашем полном распоряжении. Этого достаточно?”
“Вполне. И ещё один вопрос, господа, прежде чем вы уйдёте. Что привело вас ко мне? Ведь я совершенно неизвестен в этом вашем огромном Лондоне”.
“Мы нашли вас по особой рекомендации и повелению одного очень важного человека из вашей страны”.
“Comment?* Мой старый друг, господин Prefet…?”
Лорд Эстер покачал головой: “Берите выше. Это тот, чьё слово когда-то было законом в Бельгии, и будет таким вновь! Англия поклялась в этом!”
Рука Пуаро взвилась в драматическом салюте. “Аминь! Значит, мой суверен не забывает… Господа, я, Эркюль Пуаро, буду верно служить вам. Я прошу небеса, чтобы мы успели.Но они темны, темны… Я ничего не вижу”.
“Ну же, Пуаро, - нетерпеливо воскликнул я, когда дверь за министрами закрылась, - что вы думаете?”
Мой друг был занят тем, что паковал маленький дорожный чемоданчик. Он задумчиво покачал головой.
“Не знаю, что думать. Маленькие серые клеточки отказывают мне”.
“Зачем, как вы сказали, похищать его, если удара по голове было бы достоточно?” - начал размышлять я.
“Простите, mon ami*, но я сказал немного по-другому. Похищение – это очень умно с их стороны”.
“Но почему?”
“Потому что неопределённость порождает панику. Это – первая причина. Если бы премьер-министр был мёртв, это было бы огоромным ударом, но ситуацию приняли бы и справились с ней, рано или поздно. А теперь наступил паралич. Увидят ли ещё премьер-министра или нет? Он жив или мёртв? Никто не знает, поэтому нельзя предпринять конкретные шаги. И, как я уже сказал, неопределённость сеет панику, чем и воспользовались les Boches*. Опять же, если похитители где-то держат его, они могут диктовать свои условия обеим сторонам. Немецкое правительство – не самый либеральный казначей, как правило, но нет сомнений, что в данном случае из него можно выудить существенную компенсацию. В-третьих, за похищение, в отличие от убийства, не предусмотрена смертная казнь. Решительно, они поступили очень умно, похитив премьер-министра”.
“Но если так, почему они сперва попытались застрелить его?”
Пуаро сделал гневное движение: “Ах, вот этого я как раз и не понимаю! Это необъяснимо, глупо! Они тщательно подготовили похищение и при этом поставили всю операцию под угрозу этим мелодраматическим нападением, годным разве что для кино. Я с трудом могу себе представить банду людей в масках в 20 милях от Лондона!”
“Возможно, здесь действовали две независимые группировки”, - предположил я.
“О, нет, иначе было бы слишком много совпадений! Затем возникает вопроос: кто предатель? Должен быть предатель – по крайней мере, в первом нападении. Но кто он: Дэниелс или О’Мёрфи? Это – один из них, иначе как могла машина съехать с шоссе на боковую дорогу? Мы же не предполагаем, что премьер-министр сам замешан в покушении на себя! Тогда что произошло? О’Мёрфи свернул сам, или ему приказал Дэниелс?”
“Уверен, это сделал О’Мёрфи”.
“Да, потому что в противном случае премьер-министр услышал бы приказ Дэниелса и спросил о причине. Но в этой истории слишком много “почему?”, и они все противоречат друг другу. Если О’Мёрфи ни при чём, почему он свернул? Если же он – предатель, почему дал полный ход после всего двух выстрелов и тем спас жизнь премьеру? Опять же, если он честен, почему с вокзала Черинг-Кросс он отправился прямиком туда, где встречаются немецкие шпионы?”
“Выглядит туманно”, - сказал я.
“Давайте применим метод. Что мы имеем “за” и “против” каждого из них? Вначале возьмём О’Мёрфи. Против: свернул с шоссе по неизестной причине; ирландец из графства Клэр; исчез самым подозрительным образом. За: его быстрые действия при нападении спасли премьер-министру жизнь; работает в Скотланд-Ярде, и пост, который он занимает, доверяют только самым проверенным детективам. Теперь Дэниелс. Почти ничего не свидетельствует против него, кроме двух обстоятельств: ничего не известно о его прошлом, и он говорит на слишком многих языках для добропорядочного англичанина! (Простите, mon ami*, но вы, англичане – довольно жалкие лингвисты). Теперь за: его нашли связанным и усыплённым. Это говорит о том, что он вряд ли может быть причастен к нападению”.
“Он мог сам себя связать, чтобы отвести подозрения”.
