В. А. -26. Осада храма Триглы

ОСАДА ХРАМА.
Елизавета Шестая нервно расхаживала по залу в голубом утреннем платье с оборками и длинным шлейфом. Генерал-атаман верховой стражи Мирона Балясина в чёрной черкеске с башлыком по-походному сидела в одиночестве за длинным совещательным столом и вертела головой, поедая царицу преданным взглядом.
-Маршала облачников Екатерину Столыпину я поручаю выручить вам, госпожа генерал. Вот необходимые документы. Сегодня утром восемь «невест Маконы» переданы в главный храм и поэтому Столыпина считается обмененной на них и свободной. Вот вам вето на передачу её в храм Триглавы. А вот решение верховного совета храма Маконы на её обмен на восемь валькирий. Вся сложность может возникнуть в случае категорического отказа храмовниц Триглы отдать преступницу вам. Они могут затянуть передачу и оспорить моё вето в Совете валькирий. Это разбирательство и особенно его двухмесячная затяжка на руку только Юсуповой. Поэтому готовьтесь к осаде или даже штурму храма Триглы. Возьмите надёжный и проверенный эскадрон и вперёд. Я очень на вас надеюсь. И эскадрон  берите из провинциальных частей, чем дальше, тем лучше. А то главком стражи Юсупова в Севастополе может узнать и принять ответные меры. Идите, атаман! Желаю вам удачи и покровительства Маконы!
Мирона Балясина неторопливо встала и разгладила одежду.
-Я всё понимаю, ваше величество. Завтра в полдень Екатерина Столыпина будет стоять здесь перед вами.
Уже собираясь в казармы верховой стражи под Новомосковск Балясина положила телефонную трубку и передумала.  Она без телефонных переговоров сняла полк казачек с охраны побережья с помощью вестовых и адьютанта. Казачки-погранцы отменно быстро поднялись по тревоге и выдвинулись ей на встречу. Генерал-атаман Балясина решила заранее похвалить их, чем подняла настроение и казачкам и себе. Оставив мужские новонабранные роты прикрывать побережье, Балясина и комполка подполковник Жеребцова взяли с собой две с половиной тысячи только одних девчат.
Ускоренный марш в обход залива и Севастополя, и  копейниц на верблюдах, и сабельниц  лошадях, тоже вполне удался. И только возле самого главного храма Триглавы за Севастополем, недалеко от его крепостных стен, дорогу казачкам преградили веломобильные патрули рослых парусниц. В процессе переговоров дозору удалось выяснить, что это ударная рота морпехов, охраняющая храм по приказу главкома стражи обермаршала Юсуповой. Конечно, документы за подписью царицы произвели на командира роты сильное впечатление, но она попыталась запретить Балясиной дальнейшее движение.
-Ты совсем обнаглела, козявка! –разъярилась генерал-атаман. Хочешь, чтобы я развернула лаву в атаку на твою сотню?  Это не сложно. Только две тысячи всадниц сметут твою сотню за два чиха. Пневмомёты вам не помогут. И до порта полста вёрст. Помощь придёт через сутки.  Потому что облачницы Юсуповой не подчиняются. А уж после ареста своего маршала неболёты вы от них дождётесь когда рак на горе свистнет.
Но капитан-валькирия не изъявляла желания выступать против документов царицы, тем более подкреплённых почти полком очень суровых чёрных казачек. Она приказала своему заграждению расступиться и побежала соединяться со штабом главкома. Было понятно, что она рассчитывала на затяжку переговоров со стороны жриц Триглавы и такая затяжка действительно началась с отказа открыть крепостные ворота храма. Но Балясина хорошо помнила про свой промах с захватом Коврополиса и Севастополя мятежниками мужчинами и под стенами храма медлить не собиралась.
Ударный взвод казачек спешился и, скрепив шестиметровые шесты вместе, взлетел на стены храма за несколько минут. А затем лихие казачки сбросили верёвки подругам. И очень скоро первая сотня казачек спустилась по тонким канатам во двор храма. Девушки распахнули тяжёлые ворота с весёлой руганью, и, не обращая внимания на угрозы нескольких десятков жриц с пиками и саблями, начали шумные поиски маршала Столыпиной по всему храму.
А в это время ничего не подозревавшая опальная маршал-валькирия, обнажившись с хламидой и кинжалом в руке под ней, стояла в подземелье храма перед десятком ужасных покалеченных стариков от шестидесяти до шестидесяти пяти лет, подвергнутых заточению за пьянства и поножовщину с убийствами и другие тяжкие преступления. На её лоснящемся от масел теле плясали огни многочисленных факелов, укреплённых на держателях вдоль подземных стен.
