Царь Никита

        Из репродуктора доносились истошные мольбы секретаря обкома не ходить на главную площадь, не пускать детей и вообще сохранять спокойствие. Стояла страшная жара. Окна в радиоклубе, откуда вещал партийный начальник, были распахнуты настежь. Мальчик жил в доме напротив и без труда мог рассмотреть метавшегося по комнате человека с микрофоном на проводе, который другой рукой беспрерывно вытирал лоб мятым платком. Вряд ли он подозревал, что за ним наблюдают, а, может, ему было уже все равно.
Накануне, придя на работу, мамина помощница посетовала, что родичи, у которых бахча, завалили арбузами. Откажешься – обидятся, а хранить негде. Зная, что начальница занята, она предложила съездить вдвоем с ее сыном во время обеда. Их трамвай, свернув у главпочтамта с проспекта Мира, на следующем перекрестке резко затормозил. На путях стояли возбужденные люди. В направлении площади толпа сгущалась – с трудом пробились. Добравшись до места, хозяйка решила не возвращаться. Загрузив арбузы в сетки, мальчик заторопился домой. Ему повезло: потом транспорт не работал с неделю.
А произошло следующее: ночью вырезали семью молодого слесаря завода «Красный молот», бывшего завода Нобеля. Парень пришел на завод после армии и недавно женился. Убили и молодых, и ее родителей. Случай в городе не первый, но этот возмутил не только заводских. В день похорон решили пронести покойников мимо обкома партии, чтобы правители знали, что творится.
На главную площадь, где в бывшем Русско-турецком банке находился обком партии, траурную процессию не пустили. Гробы понесли на кладбище на себе, а застланные коврами грузовики превратились в трибуны. Разгорячившиеся ораторы клеймили власти за бездействие, в толпе раздавались призывы к всеобщей забастовке. И часа не прошло, как молва о происшедшем достигла дальних городских окраин. Народу стало прибывать, и вскоре центр города был запружен толпами  сочувствующих и зевак.
Отчаявшись привлечь внимание партийных начальников, разъяренная толпа пошла на приступ белокаменного обкомовского замка с наглухо задраенными стрельчатыми окнами. Разумеется, местная шпана оттянулась вовсю. К тому времени из руководства в партийном доме оставался только третий секретарь. Спасшийся чудом, он наутро уже вещал из городского радиоклуба – правительственную радиостанцию захватили «повстанцы». Вспоминали потом, что из окон обкома летели папки с бумагами, обломки мебели, изрезанные в лоскуты ковры. Подоспевшие хулиганы побили оставшиеся стекла, выломали рамы и выбросили все на улицу. Болтая босыми ногами, они с нахальным видом расположились в проемах окон партийного храма.
Власти не на шутку перетрусили: объявили комендантский час и подтянули из соседней республики танковый полк. Поговаривали о возможном приезде самого Хрущева. К вечеру следующего дня в аэропорт Ханкала прилетели главный идеолог партии Суслов и секретарь ростовского обкома Соломенцев. Посовещавшись с партийными наместниками, они тут же отбыли. Ночами слышались выстрелы. Несмотря на увещевания властей, не было ни одного, кто бы из любопытства не сгонял в центр. Начались перебои с продуктами. Через трое суток после начала «августовского восстания» толпа на площади стала редеть.
Государево око не дремлет: на близлежаших улицах демонстрантов поджидали «воронки». Штаб «особистов» расположился на Августовской улице, которая за сорок лет до этого стала линией фронта в «Стодневных боях» за Советскую власть. Потом говорили, что люди из «органов» наснимались в свое удовольствие, из-за чего за решетку угодили не только зачинщики, но и много праздных зевак. Страна же ни о чем не подозревала и продолжала жить своей жизнью. Сейчас о тех событиях мало кто слышал, а кто знает – с рассказами не спешит. А с мальчика какой спрос?
