Расследование

Отдых в Тунисе подходил к концу. Я пребывал в благостном настроении и наслаждался возможностью восстановиться после двух лет напряженной работы без выходных. Мне нравилось все –гостиница в восточном стиле на первой линии, огромный номер с балконом, откуда открывался изумительный вид на море, песчаный пляж в 100 метрах с прозрачной солоноватой водой. Особенно пришлась мне по вкусу атмосфера спокойствия и умиротворения, поскольку среди постояльцев преобладали  пожилые немцы и англичане – никаких анимэ, толп орущих мам с детьми, техно-парти и проч. Ну вы понимаете. На закате солнца вдоль моря степенно прохаживались седовласые пары, трогательно держась за руки.

Для меня это был кусочек рая, хотя молодежь назвала бы это отстоем - любителям шумных тусовок в этом отеле делать было нечего. Бар на пляже закрывался с последними лучами солнца, а в самой гостинице единственным увеселительным заведением было помещение на первом этаже с неоновой вывеской «Клуб». Название было подходящим, и если бы автор идеи был в курсе насчет Клары Цеткин и Розы Люксембург, он непременно присвоил бы их имена и тем самым довел композицию до совершенства.

Внутри находилась барная стойка и нечто вроде танцплощадки в центре зала, а вокруг в полумраке - глубокие удобные кресла и диваны с низкими столиками. Лирическую музыку начала 60-х сменил джаз тех же времен и несколько пар, которые только что  медленно кружились на танцполе, с неожиданной прытью принялись выделывать замысловатые коленца. Еще с десяток человек, расположившихся вокруг, их дружно приветствовали – кто аплодисментами, кто криками, а кто и залихватским присвистом.

Близилась полночь, до центра города было минут 20-25 пешком, там кипела курортная жизнь, но мне хотелось покоя. Я решил пропустить перед сном коктейль и устроился в кресле у входа, наблюдая за танцорами на подиуме. Передо мной тут же возник официант, я сделал заказ и вскоре получил искомый бокал. Минут 15 хватило, чтобы его опустошить и убедиться, что ничего более увлекательного здесь сегодня не произойдет. Впрочем, как и вчера, и позавчера…

Расплатившись по счету, я не спеша направился в номер, до которого было пройти всего ничего – подняться на второй этаж и там по коридору метров 20. Подходя к своей двери, я привычно похлопал ладонью по карману в поисках ключа и замер – ключ был на месте, а бумажник – нет. Я ринулся обратно в бар, который оставил всего пару минут назад и стал судорожно ощупывать кресло – оно еще хранило мое тепло. Бумажника не было и я стал осматривать все вокруг, заглянув под столик и даже отодвинул кресло. Тщетно. Подошел мой официант и на все расспросы развел руками – ничего не видел, ничего не знаю.

Желание спать пораньше пропало напрочь. В мозгу дрелью крутились мысли, одна другой печальнее. В бумажнике были все мои наличные деньги и банковские карты. Я остался без копейки. Один, в чужой стране, где ни друзей, ни знакомых. Внутренний голос мне подсказывал, что официант – единственный человек, кто мог взять портмоне. Я стал было уговаривать его, переходя с английского на арабский и с активным использованием языка жестов - мол, возьми себе половину наличных, но верни мне банковские карты и тема закрыта. Парень клялся, что не понимает, о чем я, потом к нему присоединился бармен и они вдвоем стали уже довольно агрессивно намекать, что нечего здесь тень на плетень наводить.

Я направился к стойке отеля и потребовал офицера безопасности. Милая девушка широко открыла глаза – у нас нет такого!
- Тогда вызовите полицию!
Вновь возникли бармен и официант – они с ходу бросились в словесную атаку, размахивая руками и извергая своими черными очами молнии в мою сторону. Говорили они на жуткой смеси французского и берберского, так что я практически ничего не понял. На шум появился благообразный толстячок, представившийся старшим менеджером. Выслушав всех, он заявил – поскольку все живы, полицию вызывать смысла нет. К утру, глядишь, и кошелек найдется. А если нет – будем думать, что делать дальше, ибо время позднее и всем пора отдохнуть.

Делать было нечего и, вернувшись в номер, я первым делом убедился, что паспорт и обратный билет на месте. Это была хорошая новость, иначе дело приняло бы совсем неважный оборот. До отлета оставалось три дня…

У меня было оплачено проживание и завтраки. Выжить три дня на завтраках – не бог весть какая трудная задача, однако нужно было еще добраться до аэропорта. Но главное - я был полон решимости добиться справедливости и вернуть то, что так бездарно было утрачено. Я вновь и вновь выстраивал цепь событий и опять пришел к выводу – расплатившись, я пытался поместить бумажник в карман, но неудачно – то ли промахнулся, то ли он выскользнул. Определенно портмоне присвоил официант!

Однако не пойман – не вор, и с утра я вновь был у стойки отеля. На дежурство заступила новая смена и мне пришлось все снова объяснять. Удачей можно было считать то, что менеджер согласился вызвать полицию и управляющего. Понятно, что пляж меня более не привлекал, и все красоты враз померкли – я бесцельно бродил по территории и сокрушался, что не могу себе позволить даже пива – денег не было!

В полдень открылся «Клуб» и, к моему удивлению, работала та же смена. Я сделал еще одну попытку договориться с официантом миром, предложив ему оставить себе все наличные и вернуть мне карты – уж больно муторно в те времена было их перевыпускать. Я помнил, что наличных в портмоне (в трех валютах) оставалось на общую сумму  около тысячи долларов – для местных огромная сумма. Парень, однако, ушел в глухую оборону и даже отмахнулся от меня – мол, поди прочь!

