По чему промахнулся дятел?

  Между нейронных туч трение поцелуев высекает молнии искру, поджигая пух, солому и памяти кленовые листья.
  Обожжённые палки, притворившись ногами, соседствуют с тела периной, веником рук и ведром головы.
  Безжизненная конструкция-пугало нависает зеркальным портретом: это каждый из нас.
  Жизнь сегодня болтает ногами, завтра болтает языком, а послезавтра
   /
  0
/ ! \
  !
 / \

бол
   тает
       ся
          на
             виселице.

  Рядом выселяются семьи, веселятся дети, повесничают юнцы...
  Пугало разбивается, оставаясь крупой осколков. Смерть любит говорить с набитым ртом: стекло перемалывается, кровь стекает, и получаются малые новые формы жизни.
  Форму забивают тем, что сыплется от пугал.
  Однажды форма провинится, ей расскажут о ветхой книге тотального контроля, о том, что все жизненные ходы записаны и с этими данными бесполезно спорить.
  Форма подрастёт, приняв в аквариум живота своего песок старческих догм. Премудрые пискари расплодятся и превратят аквариум в консервы: именно так форма становится косной и заполняется консервативным содержанием.
  Кому же предназначен этот сухой паёк, если не кресту над холмиком? В некотором царстве, в некотором госу... — ах, это детство и его милые колики (а как хочется снова: «Я в домике!»).
  «Шагающий человек» постоянно куда-то метит, как пёс на прогулке с
Альберт
         O
          \
         i \ i
           /\
          /  \
         /    \
        /      \
  Джакометти.
  Он ш(Ш)агал до Лиозно, подскользнулся на бинарном человеке, ибо тот состоял из «да» и «нет» — двоичного кода.
  В принципе, это был нуль, на котором поставили крест, то есть музыкальная кода.
  Упав, человек Джакометти стал плоским червём нижнего подчёркивания ________
  Грохота хохот разбудил холст художника, который подох, сам себя зачёркивая.
  Очки писателя не закончили очерк: уж больно слабы стали глаза. А писатель сам вообще сгнил, ибо ему нечего стрекозать.
  Всё написанное здесь — выдержки из воды кругов на распиленном стволе огромного книжного Древа познания мира.
  Оно содержит в коре записи каждого шага «Шагающего человека».
  Следящая система предлагает вам скушать плод.
  Но кто знает, что он не аборт?
  А дятел ничего не знает. Он мирно клювом отстреливает червей из программы Древа познания, пока оно записывает деяния каждого.
  Да и нужно ли знать людям-палкам, что они спички, которые поджигают, когда нужен огонь?
  Да и нужно ли знать им, что они в пожизненной спячке в спичечном коробке?
  Да и нужно ли знать им, что они — лишь кусочек информационной древесины? ;;;;;;;;; ай!
  Это дятел промахнулся.
  +