Романтики. Часть 2

Я ходил на это место неделю, пока в один день услышал, вернее даже почувствовал сзади ее дыхание.
Мы обнялись.
- Ты что, бежала? Где ты была столько времени?
- Да милый, - она опустила голову, - из дома. Поэтому и опоздала. Грипп. Но я уже совершенно здорова, можешь меня не бояться.
- А автобус? – удивился я.
- Ничего, - грустно выдавила она, - главное, что ты меня дождался.
Я повернул ее лицо, но она опускала глаза.
- У меня не было на проезд, - наконец, созналась она и положила голову мне на грудь.
Это был жестокий удар в наших отношениях. Хочешь ты того или нет, кроме романтики и чувств присутствует что-то материальное, и часто оно ставит тебя даже на колени. Я не был практичен, никогда не знал, сколько у меня есть денег, сколько я зарабатываю и трачу. Но, наверное, мне просто везло. Материальное до сих пор оставляло меня в покое. Хотя, используя мои слабости, оно могло нанести удар и по мне, если бы, например, мои книги не покупались.
Я поднял ее голову и увидел в глазах слезы.
- Ты будешь жить со мной? – неожиданно спросил я.
Она промолчала и опять потупила глаза. Я понял, что ей сейчас не до разговоров. Я обнял и повел ее в парк.
- Дорогая, я предлагаю тебе жить вместе, - мягко сказал я. – Лично я очень этого хочу. Не обращай внимания на материальные трудности, все приходит и уходит.
Но она молчала, лишь прятала лицо у меня на плече. Тогда я встал и протянул ей руку. Я повел ее к себе, и она безропотно шла рядом. Мы вошли в квартиру, и я помог ей снять плащ.
- Извини, дорогая, но у меня здесь сумасшедший дом, - извинился я. – Я сам часто не знаю, где у меня что лежит, и по часу ищу. Смотри, вот моя спальня, а вторая твоя. Насколько я помню, она была пуста, но проверь. Если найдешь какие-нибудь старые вещи, выбрось.
Но она так и осталась стоять, где стояла.
- Что с тобой? - заволновался я и опять заглянул в ее глаза. Не услышав ответа, я нежно обнял ее и прижал к себе. Потом поцеловал.
Неожиданно, она повернулась ко мне, и тихим голосом сказала: - Спасибо за лес.  Только не жалей меня, ладно?
- О чем ты сейчас думаешь? – спросил я.
- Как можно выбрать между двумя абсолютно разными понятиями. Там, где живу я, плоская крыша, и, взобравшись, можно долго рассматривать небо. Здесь – нет неба, зато есть ты.
- Это - чистая правда, неба у меня нет ни в одной комнате. Но, мы же можем выходить в парк. Ты еще не выбрала? Я не спешу. – Оставив ее на раздумье, я пошел к себе в кабинет. Только через некоторое время, я почувствовал, что кто-то на меня смотрит. Обернувшись, я увидел ее.
- Я выбрала тебя и парк, - ее голос стал веселее и мне понравилось.
- Дорогая, ты не смотрела в холодильник? Может, сходим и чего-нибудь купим?
- Смотрела, он почти что новый. Ах, - догадалась она, - ты насчет еды? Не густо, но можно выжить сегодня.
- Тогда пошли, - я встал, оделся и помог надеть ей плащ.
Мы спустились и дошли до ближайшего магазинчика.
- Дорогая, у тебя наверно лучшее чутье. Купи все, что посчитаешь нужным, а я посмотрю, как ты это делаешь.
Она взяла корзинку и пошла по рядам. Действительно, она выбирала! Я всегда покупал первое, что находили мои глаза и уходил. Наконец, корзина была полная. Я расплатился и забрал у нее сумки. Мы вернулись домой.
Я оставил ее на кухне и вернулся в кабинет. Ее присутствие в моей квартире воодушевляла меня, я писал не останавливаясь. Не знаю, сколько прошло времени, но она появилась в дверном районе.
- Извини милый, хозяйка из меня никудышная, но кое-что я сготовила. Не боишься отравиться? – улыбнулась она.
Боже, стол был заставлен. Это был какой-то банкет! Мы оба налегли на еду, и ее осталось гораздо меньше.
- Спасибо, - обнял я ее, - я никогда так вкусно не обедал, или не ужинал. Кстати, ты смотрела свою спальню?
- Пока нет, я же тогда еще не выбрала. Но она мне уже нравится. У меня там, - она показала куда-то рукой, - остались вещи, или может пока не забирать? Давай я тебе что-нибудь помогу.
Я задумался, а потом встал.
- Вот тебе листики бумаги и ручка. В твоей спальне есть стол. Ты не посчитала бы это глупым, если бы я попросил тебя написать все, что у тебя есть в голове с момента, как мы встретились и до сегодняшнего дня?
- Но, я не умею писать, как в книгах.
- Мне это как раз не надо. Напиши от себя. Ладно?
Она взяла все и ушла. Я продолжил. Часа три ее не было слышно, потом она пришла и попросила еще листиков. Я дал ей целую пачку.
Закончив главу, я взялся за следующую. В принципе, полкниги были уже готовы. Я писал дальше. Но в один момент меня потянуло ко сну, видимо после еды, и я, как иногда бывало, положил голову на стол и уснул. Я проспал, наверное, долго, потому что уже темнело. Заглянув в спальню девушки, я увидел, что она пишет. Нет, она просто строчила, откладывая в сторону лист за листом. Рядом образовалась приличная пачка.
- Мы пойдем сегодня в парк? – не отрываясь, спросила она.
- Конечно. А как ты меня услышала?
- Я тебя почувствовала. После леса у меня появился этот дар. Только дай мне еще полчаса, и я закончу.
Я прошелся по квартире и не узнавал ее. Вроде бы все знакомые вещи, но квартира стала другой. Причем, она менялась сильнее в сторону спальни, где писала девушка. А отдаляясь оттуда, становилась привычней.
Наконец, та закончила и принесла мне пачку бумаги. Такой способности быстро писать я еще не встречал. На все это мне потребовалась бы неделя.
- Какая ты умница, - сказал я и обнял ее.
