Метод

               
  Кабинет. Во главе стола сидит мужчина, по краям две женщины. Все внимательно смотрят на мужчину, сидящего напротив. Тот волнуется, перекладывает лежащие перед ним листки, отвечая на вопросы. Он рассказывает синопсис полнометражного фильма о смертельно опасном наступлении бабочек-капустниц, которых можно остановить лишь с помощью отравленной капусты. Мужчина переглядывается с помощницами, обращаясь к ним, как к 'главному редактору' и 'продюсеру'. Он говорит автору, что идея интересна, но хотелось бы понять, в чем драма этой, безусловно, очень интересной идеи. Взволнованный похвалой автор вскакивает, начинает путано объяснять, потом машет рукой и клянется, что не далее, как завтра...! И убегает вдохновленный. Оставшиеся в кабинете вновь переглядываются, и 'главный редактор' говорит, обращаясь к мужчине: 'Товарищ директор, вы так точно подметили отсутствие драматургии!' 'Директор' кивает, и с улыбкой просит следующего...
 
  У этого, вкрадчиво пробравшегося в кабинет мужчины сюжет документального мультфильма, но он опытный, битый продюсерами сценарист, так что хрен его заставишь рассказать свой сюжет, пока не подписан контракт. 'Директор' делает знак 'продюсеру', и тот протягивает автору какую-то бумагу, похожую на инструкцию к холодильнику или микроволновой печи. 'Убедившись', что его не обманывают, 'недоверчивый' вяло возражает против китайского, на котором написана инструкция, поясняя, что он еще не так хорошо выучил этот язык. 'Директор' терпеливо объясняет, что его предложение чрезвычайно заинтересовало китайских кинематографистов, и потому, дескать, и договор на китайском. Автор радостно подписывает, и рассказывает о... своем путешествии на блохе. У его героя великая цель достигнуть хвоста огромной волосатой собаки, чтобы спасти томящуюся в плену у разумных, но злых блох королеву. В пути героя ждут опасные приключения, стычки с другими всадниками на блохах, погони, чудесное спасение от огромной лапы, едва не пришлепнувшей и героя и его блоху, когда той захотелось немного подкрепиться собачей кровью. И трагический финал, где герой, спасая королеву, вынужден пожертвовать самым близким другом - блохой...
 
  'Директор' спрашивает, почему он называет это документальным мультфильмом, и автор с удивлением отвечает, что лишь в таком жанровом формате короткого полного метра он видит этот игровой документальный мультфильм. 'Главный редактор' пытается объяснить, что такого вообще не существует, что киноиндустрия живет по определенным законам, нарушать которые не может никто. Даже такие гении, как он. Автор растроганно смотрит на 'главного редактора', сдавленно шепчет 'Спасибо!', и тихо выходит из кабинета...
 
  Третьим входит заросший здоровяк но, с криком: 'Моя очередь!' влетает дама в разноцветном халате, и выталкивает из кабинета растерявшегося бородача. Повернувшись к молчаливо наблюдающим за ней женщинам и мужчине, воинственная дама еще раз повторяет про свою очередь, и 'директор' предлагает сесть на любое удобное ей место. Дама выбирает самый отдаленный стул и, устроившись на жестком сидении, говорит, что у нее есть прекрасная идея мелодрамы, от которой все женщины мира будут рыдать, как никогда. "Директор" улыбкой выражает свою заинтересованность, 'главный редактор' и 'продюсер' одобрительно кивают, и дама начинает рассказывать...
 
