Зачем собаке носки?

История любви, огромной, как Байкал. Или, зачем собаке носки?

К 8 часам после ужина все отдыхающие вышли на улицу. Май сегодня пригрел и совсем сдался лету. Он все пытается отвоевать свои права хмурым небом, но уже настолько слаб, что у него просто нет шансов.

Дамочки элегантного возраста прохоживались по нежно укутывавшим курорт аллеям мимо сверстников-мужчин, которые на них не обращали никакого внимания, и недовольно кряхтели, что я собакой. Интересно, что в очередях на процедуры они разговаривают друг с другом вовсе не о болячках.

Проплывшая мимо женщина, думается, туристка или заезжая, ослепила меня яркой вспышкой советского фотоаппарата и, ничего не ответив на немой вопрос, исчезла.

Мы с Ню приземлились недалёко от столовки, на единственную свободную скамейку. Запах вечерних котлет смешивался с хлоркой и соснами. Видно, на него летели проснувшиеся комары, от которых я только успевала отмахиваться.

Девушка напротив, громко щёлкая сланцами, тащила в руках огромные каблуки.

На детской площадке весело кричали дети: «мимо леса, мимо гор...». И на счёт три с жутким ревом разбегались по сторонам. В детстве я всегда хотела, чтоб меня догнали. «2-й отряд, строимся!», и детский гул затих вдали.

Каким-то советским грохотом меня оглушила почтовая машина. Она притормозила у корпуса. Мужчина подошёл к почтовому ящику и резким движением вытащил из него мешок с письмами. Кто пишет письма на курорте?

И тут мне подумалось, а вдруг, здесь живет медсестра. Лет уже, эдак, 30. Ее зовут Аня. Она не замужем. У неё нет детей. Пациенты — ее дети. Она относится к ним с самой материнской любовью. А молоденьким девчонкам во время капельниц рассказывает свою историю.

Когда ей было 23, ее распределили из медицинского университета на курорт. Почему-то медсестрой. Вот так несправедливо. Она думала, через три года вернётся в свой маленький город, за 1000 километров, и будет там врачом. Но в один майский погожий денёк поступил мужчина, ему тогда было около 30. Он ещё совсем плохо ходил после травмы позвоночника. Анечка, как вы поняли, плохо ходила с ним. Он шутил, что без Анечки, как без ног. Так и было. Анечка тоже полюбила его
Пока он был дома, она писала ему письма. Он ей быстро отвечал, хоть и говорил, что не любит писать. Анечка не знала, есть ли у него жена, куда ему можно позвонить, в его медицинской карточке из адреса был только город. Другой город.

И вот уже два года он ей не отвечает. А Анечка ждёт и пишет. Она все ещё его любит. И говорит об этом с такими сияющими глазами, будто знает, что у них все ещё впереди.

Из корпуса выглянула пухленькая медсестра лет 50-ти: «Девочка, почту забрали?». Забрали, говорю. «А новую не привозили?». Нет, тётя Аня.
Она вышла, неловко прогулялась мимо скамеек и подошла ко мне: «А зачем собаке носки?». И, не дожидаясь ответа, продолжила: «Хочешь, я тебе кое-что расскажу?»