Платеро и я. Маленькая девочка

   Маленькая девочка была наслаждением для Платеро. Когда он видел её, идущую к нему через сирень, в своём белом платьице и шляпке из рисовой соломки, манерно звала его: "Платеро, Платерильо!" - ослик пытался порвать верёвку, подскакивал, точно ребёнок, и ревел, как сумасшедший.

   Она в слепом доверии проскальзывала под ним, шлепала ему по задним копытцам, оставляла свою белоснежную благоухающую руку в его розовой пасти, увенчанной большими жёлтыми зубами,  или, схватив его уши, которые он расположил в её досягаемости,принималась звать его, на все лады склоняя имя: "Платеро, Платерик, Платерильо, Платерёночек, Платеруччо!"

   В те дни, когда девчушка в своей белой кроватке плыла вниз по реке навстречу смерти, никто не вспомнил о Платеро. В горячечном бреду она печально звала:"Платерильо!" Из тёмного и наполненного вздохами дома иногда слышится жалобный зов к далекому другу. О, меланхолическое лето! Какую роскошь вложил в тебя Господь, день похорон!  Сентябрь, розовый и золотой, склонялся, как сейчас. А из кладбища, как звучал колокол возвращения на дорогу славы открывающегося заката! Я возвращался огородами, одинокий и унылый. Зашёл в дом со стороны скотного двора и, сторонясь людей, прошёл в комнату и сел подумать рядом с Платеро.