Квазитехнология. гл 12. Невиноватая я

Продолжение. Начало в  http://www.proza.ru/2020/04/01/1627

- Вилли, мне надо отлучиться. Можно? Работу я успею сделать после обеда.
- Иди. Я не держу.
- Серьёзно?
- Иди. Мне надо собраться с мыслями. А ты  светишь слишком ярко. У меня алкогольная интоксикация, мне надо отлежаться.
- Урр-ра! – закричал внутренний голос Милиного Стрелочника.
Ведь это Стрелочник вёл Милу по жизни, и он принадлежал ей, Миле, а не Вильяму!  Верующие люди называют стрелочников  ангелами.  Неужели, у них ангелы подчиняются Вильяму?  Главный религиозник  в полном подчинении у Вильяма, значит,  он и командует воинством ангелов? Он отдаёт приказы,  когда молиться или когда поститься или когда укорять грешников.
Золотая кнопка смывного бачка в доме главного религиозника, наверняка, тоже  несёт в себе какой-то  отдельный тайный знак. Но какой? Напрягать голову Миле сейчас особо не хотелось. Встреча с неведомым Мишей обещала добавить новых фактов  для того, чтобы попытаться хоть как- то понять  схему устройства видимого и невидимого мира – основную гиперграфу - канву, по  которой вышиваются узоры бытия. А пока можно было отключиться от бесплодных раздумий, пикируя вниз, на землю,  в лифте гробовой расцветки.

До чего же приятен весенний безветренный солнечный день! Золотистый Мерседес послушен  касанию руля, его мотор почти беззвучен. Движение опьяняет также как и аромат набухающих почек на деревьях. Может быть, стоит просто прокатиться по столице, потом вернуться «домой», соорудить себе ванну - бассейн (благо площади позволяют), заказать каких-нибудь вкусных штучек. Правда, сейчас днём с огнём не найти натурального вкусного крема и такого же теста на масле.  Даже ягоды в начинках кажутся искусственными. Гены клубники смешивают с генами редиски, и получается пластмассовый плод. На вид клубника, но сока почти нет. Нет того сладкого клеточного живого сока.  Головокружительного, пьянящего… Так бы и жить, купаться в роскоши, наслаждаться соками жизни. Неужели, что-то может быть лучше этого?  Мила улыбнулась в ответ на увещевания внутренних голосов Жадуна и Хочуна.  Видимо, они -  хорошие «ребята», но не сами по себе, только если ими умело управлять. 

Вот, к  примеру, как мотор и колёса у этой машины. Жадун - мотор, Хочун - колёса.  Жадун ест, Хочун наслаждается дорогой, а руль – Стрелочник  определяет путь. Все на своих местах  в целом создают некую технологию передвижения. И люди вокруг постоянно движутся. Куда, зачем? Ими управляют невидимые стрелочники. Стрелочниками управляет Вильям, а Вильямом управляет Бог. И какая цель у этого управления? Рождаются люди, потом они умирают.  Они всегда умирают! Пройдёт время и от этих живых людей останутся черепа и кости.
Вот они идут по улицам, дышат, что-то думают, говорят. Но они мертвецы. Чуть перекрутить время вперёд, и перед тобой уже не живые глаза и губы, а дырки глазниц и скелетные провалы бывших ртов. Тот грибной Бог говорил Миле, что он запускает время в мир. Значит, он должен понимать, что оживляет на время мертвецов? С какой целью?  Зачем ему мертвецы? Может быть, это Бог мёртвых. А есть ещё  Бог живых?  Как болезненно-странно перекручиваются мысли, словно они не мысли, а змеи.  Всё. Стоп. Лучше об этом не думать.  Никто же не думает, все гуляют, радуются жизни.  Собственно, и сама Мила радуется, даже живя у чёрта за пазухой.  Ярко сияет солнце, токи жизни бегут в деревьях, птицах  и в людях.  Всё хорошо.

Бортовой компьютер известил  о прибытии на место назначения. Мила оставила машину на платной парковке и не спеша направилась к главному входу в парк.  Около самого входа было пусто. Чуть далее, внутри парка она заметила двух мужчин.  Один молодой стоял, роясь в телефоне, другой пожилой сидел на скамье. Молодой был похож на Антонио Бандераса в его лучшие годы, пожилой на комика Бенни Хилла.  Оба типажа вызвали у неё вздох разочарования. Могущественный термин «гиперграфы»  не мог быть к ним прилеплён ни с какого боку.
Но, назвался груздем, так полезай в кузов  (слоган грибного Бога, не иначе)! Мила набрала номер Миши. Ей ответили. Не классическим басом Левитана, не бархатистым баритоном Андрея Миронова, а суховато-сдержанным голосом очень занятого молодого человека.  Голос рассказал ей, как пройти к кафе «Меркато» и снабдил инструкциями по  дальнейшим действиям.