  Ее героиня простая женщина, одиноко живущая в красивом, но удаленном от цивилизации замке, где нет никаких развлечений кроме обычной рыбной ловли на двухпалубной яхте в тихом, полном самых разных рыб океане. Во время одной из таких рыбалок, ее сети вылавливают прекрасного юношу, у которого есть огромный недостаток - у бедняги нет ног, и того, что между..., ну, вы поняли, да? Он не человек, а русал! Но простая женщина без памяти влюбляется в прекрасного русала, и ей все равно, что он полурыба, с ее, соответственно, возможностями. Поместив его в небольшой стометровый бассейн..., нет, не тот, что с западной стороны, а который в вишневом саду, она каждый день проводит у бассейна, с тоской наблюдая, как мечется в окруженном огромной клеткой бассейне ее любимый русал, как бьется о прутья решетки, и обессилено падает в воду, окрашивая ее алой кровью. Он так прекрасен! Но он умирает, и она ничего не может с этим поделать. Она не может отпустить его, отдать морю, потому что безумно любит его, но он не может жить в неволе, и умирает. Она хочет убить себя, и решает утопиться в океане, там, где встретила русала. Выйдя в последний поход на своей яхте, несчастная без всякой надежды приказывает закинуть невод и, о! чудо! Трос натягивается, вытаскивая из лазурной воды тяжелый невод. Она припадает к борту, жадно вглядываясь в силуэт бьющейся в неводе фигуры, и КРУПНЫЙ ПЛАН - ее глаза, полные грусти, надежды и любви...
 
  'Главный редактор' вытирает слезу, старательно пряча лицо в платке, мужчина прочищает горло и, взглянув на 'продюсера', которой тоже срочно понадобился платок, говорит, что идея прекрасна настолько, насколько вообще может быть прекрасна идея. И тизер, и сюжет. Но вот финал... Дама выпрямляет спину, и сухо говорит, что она ни за что не изменит финал! Лучше умрет, но не изменит! Не для того она отстояла очередь с этими дебилами, чтобы выслушивать дурацкие советы о финале ее прекрасной истории! Дама распаляется: 'Вы ничего не понимаете в настоящем кино! Большом кино! Это не просто мелодрама - это мегадрама! Это жизненная история обычной женщины, с которой может отождествить себя любая, кто посмотрит этот фильм!' 'Директор' жестко отвечает, что если ей нужен контракт, пусть изменит финал. Пусть Русал не умрет, а она в последний момент его сама отвезет к берегу и выпустит в океан. И тогда он полюбит ее. Дама каменеет лицом, и молча идет к двери, где останавливается и, проворчав: 'Я подумаю' толкает дверь...
 
  'Директор' переглядывается с 'главным редактором' и 'продюсером' и последняя выражает свое восхищение его умением приструнить этих сумасшедших сценаристов. 'Главный редактор' говорит, что было рискованно настаивать на изменении финала, но сработало - это займет ее на целый день. Их обсуждение прерывает вошедший в кабинет бородач, которого выгнала предыдущая дама. В руке бородача исписанные листы бумаги, которые он сжимает тем сильнее, чем ближе подходит к столу. 'Директор' улыбается и просит занять какое-нибудь место. Бородач трясет головой, и говорит, что насиделся, пока писал сценарий. 'Главный редактор' предлагает прочитать его. Бородач разворачивает смятые листы, смотрит на 'директора', и объясняет, что его сценарий в стихах. Все - и заглавие, и описание действия, и реплики героев, все в стихах! Тринадцатистопный ямб его личного изобретения! А сценарий о его жизни. О том, как он не спал ночами, разрабатывая систему стихосложения тринадцатистопным ямбом, как потерял жену, которая решила, что он сошел с ума, как его не захотели даже слушать в РАО, куда он приходил узнать, не зарегистрировал ли кто права на тринадцатистопный ямб. Как проклятые редактора (он извиняется перед присутствующими) перестали брать его сценарии, и не отвечали на звонки. И когда все казалось уже загубленным - жизнь, карьера, душа - тогда пришло озарение, и он придумал тринадцатистопный ямб. Кстати, фильм так и будет называться - 'Тринадцатистопный ямб'! Звучит-с...!
 
