Блатом по мату

Кто не знает или не помнит это заветное слово блат? В семидесятых и восьмидесятых годах прошлого столетия ( времена  благостного застоя ) наверное не было слова популярнее . С помощью него устраивались в роддома и вузы, лечились и учились, питались и развлекались, отдыхали и … . В торговле и подавно без блата невозможно было  что-нибудь купить или продать. Из обихода вообще  выпал  глагол купить.  Его почти  полностью заменило другое  слово - достать. Полки магазинов в эти заветные года  были почти пустыми. Товарами  массового советского производства лёгкой промышленности были забиты все склады. Но,  планы по выпуску продукции выполнялись и перевыполнялись, а по её реализации могли бы быть и лучше, если бы не привередливое население, особенно городское. Ну не желает оно ходить в  серой и блёклой одежде  и пользоваться крепкой советской мебелью. Всё ему подавай заграничное  - обувь югославскую, одежду венгерскую и гарнитуры румынские. Совсем разбаловались, от всего  советского нос воротят. Всё произведённое за бугром,  даже при наличии денег,  невозможно было  купить.  Но, при определённых связях,  вполне возможно было достать. С продуктами питания было гораздо проще. В том смысле, что выбора вообще не было – в магазины можно было просто не заходить. Любой предсказатель мог на большом расстоянии и практически безошибочно назвать номенклатуру товаров. Если это были магазины системы Океан, то в них точно можно было купить  консервы кильки в томате и ледяные пласты пресованной морской рыбы с выпученными глазами. В гастрономах кроме круп, серых макарон, хлеба, масла и сахара ещё бывали разные деликатесы типа конфеты подушечки и вафли. Однако же, при всём при этом,  люди не стеснялись ходить в гости по приглашению и даже просто так. Распахивались дверцы холодильников и на столе появлялись разные вкусности. И даже жутко дефицитные.
               
 В науке было и того лучше. Для того  чтобы подкормить  научную интеллигенцию, эту тонкую и жутко  привередливую  прослойку общества,  придумали хоздоговорные работы. Это когда на основном месте работы люди получали твёрдый  оклад и по договору с каким-нибудь сторонним  заказчиком  подряжались за  небольшой или наоборот большой приработки  выполнить ещё что-нибудь  похожее, но очень  необходимое.  Причём бухгалтерия этих организаций бдительно следила за расходованием средств, отпущенных на выполнение работ по хоздоговору. Правда в конце года она начинала усиленно бить копытами по начальникам за неполное освоение средств, мотивируя это тем, что следующий договор урежут на неизрасходованную сумму.  Так в одном из подразделений научно- исследовательского гидрометеорологического  института в городе Ташкента как обычно  в декабре случилось время «Ч». Главный бухгалтер  института, жгучая брюнетка Евгения Яковлевна, вызвала к себе виновного  ответственного работника. – Ну, Михайлов, что будем делать? По вашему хоздоговору остались двести тысяч рублей. Если не истратишь, заказчик урежет на следующий год сумму на эти деньги. А, тебе руководство влепит выговор. -  Так вы же сами не разрешали тратить. Всё говорили – экономия, экономия … – удивился сотрудник. – Тогда говорила – экономить, а сейчас говорю – тратить.- Чисто женская логика – подумал про себя виновный  и ехидно спросил:- А на что тратить? Ответ был объёмным: - А на что хочешь! -  Как это на что хочешь? И рояль можно купить? – Можно! Только на что он тебе при научных работах? В экспедиции будешь возить? –  Буду,  к примеру, картошку в нём хранить. – Покупай рояль и храни, только  списывать как будешь?- Да-а-а – протянул спорщик – списать это будет проблемно - и вдруг его, словно озарило: -  А, горнолыжное снаряжение можно? Это ведь как раз по нашей снеголавинной части. – Можно – кивнула бухгалтер - только поторопись, осталось две недели. А я  слышала, что это жуткий дефицит и где ты его достанешь?  А ещё лимиты в Минфине пробить нужно. Короче,  иди,  думай, только быстро, а то деньги сгорят. Озадаченный инженер отправился думать.
               
