Неласково Мурманское море

         С запада и севера высокие и обрывистые стены поднимались прямо из воды. Если бы не белая пена прибоя, трудно было бы увидеть границу суши.  Северный берег по мере продвижения на восток вздымался по высоте. С крутых склонов низвергались водопады, окруженные алмазной пылью. Исполинская скала угрюмого острова Кильдин, возвышающаяся над водами  Норманн-моря, заслонила обзор…

         После Кильдина начиналась малоизученная часть похода. Настойчивый северо-северо-западный ветер позволил поставить главные паруса без бизани и плыть до вечера пока солнце не оказались на северо-западе. Погода пасмурная, экипаж невесел. В последующие дни ветер метался с северо-западного на северо-восточный, затем на юго-восточный, и вновь на северный. Приходилось менять паруса, идти галсами и регулярно бросать лот. С носа шхуны тревожные вопли матроса сообщали: «Шестьдесят! ... Тридцать!! ... Банка!!!» 

         Капитан Генри Хадсон круто закладывал руль, уводя судно от мели. То было не просто. Ветер метался, меняя направление. Матросы то снимали, то ставили паруса. С неба капал противный холодный дождь, переходя в снег. Низкие облака закрывали солнце, и не было никакой возможности определить местоположение судна. Море накрыл плотный туман.

         Небольшое судно – старый 80-ти тонный барк Hopewell под британским флагом бессильно дрейфовал в молочном мраке. Это была потрепанная в экспедициях к берегам Северной Америки двухмачтовая бригантина с прямыми парусами на передней фок-мачте и с косыми четырехугольными триселями на задней грот-мачте.

         Его экипаж по акту Адмиралтейства  должен был состоять из 12 человек. На самом деле в команду входили: капитан, он же штурман  Генри Хадсон; второй капитан и лоцман Роберт Джует; помощник капитана Ладлоу Арнолл; боцман Джон Кук; корабельный плотник Филип Стейси и кок Джон Браунч. И девять матросов, в том числе сын капитана Джон Хадсон. Всего вместе с шипмастером (капитаном) 15 человек.

         Двадцать второго апреля 1608 года капитан сделал первую запись в судовом журнале: «…мы подняли паруса (we set sayle) в Сент-Катерине и спустились в Блэкуолл».

         Множество барков, бригантин, шхун, шлюпов и лодок с гребцами сновали вверх и вниз по реке. То были суда с малой осадкой и потому могли подниматься по высокой весенней воде до центра Лондона, не опасаясь сесть на мель. Галеоны не рисковали.

         Слева на берегу остался двор Достопочтенной Ост-Индийской компании (The honourable East India company  - HEIC), огражденный кирпичной стеной с охранными башнями по углам. У компании были и другие названия, но основное, утвержденное королевой, звучало так: «Governor and Company of Merchants of London trading with the East Indies», то есть «Компания купцов Лондона, торгующих в Ост-Индиях». Два огражденных залива примыкали ко двору Дентфорд, к судостроительной верфи. Здесь строились собственные корабли компании. Стена двора  казалась совершенно черной. Отсюда и прозвище местечка – Блэкуолл, то есть «Черная стена».

         На другом берегу блистал крышей известный  всему Лондону старый дом сэра Уолтера Рели. Многоскатная крыша его укрыта медной черепицей и сияла на солнце огнем. Во дворе за круглым столом восседал новый хозяин дома. Король Яков освободил сэра Уолтера от должности капитана личной королевской охраны и отправил в темницу, отбывать наказание в Тауэре. А заодно и лишил его основного источника дохода, не возобновив винную монополию. Стройная фигура, пламенные речи, красивые глаза пленявшие стареющую королеву Елизавету I остались в прошлом.

         Рядом расположилось семейство сэра Уолтера – две женщины почтенного возраста и мальчики - 3-х летний Кэрью и 16-ти летний Дамерей. Им прислуживали молодые служанки в светлых платьицах с фартучками. Все махали проходящей каравелле разноцветными платочками. Капитан Хадсон счел это добрым знаком для начала его экспедиции.