-Хватит концы теребить, извращенцы! Девочек, которых вы насиловали на свободе, здесь нет-прикрикнула на них одна из старших жриц. Перед вами новая жрица, взрослая дама и первая красавица Франкоросса, а вы ломаетесь, как барышни на выданье. Возьмите её на ночь, и она подарит вам неземное удовольствие. Решайтесь. Всё равно вам жить не более месяца. Чего ж резину тянуть? Не бойтесь! Для жриц тоже есть жестокое наказание и до утра она вас будет ублажать, как миленькая. Она новенькая и сегодня её можно не жалеть. Делайте с ней, что душа пожелает, но без членовредительства.
Наконец, один из стариков, кашляющий кровью горняк, решился и схватил красавицу- валькирию за руку. Она обречённо повела его в свою келью и даже легла перед ним, послушно распахнув ноги. Но старик долго мялся, не решаясь овладеть красавицей, и опять раскашлялся, вызвав у Катерины жёсткое отвращение. Наконец, он лёг на податливую женщину, но его слабый орган никак не хотел входить в лоно валькирии и она, сбросив хламиду с руки, закрыв глаза от отвращения и тошноты, трижды ударила его кинжалом в сердце, плюнув на наказание за нарушение договора Триглы.
Катя пару минут лежала с закрытыми глазами и боролась с тошнотой, понимая, что на место убитого сейчас приведут другого старика, а её утром выпорят розгами за нарушении церемонии  нежной смерти. Но, неожиданно дверь громко стукнула от удара мощной ноги, и свирепый командирский голос произнёс.
-Ну, чего разлеглась? Понравилось, что ли? Или замену хочешь подождать? Тогда  оставайся. Я так царице и передам. Скажу, понравилось, да так, что уходить не захотела. Одного старика за другим обслуживает, как на конвейере. Ударница беспорочной службы!
Катерина испуганно открыла глаза и, брезгливо столкнув тело старика, бросилась к атаману Балясиной, задушив её в объятиях.
-Ну, хорош! Хорош! Я к тебе в священные сёстры не набиваюсь, так что нечего об меня кровь вытирать. Нам теперь друг друга утешать не рекомендуют. Опять советуют бороться за мужскую любовь. Надевай, давай хламиду. Ну, а в старые времена я бы от тебя не отказалась. Стройняшка, и возраст твой совсем не чувствуется. Больше тридцати и не дашь! Мы бы с тобой покувыркались со светлячками.
И атаман Балясина щедрой рукой отвесила шлепок Столыпиной по её круглой заднице. А через полчаса, оставив необходимые документы возмущённым жрицам главного храма Триглавы, маршал Столыпина уже покачивалась в седле по дороге на Коврополис и слушала последние новости от разговорившейся Мироны Балясиной. Атаман понимала, что за успешное проведение операции её ждёт не только награда, но и повышение по службе. Однако последующие события сильно отодвинули её планы и даже чуть было не лишили генерал-атамана заслуженных наград. А подвела её мужская пограничная стража, пропустившая в дождливые дни высадку десантов с бронегалер султанского флота.
ОПЕРАЦИЯ КАШТАНЕЛЛА
После окончания недельных дождей франкоросски ждали неделю-две солнечных дней красной осени. Буро-красные и голубые леса пылали цветными пожарами под светилами Арматора. Лель и Полель отдавали природе последнее тепло и готовили природу к короткой арматорской зиме всего на пару месяцев устойчивых холодов. А во время дождей на тайной подземной морской базе султана кипела беспрерывная работа. Помимо двенадцати старых бронегалер подземного флота на сорок гребцов каждая, строились ещё двенадцать таких же судов. И в период дождей вся султанская эскадра ночами стала выдвигаться из-за северного почти экваториального мыса дормастольского материка к дальним архипелагам и, обогнув острова дальних архипелагов по ночам, приблизилась к франкоросскому острову Петра Врангеля .
Однако теперь они двигались медленнее. За мощными бронегалерами на буксире следовали по два-три бревна с заделанными воском дуплами и торцами. Это были любимые стволы стрекизм, метровых тонких и полупрозрачных насекомых, питающихся медовым баобабом и затем вылетающих из него на поиски свежей крови, нужной стрекизмам для спаривания. Однако слабая сахаристость дерева не позволяла змееподобным стрекозам улетать далеко и они гибли, высыхая и превращаясь в прозрачные верёвочки, развешанные на соседних деревьях. На километры от гнездовий улетали единицы. Единственным местом, где стрекизмы чувствовали себя вольготно, были заросли каштанелл.
