Носовой платок

-Ой, нет-нет-нет, ой-ой-ой, ай-ай-ай!
   Это громко закричал новенький носовой платок, едва пакет с покупками внесли в комнату и развернули.
-Быть не может.  Этого просто не может быть!
-Да что случилось?- поинтересовалось полотенце.
-Как что? Как что случилось? Вот ты кто?
-Я?-удивилось полотенце.- Полотенце.
-Вот именно! Ты полотенце, такое полезное, такое прекрасное…
   Полотенце даже покрылось пятнами от смущения.
-А я?- продолжал платок.- Я же платок. Носовой.
-Ты что только сейчас это узнал?
-Ну, вообще-то да. Понимаешь, меня только вчера сшили. И я еще не видел себя, так сказать, со стороны.
-А что, ты очень даже ничего,- вмешалась в разговор простыня.
-Ничего? Ничего?! Вот именно, ничего. Ничего хорошего! Это же ужас. Ведь еще вчера я был… То есть. Ну, мы все, кого сшили, были… Едины? Единством? Одним? В одном? Я не знаю. Мы были полотном. Белым большим полотном, понимаете?
   Белье прекрасно понимало, оно и само когда-то было полотном, но понимало оно и то, как сложно сейчас платку, и что ему надо выговориться.
-Я был с полотном одним, вернее, я и был полотном, а полотно было мной. И все те, кого потом отрезали и сшили, они ведь тоже были мной, или я – был ими, ведь так?
-Так,- кивнула наволочка на средней полке.
-И мы все, то есть, я – потому что я не понимаю, как нас можно разделить, если мы были одним полотном, и если честно, не помню, чтобы я как-то там с кем-то разделялся еще вчера,- мечтал о будущем, о том, кем я стану, каким я буду красивым…
-И полезным?
-И полезным,- подтвердил платок.
-И что тогда ты кричишь? Куда уж полезнее, чем носовой платок!
-То есть? Ну подумай, полотенце, ведь ты вытираешь посуду, так? А вон пододеяльник – он же прячет в себя одеяло, чтобы оно не кололо хозяина, а, скажем, скатерть…
-А что – скатерть?- отозвалась скатерть с верхней полки, где лежала вместе с вязаными салфетками,- Ты думаешь, мне сладко? Меня достают по большим праздникам, если приходят гости, пару раз в году, а остальное время я лежу в шкафу и желтею от времени.
-А я лежу на кровати неделю, потом меня бросают в стирку и заменяют другой простыней, и я должна лежать в шкафу и ждать своей очереди выйти в свет.
-И мы, и мы,- закричали наволочки, всей стопкой свесившись с края полки.
-Но я же платок! Носовой платок. Вы думаете, я никогда не слышал, что делают с носовыми платками? – платок даже взмок от ужаса – в них сморкаются. Кашляют. Чихают. Вытирают рот. Глаза. Руки. Что угодно. Все вытирают. Вообще все.- платок от ужаса закрыл глаза.
-Вот видишь, какой ты полезный!
-Ну нет, нет-нет-нет, не об этом я мечтал,- захныкал платок.
-Ой, мой новый платочек?- его подхватили детские руки и расправили на столе,- какой он красивый! Пусть он пока полежит под вазой с цветами, вместо салфетки!
   И платок придавила сверху ваза. А лепесток, упавший с цветка, окрасил его поверхность желтоватой пыльцой, от чего платок даже слегка чихнул.
   Утром те же руки вытащили его из-под вазы и завернули в него куклу. И его отнесли на улицу. Где чем только он не был все в тех же детских руках: скатертью на кукольном столе, потом простынкой в кукольной коляске, потом в него завернули какие-то очень важные камушка, во всяком случае, его хозяйка уверяла свою маму, что это ее сокровища, и платок раздулся от гордости и наполнявших его камней.
-Ну, как ты, платок?- спросило его вечером белье?
-А что я? Я хорошо. А сопли бывают же только во время болезни? Можно и потерпеть недолго…
   И белье чуть заметно улыбнулось.