- Но ведь ты еще ничего не читал. – Она отодвинулась и прижалась ко мне губами. – У меня ушло много энергии, а я теперь знаю, где ее можно подзаряжать. – Засмеялась она.
Мы пошли в парк и сели на нашу скамейку. Она не была веселой, как всегда, искорки печали проскакивали то тут, то там.
- Милая, забудь обо всем. Мы теперь вместе, как двойная звезда. Ты видела такие на небе?
- И не раз. А мы и, правда, на них похожи?
- Один в один. Только они далеко, и мы не можем их хорошо рассмотреть. Но они тоже этого не могут. Так что мы квиты.
- Мне кажется, что мы сдвоились уже так давно! А они?
- Я думаю, что еще давнее. И не расходятся. Значит, им так хорошо.
- Мне тоже. – Она прижалась ко мне крепко-крепко. – Мы опять уснем здесь?
- Какая разница где? Главное, как и с кем.
- Когда мы поедем опять в лес, то уснем под луной на траве. И крепко обнявшись.
- Но мы же собирались в горы? – Я пожалел, что сказал это. Она опять погрустнела и замкнулась.
Странно, было уже за полночь, а спать не хотелось. Зато она уже уснула. Я аккуратно положил ее голову к себе на колени и гладил ее, как маленького ребенка. Через пальцы рук я ощущал ее тело и душу, мне казалось, что они неповторимо прекрасны.
Проснулись мы утром, и как всегда от холода.
- Милый, спасибо тебе, - она поднялась и поцеловала меня в лоб. – Ты не передумал?
- Жить вместе? Как те звездочки? Конечно, нет.
- Только мне надо уйти сегодня, а потом я вернусь с вещами. Ты же не передумаешь?
Я полез в карман и вытащил скомканные бумажки. Я никогда не знал, сколько у меня с собой денег.
- Не надо! – запротестовала она. – Я дойду пешком.
- А я хочу тебя быстрее видеть. Можно?
Она вытащила одну бумажку и скомкала ее в руке.
- Я верну, - пообещала она.
- Ты вернись, - это будет для меня гораздо приятней, - улыбнулся я. Доведя ее и посадив на автобус, я пошел домой. Квартира опять стала обычной.
Первым делом я сел читать ее рукописи, и мне очень понравилось. Вернее, я был очарован, как видит те же самые вещи женщина. Взяв ножницы, я стал кромсать ее листики. Потом, я вклеивал их в разные места моей книги. Наконец, не осталось ни одной бумажки. Зато книга была готова. Вернее, мне надо было полчаса, чтобы ее закончить.
Через час я уже был в редакции, в которую я всегда носил свои рукописи.
- Это – очень странная книга, - предупредил я. – Она непредсказуема, как поведение женщины.
Получив аванс чеком, я стал искать банк. Я всегда путался в них, на мой взгляд, они были одинаковыми и никому не нужными. Наконец, получив пачку, я просто засунул ее в карман, даже не посмотрев, сколько мне выписали. Всю дорогу домой я думал о книге. Это было слияние двух звезд, и меня волновало только одно: что из этого выйдет. Но я знал, что книга появится в продаже недели через две-три.
Я прошелся по парку и сел на нашу скамейку. Мне казалось, что она еще сохраняла наше тепло, и почувствовал себя очень уютно.  Потом, я вернулся домой и стал ходить по комнатам, кое-где переставляя вещи. Мне хотелось к ее приезду сделать квартиру уютней. Но, оглядев все еще раз, я понял, что из одного бардака я сделал другой. Махнув рукой, я пошел спать.
В шесть вечера я уже стоял у киоска с букетом в руке. Должен же я был как-то ее отблагодарить за предстоящее слияние? Наконец, я почувствовал знакомый взгляд. Она спешила ко мне с одним чемоданчиком. Подхватив ее на руки, я закружил ее прямо на дороге. Люди оборачивались, но нам было все равно. Мы целовали друг другу лицо. Наконец я вспомнил про цветы и чемодан, и сразу совершил обмен.
- Спасибо, милый, - она нежно прижимала букет к груди. – К сожалению, обмен не равноценен. Мой чемодан не стоит ни лепестка из твоего букета.
- Это для тебя не стоит. – Мы направились домой.
Мне понравилось, что в квартире она быстро разобрала свои вещи, даже не закрывая дверь в спальню.
- Проходи, - сказала она, - это же я у тебя дома. – Я осмотрелся и не узнал спальню. Правда, я редко в нее заходил, если только что-нибудь не искал.
- Когда сливаются звезды, у них появляется один дом, - почему-то сказал я.
- Милый, вот твоя бумажка, - протянула она, - мне сегодня уже выдали еще.
Мы сели на ее кровать.
- Дорогая, - виновато сказал я, - прости меня за этот бардак. Конечно, мне неудобно тебя просить, но ты не могла бы помочь мне в нем разобраться? Я пытался, но у меня не получается. Кстати, если ты можешь, возьми на себя эти все бумажки.  – Я вытащил из кармана уже скомканную пачку, которую получил в банке. -  Такие же могут быть где угодно еще. Я всегда забываю, куда я их засовываю. И вообще, будь здесь хозяйка, а? Конечно, если тебя это не затруднит. А я буду помогать, ты только командуй.
Она рассмеялась.
- Хорошей хозяйки из меня не получится, но я обязательно попробую. – Только мне надо подзарядиться, я не видела тебя весь день.
- Надеюсь, завтра мы будем вместе? – спросил я.
- А как же… мне надо каждый день ходить на работу.
- Но ты же уже у меня, - растерялся я, - я тебя уже никуда не отпущу. Надо готовиться в горы, а я сам не справлюсь. Или ты передумала?
Вместо этого она повалила меня на кровать и легла рядом, прижавшись ко мне всем телом. Не знаю, может она заряжалась от меня, таким образом, но мое сердце работало на полную катушку.
Мы слились в поцелуй и долго гладили друг друга.
- А когда звезды сдваиваются, они тоже целуются? – наконец, спросила она.
- Не знаю, но мне кажется, что они так же ласкают друг друга. Ведь они хотели этого и у них получилось. Значит, они должны быть счастливы.
