Жить любя

               

О творчестве Александра Себежанина по книге
избранной лирики  «Сейчастье»

      Говорить о поэзии Александра Себежанина просто и сложно  одновременно. С одной стороны, тема стихов не новая, а вынашиваемая поэтами тысячелетия.  Это тема любви и отношения к женщине. Об этом написано много книг: и научных, и художественных, и фантастических, и поэтических. Казалось бы - всё уже давно сказано. Ан нет. Человек, пишущий о любви, обязательно вносит свою лепту, свою изюминку в энциклопедические познания человечества о любви. И если это стихи, то они расцветают новым невиданным цветком. Как в процессе селекции выводятся всё новые и новые виды растений, так и в поэзии выбираются всё новые и необычные средства выражения  чувств и эмоций. И это нормально.
       Но вернёмся к поэзии Александра Себежанина, которая в данный момент сконцентрирована в книге «Сейчастье». Обращает на себя внимание необычное название книги – «Сейчастье». Вот как об этом пишет Александр Себежанин: «Сейчастье» – это моё внутреннее состояние в данный момент времени». А внутреннее состояние – это космос человека, до конца неизученный и неизведанный. В этом, будем считать, и кроется сложность поэзии уважаемого автора. Почти каждая строчка стихов таит в себе загадку, разгадку которой читателю надо искать самому. В стихах преобладает густая и многообразная метафора, доходящая до гротеска. Большинство стихов его книги строится так, чтобы эмоции и чувства превалировали над всеми другими авторскими изысканиями. Например, на стр. 82:
«С надеждой жду, когда ты посетишь
край заповедный сердца моего.»
Или, на стр.90:
«Мне бы взгляд твоих глаз пить
Беспрерывно, взахлёб, жадно.»
        Образ в его стихах играет основополагающую роль и если эта роль переменчива, то она в основном зависит от того, в каком настроении пребывает автор. Но какое бы не было состояние души поэта, главная тема не иссякает, а более того, становится как полноводная река, хотя это весьма слабое сравнение. Не так у Себежанина:
«А мне любовь громаднее Вселенной
мгновением от вечности досталась» – восклицает поэт, поднимая свою любовь выше Вселенной и хотя возможности человека ограничены, но сила духа может быть воистину гигантской. «И в этом нету чуда…» - пытается успокоить читателя поэт, однако в данной фразе он лукавит, чудо то, как раз и есть, ибо настоящая сильная любовь всегда чудо, пусть может не для всех, но для влюблённых – точно. В свидетели этого чуда поэт призывает: и фауну, и флору, и явления природы. Даже простой дождик вовлечён в таинства любви. В светлой грусти ожиданий, расставаний, встреч помогает он поэту. Симпатичный образ дождя присутствует во многих стихах автора. Приведу некоторые отрывки из стихов, например, на стр.10:
«Он (дождь) омоет наши души,
вселив надежду и любовь.
Мелодию дождя послушав,
мы жизнь всё больше ценим вновь.»
По-разному интерпретируется образ дождя, читаем на стр.8:
«Отыскал тебя я лишь за гранью,
за чертою самого себя –
ты с зарёй вошла осенней ранью
дождиком, похожим на тебя…»
Или вот на стр.7:
«Если тихо стучится в окно
к тебе дождик весенней ночью –
значит сердце моё шальное
здесь скулит от боли по-волчьи.

и грустит по глазам твоим
упоительным, чудным, янтарным,-
лишь дождю доверил Любви
рассказать моей грусти тайны.»
       С любовью ассоциируется обычно весна, а у Александра Себежанина – осень. Почему осень? Я полагаю, потому что это не первая любовь. В зрелом возрасте любовь всё-таки – осень. Вот как пишет поэт на стр.12:
«И мазками, чуть небрежно,
как художник гениальный,
нарисует осень нежность
и любви осенней тайну.»
И далее на стр. 79:
«Лист улетит, по щеке проскользнув,
звёздочкой ляжет оранжевой в луже.
Хочешь – вот так же к тебе прикоснусь,
Женщина-осень, ведь я тебе нужен?»
      Но читаем дальше, и получается, что это только первое впечатление, первый набросок чувств, мимолётное сравнение, которое перевоплощается в следующей строчке стиха на стр. 78:
«Но почему так к тебе влечёт –
                осень, а пахнет – весной.»
