2. Нитки. Ясли

В ясли отдали рано. Воспитатели неугомонного и неспокойного ребёнка сразу не взлюбили – виданное ли дело, сначала целый день носится, переиграла во все игрушки, перезнакомилась со всеми  малышами, облазила всю площадку, дважды спряталась и заставила себя искать. И не так, как дети обычно – торчат на видном месте, прося взрослых себя «искать» (делать вид, будто не видят малыша, а потом шумно удивляться, найдя), а по-взрослому – тихо, незаметно и внезапно.  Так ещё в конце дня, увидев родителей, бежала через всю площадку, крича «Вот она моя мама, вот он мой папа!». Как будто её в саду били и обижали. Мать спрашивает: «Нравится тебе в саду?». Я спокойно: «Да». А сама рыдаю, идти туда не хочу, там обо всём забываю, а вечером всё та же программа «вот она моя мама».

Мать говорила, что  воспитательница была мегера. Но, делать нечего, ребёнок должен ходить в сад, общаться с детьми, развиваться и «не мешать родителям зарабатывать на жизнь».
Однажды, собираясь на праздник в саду, я никак не могла переодеться, мама опаздывала, и помочь было некому. Поэтому, спускаясь вниз по лестнице за руку, с уже доведённой до исступления воспиталкой, и споткнувшись на нижней ступеньке, получила весьма ощутимый толчок в спину и непонятное слово «дебика». Мама, оказывается, как раз поднималась вверх, по этой же лестнице. И ровно через минуту, вся красная и возмущённая, смотрела на мегеру. Та, тут же так же, как и мать, впав в краску, промямлила: «А мы вот как раз на праздник». И поспешила сбежать. Слово «дебилка» запомнилось, но не осозналось, впереди был праздник.

Много лет спустя, уже вместе с отцом, я попала в гости к странной семье. Девочка Полина, в отличие от невероятно болтливой меня, не разговаривала, хотя была старше на несколько лет, практически не понимала предназначение предметов и игрушек и могла часами сидеть в углу, испуганно глядя на людей. Потом, уже выйдя из гостей, шёпотом, чтобы не разозлить папу, я тихо спросила: «А почему Полина не играла со мной?». Отец, вздохнув и затянувшись покрепче сигаретой, куда то в сторону тихо сказал: «Дебилка».
 
Наверно именно тогда, я поняла, что иногда люди называют тебя вовсе не теми словами, которые тебе подходят.

Кстати, у воспитательницы была дочь, моя ровесница, Алина. Поскольку они жили в соседнем доме, мы потом часто пересекались с Алиной – на курсах по программированию в школе, потом я видела её в лицее, потом она была королевой нашего двора, потом, кажется, спилась. Где она сейчас, я не ведаю.

А до всего этого был случай. Мы,  тогда ещё не знакомы, лет пяти. Во дворе, в песке, я нашла маленького плюшевого ёжика, отмыла, почистила и самозабвенно играла с ним 2 дня, пока какая-то девчушка с толстой мамашей не пришли и не отобрали его, так как бедная Алина потеряла его и была очень этому огорчена, а дети сказали, что видели такого у меня.

Ежика я отдавала со скандалом, слезами и горечью. Чужие вещи всю жизнь ко мне прилипали с лёгкостью, и так же быстро отлипали. Впрочем, детское воровство и умыкательство прощается легче, чем взрослое, поэтому даже когда меня ловили, я оставалась безнаказанной. Отвыкать от этого чувства вседозволенности и получения всего, что хочется, мне было тяжело. Хотя, не буду забегать вперёд.