Весь вечер мы занимались уборкой. Я делал все, что она просила. На лестничной площадке собралась целая гора ненужного старого хлама, и я позвонил вниз, чтобы его забрали. Как я и ожидал, нашлась еще куча бумажек, то есть денег, и она пересчитывала их, сидя за кухонным столом.
- Милый, ты сказочно богат, - наконец вымолвила она.
- Разве? Я был действительно удивлен. – Ты скажи главное, на горы нам хватит?
Она рассмеялась. - Даже на остров в океане. А вот на воздушный шар, не знаю.
- Пусть они будут у тебя. Если я буду приносить еще, я буду сразу отдавать их тебе.
- Но это же твои, дорогой. Я не имею права держать их.
- Какая разница, кто их будет держать. Главное, чтобы их хватало нам обоим. Если я сказочно богат, значит, я завтра тебя никуда не отпущу. Забудь про все, нам предстоит многое сделать и везде побывать.
- Завтра посмотрим, - улыбнулась она. – Жалко, что у тебя нет неба. Но мы покушаем, и все равно ляжем, правда?
- Мы можем даже открыть окно. Это, конечно, не парк, но кусочек нам будет виден.
- Замечательно! – обрадовалась она.
Мы перекусили и приняли душ. Квартира блестела.
- Будем спать у меня, - сказала она, - в твоей спальне неба вообще не видно. Пусть оно будет не полным, но зато на кровати мягче, чем на скамейке.
Мы пошли к ней в спальню. Она скинула халат и осталась в ночной рубашке. Потом она помогла и мне, повесив брюки аккуратно на спинку стула.
- Мы не замерзнем, не бойся, - серьезно сказала она и юркнула пор одеяло. – Открывай.
Я подошел к окну и распахнул его настежь. В комнату ворвался свежий прохладный ветер. Я быстренько нырнул под одеяло. Мы лежали и смотрели на небольшой кусочек ночного неба. Я почувствовал, как она прижимается. Что-то мягкое и знакомое обдало меня жаром.
- Если мы будем только смотреть на небо, у нас не останется времени на поцелуи, - шепнула она.
- А мне кажется, что теперь все время наше. Мы стали собственниками. - Я повернулся к ней и почувствовал ее дыхание.
- Милый, зацелуй меня всю. – Попросила она и сев, сняла рубашку.
Я не знал с чего начать, но она помогла мне, подставив и раскрыв губы. Начав с них, я почувствовал, что меня уже нельзя было остановить. Мои губы сами выбирали дорогу. Я не знал ни что и ни где я целую, я просто наслаждался ее мягкой, нежной и пахучей кожей. Очнулся я, почувствовал пальцы ее ног.
- Дорогой, как мне было прекрасно! – вздохнула она. – Я чувствовала, что долго лежу на пляже и солнце раскалило мою кожу. Тогда я подошла к самому морю и легла у самой кромки. Первая волна была маленькой, но она блаженно накрыла собой часть моего тела, и мне стало приятно. Вторая была сильнее. Потом еще. Одна волна просто накрыла меня полностью, и мое тело вернуло бывшую свежесть.  Мне захотелось встать и броситься в море. Но это было бы не так интересно. Твои губы, как кусочек этого моря. Они небольшие, но захлестывают меня полностью. Вернее, уже захлестнули. Дай мне прийти в себя, я еще не отошла от блаженства. Обними и долго меня не отпускай.
Я обнял ее, и почувствовал во рту вкус моря. Наверное, ее рассказ придал мне этот вкус. Он не был одинаков, но был очень необычен. Моя рука гладила ее, наверное, спину, и я чувствовал, как ее кожа покрывалась маленькими песчинками. Она тяжело дышала, а мне хотелось просто нырнуть в это море и утонуть в нем. Потихоньку, мы расслабились и заснули.
Утром меня разбудило какое-то движение. Я открыл глаза и увидел ее надо мной. Наверное, она хотела слезть с кровати. Я обнял ее и прижал.
- Милый, спасибо тебе за пляж, я просто еще до сих пор не могу прийти в себя. – Поцеловала она меня. - К сожалению, мне надо идти.
- Мы же договорились, - сказал я. – Разве тебе плохо со мной?
Она задумалась.
- Я не знаю, что ты со мной делаешь, - наконец сказала она и вернулась на место. Только сейчас я понял, что на ней ничего не было. Но я понял это руками, а не глазами.  Под одеялом она казалась мне ближе и теплее.
Вдруг я почувствовал ее губы у себя на шее. Они не шевелились, но двигались, то забираясь на лоб, то спускаясь ниже. Потом еще ниже. Я закрыл глаза, мне казалось, что я сильно замерз где-то в сугробах, но все же добрался до гор. А сейчас я просто разделся, и сантиметр за сантиметром погружаюсь в горячий гейзер. Можно было прыгнуть сразу, но самое блаженство было делать это постепенно. Горячая горная вода, которая била из под земли поглощало мое тело и как бы, растворяло его. Это было изумительно. В один момент я чуть не потерял сознание, но вовремя подхватил его. Не знаю, сколько это продолжалось, но я действительно впал в какой-то сладкий транс. Я мечтал сидеть в этом гейзере целый день, но что-то заставляло меня подниматься наружу. Мне стало холодно, и я обвил ее тело и прижался к нему, как малыш к маме. Сразу стало теплее, а потом даже жарко. Наконец я накрыл ее раскаленным поцелуем.
- Милая, из снежных сугробов я попал в горячий гейзер. Теперь я знаю, что это. Хотя никогда его не видел.
Странно, но она лежала, с закрытыми глазами, тяжело дыша.
- Не отпускай меня, слышишь? Никогда. – Прошептали ее губы. - Я уже никуда не уйду. Только не отпускай.
Я прижал ее еще крепче и растворился.
Мы проснулись в полдень. Она откинула одеяло и встала. На фоне окна я видел изящную женскую статую. Она была прекрасна, но она двигалась. Я представил, как в один день статуи из всех музеев сошли с постамента и ходили между туристами. Одна из них попала ко мне, и это было чистое везение.
- Иди ко мне, милый, - услышал я ее голос, - посмотри в окно.