 Заграничный горнолыжный снаряж был мечтой любого любителя этого развлечения. На чём они катались на горнолыжном курорте в Чимгане? На отечественных дровах – без слёз не взглянешь. Советская промышленность ещё не научилась производить ни хороших горных лыж из тефлона, ни пластмассовых ботинок, ни очков с перчатками. А уж о специальных  тёплых, непромокаемых костюмах и говорить было нечего. Одним словом мечта! Нет, отдельные мужские особи, выписывали на трассах виражи во всём ярком и заграничном. Но стоило это у спекулянтов кучу денег. И достать было большой проблемой. Но как смотрели молодые девушки на счастливых обладателей западного  снаряжения  на снежных склонах. А красивым девчонкам и кататься было необязательно.  Можно было просто ходить по снегу, на курорте, в облегающих фигуру ярких комбинезонах и носить на плече, слегка покачивая бёдрами, к примеру, французские горные лыжи. Выглядело это очень эффектно.
               
 К следующему дню мысли собрались в кучку и превратились в план по добыче мечты. За точку опоры можно было взять недавнее постановление ЦК компартии Узбекистана об обеспечении безопасности отдыхающих граждан в зимний период на горнолыжном курорте Чимган. Только куда бы его пришить? К чему присобачить?  Советы бывалых товарищей оптимизма не прибавили. Вердикт был суров:  - Без блата не достать! А где его взять? Молод ещё, не наработал. Да и сроки поджимали – до нового года оставалось всего две недели. Только в курилке дали несколько стоящих рекомендаций. Такой  дефицитный товар  мог быть только в оптовом республиканском магазине Спорттовары. Первым делом  рванулся туда. Директор магазина, седой, плотный человек по фамилии Козлевский безразлично встретил просителя. Сколько он видел за свою долгую торговую жизнь таких  молодых и наивных. Тем более,  что  за него никто и не просил. Да и навар был бы маленьким. Из принятой практики, при таком большом объёме приобретений у них со старшим  товароведом оставался для себя лишь один комплект горнолыжного  снаряжения. Гораздо выгоднее было сбывать  всё это через спекулянтов  по отдельности – гешефт был гораздо больше. Он равнодушно прочитал представленные бумаги, небрежно бросил их на стол и, цыкнув золотым зубом, произнёс: – Ну и что, что у вас постановление ЦК и  письмо от института с гарантией оплаты товара? Нас это не касается. Да и лимитов на вашу организацию нет. На все убедительные доводы о жуткой необходимости обеспечить … и так далее, раздражённо сказал: – Шли бы вы молодой человек отдыхать. До нового года осталось всего ничего, а вы грузите меня своими проблемами. – А если будут лимиты? Отпустите все товары и снаряжение по списку и счёту? А, перечисленное снаряжение у вас есть? – не унимался проситель. – Посмотрим, сначала нужны лимиты - и встал, выпроваживая нудного посетителя.
               
 Цепочка шагов для выбивания лимитов из Минфина оказалась короткой. Оказывается, у одного из друзей старшая сестра работала в каком-то важном управлении этого ведомства, и через пару дней на руках уже была бумага с разрешением. Деньги по счёту, в котором были прописаны все возможные горнолыжные радости и другое экспедиционное барахло, были перечислены в магазин. Так незаметно, в хлопотах, подошла к концу  первая неделя. Радостно потирая руки, мечтатель  приготовился в пятницу после обеда ехать за товаром.
               
 Склад оптового магазина поражал своими размерами и обилием дефицита. В этой святая святых передового отряда прожженных  советских торговцев были все предметы горнолыжного снаряжения из  списка мечты. Польские горные лыжи, югославские ботинки, чехословацкие перчатки и очки, и, невиданные до сих пор, горнолыжные костюмы яркого  красно-синего цвета. Глаза радостно разбегались, а ручки тянулись к вожделенным предметам. Не тут- то было! Старший товаровед с хитрой рожей, начал бить по рукам:  -  Это не для вас, а это зарезервировано, а такое только для сборной … .  В общем, через полчаса  на полу лежала большая куча ненужных вещей. – А как же горные лыжи, а ботинки? Как обеспечивать безопасность на снежном склоне? Босиком  что - ли? – начал возмущаться наивный мечтатель. – Для вас не положено, не хотите не берите - ухмылялся товаровед. – Как же, мы же  вам перечислили большую сумму денег. И как их теперь оправдать? – Возьмите резиновыми лодками, они дорогие. – Какие резиновые лодки на снегу – заверещал облапошенный мечтатель, и, бросив своим помощникам, – ждите здесь – помчался на второй этаж к директору за правдой. Козлевский,  этот старый  волчара советской торговли, встретил поначалу ласково: – А вы как хотели? Все товары расписаны или  зарезервированы, берите что есть. И на возмущённые выкрики типа: – Вы же обещали. Мы же всё оплатили. Почему сразу не сказали?  Вдруг оскалился: – А пошёл ты … .  И послал далеко, далеко и бумаги, которые пишут там разные умники и самих умников и стоящего перед ним наивного правдолюба матом. Прямо так и послал. Реакция посылаемого, была довольно странная – он вдруг успокоился, тупо заулыбался, сказал: – Ну ладно,  посмотрим.  Бросил на стол все бумаги: и письма, и оплаченный счёт и, тихо развернувшись, вышел из кабинета.
               
