Носорог Лезгиныч

#несокрушимая и легендарная
Мифические люди встречались мне неоднократно. Не понимаю почему. В средней полосе греческие герои кажутся избыточными.
Кто такой инженер по технике безопасности? Никто. Единственная его функция - автоматический сиделец в случае аварии. Незаметная фигура. Ничего не решающая.
Только не Лезгиныч. Уж он-то был заметным. Попробуй-ка не заметь 110 кг живого веса. Боксер в прошлом и майор запаса, он когда-то командовал АвтоТЭЧ где-то на Кавказе. Не дурак выпить и покуролесить (отсюда и прозвище). Но дело знал отменно.
Едва завидев безобразие, он весь подбирался, опускал вниз коротко стриженную седую голову, сгибал огромные лапы в локтях и начинал бежать в сторону нарушения, неистово набирая скорость и высоко задирая колени. Если доводилось бывать в Африке, то видели, как бегут носороги: молча и страшно. Только топот стоит. И свист рассекаемого рогом воздуха.
Бегущий Лезгиныч – не страх, а ужас. Если злодеи при виде инженера сразу не разбегались, то рисковали попасть под воспитательные меры. Меры были такими. Приблизившись вплотную к группе негодяев, он резко останавливался и, подпрыгнув невысоко, наносил сокрушительный удар выпяченным тренированным пузом первому, до кого удавалось дотянуться. Воистину страшной силы удар: вот представьте, вы за рулем, а на вас допустил наезд, допустим, кирпичный трехэтажный дом.
Люди отлетали в сторону - как кегли. Электриков он любил особо: без лишних разговоров пробивал «двойку» (два коротких и резких удара – правой и левой) в корпус, не оставляя заметных следов. Потом подавал руку, помогая подняться, со словами: «Сынок, лучше я своей рукой тебя поучу, чем потом тебя в зоне с ножа снимут». Одного завалил в траншею, подготовленную под силовую линию малой мощности, стал засыпать, раскидывая носком ботинка отвал: «То, как ты работаешь, – ты не жилец, понял? Привыкай к земле, парень!»
Однажды выволок за шиворот из канализационного коллектора почти задохнувшегося работягу. Жизнь ему спас. Дал отдышаться - после метана. А затем погнал пинками по всему периметру вдоль забора на радость стрелкам вневедомственной охраны на вышках.
Незаменимым человеком был Лезгиныч. Недели не прошло после его увольнения (он куда-то переехал), как сварной взялся за жигулевский автобак. Работа – левак. Потом утверждал, что предварительно бак выпаривал. Во время работы рвануло парами бензина так, что снесло с петель дверь сварочного цеха, попутно выбив и пару стеклоблоков. До вечера мы друг другу орали, яростно жестикулировали, ничего не слышали и туго соображали: дурдом и реальная контузия.
Почему вспомнил? В ночи вчера увидел. Двое рабочих-дорожников накладывают трафарет на пешеходный переход. И с двух сторон одновременно распыляют ручными краскопультами беспримерно вонючую желтую краску. Даже в двадцати метрах запах просто невыносим. Краска глаза ест. Они без респираторов. Касок нет, рукавиц нет. Третий, стоя спиной к движению, снимает их ударную работу на телефон. Предъявить начальству.
Здесь имеют место лауреаты дарвиновской премии естественного отбора. Никого им не жалко: ни себя, ни других. Знак дорожных работ отсутствует, а участок сложный: прямой, но с небольшой ложбинкой – несмотря на ограничение в 40 км/ч, на практике ночью едут под 80. Вылетают наверх – и вот уже внезапные пластиковые конусы, бочка с краской и воздушный компрессор на колесах. Пока я топтался на переходе – панически оттормозились трое.
Болваны бывают необычайно трудолюбивы и исполнительны. Лезгиныч знал.