  'Директор' предлагает прочесть что-нибудь из сценария, но бородач говорит, что они вряд ли сумеют понять его, так как сценарий написан на древнеказахском. Впрочем, 'директора' это нисколько не смущает. Он показывает на один из висящих на стене листков с указанием ночных дежурств, и говорит, что это диплом об окончании ускоренных курсов изучения древнеказахского языка, которые он закончил с отличием. Бородач извиняется за свой акцент, и начинает что-то невнятно читать. Сначала его речь напоминает попытку говорить с набитым ртом, затем становится громче, но так же непонятно. Бородач постепенно становится все раскованнее, свободнее, начинает жестикулировать, держа в одной руке листки, и читает их, не перелистывая, затем и вовсе кладет листки на стол, и продолжает уже не глядя в них. 'Директор' кивает головой, и бородач закрывает глаза. Его голос крепнет, жестикуляция шашкой рубит, выражение на лице меняется с каждым предложением. Достигнув пика, бородач замирает, и последние слова произносятся шепотом и почему-то по-русски: '...тринадцатистопный ямб!'
 
  Ему аплодируют. 'Директор' говорит, что давно не слышал столь поэтического сценария, и он немедленно займется поиском инвесторов, а автору неплохо было бы подредактировать текст, так как где-то в середине текста ему показалось, что с тринадцатистопного ямба он перешел на двенадцатистопный. Бородач радостно улыбается: 'Вы заметили! Боже! Вы заметили!' Он объясняет, что намеренно отступил в этот размер, чтобы дать слушателям почувствовать разницу и красоту тринадцатистопного ямба. И счастлив, что уважаемый 'директор' заметил и почувствовал это! 'Продюсер' обещает поговорить с дружественными компаниями, которым наверняка понравится этот необычный во всех смыслах сценарий и, подпрыгивая, бородач выбегает из кабинета...
 
  'Директор' встает, и говорит, что со сценаристами на сегодня покончено, пора перейти в отделение для режиссеров, а то там вчера один чуть не повесился, когда ему сказали, что он врет, что работал с Кэмероном на 'Аватаре'. 'Главный редактор' говорит, что она так рада, что вовремя стала редактором, а не пошла в режиссеры (хотя звали, да как звали!), а 'продюсер' вспоминает, какие у нее были прекрасные предложения стать звездой Голливуда, но патриотизм превыше всего, и она осталась, чтобы помогать несчастным соотечественникам. 'Директор' сочувственно кивает, и говорит, что если бы не такой бардак в системе здравоохранения, то он уже давно имел бы в Лондоне собственную клинику и лечил бы Абрамовича, у которого по слухам, неизлечимый рак надкостницы на левой ноге. А он знает, как лечить эту страшную болезнь, хотя его патент до сих пор лежит на рассмотрении у министра. Женщины вздыхают, говорят про трудные времена и, выключив свет, все покидают кабинет...
 
  Некоторое время виден только черный экран, который вдруг начинает отъезжать назад, и оказывается экраном монитора, вокруг которого сидят люди в белых халатах. Один из них, высокий с проседью в волосах встает и, обращаясь к самому старшему, говорит: 'Это фантастика, Игорь Зиновьевич, эти трое уже почти нормальны! А все ваш прекрасный, эксклюзивный метод'. Седой, но очень подвижный мужчина несколько раз быстро кивает, и так же торопливо произносит: 'Нужно поработать с ложными воспоминаниями об упущенных возможностях и можно показывать комиссии. И тогда уже никто не будет сомневаться в простоте и гениальности нашего метода лечения!' Все начинают выкрикивать поздравления, смеяться, подпрыгивать. Люди обнимают друг друга, дружественные похлопывания по плечам перерастают в не менее дружественные пощечины, тычки и зуботычины. Кто-то запрыгивает на стол, и начинает отплясывать, пытаясь изобразить степиста - к нему присоединяются девушки, которые азартно начинают скидывать с себя одежду. Что-то падает, разбивается, свет начинает моргать. Камера медленно выезжает из комнаты, дверь захлопывается, и становится видна табличка:
 
                ГЛАВВРАЧ
                И.З. БУЙНЫХ