Я откинул одеяло и только сейчас заметил, что на мне ничего не было. – Ну и что такого, - подумал я, - на многих статуях тоже ничего нет. Встав с кровати, я подошел к окну. Солнце было в зените, и во дворе, куда выходило окно, играли дети. Больше всего их было в песочнице, каждый был занят своим делом.
- Вот кто должен населять планету, - прошептала она. – Они не знают, что такое деньги. Их мысли конструктивны, каждый старается сделать из песка какое-то свое неповторимое сооружение.
- Милая, ты замерзнешь, - сказал я.
- Тогда накрой меня сзади как одеялом, - улыбнулась она. – Мне всегда нравилось смотреть на детей.
Я обнял ее сзади и прижался.
Потом мы пошли на кухню пить кофе. Она накинула легкий халатик, а я стал одеваться.
- Милый, ты уходишь? – удивилась она. – Если нет, то в ванной висит твой халат. Пусть тело отдыхает, но не мерзнет.
Я опять разделся и надел халат. Я им вообще редко пользовался.
Кофе было вкусным, ведь она его сварила. Я всегда пил только растворимый, его не надо было варить, а только залить горячей водой.
- У тебя есть какие-нибудь карты? – спросила она потом. – Надо выбрать горы.
- Да, - согласился я, - это очень важно. – Я нашел какой-то атлас Мира, и мы уселись рядом на диване. Гор в Мире было очень много, но без снега их оставалось гораздо меньше. У меня не было ни компьютера, ни Интернета. Полазив по Австралии, мы перешли на Африку, а потом на Южную Америку. В конце концов, мы остановились на юге нашей страны. Сужая диапазон, мы остановились на одном большом горном массиве. Высота гор доходила до трех километров.
Весь день мы составляли список, что нам надо было взять.
- Дорогая, можно купить палатку, но я не знаю, как ее ставить, и вообще, это будет как кусочек цивилизации, то есть домик в горах. Правда нам хватит спальных мешков?
- Даже одного, только побольше. Боже, как я хочу вырваться из этого города! Не поверишь, но мысленно я уже там, в горах.
- Полетим на самолете?
- Нет, это страшно и слишком быстро. Лучше на автобусе, правда?
Я согласился.
Вечером мы вышли в парк и долго сидели на нашей скамейке.
- Знаешь, милый, - улыбнулась она, - эта скамейка, как точка отсчета, она всегда есть и будет. Но в кровати мне вчера очень понравилось. Как бы я к тебе не прижималась, все равно это уже не то. Пойдем?
Я был полностью согласен с ней. Мы вернулись в квартиру, разделись и юркнули под одеяло, предварительно открыв окно. Около часа мы лежали, наблюдая за небом.
- Иди ко мне, - прошептала она, - небо не исчезнет. Может, еще какие-нибудь звезды сдвоятся. А мне не хватает тебя.
- Я тоже замерз и хочу в гейзер, - признался я.
- А я – в море. – Мы обнялись и прижались друг к другу. Руки каждого скользили по телу другого.
- Вчера, - тихо прошептал я, - мне хотелось нырнуть на самое дно гейзера. – Я вздохнул. – Сверху вода прохладная, но чем глубже я погружался, она становилась все теплее. Наверное, на самом дне она горячая. Представляю, как после снега и холода нырнуть туда, где тебя обдало бы жаром.
- А мне, - еле слышно засмеялась она, - хотелось в море. Мне казалось, что я умею нырять очень глубоко. Море теплое, но после горячего солнца, мне захотелось на глубину, где вода похолоднее.
Я поразился, что наши мысли совпадали, хотя в полностью диаметральном направлении. Ей хотелось прохлады, а мне тепла. Не знаю, как это получилось, но в один момент она вскрикнула.
- Милый, не спасай меня, дай мне нырнуть еще глубже!
- А ты мне. Ах, как горячо! Я хочу, чтобы меня обожгло. Наверное, там внизу вулкан.
- А у меня леденеет тело.
Прошло несколько минут, и мы просто одновременно чуть не потеряли сознание. Я услышал ее глубокий стон, а сам чуть не вскрикнул.
- Милый, не спасай меня, дай мне побыть на глубине хоть еще немного!
- Я не могу спасать тебя, я сам не хочу выныривать. – Я закрыл глаза и на минуту забылся.
Постепенно, нас обоих вынесло на поверхность.
- Боже! – прошептала она. – Так не бывает.
- Это был сон, - подтвердил я.
Мы повернулись на бок и сразу уснули.
Наутро я проснулся от того, что из-под меня аккуратно старались вытащить простыню.
- Милая, что ты делаешь? – удивленно спросил я, увидев, что это действительно так.
- Наверное, ночью я нырнула так глубоко, что стукнулась головой о какой-то камень. Немного крови, но голова не болит. И все мокрое. Наверное, когда ты вылез из гейзера, то забыл сразу вытереться полотенцем.
- А разве мы больше не будем нырять? – спросил я с сожалением.
- У меня все трясется, милый, - она склонилась и ласково меня поцеловала. - Я никогда не достигала такой глубины. Но к вечеру я восстановлюсь. Обещаю.
- Тогда давай напишем сегодня о том, что с нами случилось ночью. Я знаю, что никто не поверит о таком, но это же было. Только напишем отдельно, ведь картинки были разные.
Она засмеялась. – Хорошо. Если только у меня хватит слов на это.
Позавтракав, мы сели писать как всегда в разных комнатах. Она написала быстрее и больше, а я все еще дописывал.
- Пиши, - погладила она меня по голове, - а я пока закажу два билета на конец недели. Лучше приехать в горы в понедельник, тогда не будет много людей.
Я согласно кивнул.
После обеда мы пошли пешком до автобусной станции, она была недалеко. Ей удалось заказать билеты на субботу, надо было их выкупить. По дороге нам попался зоологический музей, я не знал, что он был так близко от меня. Мы зашли и разбрелись по залам. Кроме нас там никого не было. Через два часа мы встретились у выхода.
- Мне так жалко этих животных, - вздохнула она, - ведь они все вымерли. Говорят от холода. Неужели тогда не было теплых одеял, чтобы накрыть и согреть, если не всех, то хоть некоторых?
- Или разжечь большой костер? Они могли бы собраться вокруг и греться, ведь лесов было много.