 В четыре часа дня Михайлов сидел в своей комнате, в институте, и озабоченно размышлял: -  Всё пропало! Деньги проплачены , важные бумаги брошены и результатов нет. Прямо катастрофа какая-то. Потом покурил, немного успокоился и начал действовать. Надо было спасать ситуацию. Метнулся к секретарше директора института и выпросил у неё красную книжку с телефонами всех партийных и властных органов республики. Нашёл страничку Министерства торговли и набрал, на удачу, номер телефона приёмной министра. – Здравствуйте! Это вас из  института беспокоят  по поводу исполнения  постановления ЦК компартии.  Соедините пожалуйста с министром. Толи на том конце провода попалась впечатлительная секретарша, толи она просто не расслышала, а скорее всего, просто торопилась домой, и хотела побыстрее отделаться, но продолжение было обещающим: – Вы знаете, министра нет. Я вас соединю с первым замом Яблоковым Владимиром Павловичем. Гудки. Потом густой, властный голос: – Яблоков слушает. - Ну, понеслась - подумал оскорблённый, и начал путано объяснять: - Понимаете! В  соответствии с постановлением ЦК,  мы обязаны обеспечить и т.д. и т. п.  А они, такие нехорошие и т.д. Первый зам крякнул и остановил это словоизлияние: – Вы сейчас где? Приезжайте. Как ваша фамилия? Пропуск будет заказан. Жду! – и положил трубку. Это было неожиданно,  но чутьё подсказывало, что появился первый проблеск надежды. -  Т-а-а-к! Взглянул на часы – двадцать минут пятого – счёт пошёл на минуты, и выбежал из комнаты. Такси поймал быстро и уже через пятнадцать минут был на месте, благо это было не далеко. В здании Совмина его действительно ожидал пропуск.
               