  Годом раньше Хрущев вернул из ссылки целые народы. Как говорили, не последнюю роль в этом сыграла петиция чеченцев в ООН. В каком-то смысле, приоткрылся ящик Пандоры. Например, восстановили Чечено-Ингушскую АССР, которая в годы депортации называлась Грозненской областью.
Родителей мальчика послали работать в те места, когда коренное население уже «выехало». Родившись в тех краях, мальчик не подозревал, что они жили в ликвидированной национальной республике. Легко сказать: вернуть несправедливо высланный народ на родину. Жилье роздано или распродано соседям или приезжим, и работы нет. Разумеется, перевозили из ссылки бесплатно. Государство выделило ссуды на постройку жилья. Но переезжать начали только с осени, когда стройку затевать поздно. Да и материалов на всех не хватало.
        В прошлом году мальчик пошел в первый класс. На второй неделе за одну парту с ним посадили чеченского мальчика Ваху. В конце сентября в класс пришла ингушская девочка Лида. Так для их класса началась жизнь в Чечено-Ингушской АССР: Автономной Советской Социалистической Республике. Русский язык Ваха знал неважно, и мальчик помогал, как мог. Жизнь у новичка была непростая: зиму семья с тремя детьми выживала в сарае во дворе их бывшего собственного дома. Неудивительно, что на тетрадках Вахи проступали жирные пятна и следы копоти. После летних каникул в школе он не появился. Говорили, что за лето родители построили саманный дом на дальней окраине. Мальчики не виделись двадцать лет. Столкнулись случайно на улице, когда мальчик приехал из Москвы навестить мать. Ваха узнал его первым и бросился к нему. Они крепко обнялись. Он сказал, что всегда молил за него Аллаха.               
Коренное население все прибывало и напряжение росло. Не все были такими терпимыми, как родители Вахи. Иные ставили вопрос ребром: не уйдешь из дома – пеняй на себя. И это не было пустой угрозой. Таких случаев становились все больше, но власти продолжали проявлять непростительную беспечность. То, что произошло в знойном августе пятьдесят восьмого с семьей молодого рабочего, переполнило чашу народного терпения.
В ту осень правительственный поезд, в котором Хрущев возвращался в Москву из Баку, должен был пройти через их город. Местное начальство загодя подготовилось к торжественной встрече. На перроне главного вокзала выстроился оркестр. Девушки в национальных нарядах сбились в стайку, у одной - на вышитом полотенце хлеб-соль. Вопреки ожиданиям, Никита Сергеевич из поезда не вышел. Лишь показался на площадке вагона и помахал рукой. Поезд и не думал останавливаться - только чуть притормозил. Как говорили, ночью на глухом полустанке Хрущев устроил местному руководству разнос за серьезные просчеты в национальной политике. Как ни странно, первого секретаря обкома вскоре повысили: отправили управлять важной областью на Волге.         
        В последние годы жизни Сталина Никита Сергеевич Хрущев достаточно примелькался в прессе и на публике. Но мало кто из аналитиков, отечественных или зарубежных, тогда рискнул бы поставить на него, как на будущего правителя советской империи. Совершенно очевидно, что его сильно недооценили, скорее всего из-за простоватой внешности. Недооценили, однако, и его природную крестьянскую хитрость.
Как бы то ни было, но уже через полгода после смерти «отца народов» Никита Сергеевич, убрав Берия и потеснив соратников, прочно утвердился на вершине советского политического Олимпа. После того Пленума ЦК были и другие  партийно-аппаратные битвы, но после 1957 года он стал единовластным правителем страны.
Его доклад на двадцатом съезде поверг страну в шок. Не легче было соседям по «соцлагерю» и всему международному коммунистическому движению. Отсюда и неоднозначная реакция в Президиуме ЦК, но, поддержанный маршалом Жуковым, Хрущев удержался на троне. Все решил один голос, кажется, Ворошилова, переметнувшегося в последний момент. Вскоре маршал Жуков подвергся опале, после чего ни реальных, ни мнимых соперников у нового царя не было долго.
