Счастье
Туда, где исчезающая прямая, острая на конце как хирургическое лезвие, вспарывала голубое, дрожащее от жара небесное марево.
Муравей полз.
Вообще-то он не знал, что это рельса.
Откуда? В его генетической памяти таких сведений не было. Но каким-то шестым чувством он понимал, что лучшая жизнь — там. На горизонте. Вдали от суеты муравейника, бесконечных однообразных обязанностей, окриков надсмотрщиков, тяжелого труда без конца и края.
Он полз.
Сталь обжигала лапки и, подгоняемый этим внутренним жаром, муравей бежал все быстрее.
Солнце стояло в зените.
Чем заняты сейчас его друзья? На миг он замер, оглянулся, то ли в поиске знакомых лиц, то ли пытаясь обнаружить погоню. Но горизонт был чист.
Никто не бросился за ним.
Брюшко кольнул укол разочарования.
Муравей повернулся и засеменил лапками по широкой дороге — навстречу мечте.
Что ждёт его там, в конце? Как его встретят? Найдёт ли он то, о чем думает днём и ночью? Неужели из всей их огромной семьи больше ни у кого не возникало таких мыслей? Он боялся спросить даже у лучшего друга, да и времени после работы не оставалось. Они приходили в свои норки поздно вечером, ужинали и сил на разговоры просто не оставалось. Завтра снова рано вставать.
Он бежал и бежал. Волнение распирало его. Усиками он ощущал новые запахи, острые, пряные, терпкие. Так пахнет мечта, он в этом не сомневался.
На самом деле это был запах дизельного топлива, щедро разлитого по путям.
Потом свет взорвался. Дикий грохот ударной волны толкнул его вперёд — как если бы позади разверзлась земля.
Голову вскружило. Он ощутил невесомость. Горячий воздух поднял его тельце вверх, закружил в бушующем водовороте и мягко опустил на пыльную траву.
Похожий на неуклюжую стрекозу, рядом спланировал белый столбик, переломленный пополам. Из рваного чрева высыпалось несколько полупрозрачных кристаллов. На обертке он увидел непонятную надпись "Sugar" и стремительно несущееся огромное красное насекомое с двумя горящими глазами.
Муравей замер. Потом осторожно согнул каждую из шести лапок. Одна едва ощущалась, но остальные, кажется, уцелели. Он подполз к кристаллам, попробовал на вкус. Сладкий! Муравей посмотрел на небо. Там резвились беззаботные ласточки.
Вот оно — счастье! — подумал он, прислушиваясь к удаляющемуся грохоту.
Скорый поезд №30 "Калининград-Москва" скрылся за горизонтом.
***
Свидетельство о публикации №220042501129