Пуаро покачал головой: “Французскую полицию этим не проведёшь. Кроме того, достигнув цели и похитив премьер-министра, преступники не стали бы оставлять Дэниелса на сцене. Конечно, его сообщники могли связать и усыпить его, но я не вижу смысла. Он уже не мог представлять для них ценности, так как до полного расследования дела о похищении за Дэнелсом велась бы слежка”.
“Возможно, он хотел сбить полицейских со следа?”
“Тогда почему не сделал этого? Он всего лишь говорит, что ему на лицо набросили тряпку, и он больше ничего не помнит. Этим нельзя сбить со следа. Эти слова звучат правдиво”.
“Что ж, - сказал я, глядя на часы, - я думаю, нам пора на вокзал. Возможно, во Франции вы найдёте больше ответов”.
“Может быть, mon ami, хотя сильно сомневаюсь. Мне до сих пор трудно поверить в то, что премьер-министр мог исчезнуть на такой ограниченной территории, где очень трудно было бы его спрятать. Если военные и полиция двух государств не смогли найти его, как смогу это сделать я?”
На вокзале Черинг-Кросс нас встретил мистер Додж.
“Это детектив Барнс из Скотланд-Ярда и майор Норман. Они полностью в вашем распоряжении. Удачи. Дело плохо, но я не оставляю надежды. Теперь я должен вас покинуть”. И министр удалился быстрым шагом.
Мы начали непринуждённо болтать с майором Норманом. В центре группки людей на перроне я увидел человека с лицом хорька, разговаривающего с высоким светловолосым мужчиной. Это был старый знакомый Пуаро, инспектор Джепп, считающийся одним из самых способных детективов Скотланд-Ярда. Он подошёл и тепло поздоровался с моим другом.
“Я слышал, вас тоже подключили. Умно проделано. До сих пор им всё удаётся. Но я не верю, что они смогут долго его прятать. Наши ребята прочёсывают Францию по сантиметру. Так же – французская полиция. Теперь это – вопрос нескольких часов”.
“Если он всё ещё жив”, - мрачно откликнулся высокий детектив.
Лицо Джеппа вытянулось. “Да… Но внутренний голос мне подсказывет, что всё в порядке”.
Пуаро кивнул: “Да-да, он жив. Но смогут ли его найти вовремя? Я тоже не верю, что преступники смогут долго удерживать его”.
Раздался свисток, и мы поднялись в вагон. Медленно, словно нехотя, дёрнувшись, поезд тронулся в путь.

Это было странное путешествие. Детективы скучковались, развернули карту Северной Франции и начали энергично вычерчивать пальцами предполагаемые пути. У каждого специалиста была своя теория. Пуаро был необычайно молчалив и сидел, вперив взгляд в пустое пространство. Выражение его лица чем-то напомнило мне озадаченного ребёнка. Я беседовал с Норманом, который внушил мне симпатию. Когда мы прибыли в Дувр, поведение Пуаро изумило и позабавило меня. Всходя на борт, он вцепился в мой локоть. Дул свежий ветер.
“Mon Dieu!* - прошептал он. - Это ужасно!”
“Смелее, Пуаро, - приободрил его я. - У вас всё получится. Вы найдёте его, я уверен”.
“Ах, mon ami, вы неправильно поняли моё восклицание. Меня беспокоит это гадкое море! Эта mal de mer* - ужасное страдание!”
“О!” - растерянно выговорил я.
Мы почувствовали первый толчок, двигатель заработал, и Пуаро застонал, прикрывая глаза.
“У майора Нормана есть карта Северной Франции. Не хотите ознакомиться?”
Пуаро нетерпеливо дёрнул головой.
“Да нет же, нет! Оставьте меня, мой друг. Видите ли, для того, чтобы думать, желудок и мозг должны находиться в гармонии. Лавергье изобрёл прекрасный способ для предотвращения mal de mer. Нужно вдохнуть… затем выдохнуть… медленно… поворачивая голову из стороны в сторону и считая до 6 между вдохом и выдохом”.
Я оставил его упражняться и вышел на палубу.
Когда судно медленно входило в порт Булони, Пуаро появился, опрятный и улыбающийся, шёпотом сообщив мне, что система Лавергье “творит чудеса!”
Указательный палец Джеппа всё ещё чертил предполагаемые маршруты на карте. “Чепуха! Машина выехала из Булони, здесь они свернули. Я думаю, они пересадили премьер-министра в другой автомобиль. Разве это не очевидно?”
“Лично я думаю, - сказал высокий детектив, - что они воспользовались морским портом. Десять к одному, они переправили его по воде”.
Джепп покачал головой. “Невозможно. Немедленно после исчезновения премьер-министра был дан приказ закрыть все порты”.