Реформаторские художества Хрущева были отчасти хорошо продуманными маневрами и объяснялись желанием избавиться от недругов и конкурентов. В остальном, за редким исключением, они диктовались его неуемной жаждой  перемен, и он был готов поддерживать костер реформаторства даже ценой новых несправедливостей.
Целина была одним из пробных камней в его большой игре. Для сегодняшней России платой за эту кампанию оказалась незавидная участь русского населения, проживающего в северных областях Казахстана, которые были «переданы» этой бывшей Советской Республике с началом освоения целинных и залежных земель. Целина же взрастила его будущего могильщика Брежнева, который в начале громкой кампании им же был назначен на пост Первого Секретаря ЦК Компартии Казахстана. Тогда каждое утро мальчик вставал с радиопередачей для работников сельского хозяйства, начинавшейся словами популярной песни: «Едем мы друзья в дальние края, станем новоселами и ты, и я…». Мальчику почему-то слышалось: «Сталина восёлами», - ну, про Сталина понятно, а кто такие эти «восёлы»? Заканчивалась передача лейтмотивом пятой симфонии Прокофьева, видимо, очень сельскохозяйственной.
        Что касается «подаренного» Хрущевым Украине в честь 300-летия ее воссоединения с Россией Крыма, то он, как и отошедший к Украине в двадцатые годы для укрепления «пролетарской прослойки» Донбасс, станет главным источником внутренних противоречий в «незалежной» Украине. Но какие красивые выпустили тогда почтовые марки! Таких и сейчас никто не сделает.
С новой пятилеткой малость просчитались: ее выполнили в три года. Оставшиеся два Хрущев решил присоединить к следующей пятилетке, и страну впервые заставили выполнять семилетний план. Для его принятия созвали внеочередной двадцать первый съезд партии. Как раз в день его открытия в их доме случился пожар. Потом кое-кому по старой привычке захотелось узреть в этом акт вредительства, но все было гораздо проще.
        Как обычно в январе, на дворе было сыро и зябко, и мальчишки решили поиграть в подвале. Света там не было, и кто-то принес огрызок парафиновой свечки. Сгребли мусор горкой, и сверху поставили свечку. Заигравшись, не заметили, как мусор стал тлеть, потом повалил едкий дым. Первым из подвала выскочил соседский Валерка. Он рванул наверх  предупредить жильцов подъезда, но не добежал и до второго этажа. На его крики соседка Лида выглянула на лестничную площадку и, сделав страшное лицо, тут же захлопнула дверь: густые клубы дыма подступали уже к их третьему этажу, и путь к отступлению был отрезан. Все население квартиры, высунувшись насколько можно из окна на кухне, заголосило: «Горим! Горим!». Из окон других квартир тоже неслись истошные вопли. Дело было вечером, и прохожих было мало. Вместо того, чтобы броситься звонить в пожарную команду, зазевавшиеся  стали о чем-то спорить между собой.
        Пожарные все не ехали. Жильцы успели наглотаться дыма и сильно напугались. Соседке из квартиры напротив стало плохо. Но теперь уже пожарным звонили все, кто мог. Приехала первая машина, за ней другая, третья. Дюжие дядьки быстро размотали рукава, собрали лестницы, приставили их к окнам и начали спускать жильцов вниз, но до самого верхнего этажа они не доставали. Послали за специальной раздвижной лестницей. Машины все прибывали. Свидетели утверждали, что понаехало их двадцать девять штук - впрочем, и число было двадцать девятое. Поскольку пламя давно загасили, вновь прибывавшим расчетам пришлось сливать лишнюю воду. В результате, дом оказался на острове. В полночь погорельцам разрешили вернуться в закопченые квартиры. На следующий день мальчик, как обычно, пошел в школу. От его одежды и школьных принадлежностей за версту разило дымом.
