Самая красивая-Матенька 5 глава Дед Михаил

ДЕД МИХАИЛ

Но это все будет потом. А пока вернувшись с полевых работ, надо было Матеньки успеть постирать единственные блузку и юбку, высушить ее и выгладить, чтобы успеть на вечерки, которые проходили за околицей, где собиралась молодежь со всего села. Матеньке очень хотелось подольше погулять с Ваней и прийти домой попозже. Но тятя ей не разрешал поздно задерживаться, и на сеновале спать одной тоже не разрешали.
И вот она еще с вечера уговаривала сестру Катеньку, чтобы та ночевала с ней вместе на сеновале.
— Катенька, пожалуйста, пойдем вместе спать на сеновал! А то меня одну тятя не отпустит.
-Что толку с тобой там ночевать, буду одна я там всю ночь, ты же, как всегда, под утро вернешься?!-ворчала сестра, но соглашалась на уговоры, куда деваться.
Если вдвоем, то тятя Михаил мог им разрешить, а тогда Матеньки можно было после гуляний поздно вернуться. Они своего отца тятей звали. А какой форсуньей она была! Любила наряжаться, и в неглаженом из дома никогда не выходила, до глубокой старости. Быстрая, она должна была все успеть и дела домашние, и повечерять с семьей, и бегом на вечерки за околицу.
Повечерять — это значило поужинать всей семьей. Правила были строгими; все сидели за столом, на котором стояло большое глубокое блюдо с похлебкой, у всех были свои деревянные ложки: и родители, и дети, каждый должен был по очереди, по кругу, зачерпывать похлебку своей ложкой. И если кто-то не в свою очередь зачерпывал ложкой, то отец, сидевший во главе стола, своей большой деревянной ложкой так стукнет по лбу нарушителю порядка, что у того «звезды из глаз» посыпятся. А это значит —очень больно! И потому желающих, побольше других урвать, долго не было, пока кто-нибудь опять не забудется.
Как я поняла, из рассказов моих дядей, тетей и мамы — эти «звезды» за столом видели многие, и что это такое дети за столом знали хорошо.
А когда был мясоед, это после Рождества, — то в доме готовили мясную еду, щи, пироги, в русской печи запекали птицу, делали пельмени и первую чашку с пельменями отец Михаил велел отнести соседке, безродной бабушки, что жила через дорогу.
Эту традицию Матенька сохранила на всю свою жизнь и, как помню я из своего детства, когда в выходные она пекла пироги, то отрезала большой кусок, а то и два-три, с разной начинкой, и велела мне отнести соседке, слепой бабушке, которая жила в большой семье, с пятью внуками в соседнем доме.
И, когда я сопротивлялась этому, она рассказывала про свое детство и добавляла:
«Вот вырастешь и ты тоже, всегда, первый кусок на празднике подавай бедным старикам—соседям», — что я и делала потом всю жизнь, пока такие старики жили в нашем подъезде.
Матенька была у отца любимицей, да и как ее не любить такую красавицу, добрую, да миру открытую. Только недолго они радовались, потому что наступал в Поволжье страшный голод, после этого будет другой, но тогда они еще не знали об этом.
Дед Михаил, был сиротой, но были у него еще два брата: Митрофан и Василий и сестра Елена. Каждый жил в своем доме, даже у незамужней тети Лены, сестрицы, так мы ее звали, тоже был небольшой дом.