- А многих уничтожили сами люди.
- Я бы никогда не смог бы убить даже бабочку.
Наконец мы добрались до автостанции и выкупили билеты. Моя дорогая была беспредельно счастлива. Мы шли и обнимались по дороге, а иногда и останавливались, чтобы поцеловаться.
- Милая, - сказал я, - если бы не ты, я бы никогда не рискнул на это, хотя мечтал тысячи раз.
- А я? Ты думаешь, я бы это сделала? Я только рассматривала картинки в книжках и завидовала людям, которые там побывали. Вот что значит двойная звезда!
- Интересно, а куда они там путешествуют?
- Небо большое. Просто нам не видно.
Немного свернув, мы зашли в большой магазин спортивных товаров. Нас обслуживал молодой парень. Магазин был огромен. Многие товары, как палатки, например, были выставлены уже собранными.
- Мы едем в горы, - объяснял я продавцу, посоветуйте, пожалуйста, что нам надо купить. Я знаю только про спальный мешок.
- И про веревку, - добавила она.
- Надолго? – Спросил он. – И куда, примерно? Там будет снег?
Мы переглянулись.
- Пока не надоест, - сказала она. – И без снега. Мы едем на юг, на автобусе.
Парень показал нам кучу разных спальных мешков.
- Но нам нужен один на двоих, - пояснил я. – Эти какие-то узкие. И чтобы нам было тепло в нем.
Почему-то он как-то странно посмотрел на нас и пошел, наверное, в подсобку. Оттуда он вынес большой спальный мешок и расстелил его на полу.
- Мы вместимся? – недоверчиво спросила она.
- А можно как-то попробовать? – спросил я парня.
Тот удивился, но кивнул.
- Ложись ты, только снаружи, а потом я лягу рядом. – Предложил я.
Так мы и сделали. Проходящие задерживались и смотрели на нас.
- Я думаю, что как раз. – Она кивнула в ответ.
- У вас есть обувь для гор? – спросил парень, отложив мешок.
- А какая там нужна, специальная? У меня есть туфли, и домашние тапочки, - сказал я.
- У меня тоже туфли, даже на небольшом каблучке, - добавила она. – И тапочки тоже.
- Вы не подниметесь и на сто метров, - почему-то заверил он. – Это же горы. Вам нужны кроссовки, или типа этого. Идемте, я вам покажу. - Он подвел нас к длиннющему стенду со всякой обувью.
- Наверное, он прав, - шепнул я. – Выбираем каждый для себя.
Я перемерял много разных пар, но остановился только на одной. Моя дорогая выбрала сразу.
- Но это женские, - удивленно сказал мне продавец, - у них даже шнурки оранжевые.
- А какая разница? – удивился я. – В горах все равно никого не будет. Зато удобные.
Он еще раз внимательно посмотрел на нас и отложил две пары.
- А палатка?
- Нет, спасибо. Мы любим, спать на свежем воздухе. В палатке не видно звездного неба.
Тот понимающе кивнул.
- Теплая одежда у вас есть? В горах очень холодно особенно ночью.
- Но мы же уже выбрали спальный мешок, согреемся быстро.
- А спортивная одежда?
Я посмотрел на нее.
- Милый, у меня есть тренировочный костюм. А у тебя?
- Старые брюки. Я их все равно уже давно не ношу.
Мы добавили еще моток веревки и две вязаные шапочки. И расплатились.
Из магазина мы вышли радостные. Горы увеличивались и приближались на глазах.
- Только надо будет что-то есть, - задумчиво сказала она. – И вода, наверное.
- Пошли в наш магазинчик, там купим, - предложил я.
Она взяла корзинку и пошла по рядам. Я, как всегда наблюдал. Печенье, сухари, кусок копченого мяса, огромная пластиковая бутыль с водой и всякие сладости.
- Прекрасно, - подумал я, - вот что значит женщина!
Дотащив все до дома, мы уселись на диван и вздохнули. Скорее бы суббота!
- Милый, ничего, что мы много потратили? - как бы виновато спросила она.
- Горы того стоят, - улыбнулся я и обнял ее.
Потом мы поужинали, и сразу же потянуло на сон. Открыв окно, мы юркнули под одеяло и разглядывали небо. Наверное, я быстро заснул, потому что утром я открыл глаза, а она еще спала.
Три дня пролетели быстро. В субботу с сумками в руках мы уже ждали автобус. Кое-кто на перроне почему-то пристально нас разглядывали.
- Нам завидуют, - шепнул я. – Мы едем в горы, а они в городки и поселки.
- Конечно милый, у меня уже сейчас бьется сердце. Для меня это все какой-то сладкий сон.
В автобусе мы или смотрели в окно, или спали. Сиденья были мягкие и удобные. В воскресенье мы уже выходили. Это был какой-то маленький поселок в самом предгорье. Было жарко. Как мы и ожидали, на обратный рейс стояла очень длинная очередь, люди уезжали. К нам подошел какой-то крепкий на вид мужчина и спросил, не нужен ли нам гид.
- А в горы идти в какую сторону? – спросил я.
Он показал рукой. Мы тронулись. Был полдень, и нам надо было попытаться взобраться как можно выше. Наверное, мы единственные шли в ту сторону, навстречу нам встречалось много людей. Но чем ближе был вечер, тем людей становилось меньше. Еще до поездки я решил везде где можно снимать на фотокамеру.
Наконец, утоптанная тропинка кончилась, вернее, перешла в совсем узенькую, и резко уходила вверх.
- Милый, может надо привязаться? – спросила она. – Мы не сможем идти рядом.
- Чудесная мысль, - одобрил я и достал веревку. – Ты заметила, что все идут с рюкзаками, а у нас все руки заняты?
- Это не главное. Ты чувствуешь воздух?
- У меня даже кружится голова, - улыбнулся я. – Наверное, это от гор. И немного похолодало.
Мы продолжили восхождение. Перед закатом солнца, мы свернули с тропинки просто в сторону. Стало холодно.
- Давай искать полянку или кусок земли, с травкой, - предложил я. – А то тут одни камни.