        Эпоха Хрущева стала золотым веком для отечественного кинематографа. Цветной документальный фильм о его визите в Америку смотрели миллионы зрителей. На фоне продолжавшейся «холодной войны» это был прорыв. Конечно, на Генассамблее ООН Никита Сергеевич в своем рвении донести мысль до враждебно настроенной аудитории несколько переборщил, но слухи о ботинке, которым он якобы стучал по трибуне (на самом деле, по столу, за которым он сидел во главе советской делегации), дошли до граждан его собственной страны не скоро. А вот посещение им кукурузных полей Айовы уже в следующем сезоне оказалось роковым для развития сельского хозяйства страны, особенно на Севере и в Средней полосе. Одно дело - расширить площади под «королевой полей», где ее и раньше растили, другое – извести ради нее посевы льна, ячменя и пастбища на заливных лугах. Появление в магазинах сладкой кукурузы в консервах и кукурузных хлопьев заслоняло для обывателя остроту проблемы «кукурузной колонизации», с которой  ретивые чиновники – дай им только волю – дошли бы хоть до Северного полюса.
        А вот создание совнархозов с упразднением центральных министерств и разделением партийных и хозяйственных органов на промышленные и сельскохозяйственные было воспринято многими как непозволительная причуда.
        Наш герой был четвероклассником, когда в их класс влетела пионервожатая Валя и крикнула: «Человек в космосе!». Вместе с учительницей Марией Давыдовной класс выскочил во двор школы, где собралось много народу. Радостные лица еще не до конца поверивших в выпавшее на их долю счастье людей напряженно всматривались в затянутое плотными облаками весеннее небо. Но все напрасно… Как позднее выяснилось, сообщение: «Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза…» - Юрий Левитан для пущей страховки читал уже после приземления первого космонавта Юрия Гагарина. Какой же всплеск патриотизма породил этот его один виток вокруг «шарика».
Судьбоносный двадцать второй съезд, на котором Хрущев пообещал скорую, всего через двадцать лет, победу коммунизма, последовал за хитрой денежной реформой, которая загодя не могла не подорвать веру в «светлое будущее человечества». Домовитая соседка Анна Кирилловна нисколько не сомневалась, что крепость рубля - это «почем петрушка на базаре». В ту реформу рубль втихую «опустили», но уже на второй день петрушка гостайну «выдала». Трудно правительству с такими гражданками, не легче и с петрушкой.
Многие пожалели, что не запаслись медяками, которые, кроме пятака, решили не изымать, и их цена вдруг выросла десятикратно. Не таким был их сосед: ему всегда нравились новые блестящие копейки, и он хранил их в коробочках от диафильмов. В каждую влезало ровно сто штук, то есть на рубль. И насобирал он этих копеек на пятьдесят таких коробочек. Когда объявили о реформе, он отдал их дочке Наташе, и в один прекрасный день она стала богачкой: у нее было пятьдесят новых рублей. Правда, их еще надо было заполучить, поэтому Наташа каждый вечер ходила к знакомой кассирше и меняла по две коробочки. Как ни странно, очень скоро к новой копейке стали относиться ничуть не лучше, чем к старой. А ведь тогда столько стоил коробок спичек.
        Как ни крути, а строительство «хрущевок», иными словами, «хрущоб», как бы ни ругали их за низкие потолки, совмещенные санузлы и малогабаритность, было единственным разумным решением, позволившим переселить миллионы людей из послевоенных бараков. Мальчик на всю жизнь запомнил их переезд из коммуналки в отдельную однокомнатную квартиру. Новый дом находился в соседнем квартале, поэтому сэкономили на транспорте, и все пожитки перенесли на руках. Дом сдали с недоделками, и поначалу ванны у них не было.
        Очень кстати матери дали путевку в санаторий в Ессентуки. Учебный год уже начался, а мальчик учился в двух школах, поэтому пришлось взять с собой не одни книжки с тетрадками, но и баян.
Ему сняли угол у медсестры, жившей по соседству на втором этаже старинного особняка. Сын у нее учился в Новочеркасске в политехническом институте, и она ждала его на октябрьские. А пока соседский черный котище Тимофей, обнаружив замену, запрыгивал мальчику на плечи с отполированных деревянных перил и так добирался до дома. Когда это случилось впервые, в полной темноте, мальчик пришел в замешательство и еле удержался на ногах. Услышав сладкое мурлыканье и почувствовав тепло животного, он, затаив дыхание, продолжил свой путь. На втором этаже кот спрыгнул с него на пол и стал громко мяукать у двери напротив. За вечерним чаем хозяйка одобрительно отметила, что Тимофей принял его в свой круг.