Именно поэтому дормасы уничтожили эти медоносные ореховые огурцы у себя, но охотно покупали их у франкоросок, провоцируя выращивание всё больших объёмов каштанеллы в имперской республике. И до поры до времени, с учётом постоянной сухой осени последних лет, никаких происшествий у сельских казачек не возникало. От отдельных стрекизм, которые долетали до зрелых медоносных огурцов в рост человека с медово-ореховой сердцевиной, казачкам удавалось отбиваться длинными саблями. Три-четыре взмаха и разрубленные стрекизмы падали на пашню и вскоре высыхали до блестящих вьющихся нитей.  Лишь иногда частично обездвиживая жертву минут на пять.
Но тайная доставка стрекизм к казачьим плантациям на побережье в запечатанных от воды стволах медоносных баобабов полностью изменила положение в пользу зловредных кровососов. Напившись медовым соком каштанелл, они роями по полсотни тварей начинали деятельно облетать округу в области до десяти  вёрст и искать теплокровную живность. Мелкие иголочки вылетали из их хвоста почти на пару метров и парализовали жертву до полной неподвижности.
А потом твари начинали кучками садится на животное или такого же обездвиженного человека и спокойно сосать кровь. Напившись крови, они летели откладывать яйца прямо в стоячие огурцы каштанеллы и через неделю оттуда снова вылетали мелкие, но не менее зловредные существа в утроенном количестве, как минимум.
И поэтому, в первые же солнечные дни листопадника, сразу после дождей, во Франкороссе началась паника. Передвигаться по округе возле плантаций можно было только  тщательно замотанным в ткани и кожу, а лучше в глухую броню и с огромными очками на лице.
Воспользовавшись трагедией десятков казачьих селений, высосанных стрекизмами чуть не наполовину,  Елизавета объявила чрезвычайное положение.  Под сотню стволов медоносных баобабов на побережье было предъявлено главкому Юсуповой и, не смотря на её возражения, госсовет приступил к реорганизации пограничной стражи, не трогая парусную.
Под командованием маршала облачников Екатерины Столыпиной оказались не только облачницы, но и половина черносотенных казачек и все гребные катера с мужскими экипажами, отданными под начало адмирала Неверова. Более сложные электрокатера возглавил госсоветник адмирал Сотников. Маргарита Юсупова поняла, что её затея с конституционным переворотом не пройдёт и на время притихла, занявшись боеспособностью  оставленных под её командованием флотов и флотских облачниц. Инженерную стражу и Промармию царица поручила новому члену госсовета академику Вахмистровой. И Вахмистрова срочно начала изготовление разрывных ампул с инсектоцидами, для стрельбы из принятых во франкоросской страже стреломётов. Часть ручных пневмомётов переделали под стрельбу мелкой дробью.
Екатерина Столыпина ясно понимала, что у султана нет резервов для большой войны. Но диверсии подобного рода она вполне ожидала повторно и решила до холодов ввести для всей облачной стражи усиленное патрулирование, особенно по ночам. И в том числе над архипелагами, откуда поступили донесения о ночном спиливании медоносных баобабов явно не на самогон и наливки.
ТРАГЕДИЯ КАЗАЧЕК
Султан был недоволен построением раздетых казачек от пятнадцати до двадцати пяти лет на одном из заброшенных островов и их совершенно измождённым, бледным от бескровия и недосыпания,  восковым видом.
-Двадцать четыре галеры по тридцать девок, это очень не плохой урожай. Но почему не проверили каждый сантиметр их кожи и не удалили все жала стрекизм? Они рты с трудом открывают даже для питья. А они нужны мне. Я ничуть не отказался от воспитания мамлюков, даже после поражения от валькирий. И теперь, как никогда, жажду реванша.
Если каждая из них выживет и родит по полдюжине младенцев только мужского пола, то это под четыре тысячи воинов через пятнадцать лет. А от девочек мы позже получим ещё столько же. Наше поражение временное и через тридцать лет мы будем иметь несколько тысяч инженеров и научников.  У нас будут свои неболёты с их помощью. А затем постараемся поднять два атомохода землян. Хватит махать саблями и палить из ружей. Пора одолевать их тем же, чем они нас.
Султан поднял подбородки нескольких девушек и проверил зубы и дёсна. Обойдя строй и спереди и сзади, он пометил груди нескольких девушек грязью и подозвал адмирала Торпи.
-Адмирал,проследи, чтобы десяток отмеченных мной красавиц попали ко мне в гарем, а остальных отдавай купцам и офицерам гвардии. Этот шик-бордель содержать вместе и следить за здоровьем каждой девушки и каждого ребёнка. Надо несколько опытных лекарей прикрепить к ним. Потом подумаем, как раздобыть для детей учительниц и научниц из Франкоросса. Операциями по их похищениям силами подкупленных беженок будешь руководить тоже ты.