      В этом и есть притягательная сила любви, в каком бы возрасте она не была. И уже забывается осень и в стихах буйствует весна, на стр.77:
«Голос твой переливчат и звонок,
как песнь соловья,
что украл свою трель
у весенней капели апреля…»
Почти о том же на стр.71:
«Ты из тех, кто к себе
                приручает волну,
кто Весну средь Зимы
                поцелуями будит!..»
        Воображение поэта идёт дальше и вот уже появляется обобщающий образ на стр.82:
«Ладонью трону свет весенний, вечный,
и музыкой возникнет в пальцах звук…
А ты вдали не ведаешь беспечно
о ревности моих зовущих рук!»
        И всё-таки весна. А весной много солнца, и пробуждается мир земной и расцветают чувства поэта. И в этом весеннем благолепии непременно она – любимая женщина, потому что на стр. 88:
«И услышал твой голос звонкий –
ты в ладонях несла мне Солнце!»
        От весны, от Солнца куда ещё влечёт поэта женщина-осень, конечно, к звёздам, туда где Горние Выси. А на земле всё уже давно способствует любящему человеку: и вечер серебристый, и речка чистая, и тростники, и тротуары городов. В своих удивительно образных сравнениях поэт объединяет и звёзды, и волны. И вот что из этого получилось на стр. 93:
«Волны вновь и вновь
                мой целуют чёлн,
отлетают мысли в небо к звёздам ввысь!
Я цветам свою
                душу открывая,
прошепчу слова в тающий закат,
что на свете всём
                ты одна такая,
что об этом песни звёзд и волн мне говорят!»
И в продолжение на стр. 98:
«Во Вселенной тебя нет красивей,
нет другой звезды, столь же яркой!»
     Любовь становится космических размеров. И вот уже в небе две звезды: Он и Она, а любовь, как и звёзды, которые по сравнению с нашей земной жизнью, светят вечно. Какие яркие строки об этом у Александра Себежанина на стр. 108:
«Чтобы ты поняла,
                как негасима моя любовь,
что она не меркнущая,
                вечная,
стану для тебя лучиться ярчайшей
в небе звездой на Пути
                Млечном я!»
Высок пафос этих слов, но он оправдан, потому что на стр.109:
«Любовь растёт
                до неба к звёздам,
сквозь бесконечный Космос –
                выше!»
          Бог есть любовь, а без Божьей любви и помощи добрые дела не делаются, то, что мужчина и женщина встретили друг друга, тоже есть Божий промысел и об этом читаем на стр. 92:
«в незаметный и тихий вечер
                внял мне Бог
и тобой наградил.»
          Надо признать, что в стихах Александра Себежанина большую смысловую нагрузку несёт гипербола. Она то, как раз усиливает стихи, делает их такими эмоциональными. Во многом из-за неё чувства и настроение автора быстро передаются читателям или слушателям, что в поэзии дорогого стоит. Есть в стихах автора, при всей его индивидуальности, что-то близкое к поэзии В. В. Маяковского, например, знаменитая «лесенка». Да и пишет он так, что его стих, как бы возвышается над бездной повседневной, зачастую рутинной действительности и показывает все краски любви и жизни.
        Как живётся Герою и Героине стихов Александра Себежанина вместе, после того, как познали они высочайшую, поистине космическую любовь. На смену высоким порывам чувств пришли: нежность, ласковость, радость общения и близости. Остался только вопрос: Явь это или сказка? Вот как об этом пишет автор на стр. 123:
«А тихое небо
над нами вставало.
Мы прожили вечность –
но это так мало!
И позабыв, что была
ты ничьей,
спишь на моём безмятежно
плече…
- Что с нами будет?
- А будет – мороз,
волос окрасится
в иней жемчужный.
Явь ты иль Сказка? –
всё тот же вопрос
будет мне сниться
в шёпоте вьюжном…»
      Любовь на всю жизнь, так надо понимать приведённые выше строки. И главное, чтобы любовь горела, а не тлела, чтобы чувство не теряло своей высоты, было всегда и свежо, и ново, в образе первой любви. И тогда на стр. 129:
«Вновь ощутить твоё прикосновенье,
почувствовать прохладу тонких рук,
вновь испытать смятенье, потрясенье
от близости, и сладость, и испуг…»
          Высокая, в полном смысле, неземная любовь должна со временем обретать всё новые и новые краски, образы, ощущения, ибо надо как на стр.130:
«До конца постигнуть обаянье
невозможной этой красоты
в сладкий миг прекрасного познанья –
и весь мир: Ты, звёзды и цветы.»