Как-то отдыхающих собрали в клубе санатория на лекцию о международном положении. Отставной военный в очках повесил карту Кубы и стал рассказывать о происках американского империализма, который спит и видит как бы задушить кубинскую революцию и поработить свободолюбивый народ острова Свободы. Такое они слышали не раз, но некоторые детали настораживали. По всему выходило, что мир был на грани ядерной войны, что лечебному процессу явно не способствовало. Потом еще была лекция. На этот раз сказали, что войны не будет, после чего у нескольких отдыхающих случились сердечные приступы.
Недолго гостивший на праздниках у медсестры сын-студент успел рассказать про забастовку в Новочеркасске. Как и везде, с первого июня отменили летние цены на продукты питания, но именно там одновременно сократили зарплаты. Сейчас это назвали бы провокацией. Рабочие элитных предприятий заявили о своих правах, за что и поплатились. Жертв было достаточно, но за пределами Ростовской области об этом никто не узнал.
На следующее лето по пути на родину матери они делали пересадку в Москве. В ГУМе был показ мод. Упросив мать, парень рванул в Кремль. Спасские ворота тогда были открыты, а вход был бесплатный, и он вмиг сообразил, что надо бежать к Большому Кремлевскому Дворцу. В тот день, пятого августа, подписали Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах. Двор был запружен нарядной публикой. С Колокольни Ивана Великого из репродукторов раздавались команды о подаче машин к подъезду. Парень близко увидел не по возрасту моложавого Ворошилова, будущих английских премьеров Хьюма и Хита и разных послов. Вдалеке показался Никита Сергеевич. Воспоминаний о том дне другому хватило бы на всю жизнь. 
       На обратном пути мать на пересадке сломала руку. Поезд шел по Кубани, когда поползли странные слухи о большом недороде. На всякий случай пассажиры запасались местным круглым хлебом. До места они добрались поздним вечером. С утра пораньше мать была уже на ногах. Выглянув из окна, остолбенела: неужто голод. Сын такого опыта не имел, но закрученная улиткой вокруг продмага напротив очередь его тоже смутила. Потом они сами настоялись в очередях, и все кому не лень  спрашивал, не в очереди ли матери повредили руку, но вперед никто пропустить не предлагал. А между тем по городу уже ходили слухи, что в очередях затоптали нескольких человек.               
Если подсчитать годы правления Никиты Сергеевича, то не так уж их было много. Но насколько же другой за это время стала страна!  Если бы не его фанатическая поддержка программ ракетостроения и освоения космоса, неизвестно, где бы мы сейчас были. А тогда: что ни год - то новые победы. За полетом первого спутника, затаив дыхание, наблюдало все восхищенное человечество, а запущенные в космос собаки в популярности не уступали звездам мирового кино и политики.
        Как потом шутили, Хрущев был правителем, который разделил обкомы партии, соединил туалет с ванной, хотел соединить пол с потолком, но не успел – сняли. Его же товарищи по партии, бывшие подхалимы, очень постарались сделать из него дремучего дачника. Немного оправившись, он в строжайшей тайне стал писать мемуары.
        Памятник на его могиле на Новодевичьем кладбище изваял бесплатно изгнанный им из страны знаменитый Эрнст Неизвестный. Пополам: из белого и черного мрамора, а сверху большая круглая белая голова – совсем как его жизнь.
По всей стране все еще стоят рассчитанные когда-то на четверть века пятиэтажные «хрущевки», некоторые из которых после реконструкции не узнать. Другие ждут своей очереди по реновации. Сдается, что они еще долго простоят.
        А Крым в конце концов вернулся в родную гавань.

2007-2020 гг.