Солнце уже почти село, когда мы уткнулись в небольшой клочок земли между скал. Я тщательно убрал маленькие и средние камушки, но остановился перед кактусом. Он рос почти посередине.
- Смотри, какая прелесть! – присел я. – Жаль, что он уже отцветает.
Она подошла и присела рядом. Осторожно потрогав колючки, она спросила? – От кого он так защищается?
- Я читал, что даже люди едят кактусы. А в Мексике из нее делают текилу. Наверное, и местные животные не прочь ими полакомиться.
- А он не обидится, если мы устроимся рядом? – спросила она.
- Думаю, что нет. Он же один. Мне кажется, что ему скучно. А так мы составим компанию. Тем более, что всего лишь на ночь.
Мы подстелили спальный мешок где-то в полуметре от кактуса и сели. Достав ее кофту и мой старый пиджак, мы оделись. Скалы загораживали нас от ветра, но воздух становился еще холоднее.
- Дорогой, давай быстрее поужинаем и ляжем. Иначе ты застрянешь в сугробах и не доползешь до твоего гейзера.
Мы быстренько перекусили, залезли в мешок, а под голову положили все мягкое, что у нас было. Стало теплее. Мы лежали и смотрели на небо. Здесь оно было каким-то панорамным и удивительным. Позже, у нас обоих замерзли носы, и мы закрыли мешок полностью. Но стало жарко, и нам пришлось немного раздеться. Потом еще. Наконец, мы просто сняли все и подстелили это под спину.
Сама мысль, что мы находимся в горах, обвивая друг друга, уже возбуждала. Поэтому ничего не было странным в том, что мы бросились сразу в глубины наших любимых мест. Я нырнул в свой гейзер, а она в свое море, несколько раз подряд. Хорошо, что мешок глушил наши стоны, иначе бы мы могли разбудить спящий кактус.
- Милый, как мне хорошо! – откинулась она. – Я бы вообще не выныривала.
- Я тоже, - вздохнул я, - жаль, что меня всегда выталкивает наружу. Наверное, чтобы набрать еще воздуха.
- А спать мы будем? – улыбнулась она.
- Давай немного остынем, и заодно посмотрим на небо. Такого как здесь, я еще не видел.
Мы приоткрыли спальный мешок, только чтобы глаза могли видеть небо.
- А они не подсматривают? – лукаво спросила она.
- Я думаю, что они тоже ныряют. Смотри, вон та звездочка то вспыхивает, то тухнет. Наверное, рядом есть вторая, а эта ее просто заслоняет. Зато у них нет спальных мешков, а у нас есть.
- Мы их опять перехитрили, - обрадовалась она.
Наверное, воздух был здесь насыщенней, чем в городе. Я захватывал его еще несколько раз, перед тем как уйти на дно гейзера.
- Под нами все мокро, - рассмеялась она, - мы даже не взяли полотенца, чтобы вытираться, выходя на берег.
- Ну и что. Это кусочки моря и гейзера.
Не знаю, во сколько мы закончили ныряния, но проснулись мы, когда солнце стояло прямо над нами.
- Какая красота! – сказала она заворожено, когда мы открыли мешок.
- А как тихо! – удивился я.
Мы вылезли и оделись. Взяв сумки, мы вернулись к тропинке и продолжили путь. Приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть.
- Знаешь, дорогая, мне кажется, что мы не доберемся до вершины, - сказал я.
- А на какую ты смотришь?
Я показал рукой.
- Но есть и другие, пониже. Посмотри. Какой смысл идти в горы, если не взобраться хоть на какую-то вершину?
Я согласился. – Но тогда нам надо сворачивать с тропинки, она идет к самой высокой.
- Тогда давай свернем вон к той, средней. И у нас останется в запасе еще и другая, самая маленькая. Но все равно это вершина.
- Ты у меня просто чудо, - обнял я ее.
Мы свернули, но идти стало тяжелее. К вечеру стало холоднее, чем вчера. Мы искали полянку, но ее не было. Зато мы нашли абсолютно плоскую параллельную огромную скалу. Она выступала как смотровая площадка.
- Ничего, дорогой, мы опять разденемся и подстелем всю одежду под себя. Только надо привязаться. Зато, какой вид будет завтра!
Я завязал кончик веревки за единственную петлю на спальном мешке, а второй обмотал за ближайший валун. После этого мы быстро перекусили и нырнули в мешок. Полностью раздевшись, мы сделали из одежды мягкое дно. Конечно, это была не наша домашняя кровать, но спать было можно, тем более мы сильно устали.
- Милый, ты всегда ныряешь первым. Давай попробуем наоборот, - предложила она. – Ложись вниз, а я буду нырять, ты – после.
- Мне все равно дорогая.
Попытка была интересной, а с ней и новые ощущения. Только после этого мы сразу заснули.
- Дорогая, давай здесь останемся на день, - предложил я утром, очумевший от открывшегося вида.
- Да… такого я и представить себе не могла. Конечно. Куда нам спешить?
Одевшись, мы разбрелись кто куда.  Я нашел какой-то красивый камушек и положил его в карман. Потом еще и еще. Вокруг на камни повылазили изящные ящерицы всех цветов, они грелись на только что появившемся солнышке. Я старался не пугать их и обходил эти камни. Было много кактусов, а в одном месте я нашел целую семейку из девяти, и позвал девушку.
- Ух, ты! – изумилась она. – Ну, ты и задал задачку. Нам надо определиться, кто есть кто, иначе мы не можем уйти просто так.
Главу семейства мы определили единогласно, а вот с его женой встал вопрос. На ее место подходили два кактуса, по размерам.
- Может одна это его жена, а вторая сестра? – спросила она.
- Они похожи, - согласился я, - но надо определиться с женой. Вот эта более свежая, у нее цветок еще не завял. Если они сестры, то он бы выбрал покрасивее.
- Ничего подобного, - возразила она. – Жена во многом ему помогает, вот и вянет раньше. А сестра еще не замужняя, вот и цветет.
- Давай не спорить, - предложил я, - лучше спросим у него самого. Только ответ надо услышать сердцем.
Мы нагнулись, и каждый задал свой вопрос. Потом мы долго слушали.
- Давай ты, - засмеялась она. – Я потом честно отвечу.