Когда мы сошли на берег, было раннее утро. Майор Норман тронул Пуаро за плечо. “Вас ожидает военный автомобиль, сэр”.
“Благодарю, мсье. Но я предлагаю не покидать Булонь”.
“Что?”
“Мы остановимся в гостинице на набережной”.
Его слова не разошлись с делом, по его приказу ему выделили отдельный номер. Мы втроём шли позади, ничего не понимая.
Он бросил на нас быстрый взгляд. “Хороший детектив должен действовать не так, да? Я читаю ваши мысли. Он должен быть полон энергии. Он должен носиться туда-сюда. Он должен растянуться в дорожной пыли и искать следы шин с помощью лупы. Он должен подбирать окурки и обгоревшие спички. Так, по-вашему?”
Его глаза смотрели с вызовом. “Но я, Эркюль Пуаро, говорю на это: нет! Все ответы находятся здесь! - он постучал себя пальцем по лбу. - Видите ли, мне было необязательно уезжать из Лондона. Мне было бы достаточно сидеть в своей гостиной. Всё, что имеет значение – это маленькие серые клеточки. Они тайно и бесшумно делают свою работу, пока я внезапно не беру карту, не ставлю палец в какую-то точку и не говорю: “Премьер-министр находится здесь!” И это оказывается правдой! С помощью логического метода можно добиться успеха во всём! Это поспешное бегство во Францию было ошибкой, как детская игра в прятки. Но теперь, хотя может быть слишком поздно, я примусь за работу немедленно, прямо здесь. Прошу вас о тишине, друзья мои”.
5 долгих часов маленький человечек сидел неподвижно, по-кошачьи прикрыв глаза, которые становились всё зеленее. На лице детектива Барнса читалось явное презрение, майор Норман скучал и терял терпение, и я сам находил, что время ползёт как улитка.
Наконец, я встал и подошёл к окну, стараясь производить как можно меньше шума. Дело начинало походить на фарс. Я втайне беспокоился за моего друга. Если он потерпит фиаско, я бы предпочёл, чтобы это было после более энергичных действий. Я рассеянно наблюдал из окна за судном, стоящим на якоре у пристани, которое ежедневно перевозило британских солдат в увольнительную из Франции на родину. Я смотрел на клубы дыма, вырывающиеся из трубы.
Внезапно рядом со мной раздался голос Пуаро: “Mes amis*, пора начинать!”
Я обернулся. Мой друг поразительно изменился. Его глаза поблёскивали от возбуждения, грудь раздувалась.
“Я был глупцом, друзья! Но теперь я прозрел”.
Майор Норман бросился к двери. “Я вызову машину”.
“Нет надобности. Она мне не потребуется. Слава Богу, ветер стих”.
“Вы хотите сказать, что пойдёте пешком, сэр?”
“Нет, мой юный друг. Я – не Святой Пётр. Я предпочитаю пересекать море на судне”.
“Пересекать море?”
“Да. Когда применяешь логический метод, начинать надо с начала. Начало этой истории было в Англии. Следовательно, мы возвращаемся в Англию”.

В 15.00 мы вновь стояли на платформе вокзала Черинг-Кросс. Пуаро остался глух ко всем нашим уговорам и не переставал повторять, что возвращение к началу – это не потеря времени, а единственный правильный путь. По дороге он о чём-то переговорил с Норманом, и тот отправил из Дувра пачку телеграмм.
Благодаря пропускам Нормана, мы передвигались с рекордной скоростью. В Лондоне нас ждал большой полицейский автомобиль с детективами в штатском, один из которых передал моему другу листок с напечатанным текстом. Пуаро ответил на мой вопросительный взгляд.
“Это список сельских больниц в определённом радиусе от Лондона. Я запросил его из Дувра”.
Мы быстро ехали по лондонским улицам. Теперь мы были на Бат-роуд и ехали всё дальше, через Хаммерсмит, Чизвик и Брентфорд. Я начал догадываться, куда мы едем. Через Виндзор в Эскот. Моё сердце подпрыгнуло. В Эскоте жила тётя Дэниелса. Значит, мы подозревали его, а не О’Мёрфи.
Мы остановились в воротах хорошенькой виллы. Пуаро выскочил из машины и позвонил. Я видел, что сияние на его лице начало омрачаться, он был явно неудовлетворён. Дверь открылась, его впустили внутрь. Через несколько мгновений он вышел и сел обратно в автомобиль, резко качая головой. Мои надежды начали меркнуть. Было уже больше 16.00. Даже если мой друг найдёт очевидные доказательства вины Дэниелса, какая от этого будет польза, если не получится выжать из кого-то название места, где удерживают премьер-министра?