Адмирал поклонился, прижав руки к груди, но возразил.
-Во избежание обнаружения одного очень крупного борделя, я бы осмелился предложить их разделение на несколько шик-борделей. Скажем, на десять. Иначе мы не сможем их надёжно спрятать.
-Да, конечно. Ты прав. Так будет надёжнее. И не в столице, а лучше в горных селениях. Медиков на десять борделей наскребём. Пусть офицеры ездят туда на выходные. Иначе в столице их может обнаружить разведка царицы. Тем более моя сестра обожает русскую царицу. Если бы не контроль и ноты франкоросского посольства, я бы вообще всех сестёр тоже в бордель отправил. Надоели их поучения и претензии. Чуть что, а вот у русской царицы не так-нахмурился султан и совместно с медиками занялся осмотром каждой наложницы.
Найдя шипы стрекизм почти у половины чуть не падающих от бессилия девушек, султан долго ругался на своих медиков и, наконец, приказал грузить живую добычу на галеры. Девушкам отдали тёплые халаты гребцов, и, с наступлением темноты, из-за скал острова началось выдвижение бронегалер в открытое море. Среди этих несчастных девушек оказались подруги Рониных сестёр-амазонок Умила и Васёна. На свою беду они сразу по возвращении в Коврополис уехали к родным в усадьбу в ста километрах от Севастополя. Ближе к бывшей границе с Дормастолом. Там начиналась узкая полоска степей и от моря шла прямо вдоль лесистого  Гребня-бывшей границы между Франкороссом и Дормастолом, после победы ставшая безопасной внутренней границей острова Врангеля. Но эта безопасность оказалась мнимой.
ПРЕСЛЕДОВАНИЕ БРОНЕГАЛЕР
Модный бело-золотой громоздкий телефон надрывно звонил несколько минут, пока Рони не сбежала по лестнице в тонкой ночнушке и не сняла трубку. Поговорив с адьютантом царицы Ларисой Лавровой полминуты Вероника заорала, как резаная.
-Подъём, парусницы хреновы, морячки недоделанные. Крокодил вам в печёнку  и якорь туда, куда фантазия позволяет! Завтрак отменяется. Форма одежды-парадная. Морду лица ополосните и вперёд. Вчера дожди кончились, а сегодня похоже, веселье началось.
-Кто напал? Пираты или дормасы?-свесились через перила шесть растрёпанных голов Рониных сестёр, три большие и три маленькие.
-Военная тайна!-заорала Рони. Бабуля, забери младших, чтоб не путались. А то мне придётся ждать этих жалких подобий морячек  целую вечность.
Взлетев по лестнице в три прыжка, Вероника чуть не сшибла бабушку Дарью и, обняв, прошептала ей громко на ухо.
-Бабуля! За новостями следи. Из дома никого не выпускай. Живность загони в сараи и в дом. Тучи стрекизм роятся над каштанеллой. Уже есть жертвы. Вся стража Франкоросса поднята по тревоге. Особенно верховая и облачная. Слуги пусть одеваются с ног до головы в зимнее и заматывают головы. Кормить всех скромно. Пеликан знает на сколько вся эта чертовня. Поняла?
И Рони помчалась одеваться и одевать сестёр, недавно отпущенных из храма Маконы по амнистии от царицы. Они и их подруги-амазонки  послушно убили по одному старцу и были раздосадованы впавшей в бешенство Светланы Соболевой. Госсоветница царицы считала, что её подло обманули и ушла в полный отказ, да ещё и объявила голодовку.
Так что выходила она из главного храма Маконы после недельного голодания сильно налегке. Но зато встречали её адъютант царицы поручик Лаврова и капитан Ярослав Неверов. Светлана со слезами набросилась на привезённый мужем бульон. И тут же закатила ему скандал за то, что он помог Ларисе Лавровой сесть на верблюда, подержав её за бедро.
-Я что, по твоему уже совсем порченная, если ты при мне девкам жопы гладишь?-шипела Соболева, усаживаясь на своего верблюда сама и отмахиваясь от помощи мужа.
Неверов не стал с ней пререкаться и просто забросил исхудавшую жену между горбами философски жующего жвачку животного.

В штабе облачной стражи на сестёр Шатровых лежало общее предписание. Они поступали на неболёт Столыпиной в состав основного экипажа.
Екатерина Столыпина приняла сестёр Шатровых в своём кабинете.
