Быстрый развод

               
                Юмореска

         Возвращался вчера поздним вечером от друга. Уже не было светло, но и не было совсем темно. В глазах и мозгу тоже. Я был, конечно, не трезв, но и до пьяного абсурда мне было ещё далеко. Примерно, граммов шестьсот.
         Подобное состояние я называю искусственной бодростью, когда грусть уже утонула, а эйфория ещё не всплыла. И это состояние не имеет никакого отношения к пьянству, а к алкоголизму – тем более. Для эмоциональной сущности – допинг, а для физической (телесной) – антисептик. Как советовал наш президент.
         Он, правда, ещё много чего полезного советовал: и на тракторе поле пахать, и в хоккей играть, и другие лечебные процедуры. Но я выбрал наиболее оптимальный вариант. К тому же, с хоккеем случилась неприятная накладка. Конфуз, прямо скажу, случился. Почти вся команда «Немана» заболела этой коронованной напастью. Может, от огорчения, что не выиграли чемпионат?! Хрен его знает?! Всё очень туманно с этой заразой.
         А я как услышал от первого лица государства про сто грамм утром, в обед и вечером, так сразу и приступил к профилактическим мерам.
         Я, собственно, и раньше не пренебрегал данным антисептиком при различных недугах и заболеваниях. Как-то, допустим, простуда, грипп или какие-нибудь телесные повреждения. О душевных травмах я вообще промолчу.
         Но теперь, не приняв противоядие, вообще на улицу не выхожу. А если предстоит дальний путь? Вот где собака зарыта! Точнее, - коронавирус. Только ещё не зарыт, собака!
         Я математически рассчитал, что для того чтобы антисептик в пути не выветрился и человек не оказался совершенно беззащитным, необходимы сто граммов на каждые три километра пешего пути или на сорок минут временного измерения.
         Потому, собираясь в дорогу, я всегда измерял расстояние и время, требуемое на его преодоление. Проведя необходимые расчёты, я принимал лекарство и уже смело трогался в путь.
         Однако в этот день друг уговорил принять противоядие с небольшим запасом. На случай непредвиденных обстоятельства. И ведь как в воду глядел!
         Значит, иду домой. На улице не совсем темно, но и давно не светло. Смеркалось. Причём, давно. Но видимость хорошая – фонари горят. Настроение прекрасное. Срезая путь, прохожу через уединённое место, где в данный час прохожих не было совсем.
         Иду, значит, по мостику, проходя нашу речушку, и вижу: стоит молоденькая девица, вцепившись в металлическое ограждение, и смотрит в воду. Или на воду? Неважно. Смотрит вниз. Я заподозрил неладное.
         Хотя, конечно, по правде говоря, чтобы утонуть на этом участке речки, где её ширина и высота от мостика до поверхности воды примерно одинаковые – метра два, а глубина в два раза меньше, надо сильно постараться. Но, как говориться, было бы желание и целеустремлённость.
         Я человек гуманный, у которого чувство сострадания к ближнему не уничтожено окончательно бурным ростом технологий. Я не мог пройти мимо, сделав вид, что меня это не касается. Случись что, я бы себе этого не простил! И как потом жить? Против коронавируса средство нашёл, а против угрызений совести? То же самое? Сомневаюсь. Это какая же должна быть постоянная дозировка, чтобы не чувствовать, как она тебя грызёт? И что в итоге? Либо загрызёт совесть, либо смерть от передозировки. В первом случае – убийство, во втором – самоубийство.
         Я подошёл поближе и, улыбнувшись, сказал:
-  Извините, барышня, может, я сумею вас как-то утешить?
         Она резко повернулась на голос. В свете фонаря я увидел заплаканные глаза, излучающие злобу, а в руках увесистый молоток. У меня мелькнула мысль, что угрызения совести, возможно, не так уж и страшны.
-  Может и смогли бы, - ответила заплаканная фурия, изобразив ответную улыбку. Отчего стала ещё страшнее. – Но я ещё замужем. А развестись никак не получается.
         Я сначала удивился её безупречной логике, а потом и женскому целомудрию.
-  Муж не даёт развода? – спросил я на всякий случай.
-  Да плевать я хотела на этого козла! – громко ответила обиженная девушка. – Не даёт?! – Она злобно ухмыльнулась. Мне показалось, что даже зашипела. – Да если и давал бы, я от него не взяла бы! Мне от него ничего не надо!
         На этот раз я был потрясён её логикой. И гордостью.
-  Надеюсь, от меня тоже?! – сказал я, поглядывая на молоток. – Разрешите безболезненно пройти?
         Губы девушки искривились в ехидной усмешке. Она подёргала рукой с молотком и саркастично сказала:
-  Неужели перевелись настоящие мужики?! Вы-то мне как раз и нужны! Помогите развестись?!
         Я совсем опешил. Я, конечно, понимаю, что стресс и психологический надлом мог повлечь временное помутнение рассудка. Но не до такой же степени, чтобы ночью, на мосту, начинать бракоразводный процесс?!
-  Может, отложим на завтра? – осторожно предложил я.
-  Ещё чего! – возмутилась девушка. – Я не собираюсь из этого устраивать шоу! Надо это сделать срочно – здесь и сейчас!
         Я понял, что спорить бесполезно и не безопасно, а уйти просто так уже не получится.
-  Хорошо, - согласился я. – Но каким образом?
-  Вот этим, - агрессивно ответила она и подняла руку с молотком. – Если вы, конечно, настоящий мужчина и придёте на помощь беззащитной девушке?!