На обратном пути в Лондон маршрут внезапно изменился. Мы несколько раз сворачивали с шоссе и останавливались перед маленьким зданием, в котором я узнавал сельскую больницу. Пуаро входил, тратя несколько минут на каждую, и после каждого визита его лицо начинало сиять всё больше.
Он что-то прошептал Норману, и тот ответил: “Да, если свернуть налево, вы их найдёте, они ждут у моста”.
Мы свернули на боковую дорогу, и в сгущающихся сумерках я различил второй автомобиль на обочине. В нём сидели два детектива в штатском. Пуаро вышел и заговорил с ними, затем мы поехали на север, а второй автомобиль следовал за нами.
Некоторое время мы ехали без остановок, и я начал понимать, что целью нашего путешествия является какой-то северный пригород Лондона. Наконец, мы остановились перед высоким домом, стоящим в некотором отдалении от дороги.
Норман и я остались в машине. Пуаро с одним из детективов подошли к двери, и мой друг позвонил. Открыла опрятная горничная. Детектив заговорил: “Я – офицер полиции. У меня есть ордер на обыск”.
Девушка испуганно вскрикнула, и за её спиной появилась высокая красивая женщина средних лет.
“Закройте дверь, Эдит. Это грабители”.
Но Пуаро быстро вставил ногу в щель и одновременно подул в свисток. Немедленно подбежали остальные детективы. Они ворвались в дом и закрыли за собой дверь.
Норман и я провели 5 неприятных минут, проклиная наше вынужденное бездействие. Наконец, дверь открылась вновь, и вышли 3 пленника: женщина и двое мужчин. Одного из них и женщину посадили во второй автомобиль. Третьего мужчину Пуаро посадил к нам.
“Я должен присоединиться к остальным, друг мой. Позаботьтесь об этом джентльмене. Вы не знаете его, ведь нет? Позвольте представить, это мсье О’Мёрфи!”
О’Мёрфи! Я смотрел на него, открыв рот, когда машина тронулась.  Он не был закован в наручники, но я не ожидал, чтобы он собрался бежать. Он сидел, уставясь перед собой, словно в задумчивости. В любом случае, Норман и я были хорошей охраной для него.
К моему удивлению, мы всё ещё ехали на север. Значит, мы не возвращались в Лондон! Я был озадачен. Внезапно машина замедлила ход, и я узнал окрестности аэродрома Хендон. Я немедленно проник в замысел Пуаро. Он собирался лететь во Францию на аэроплане.
Это была смелая идея, но малоэффективная, если подумать. Телеграмма дошла бы скорее. Время было драгоценно. Пуаро лучше отказаться от личной славы в пользу тех, кто освободят премьер-министра во Франции.
Когда мы остановились, майор Норман выпрыгнул, и на его место сел другой детектив. Майор о чём-то переговорил с Пуаро и быстро удалился.
Я тоже выскочил из автомобиля и схватил Пуаро за локоть: “Поздравляю, старина! Они сказали вам, где прячут его? Тогда нужно немедленно телеграфировать во Францию. Вы опоздаете, если полетите туда сами”.
Пуаро пару минут смотрел на меня странным взглядом.
“К сожалению, друг мой, не всё можно переправить телеграфом”.

В этот момент вернулся майор Норман в сопровождении молодого офицера, одетого в униформу военно-воздушных сил.
“Это капитан Лиолл, с ним вы полетите во Францию. Он может вылетать немедленно”.
“Застегнитесь поплотнее, сэр, - сказал пилот. - Могу одолжить вам пальто”.
Пуаро сверился с часами. Он пробормотал себе под нос: “Да, время ещё есть… как раз вовремя”. Затем он посмотрел на пилота и поклонился. “Благодарю, мсье. Но с вами полечу не я, а вот этот джентльмен”.
Он слегка отступил в сторону, и из темноты вышел человек. Это был тот второй мужчина, которого посадили во второй автомобиль. Когда свет упал на его лицо, я чуть не задохнулся от изумления. ЭТО БЫЛ ПРЕМЬЕР-МИНИСТР!

“Ради Бога, расскажите мне всё, - нетерпеливо воскликнул я, когда Пуаро, Норман и я ехали обратно в Лондон. - Как им удалось переправить его в Англию?”
“Им не нужно было его переправлять, - сухо ответил Пуаро. - Премьер-министр не покидал Англию. Его похитили по пути из Виндзора в Лондон”.
“Что?”
“Я объясню. Премьер-министр сидел в машине, рядом сидел секретарь. Внезапно на лицо министру набросили тряпку с хлороформом...”