Мила выполнила всё в точности по указке. Подошла к кафе, нашла официанта, невзрачного мальчика со  звучным  именем Артур, отдала ему телефон.  Мальчик провёл её в подсобку,  к  дверям, которые явно вели в подвал.   И там уже за дверями её встретил Миша.
Миша оказался невысоким крепким парнем со стрижкой бокс на тёмно-русых волосах. Карие глаза его прятались за очками  в лёгкой оправе, которые уверенно можно было назвать «очёчками». Одет он был по последней моде, хорошо пах (парфюм с нотами можжевельника) и создавал впечатление члена «спортивной мафии», какие существовали в лихих девяностых.
- Я Мила. Я прошла Ваш тест.
- Замечтательно, - отозвался Миша, - я покажу Вам нечто реальное из теории гиперграф. Но для этого нам надо будет пройти коридор. Я попрошу Вас, Мила, сохранять спокойствие и не визжать от страха и омерзения.
- А что,там будет страх и омерзение?
- Да. Омерзение не должно перейти в страх, страх не должен перейти в ужас. 
- Я постараюсь.
-  Надеюсь, что Вы пройдёте это испытание, тем более, что на Вас надета камуфляжка.
- Я тоже надеюсь.
- Ну, вот и хорошо. Чтобы чудовищам обрести силу над Вами, надо, чтобы Вы поверили в их силу. Ваша задача не верить им. Тогда у них не будет силы.

Откуда могут взяться чудища в парке Сокольники?  Откуда тут подземелье? Ступеньки идут вниз , и не видно им конца и края. Стены залиты бетоном, но сыро, слышно как где-то капает вода. В руке у Миши обычный электрический фонарь, свет его тонет в густом мраке, который нехотя раздвигается перед двумя фигурками, цепочкой идущими друг за другом.  Мрак раздвигается впереди и сжимается сзади. Кажется, что из него тянутся к путникам волосатые чёрные руки с когтями. Не верить в «кажется»! Идти вперёд.
Вот уже и лестница заканчивается, впереди коридор со вздохами, стонами, неясными тенями. Бетонные стены становятся «рваными», в неровных проёмах проступает осклизлая плоть, багровое мясо с червями, крюки, на которых извиваются крысы, червяки, змеи. Если чуть дольше задержать на них взгляд, то они напрягаются в порыве сорваться с крючка и раскромсать чистую человеческую плоть. Не смотреть! Идти вперёд.
Огромные  жирные мухи с клейкими волосками на щупальцах  и бесстрастными фасеточными глазами готовы впиться в человеческое тело своим хоботками, с которых стекает болезнетворный  гной.  Бетон полностью слезает со стен, они превращаются в сплошную язву, перемежаемую коростой, далее в участки, густо усыпанные стекловидной трупной пылью (только бы не вдохнуть её), потом снова в гниющую плоть с торчащими из неё рогами и копытами.
Мясницкая Вильяма – это просто безобидные цветочки по сравнению с этим нескончаемым ужасом.  Уж не сам ли Вильям в обличье Миши ведёт её в коридор ужаса?  Ум психует, а душа верит.  Миша спокоен, идёт вперёд, Мила идёт за ним, веря ему, его правильной мужской стрижке, его суховато сдержанному голосу с мужественной хрипотцой, его тренированному спортивному телу и его гиперграфам.

- Почти пришли, - говорит Миша.
И точно, впереди виден сумрачный свет.  Стены коридора закрываются цементом, далее кирпичами, потом каменной кладкой, на которой видны примитивные рисунки людей и животных. Рисунки обретают яркость и выпуклость  сложнейших орнаментов и узоров.
- Давай руку, - говорит ей Миша, - тут надо спрыгнуть вниз.
 Мила даёт ему руку. Сознание на миг словно гаснет и вспыхивает вновь.
- Это что такое? – спрашивает Мила.
- Теоретически - это  пещера Платона.
- Платона?
- Да.  Пещера плена  и иллюзий.
- Насколько я помню, Платон говорил о ней иносказательно. Это пещера нашего ума. Впереди экран, позади проектор-свет от реального мира. И мы видим не реальный мир, а его тени на экране.
- Всё так. Почти так. Вот она пещера, перед нами экран. Видишь?
Миша говорил, и словно бы с его словами оживало окружение. Каменные сухие стены  уходили ввысь, пещера словно бы расширялась. Впереди по курсу возник экран в золотой окантовке.
- Ну, это даже не пещера, а пещерка пока. Но этого достаточно, – сказал Миша.
После его слов пещера ощутимо стала меньше, приобретя форму небольшого кинозала, без рядов кресел. Кресел было всего два.

- Садись, Мила, кое-что расскажу тебе про гиперграфы.  Смотри на экран, что ты там видишь?
- Деревья. И сквозь них просвечивает солнце.
- Опиши впечатления.
- Деревья очень чистые, солнце мягкое. Вижу сойку и воробья тоже.  Мне кажется, что я чувствую запах листвы.  Каменная дорожка внизу. Каждый камень словно прозрачный, отсвечивает и пропускает в себя солнце.  Мне кажется, что деревья прохладные, а камни тёплые.
- А ты не замечаешь, какая удивительная геометрия у ветвей?
- Похоже на вязь. Нет хаоса веток, и каждая ветка имеет свой узор, словно снежинка.
- Ощущение какое?
- Глубины, чистоты и чего-то забытого, необъятного, сказочного,звёздного…
- Здесь наше детство, здесь мечта, здесь настоящая жизнь.
- И такой ужасный коридор ведёт к настоящей жизни?
- Этот коридор не ведёт к жизни. Этот коридор уводит от неё.
- Мы можем пройти туда, за экран?
- Можем. Но есть одно условие.

продолжение в http://proza.ru/2020/05/01/598