            Несколько обособленно стоит в книге глава под названием «Стану тонкою струною звенеть». Меняется настрой стихов, их тональность. Поэт предполагает что-то такое, что может перечеркнуть счастье, и об этом на стр. 134:
«Утром солнышко пришлёт свой привет.
Заискрится изумрудом трава.
Ты войдёшь – а меня уже… НЕТ.
Тихо дрогнет и заплачет струна…»
           Но и тогда…  А это свойство поэта, все мысли и стихи будут о ней, всё равно будет оцениваться: тогда и теперь. И будет горечь вина и грусти, и ещё чего-то совсем необъяснимого, что воплощается в такое всеобъемлющее – ТЫ.
«Без тебя все дни растянуты в столетья…» Вот чем обернулось расставание с любимой. В образной форме поэт говорит о том, что может быть с человеком, если ушло или отсутствует «Сейчастье», если оно уже в прошлом. И пускай этого не произошло, но оно (расставание) могло случиться. Женщина-осень, которая в реальности женщина-весна. Но прошло лето, и впереди осень и опять захватывает душу поэта женщина-осень. На стр.148 поэт восклицает:
«Ты, моя осенняя, хорошая
Заколдуй меня и зачаруй.»
          Для чего это нужно? Как раз об этом на стр.156:
«А ночами зимними, а ночами мглистыми
Сны, где снова мы с тобой вдвоём.»
          Всё-таки случилось расставание, расставание людей, но не любимого с любимой. Любовь осталась в памяти, в сходных явлениях природы, она приходит во сне, в виде определённых образов, в виде вечных мелодий, над которыми не властно ни время, ни расстояния. Надо чтобы у любимого человека всё было хорошо, и это ярко выражается в следующих строках на стр. 151:
«Вдаль за поездом, в синий вечер
протяну своих рук бесконечность.
Станут рельсами мои руки,
чтобы поезд держать в объятьях.»
           Можно бы на этом поставить точку. Но в книге «Сейчастье» есть ещё одна глава «Мне Русь моя милее и родней». Тема Родины и, в первую очередь, малой Родины наряду с любовью к женщине захватывает поэта целиком и полностью. Эта любовь непреходящая, она заставляет сердце поэта биться по-особому, в унисон с Родиной, может быть даже в противоречии с теми тенденциями и веяниями, которые происходят в современном мире. Живёт в нём любовь: и к деревне детства, и к речушке Веть, и к деревенскому гармонисту, и к бабке, которая хлеб в русской печке пекла с любовью. Всё дорого в памяти поэта, всё одухотворено поэтическим словом. Как подтверждение, об этом на стр. 160:
«Речушка детства, тоненькая Веть,
пришёл к тебе, родимая – приветь…
Немало исходил тропин, дорожек,
но в мире нет реки тебя дороже!»
      И о том же на стр. 161:
«Память детская, цепкая помнит
бег коней, что спешили домой.
Ох, неслись по просёлочной кони –
колокольчик звенел под дугой.
…………………………………
Далеко унеслись кони детства.»
       А вот высокие слова о любви и о хлебе, испечённом бабушкой в деревенской печке. Привожу отрывок из стихотворения на стр.167:
«Хлеб ржаной, ещё тёплый, испечённый
                в печи деревенской,
ничего в мире нет, что могло б быть вкуснее тебя!
За секретом твоим шли в наш дом из избушек
                соседских.
Бабка всем говорила: «Вы тесто месите любя!»
        Тема Родины проходит почти через все стихи этой главы, каждое слово обласкано добрым сердцем поэта, каждое слово значимо, и западает в душу читателя не только своей точностью, но и своим обаянием. О чём бы не писал поэт: о дожде, ветре, клёне, об улетающих на юг птицах, всё роднит его с Родиной, с Русью, на стр.177:
«Целый день сегодня небо хмурое,
дождь осенний мелкий моросит.
Даже если петь и не умел бы я –
всё равно запел бы о Руси.»
          И, наверно, в стихах, которые я приведу ниже, видится связь между предыдущими главами и главой о Родине, читаем на стр. 179:
«Пусть живёт наша Русь, расцветая,
До земли ты ей поклонись!
Вытри слёзы, не плачь, родная…
О Руси Святой -  помолись!..»
           Вот теперь можно поставить точку, или отточие. Прочитано последнее стихотворение, закрыта книга. Но творческая жизнь продолжается, работа над стихами вступает в новую, ещё неизведанную, фазу, потенциал поэта жаждет реализации.
          Дальнейших удач Вам, уважаемый Александр Михайлович!