  В небольшом для такой высокой должности кабинете за столом сидел большой грузный человек в очках. Он сосредоточенно изучал бумаги и курил. Подняв глаза на вошедшего Михайлова, раздражённо буркнул: – У вас есть пять минут. - Вот те бабушка и юрьев день!  Ни тебе здрасте, ни - пожалуйста. Наверное,  пост обязывает, или обидели чем – подумал проситель и, собрав мысли в кучку, рассказал о постановлении ЦК и неприятностях в магазине. Не забыл показать и копию важной бумаги. Яблоков хмыкнул и потянулся к пачке сигарет. Заметив интерес  к пачке, предложил: - Курите? Курите, можно - и придвинул пачку. Это были самые гадкие сигареты с фильтром производства местной табачной фабрики. Шутники говорили, что их делают из смеси просыпавшегося на пол дешёвого табака и сушённого ослиного навоза. Михайлов застеснялся и предложил: – Может,  моих покурим? – и достал пачку болгарских сигарет. – Ты что, думаешь, я не могу себе позволить другие сигареты?- обиделся первый зам министра торговли: - Даже американские!  Но кто – то  же должен курить это говно. Посидели, покурили. Яблоков сосредоточенно пыхтел сигаретой и с подозрением  изучал молодое дарование.  Потом набрал цифирки на коммутаторе: – Татьяна соедини меня с начальником управления спорттоваров. Как, нет на месте? Тогда дай начальника аппарата министерства? Как, тоже нет? А Ахмедова? И его нет? Он возмущённо бросил трубку на рычаг. – Может быть,  все уже на дачи уехали - тихо подсказал посетитель. – Какие дачи? До конца рабочего дня ещё целых полчаса! - возмутился такой наглости Яблоков и выскочил из-за стола. Разъярённая туша первого зама неслась,  словно раскалённая комета, по коридору министерства и жутко ругалась: – Ах, суки, на дачу укатили? А я тут должен ваши вопросы решать? Я вам всем покажу дачи! И ещё что-то нечленораздельное.  Редкие сотрудники, встреченные по ходу движения, от испуга врастали в  стены.-  Эк, как  его разобрало – озабоченно думал молодой клиент – пристроившись в хвост  комете: - И куда это его несёт? А, Яблоков, пинал ногой двери высоких кабинетов и орал секретаршам: – А, где такой сякой  начальник? И, узнав об отсутствии их в присутствие – матерился и  продолжал движение. После третьей двери он начал уставать – запал злости иссякал. И в четвёртый кабинет вошёл уже спокойно. – Так, - сказал Яблоков, вскочившей секретарше: – Соедини-ка меня с директором магазина Спорттовары. Телефон не отвечал. – Как и его нет на месте? – опять подпрыгнул первый зам. – Тогда дай мне старшего товароведа. -  Т-а-а-к  – подумал Михайлов: – А вот этот попался – увидев, как Яблоков выхватывает трубку из рук секретарши. – Это Яблоков из министерства торговли. Знаешь такого? А где твой директор? Этот ( Козлевский – подсказал молодой). -  Да! Где этот твой директор – козёл? Видимо ответ в трубке его огорчил, потому что он даже зашипел: – Слушай сюда, завтра ( Михайлов замахал руками: - Завтра никак нельзя, суббота – надо в Чимгане обеспечивать безопасность отдыхающих. В понедельник, в понедельник можно) -  ладно в понедельник с утра приедет ( Тут он взглянул на молодого. -  Михайлов, Михайлов – подсказал попутчик)  да, Михайлов, и вы ему всё выдадите по списку. Понял? А козлу своему передай, что я ещё вызову его на ковёр. -  У-у-у-ф, - выдохнули все трое: секретарша, Яблоков и Михайлов. Наконец-то рабочий день заканчивался. Первый зам министра проводил молодого до лифта. – Ну что испугался?-  по - отечески тепло  спросил он. – Конечно, где ещё такое испытаешь. – Не переживай, ещё и не такое бывает. И, потрепав Михайлова по плечу, пошёл в свой кабинет.
               
 В понедельник, к девяти часам утра, машина с Михайловым и помощниками подъехала к зданию магазина. У входа их уже встречала шеренга провинившихся. Они выстроились не по росту, а по должности: первым был директор, за ним старший товаровед, потом товаровед и так до младшего продавца. – Здравствуйте товарищи! – дурашливо гаркнул помощник Михайлова, который присутствовал при пятничном фиаско. Шеренга зайчиков что-то невнятно ответила. Директор отвёл в сторону мечтателя: - Ну, зачем вы так? – Как?- удивился Михайлов. – Ну, так жёстко. – А вы как хотели?- повторил запомнившийся вопрос самого директора: - Вам значит можно обманывать и материться, а остальным нет. – Ну ладно вам, - продолжил Козлевский: - А хотел спросить:  Яблоков вам кто, родственник? – Нет - скромно ответил молодой – просто старший товарищ. В отпуске товаров со склада директор поучаствовать  не захотел. А Михайлов с помощниками просто шёл по складу и показывал пальцами на предметы ранее недоступного снаряжения. Старший товаровед  уже с  печальной рожей следовал за ними и покорно кивал головой. Только один раз возмутился, когда дело дошло до горнолыжных костюмов, и заверещал: – Это никак нельзя, зарезервировано. – Ч – т-о-о ?– удивился Михайлов – мне что опять уехать? – Не надо - покорно пробормотал тот. Короче, взяли всё, что было раньше нельзя и всё, что теперь можно. На выходе из магазина Михайлов повернулся к старшему товароведу: - Да, я слышал у вас тут принято оставлять на память что-нибудь из дорогого снаряжения – и  положил на стол два теннисных шарика. Извините, больше порадовать не чем.
               
 Так к новогоднему празднику закончилась эта простая, в общем – то история. Сработала случайность? Сработала. А умище- то куда девать?  Редко кто мог похвастаться таким, совершенно  случайно приобретённым, блатом.