- Мне он сказал, что это его две невесты и пока он еще не выбрал. А тебе?
- А мне – что обе это его жены. Как в арабских странах. Откуда же тогда столько детей, если он еще не выбрал? – она посмотрела на меня.
- Наверное, ты права. Просто я бы не смог представить две жены. У меня и одной никогда не было.
- А тебе и представлять не надо. Это их жизнь, пусть живут, как хотят.
- Верно. Давай дальше. Смотри, все остальные маленькие, это их детки. А вот этот выделяется. Что скажешь?
- Моет младший брат? Его или одной из них?
- Или сестра. Скорее всего. Подросток.
- Так сестра или брат? – спросила она.
Мы нагнулись еще ниже. Но к определенному мнению так и не пришли.
- Ладно, оставим их. Мы им и так надоели. Суем нос в чужую семью. Я вот тебе камушки, - я достал их из кармана и протянул ей.
- Изумительные, - сказала она, рассматривая. – Только жалко их отсюда забирать, они уже здесь привыкли. Если только один, на память. Давай я подброшу их на ладони, который останется, тот и будет. Значит, он не против пойти с нами.
Она подбросила их высоко и закрыла глаза. Действительно, на ладошке остался один. Она рассмеялась. – Спасибо, милый ты мой. Я тебя никогда не обижу. – Она бережно положила его в кармашек.
Я обнял ее.
- Мне так хорошо с тобой, - мягко сказал я. – Может и у нас когда-нибудь будет такая семейка.
- Мне тоже, милый. Я буду просто счастлива. Только можно с одной женой? – она заглянула мне в глаза.
Я рассмеялся, подхватил ее на руки и закружил. Природа, воздух, солнце, горы и любимая меня сводили с ума. Она обхватила меня за шею.
Потом мы долго гуляли вместе, рассматривая все, что нам попадало под ноги. В обед она накрыла небольшой стол, а после, мы легли на спальный мешок и даже немного вздремнули. Вечером мы просто сидели, обнявшись, наверное, несколько часов. Ничего не хотелось говорить, было просто приятно ощущать друг друга рядом.
Потом мы забрались в мешок и упивались нашими телами и иллюзиями, иногда выглядывая на небо. Но все звезды были на местах, и мы продолжали. Уснули мы под утро, а встали в полдень. Взяв сумки, мы продолжили путь.
Наконец, на шестой день мы подобрались к средней вершине. Но тут встала нелегкая задача. Подъем был крутой, хотя было много камней, на которые можно было бы опереться.
- Милый, мы должны его взять, - сказала она, смотря вверх. – Осталось максимум сто метров.
- Давай, сначала полезу я, а потом скину тебе веревку. А ты меня лови, если я покачусь назад.
Она рассмеялась. – Как же я тебя словлю, а?
- Я полезу без сумок, а ты мне привяжешь их к веревке, и я подниму каждую.
- Ладно. Только кроме сумок не забудь меня, - хитро сказала она.
Очень медленно, но я начал подниматься, пробуя сначала камни, а уж потом упираясь на них. Наконец, я взобрался. На это ушло часа два. Я помахал ей рукой, а она мне. Открывшийся вид просто невозможно было описать никакими словами. Потом я поднял все сумки, одну за другой. А в конце крепко держал, подтягивая веревку, пока не вытащил ее за руку. Оглядевшись, я понял, что у нее просто не было слов. Зато надо было видеть ее глаза. Дело шло к вечеру, и здесь был сильный ветер. Никаких площадок рядом не было, но спускаться не хотелось.
- Смотри, - показала она рукой, - вон там есть большой валун.  Если мы ляжем между ним и хребтом, то ничего не будет. Единственное, что мы сможем лежать только один на другом. Рядом не получается.
- Ты хочешь спросить меня, выдержу ли я тебя? – улыбнулся я.
- Я постараюсь быть как перышко, - опустила она глаза.
- Ладно. Почему бы не попробовать? Идем.
Мы добрались до валуна. Сумки пришлось оставить наверху. Ветер усилился, и мы стали замерзать. Быстро расправив мешок, я нырнул в него первым. Было такое ощущение, что я попал на гамак. Раздевшись, я запихнул одежду под себя.
- Иди! – крикнул я.
На меня упало мое перышко. Оно сразу разделось и помогло засунуть вещи под мою спину.  Я не успел оценить, легко мне было, держать ее или нет, как она сразу бросилась головой в море. Меня просто закружило и потянуло на дно гейзера. Наверное, так далеко я еще не нырял. Иногда я даже чувствовал дно. Потом все взорвалось нашим слившимся единым стоном. Она обмякла, но, странно, на поверхность меня не выталкивало, видимо запас воздуха был безграничным. Я куда-то провалился, наверное, уснул.
Проснулся я рано, наверное, от тяжести. Она тоже сразу очнулась.
- Милый, я никогда бы не подумала, что ты у меня такой сильный, - с восхищением сказала она, поднимаясь. – И мне еще никогда не было так хорошо и глубоко нырять в море. Представляешь, я чувствовала дно, но если в первый раз я ударилась головой, то в этот раз там был песок, и мне было приятно. Жутко приятно.
- Странное совпадение, - сказал я, - я тоже достиг дна гейзера, оно было изумительно.
Мы выбрались и оделись. Сделав как всегда много снимков, мы стали спускаться так же, как и поднимались. К обеду мы уже стояли внизу, вернее лежали. Спуск показался мне тяжелее, чем подъем, и она тоже тяжело дышала. Погода стояла изумительная. Мы перекусили. Сумки стали значительно легче, вернее, если бы не запас воды, они бы совсем ничего не весили.
- Дорогая моя, у тебя нет ощущения глухоты? – спросил я.
- Это просто от тишины, - улыбнулась она. – Ее столько! – Она широко развела руки.
Странно, но спустились мы за столько же дней, как и поднимались. Казалось, что и сумки легче, и идти было вниз, а не тут-то было. Ноги уставали сильнее, и шансов поскользнуться и упасть было больше. Настроение было хорошее, а ночи жаркие. Но, наверное, немного не такие, как при восхождении. Сам факт, что мы возвращаемся в эту надоевшую цивилизацию, давал о себе знать. Но оба были рады и улыбались. Уже достигнув широкой тропинки, идти стало совсем легко.
