Ниновка далекая и близкая. Глава 11

 В зареве  раннего утра четко вырисовались дымящие трубы двух винокуренных заводов.
 Уезд Царев-Алексеев(ныне Новый Оскол) был похож на большой корабль, мирно стоящий на причале  у левого берега реки Оскол. 
И хотя Новый Оскол имел статус уезда, на самом же деле он скорее всего походил на большую деревню. С одной стороны виднелась река Оскол, а с другой можно было видеть пустынные поля. Весь город состоял из низкорослых хат и домов, статус которых можно было определить по кирпичной кладке. Несколько улиц примыкающих к небольшой базарной площади проглядывались от края и до края.
 
  Упряжка медленно поднималась на пригорок.

- Пошла! Пошла милая! - приговаривал Лука, поглядывая на постоялый двор, у ворот которого суетилось несколько деревенских мужиков. Одни отвязывали свои упряжки, а другие после долгой дороги спешили привязать своих лошадок к яслям с овсом и охапками сена.

  От харчевни, стоявшей рядом, доносился аппетитный запах пирожков, свежевыпеченного хлеба и жареного лука.

  Несмотря на раннее утро, уезд начинал просыпаться. Не торопясь выходили люди, гремели ставни, со скрипом отворялись  ворота.  К рыночной площади с четырех сторон подтягивались упряжки, груженные разнообразными товарами. Их торжественное шествие придавало предстоящей ярмарке особую значимость.

Проследовав по главной улице города, упряжка Луки свернула влево и остановилась у ворот Богоявленской церкви.
 
- Стоять, милая! - скомандовал Лука. - Евдокия, будь здесь! А ты, Тихон, и ты, Яков, ходимте со мной до батюшки!

- Лука?! - взволнованно окликнула его Евдокия. - Не спешить! Погодьте! Вот же гостинцы!

  Она ловко достала из корзины небольшой узелок и бережно подала мужу:

- Это матушке отдашь!

  Осенила крестным знамением своих мужиков,  и те направились к небольшой постройке, уютно расположившейся у храма.

  У двери Лука снял шапку, свернул и положил в карман зипуна, огляделся. Постучался для приличия и решительно вошёл в полутемные сенцы.

  За дверью горницы послышались приближающиеся шаги и тут же последовал вопрос:

- Кто тута?

  Дверь распахнулась и в проеме показался  невысокий старик в подряснике (Это нижнее облачение священника).

- Доброго здравица, батюшка! - кланяясь в пояс, произнес Лука.

- С праздником! - священник осенил Луку крестным знамением.

- Батюшка! в полголоса произнес Лука. - Тута такэ дело – у нас сватовство!

- Сегодня?

- Сегодня, батюшка, сегодня!

- Так , что  же вы хотите, я никак не пойму?

- Батюшка, старшего маго сына, Тихона, исповедуйте и благословите...

- Перед службой будет исповедь, тогда и приходите!

- Батюшка, Христа ради! Исповедуйте сейчас…

- Сейчас?!...Так рано ещё, утро ведь только народилось. Да и храм закрыт.

   Лука протянул узелок с гостинцами:

- Христа ради! Исповедуйте…

  Священник смягчился, не спеша вышел на улицу и строго посмотрел на стоящих перед ним ребят:

- Который из вас Тихон?!

- Я, батюшка! - Тихон снял шапку и поклонился в пояс.

- Тихон, ты подготовлен к исповеди?

- Подготовлен, батюшка! - уверенно произнес Тихон и снова поклонился в пояс.

- О-о-х, Господи! - выдохнул священник. - Ну, что мне с вами делать? Пройдемте в храм.

  Просторная церковь встретила Луку и двух его сыновей утренним спокойствием. С древних икон на них смотрели строгие лики святых. Тихон встал перед аналое, осмотрелся. Неожиданно для себя обратил внимание на легкий свет зарождающейся зари, который плавно скользит сверху вниз. Просторный храм приобретал торжественность, которая соответствовала внутреннему состоянию Тихона.

- Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа! - эхом разнеслись молитвенные слова.

  По окончании исповеди батюшка дал благословение на сватовство и выбрал дату венчания. 

  И вот уже Евдокия с радостью встречала своих мужчин, умиротворенных и счастливых. Она подбежала к ним, обняла и каждого расцеловала.

- Слава Богу, все хорошо! - перекрестился Лука.

  Закрепил на оглоблях дугу, сунул лошадке горбушку хлеба, заранее для нее приготовленную, легко впрыгнул в розвальни.

- А теперича, родимые, на базар! К лавке Федор Алексеевича! Буду просить  его, шоб в сватовстве подсобил. Человек он видный, нихай попробует нам отказать! - улыбнулся Лука, поглядывая на свое семейство.

  Евдокия попросила:

- Лука! Ты уж сам сговорись с Федором Алексеевичем, а мы с хлопцами по базару походим. Можа, чего и для дома присмотрим.

- Добре! - улыбнулся хозяин, привязывая лошадку к столбу. Гуляйте! А я сам с цим делом справлюсь!

- Гляньте! - возбужденно воскликнула Евдокия, всматриваясь в толпу, которая напоминала пчелиный рой. Как же шумить базар! Прямо паром дышить!

- Евдокия?  Доброго утреца вам!

- Меланья, ты?

- Ага! Я! А Миколай мий, вон бачишь за зерном к амбару побежал. А вы, шо? За каким таким важным товаром всем семейством приехали?
Евдокия, памятуя о том, что врать нельзя, так как это великий грех, растерялась и покраснела. Тихон смекнул, в чем дело и быстро пришел на помощь:

- Мамань пойдем, а то батяня уже ждет нас!

  Взял мать под руку и бережно повел к упряжке.

- Где ж, ты Милашка, тильки узялася в такой день? - подумала Евдокия.

- Все! Дело сделано! - радостно взмахнул вожжами Лука.

  И вот уже счастливая семья возвращается домой, в родимую Ниновку.

              Продолжение тут http://proza.ru/2020/04/29/1056