         На главном коньке дома развевались пять красных горизонтальных полос на белом фоне с крестом святого Георгия - с флагом Англии - на кантоне. То был флаг Британской Ост-индской компании, утвержденный королевой 31 декабря 1600 года. Стяг королевы Елизаветы и гюйсы, перечеркнутые красно-синими крестами, на соседних скатах крыши знаменитого дома охраняли достоинство королевского штандарта.

         И флаг первых британских колоний в Америке (1701 г.) похож на полотнище английской Ост-Индской компании. Его поле рассечено по горизонтали тринадцатью (по числу колоний-штатов) чередующимися красными и белыми полосами, а в крыже помещен британский Юнион Джек. Ныне в кантоне звездно-полосатого флага США помещены 50 звезд по количеству штатов, а количество полос осталось прежнее.
 
         Выйдя в море капитан Хадсон рассчитал курс по компасу так, что бы его стрелка и флаер «север» находились прямо друг на друге.

         Уже через месяц, двадцатого мая, в полдень, в журнале появилась очередная запись: «…по наблюдениям мы находились в 64 градусах, 52 минутах; и в это время и в этом месте стрелка [компаса] опускалась под горизонт под наклоном 81 градуса, и у нас было гладкое море, благодаря чему мои наблюдения были хороши».

         Спустя неделю еще прибавил: «Ночью корабль накрыл густой туман; мы держали курс на северо-северо-восток, как и прежде: …После полудня небольшой ветер и густой туман; мы … в 67 градусах, море гладкое, стрелка опустилась на 82 градуса; эта ночь была спокойной и ясной. В три двадцать утра ветер был восточный, мы шли на NNE, а потом на север и на восток. Все утро был туман; к полудню он рассеялся, и ветер укоротился…».

         Но уже к ночи подул бурный юго-восточный ветер, так что пришлось снять фор-стаксель и плыть с одним парусом, до вечера держа путь на восток и северо-восток. К вечеру ветер перешел на юго-запад, пригнал туман и стих. Глубины менялись со ста до шестидесяти саженей. Наконец, низко над горизонтом проявилось холодное солнце. О борт все чаще бились отдельные льдины, а к северу лежали сплошные ледяные поля. Неласково Мурманское море.

         Ослепительный диск повис низко над горизонтом, разрывая окоем на неравные части. Местами его перекрыли отдельные грязноватые полосы облаков, Прямо под солнцем распух в основании огненный гриб. Он устремился к своему источнику, жаждет с ним воссоединиться. Вниз от нестерпимо холодного факела к кораблю устремилась пенная огненная полоса, разлохмаченная отдельными обломками льдин. Если бы обломки льдин, Стефан мог бы к ней прикоснуться и обжечь свои заледеневшие руки.

         Такую феерическую картину с высоты бизани наблюдал, зацепившись гаком за ванты, матрос Стефан. Туда он забрался по указанию боцмана, чтобы освободить рангоут бизань-гафеля, зацепившийся за пятку мачты. Когда ветер стих, трисель, обмякнув, намертво затянулся в петли на мачте. Над головой Стефана бессильно повис флаг Британской Ост-Индийской компании. Еще выше нежные розовые полосы бирюзы, подсвеченные холодным солнцем, так и играют и развлекаются в небесах огненными змеями. Такими же огненными змейками струится осельная поземка по ледяному полю. А поперек них фиолетово-черные тени от вздыбленных торосов хищно преграждали им путь и тянулись к замершему, замерзающему во льдах судну.

         Внизу стоял разъяренный боцман. С юта неслись непотребные ругательства старшего помощника капитана.

         В тот день капитан Хадсон измерил астрономическим крестом высоту солнца, когда оно было на юго-востоке. К вечеру  солнце покраснело и переместилось на WtS, но имело ту же высоту над горизонтом. Разница между обоими положениями солнца составляла пять делений с половиной. Несложный расчет провел сын капитана 17-ти летний Джон Хадсон, возвестивший, что шхуна переместилась на восток всего на 60 морских миль. Широта места, определенная по высоте солнца, была 70 и три четверти градуса