Настоящее 311019

12:59   Красота момента.

В столовой кто-то открыл окно. Я замёрзла.
Студент в холле играл лунную сонату.
Константин услышал, что инструмент расстроен и сказал, что студенту нужно кинуть в голову ботинок.

Я слабо улыбнулась, что у меня сегодня как раз на толстой рифлёной подошве. Но не очень охота прыгать потом за ботинком на одной ноге...
Константин оживился и стал изображать как вопит студент, как он ругает его по польски: курррва ммать, ч-что ты робишь!

- Странно, - поднималась я по лестнице,- Зачем он в МИЭТ поступал, если так нравится ему музицировать? Сидит наверное играет, а сам ждёт, что девочки подойдут послушать.

- Нет высокой идеи, -вдруг сказал Константин, - Но лучше об этом не думать, а то можно отравить себя своим же собственным ядом. Что я здесь делаю? Курицу перекладываю!
- Да, -отвечала я слабым голосом, - Снова ты не туда куда-то попал.
- Я не туда попал 27 марта 1992 года, - сказал он с досадой.
- Вот ко мне ты хорошо попал, - парировала я. Ну, для меня хорошо, а для тебя, я не знаю.

Заверил, что для него тоже хорошо, безо всяких "но".

За окном медленно кружился снег. Деревья были голые и грустные. А земля внизу припорошена снегом поверх опавших листьев. Синички летали, заглядывали в окна. Студент перестал играть. Я стояла в тишине у окна, мы молчали вдвоем по телефону. Он сказал мне что любит меня. Я ответила внезапно охрипшая несчастная, что и я люблю его.
Но я была совсем одна и он один далеко без меня. Нас почти ничего не связывало. Мне снова стало спокойно. Я сбросила вызов, спокойная пошла по коридору к своей двери.