-Наша задача снять осаду с ближайших к побережью станиц. Стрекизмы роятся всё больше. Мы должны отработать методику их истребления, но желательно без потери урожая каштанелл. Однако на урожае зацикливаться не будем. Главное, спасти  людей и животных. А затем присоединитесь к ротмистру Стрижовой и с её командой вы начнёте поиск бронегалер султана. Их видели возле экваториальных северных архипелагов. Значит, они пойдут домой по большой дуге, и скорее всего разбившись на малые отряды. И в отличие от русских моряков под Цусимой, которые попёрлись в пролив вместо обходного манёвра по океану, у них есть крупный шанс проскочит домой. Поэтому каждой из вас, Горбуновой, Стрижовой  и тебе, Вероника, будут подчинены ударные эскадроны без десантниц. Ваша задача потопить султанские бронегалеры.
Приняв эскадроны ударных неболётов, перегруженных пневмомётами и стреломётами, Шатрова вылетела на побережье. Однако ей вскоре стало понятно, что урожай не сберечь. Поля каштанелл приходилось буквально поливать очередями из ампул, чтобы уничтожить страшные рои насекомых. Беречь было больше некого. За один день стрекизмы уничтожили тысячи людей и животных и их трупы валялись на полях и дорогах.
Разведка в лице сестёр Шатровых привезла соседку и подругу Умилы и Васёны Татьяну Березовскую. Девушка была постарше подруг и уже отслужила пять лет в верховой страже. Она дослужилась до звания подъесаула и теперь состояла в станичном совете заместителем станичной головы.
-это было что то страшное. Мы выехали на поля поутру, чтобы определиться со сроком созревания и сбора урожая. После дождя ещё было прохладно. И Умила решила перекусить и выпить сладкого сока. В нашей местности он слабоват. Чуть слаще берёзового. Она съехала с тропы и рубанула саблей самую спелую на вид побуревшую каштанеллу. Но вместо брызг сока из мягкой ореховой сердцевины, оттуда посыпались спиральки стрекизм. Мы остолбенели на минуту, а твари начали распрямляться, шевелить прозрачными крылышками с ладонь и подниматься в воздух. Едва мы развернули коней и поскакали с криками по тропе, как рой бросился за нами и начал нас настигать. От одиночных тварей мы отмахивались саблями, но они собрались роем и разбудили гулом другие рои внутри каштанелл. Вскоре наши кони начали спотыкаться и попадали. Мы пытались отмахнуться, но бесполезно. Скоро на лошадях шевелилась масса из этих крылатых тварей, и мы бросили наших коней. Они уже не могли ржать и только тяжко дышали, задавленные кровососами и плакали-плакали молча. А те, из блестящих нитей превращались в метровых и даже двухметровых змей, и улетали откладывать свои яйца в каштанелы.
Я окликнула Умилу и позвала к перелеску и морю. Мне представилось, что в воде мы спасёмся от них, как от пчёл. Я бежала впереди и, когда выбежала на берег, то среди мелких скал увидела бронегалеру дормасов. Я приняла в сторону и бросилась в море. Девчата похоже уже начали цепенеть и падать. Совсем обессилили они уже возле бронегалеры. Дормасы вышли из неё в сетчатых костюмах и, отогнав кровососов дымовыми факелами, потащили девчат внутрь.
Рой гнался за мной пару минут и развернулся к суше. С неё отовсюду неслись крики ужаса и я поплыла, надеясь на чудо. А вскоре меня спасли мужчины-рыбаки и отвезли к себе. От них я позвонила в местный штаб верховой стражи. Одно могу сказать. Я потом созванивалась с соседними станицами. По десять –тридцать девчат пропали везде. Точно можно сказать будет позже после подсчёта трупов и спасённых. Я уже дважды сдавала кровь своим станичницам. Они скоро отойдут от паралича. А вот как смогут выправиться после потери крови , никто не знает. И очень похоже, что дормасы увезли с собой не меньше тысячи девчат. Не меньше-клянусь Маконой!
Рассказ казачки обескуражил Шатровых, и Рони срочно соединилась со Столыпиной.
-Я всё поняла-ответила маршал облачников. Даю вам по десантному эскадрону дополнительно. Ищите дормасов, перебивайте им вёсла. Цепляйте на буксир и будьте осторожны с их ракетами и огнемётами. Разрешаю отпускать их с миром, если отдадут всех заложниц. Мы потом всё равно этих гадов дожмём. Я поставлю вопрос на госсовете о казни султана. Дормастол надо делать федеративной республикой из национальных регионов. Иначе их не проймёшь. Один грабёж и работорговля на уме.