         Я согласно кивнул головой, а сам посмотрел по сторонам. Никого. Тихий весенний вечер, луна, речка и двое на мосту.
-  Ну что вы смотрите?! – сказала беззащитная девушка с откровенной угрозой. – Берите молоток.
         Мне очень не хотелось этого делать, оставляя на нём свои отпечатки пальцев, но лучше, когда холодное оружие будет в моих руках. Как-то спокойнее будет.
         Подходя вплотную, я вежливо поинтересовался:
-  А ничего, что я без маски?
-  А вы что, бэтмен или спайдермен? – резонно возразила она.
-  Да нет, - грустно ответил я, принимая рабочий инструмент, используемый иногда не по назначению. – Я, скорее, инсектмен.
         И действительно, лишив даму преимущества, я почувствовал себя намного увереннее. Даже улыбнулся. Уже с облегчением.
-  Наклонитесь! – скомандовала современная амазонка. – Вот этот. Видите? Сбейте его на хрен!
         И тут я всё понял. Как же я не сообразил раньше?! Дурацкая забава молодёжи, ставшая суеверной традицией. Молодожёны вешают на металлические прутья ограждений навесные замки, а ключи выбрасывают в воду. Таким образом, видимо, надеются укрепить брак. А когда брак получается с браком, то устраивают замочную вендетту. Некоторые для мести приходят уже через месяц.
         В считанные минуты я оформил девушке развод. Она яростно схватила упавший замок и с силой швырнула его в реку. Потом облегчённо вздохнула и сказала:
-  Спасибо. Вы меня очень выручили.
         Я был разочарован.
-  И это всё? – спросил я. – Значит, я вас уже утешил?
         Получив развод, девушка преобразилась. Слёзы высохли, глаза блеснули добротой и благодарностью, улыбка стала приятной и даже обворожительной.
-  Почти, - ответила она. – Если не торопитесь, можете проводить меня домой. Я живу недалеко.
-  Вы вернётесь к бывшему мужу? – удивлённо спросил я.
-  Можете предложить что-нибудь лучше? – парировала она.
         Мозг лихорадочно начал мыслить. Однако, секунд через десять выдохся и успокоился. Непривычная работа быстро утомляет. Мы молча пошли рядом.
         Минут через десять она неожиданно спросила:
-  А вы женаты?
         Мой мозг опять резко взбодрился:
-  Если исходить из вашей логики, то нет. Даже никогда не был.
-  Понятно. – Разведёнка улыбнулась. – Один раз женаты?
-  Я всегда в жизни отдаю предпочтение качеству, а не количеству. Причём, во всём.
         Девушка остановилась и пристально посмотрела мне в глаза:
-  Неужели никогда не ссорились? Не скандалили?
         Я снисходительно усмехнулся и хмыкнул:
-  И ссорились, и скандалили. Особенно по молодости.
-  А как насчёт измен?
         Я обозлился. Я ей разбил оковы ненавистного брака, а она мне тут допрос учинила:
-  А как насчёт любви? А как насчёт прощения?
         Она ничего на это не ответила. А ещё минут через пять не выдержала и съязвила:
-  Значит, брак у вас получается долгим и крепким?! По большой любви?! А согласись я, утешить бедную вдову не отказались бы?! А, дядя?
         Хорошо ещё, что дядя, а не дедушка.
-  Как вас зовут? – спросил я. – Адвокатом был, а имя подзащитной не знаю. Не порядок.
-  Да, действительно. Таня.
-  Сергей… Валентинович. Милая Таня, когда мужчина берёт в осаду лёгким орудием остроумных шуток женскую крепость, это ещё не значит, что он непременно приступит к штурму, применяя тяжёлую артиллерию.
         Таня опять не ласково ухмыльнулась:
-  Это значит, что его артиллерия не так уж и тяжела.
         Я не согласился, хотя в её словах была доля правды:
-  Это значит, что не следует разбрасываться тяжёлыми снарядами направо и налево. Даже в молодости. Поверьте: никогда ни к чему хорошему это не приводило.
-  Вы бы это моему бывшему сказали. Хотя, до него всё равно не дойдёт. Он мыслит только своей пушкой, когда наводчика нет, а снарядов полно.
-  И это всё? - с откровенной издёвкой спросил я. - Или есть более веская причина для столь кардинального шага?
         Девушка посмотрела на меня настороженно.
-  По вашему этого мало? - ехидно спросила она, но ответа не стала ждать. - Мы прожили год, а он не сдержал слово и не оправдал моих надежд.
-  Очень любопытно?! Раскроете секрет?
-  Никакого секрета. Всё банально. Он обещал носить меня на руках и сделать счастливой. А сам... пошёл в разведку боем. Гад!
-  А у вас что, проблемы с ногами? - с испугом и участием спросил я.
         Она глянула на меня то ли зло, то ли презрительно, но промолчала. А я вновь спросил:
-  А что такое, по-вашему, счастье?
         Девушка в ответ фыркнули и сказала:
-  Ну, вот, я и пришла. Спасибо за помощь и сопровождение.
-  Не боитесь скандала? – напоследок спросил я.
-  С кем? С мамой и папой? Они меня любят, а я их. Причём, по-настоящему!
         "Да, - подумал я, направляясь домой, - эгоизма хватало во все времена, но теперь человек в нём просто тонет. Когда врата брака не заперты от нашествия внешнего и внутреннего врага замком настоящей любви, не спасёт этот брак ни один железный замок. Даже амбарный. А равно и другие глупые традиции и модные нововведения. Полная чушь! Причём, вредная. Хорошо ещё, что она любит папу и маму, а юношеский максимализм со временем, думаю, пройдёт".