“Но кто это сделал?”
“Наш превосходный лингвист, капитан Дэниелс. Как только премьер-министр теряет сознание, Дэниелс берёт рупор и приказывает шофёру сворачивать направо, что тот и делает, ни о чём не подозревая. Через несколько ярдов на пустынной дороге они видят большой автомобиль, который, якобы, заглох. Его водитель сигналит  О’Мёрфи, чтобы тот остановился.  О’Мёрфи замелдяет ход. Подходит незнакомец. Дэниелс высовывается из окна  и повторяет трюк с хлороформом, используя какой-то анестетик мгновенного действия, типа этил хлорида.  О’Мёрфи теряет сознание. За несколько секунд обоих беспомощных мужчин вытаскивают из машины и переносят во второй автомобиль, а их место занимают дублёры”.
“Но это невозможно!”
“Pas du tout!* Разве вы не видели в мьюзик-холле, как артисты изображают знаменитостей? Нет ничего легче, чем перевоплотиться в публичный персонаж. Легче изобразить премьер-министра Англии, чем мистера Джона Смита из Клэпема. Что касается дублёра  О’Мёрфи, никто не стал бы обращать на него особое внимание до тех пор, пока премьер-министр не уедет, а он к тому моменту скрылся бы. С вокзала Черинг-Кросс он едет прямиком на место встречи с сообщниками. Он входит как О’Мёрфи и выходит совершенно другим человеком. О’Мёрфи исчезает, оставляя за собой шлейф подозрений”.
“Но человека, который изображал премьер-министра, видели все!”
“Никто из тех, кто знал его лично или близко. Дэниелс ограждал его от взглядов, как только возможно. Более того, его лицо было перевязано, и если бы что-то в его манерах показалось необычным, это приписали бы шоку после покушения. У мистера МакАдама слабое горло, поэтому он всегда бережёт голос и  мало говорит перед важными выступлениями. Мистификацию легко было поддерживать до самой Франции. А там она была уже невозможна, поэтому премьер-министр исчез. Английская полиция спешно пересекает Канал, и никого уже не заботят подробности первого нападения. Для того, чтобы укрепить иллюзию, будто премьер-министра похитили во Франции, сообщники усыпляют Дэниелса хлороформом, связывают и затыкают рот”.
“А человек, который играл роль премьера?”
“Избавляется от костюма и грима. Его и фиктивного шофёра могут арестовать как подозрительных личностей, но никто бы не догадался об их истинной роли в этой драме, и их вскоре отпустили бы за отсутствием улик”.
“А настоящий премьер-министр?”
“Его и О’Мёрфи отвезли прямиком в дом “миссис Эверард” в Хэмпстеде. На самом деле эту женщину зовут фрау Берта Эбенталь, и её уже некоторое время разыскивает полиция. Это небольшой ценный подарок, который я им преподнёс, не говоря уже о Дэниелсе!  Ах, это был умный план, но они недооценили ум Эркюля Пуаро!”
Я думаю, что можно было простить моему другу это минутное тщеславие.
“Когда вы начали прозревать?”
“Когда начал работать в правильном направлении, изнутри. Я не мог понять, куда прицепить эту историю со стрельбой, но когда осознал её чистый результат – ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ОТПРАВИЛСЯ ВО ФРАНЦИЮ С ПЕРЕВЯЗАННЫМ ЛИЦОМ, - всё стало проясняться. А когда я посетил все сельские больницы между Виндзором и Лондоном и выяснил, что никому, подходящему под моё описание, не перевязывали лицо тем утром, догадка превратилась в уверенность! После этого всё стало просто, как детская игра!”
На следующее утро Пуаро показал мне телеграмму, которую только что получил. На ней не был указан ни адрес отправителя, ни его имя. Текст гласил: “Вовремя”.
Вечером того дня газеты опубликовали отчёт о конференции Союзников. Особо подчёркивалось великолепное выступление мистера Дэвида МакАдама, речь которого, вызвав овации, произвела неизгладимое впечатление.
(Переведено 22-24.04.2020)

СНОСКИ ПО-ФРАНЦУЗСКИ:
Enfantillage! - детская выходка
Eh bien? - и что же?
Eh bien – что ж
Tres bien – очень хорошо
Tiens! - Ага! Вот как!
C’est evident! - Это очевидно
Carte blanche – полная свобода действий
Comment? - Как?
Prefet (de Police) – префект (полиции)
Mon ami – друг мой
Mes amis – друзья мои
Les Boches – немцы (пренебр.)
Mon Dieu! - Боже мой!
Mal de mer – морская болезнь
Pas du tout! - Вовсе нет!