Мы молились

     В каких-то трудных жизненных ситуациях Наталья вспоминает свою тетю Клавдию Федоровну. Ее непоколебимую веру в добро и справедливость, в Божий промысел. «На все воля Господа, дочуш», - бывало, говорила она ей. В каждый свой отпуск, приезжая на свою малую родину, в Воронежскую область, Наташа заходила в гости к тете Клаве. Та шумно радовалась, угощая соленьями-вареньями. Интересуясь
делами племянницы: «Вот, дочуш, как хорошо сейчас жить. Самое главное, нет войны. ..» И их разговор плавно перетекал к теме военного лихолетья…

     Не могла тетя Клава без слез вспоминать о тех днях. Рассказывать – значит, душу рвать. Но Наташа все равно, и в ту последнюю их встречу попросила: «Расскажи о том случае…» Тетя Клава заохала, перекрестившись, смахнула очередную горькую слезу: "Дочушка, милая моя, страшно вспоминать ту проклятую войну, - вытирая краем фартука узловатыми руками морщинистое лицо, запричитала она. Из старческих глаз непроизвольно потекла слеза. - Плачу до сих пор о тех, кто отдал свои  жизни… О дорогих однополчанах…"
 
     Все знали в их некогда большой деревне, что Клавдия Федоровна, или баба Клава, как ее все называли, Ветеран Великой Отечественной Войны. Что она девятнадцатилетней  девчушкой в 1941 году добровольцем ушла на фронт. Что, пройдя все ужасы войны, невосполнимые потери, испытания и самую, пожалуй, страшную бомбежку во время переправы р. Одр, участвовала во взятии Кенисберга. "… Сколько их унесла, проклятая, - опираясь натруженными руками на палку, продолжала старая женщина. – Молодые ведь совсем были… Ад кромешный. Перед каждым боем Богу молились. Без веры, дочушка, невозможно было бы все это пережить…"
 
     Служила она тогда в подразделении катеров-тральщиков по обезвреживанию мин. Текучка кадров была большая. Рассказывала: «Только, бывало, начнешь привыкать к кому-либо, как он погибает…" Как-то прислали к ним в подразделение одного молодого лейтенанта. Свободное время бойцы проводили в разборке и изучении новых немецких мин. В тот день лейтенант привез еще одну, но разобрать ее так и не успели. Пришло сообщение: Клавдии и еще троим бойцам срочно явиться в Главный штаб. Мол, приехал сам Жуков и будет лично награждать бойцов, отличившихся в последних боевых действиях.

     "...Волновалась я, дочушка, больше, наверное, чем перед боем. Ведь сам Жуков. Душа вся трепетала от предстоящей встречи. А ростом я выросла высокая, выше маршала оказалась. Подхожу к нему, а он ниже меня. Смотрит мне в глаза и  спрашивает: «Как же вы выжили? Страшные ведь бои были… А я ему так уверенно: «Молились мы: «Господи, Спаси!» Приколол он мне орден и крепко руку пожал. И все в глаза смотрел… Запомнила я это на всю жизнь…"

     Награжденным устроили праздник. Накормили праздничным обедом: макаронами с тушенкой и положенными по этому случаю 100 граммами спирта. В полуразрушенном доме на стену повесили простыню и показывали фильм. Какая это была радость! Ведь все уже давно забыли, что такое кино. Но досмотреть до конца фильм не удалось. Вбежал запыхавшийся дежурный батальона и сообщил, что всем срочно надо вернуться назад - в роте что-то произошло. Оказалось, после того, как их вызвали для награждения, лейтенант с бойцами-саперами продолжили разбирать новую немецкую мину. Но что-то пошло не так. Сработал пусковой механизм, и мина взорвалась.

     "…Дочуш, чаво только я ни насмотрелась на войне… - вытирает глаза тётя Клава. - Но от того, что увидела, когда вернулись в часть, даже плохо стало. Все, кто вокруг сидели с лейтенантом, превратились в одно месиво из тел… кишки, руки, ноги... Ведь все тихо было, не на передовой же… Если б не эта проклятая мина... И я, дочушка, милая ты моя, там бы сидела... Господь меня спас… Ах, война, проклятая война…"

     Наталья слушала тетю Клаву, с ужасом представляя то пекло, которое ей пришлось пройти. Все это казалось чем-то неправдоподобным. Как кадры какого-то документального кино. Как они сумели пережить, вынести все это?! А главное, победить! Юные, хрупкие девушки шли в бой наравне с мужчинами. Что давало им силы? "Дочуш, послушай, как меня однажды Господь спас. Надо было нам как-то в рейд выходить, а я ангиной заболела, затемпературила, и осталась в части. А все, кто поехал, вся бригада погибла… Ведь мать за меня молилась еще…"

   Какая же сила двигала людьми, поднимая их в атаку? Вера в свое Отечество? Любовь к Родине? Но еще и вера в Бога. Не зря же вешали тогда себе крестики на шею даже атеисты. «Выстояли… Победили… С Божьей помощью…» - убежденно повторяла легендарная тетя Клава...