- Дорогой, ты же все фотографировал?
- Все и даже больше, - улыбнулся я. – Наверное, тысячу раз.
- Таких альбомов нет, - рассмеялась она.
Нам повезло, мы даже успели на отходящий автобус. Уже назавтра мы снова были в городе. Казалось, что мы попали в осиный улей, жужжание было противным и надоедливым.
Единственно, что нам было очень мягко спать на кровати в эту ночь, хотя прочие ощущения не были такими яркими, как в горах. На следующий день я отпечатал фотоснимки и даже купил толстый альбом, а она весь вечер расставляла их. Лишних осталось немного, и мы просто расставили их по квартире.
Назавтра мне позвонили из редакции и попросили зайти. Оставив девушку дома, я вспомнил, что прошло уже более трех недель с момента, как я отдал последнюю рукопись. Редактор встретил меня с радостью.
- Поздравляю, - сразу пожал он мою руку. – Впервые мы послали ваше последнее произведение на переиздании. За неделю оно разошлось. Даже я прочитал его. Мне нужны еще, но в таком же стиле. Кстати, вот вам чек. Туда включен окончательный расчет за первое издание, и за переиздание. Хорошая сумма!
Я поблагодарил его и пообещал новую книгу. Уже уходя, я повернулся.
- А у вас не осталось хоть одного экземпляра?
- Берите, это мой, который я читал, - он достал и подал мне книгу.
Еле найдя банк, я обналичил чек. В один карман деньги не вмещались, и я рассовал их по всем. Вернувшись, домой, я протянул девушке книгу.
- Милая, почитай, - попросил я ее.
Сам же я сел за новый роман. Несомненно, он должен был бы быть связан с нашим путешествием в горы.
Прошло часа четыре, когда я почувствовал ее взгляд.
- Милый, это прекрасная книга. Но зачем ты всунул в нее мою никому не нужную писанину?
- Не говори так, дорогая. Эта книга необычна и должна была выйти и с твоим именем. Я просто не сделал этого, проводя один эксперимент. Надеюсь, ты заметила, что слияние двух звезд произошло и здесь? Эффект получился потрясающим, ее переиздают. У меня в жизни такого не было.
Я вывалил на стол деньги со всех карманов.
- Половину написал я, другую – ты. Вот что получилось, - я показал на бумажки. – Ты их честно заработала, - улыбнулся я.
- Она пересчитала деньги и уперлась в меня взглядом.
- Я бы заработала столько лет за пять, не меньше. Как же это может быть?
Тут уже задумался я.
- Я бы, наверное, назвал бы это слиянием двух звезд, мужской и женской. Ты заметила, что даже в спальном мешке мы видели одно и то же, но по-разному. В этой книге я просто смешал твое и мое начало.
Она присела рядом.
- Я всегда думала, что я одна такая, - с грустью сказала она. – А потом встретила тебя, и знаю, что нас двое. Может быть в нашей стране, или даже в Мире таких много?
- Вот именно, - довольно улыбнулся я. – До тебя я писал только то, что я видел и чувствовал, но с тобой все изменилось. Наверное, мои романы были интересны только женщинам, а теперь твой взгляд заинтересовал и мужчин. Переиздание, это редкое явление. Нет, конечно, это не бестселлер, но благодаря именно тебе оно состоялось.
- Брось, - сказала она, - книгу составлял ты. Без тебя я бы вообще ничего не писала, и не издала.
- В этом и есть изюминка. Если бы написала только ты, книга имела бы обычный спрос. Это наш первый ребенок: твой и мой. Кстати, нам заказали следующую книгу, и мы опять напишем ее вместе. Правда?
Она подошла и села мне на колени.
- Я впервые узнала твое имя, на книжке. Оно настоящее?
- Да, меня зовут Эндрю. А тебя?
- Шерон. Странно, что мы даже не познакомились.
- Ничего странного, - заметил я, - мне приятней называть тебя милая или дорогая, или не называть. Главное, я счастлив, иметь тебя рядом, как бы тебя не звали.
Она вдруг разрыдалась, уронив голову на мое плечо.
- Спасибо дорогой. Спасибо что ты встретился на моем пути.
Я долго ее успокаивал, и чуть сам не прослезился.
- Значит, нам нужен второй ребенок? - успокоившись, спросила она. Тогда надо идти в кровать. Отнеси меня.
Я подхватил ее на руки и отнес. Ее тело дарило мне благодарность и яркую любовь. Мое – наверное, просто любовь, во всех ее проявлениях. В этот раз я ничего не хотел представлять, а просто плавал в любви, купался в ней, брызгался и нырял. Потом мы долго лежали обнявшись.
К вечеру мы, наконец, поднялись.
- У нас есть неделя на книгу, - мягко сказал я. – Бери, сколько хочешь бумаги и пиши все, что тебе вздумается, начиная с последнего дня прошлой книги, кончая нашим возвращением с гор. Потом мы полетим далеко, на одинокий остров, а наш новый ребенок уже родится. Помнишь, сколько детишек было у того кактуса? У нас будет гораздо больше.
- Тогда я начну прямо сейчас. Только не забывай иногда подзарядить меня.
Прошла неделя, и я отнес новую книгу в редакцию. А еще через неделю, мы полетели в Полинезию и провели незабываемых полмесяца на одиноком острове. К возвращению, наш второй ребенок был опять издан и переиздавался, а нам заказывали еще и еще.
Мы слетали на воздушном шаре, побывали в джунглях и слетали в африканские саванны. Наши дети рождались с небывалой легкостью. Их уже было семь. Мы достигли численности той незабываемой семьи кактусов, ведь их было девять.
- Милый, - сказал в один день Шерон. – Ты хотел обогнать их? Мы это сделаем. У нас будет еще один ребенок, только никуда ехать уже не надо.
- Милая, да не может такого быть! – я растерялся. – Неужели…
- Да, моя любовь. Но в отличие от остальных, мы его никому не продадим, правда?
- Конечно, о чем речь! Хотя, мы можем надеяться на переиздание, ведь так?
Мы слились в поцелуе.