На стойке ресепшн я вновь поинтересовался, скоро ли появятся полиция и директор? На этот раз менеджер посмотрел на меня, как на инопланетянина, но все же снизошел до объяснений.
 – время обеда, да еще суббота! А директор – это не просто Директор, но Хозяин! Он владеет эти отелем, то есть находится по своему положению так высоко, что ему и в рабочий день никто не отваживается звонить, а уж в выходной беспокоить, да еще по пустякам???

Планка моего терпения со звоном упала. Я принял позу Горация и отчеканил:
 – если через полчаса, то есть тридцать минут и ноль секунд, здесь не будет полиции и директора, я звоню послу России и сюда немедленно приедет группа из центрального аппарата МВД! Я прошу помощи и содействия вторые сутки, а вы мне рассказываете, что сегодня суббота! Время пошло!

Конечно, это была военная хитрость, тактический прием, блеф, короче. Однако я знал – эту публику только так и можно пронять. Менеджер изменился в лице и стал согласно кивать. Свое выступление я завершил фразой, что буду ждать в номере, а у директора, или хозяина, или как его там, осталось всего 28 минут и 32 секунды, после чего удалился в покои. В номере я вышел на балкон и поморщился – с пляжа доносился аппетитный запах барбекю вперемежку с задорным гоготом немцев – пиво в Тунисе очень неплохое. В желудке заурчало и настроение опять пропало. Улегшись на кровать, я стал щелкать пультом ТВ – половина каналов была на французском, вторая половина – на арабском, но религиозные. Чтение Корана нараспев ввело в дрему, из которой меня вывел звонок телефона. Звонили с ресепшн - меня ждут в холле. Я взглянул на часы – прошло почти два часа, но для местной публики это была невиданная скорость реакции.

В холле меня сдержанно приветствовали трое мужчин в черных костюмах. Один из них представился старшим управляющим и говорил на блестящем английском, после чего отрекомендовал двух других, которые молча и быстро показали какие-то удостоверения, тут же их спрятав.
- Криминальная полиция! – поднял палец верх управляющий и закатил глаза. Мы проследовали в «Клуб», оказавшийся абсолютно пустым, где я подробно в очередной раз рассказал свою историю. Подошел официант, подтвердивший, что он меня обслуживал вчерашним вечером.

Криминалисты заявили, что им нужно провести следственные действия, а управляющий увлек меня в холл. Едва мы расположились в креслах, он стал дотошно расспрашивать меня. Но не об обстоятельствах происшествия, а кто я, откуда, почему и зачем.  К этому я был готов и игра в кошки-мышки завершилась довольно быстро. Убедившись, что я не похож на обычного курортника и настроен решительно, мой визави устроил аттракцион щедрости и угостил меня стаканом холодного свежевыжатого апельсинового сока. К моему смущению, желудок немедленно отреагировал громким бурчанием – это была реакция на непривычный ассортимент, поскольку в это время я обычно вливал в себя пиво.

Стражи закона задерживались, наша беседа с управляющим давно стала ни о чем и он, вздохнув, уже собрался угостить меня еще одним соком. В этом момент криминалисты наконец появились, о чем-то оживленно переговариваясь. Выглядели он очень довольными, но мне сообщили, что дело непростое, но они обязательно сделают все возможное и т.д. Я согласно покивал головой, после чего попросил дать официальный документ, на всякий случай.
- О, протокол? – радостно отвечали следопыты. - Нет проблем, приходите завтра в полицейский участок к 10 утра, все будет готово! Ни о чем не беспокойтесь, мы же профессионалы!

Засим они раскланялись, старший управляющий вручил мне визитку, а я остался в глубоком раздумье. До отъезда оставалось два дня, шансы на то, что мой кошелек найдут и вернут, стремились к нулю, а пива хотелось все больше и больше. Подходил к концу и последний блок сигарет, а курить я стал явно больше обычной пачки в день. Одна мысль остаться без курева причиняла мне страдания - что мне, сигареты придется стрелять или бычки собирать?!

Утро все же наступило, хотя это заняло, как мне показалось, гораздо больше времени, чем обычно. Уточнив на стойке регистрации адрес участка, я отправился туда, даже не допив ароматный кофе, которым я завершил завтрак. Идти было недалеко и вскоре я увидел искомое здание с поникшим от безветрия флагом. У входа не было ни людей, ни машин, что меня насторожило. Входная дверь, впрочем, была открыта и я смело шагнул внутрь, где увидел сонного полицейского, который раскинулся в пластиковом кресле с автоматом на выпирающем животе. Стражник пребывал в своем измерении и никак на мое появление не отреагировал. Я углубился, привыкая к неожиданному сумраку - коридор освещался лишь солнечными лучами, пробивавшимися сквозь давно не мытые стекла окон с торцевых сторон. Из-за двери одного из кабинетов раздавался громкий мужской голос и я пошел на звук. На табличке значилось – старший лейтенант полиции Махмуд, следователь.

Взглянув на часы, я довольно отметил, что стрелки показывали ровно 10.00. Точность – вежливость королей! Постучав, я открыл дверь – за столом сидел человек в полицейской форме, с кем-то оживленно беседовавший по телефону. Мельком взглянув на меня, он жестом показал подождать. Ну что ж, знакомый прием – любой чиновник, мало-мальски облеченный властью, не упускает случая показать свою значимость. К этому я был готов и спокойно вышел на улицу покурить. Часовой по-прежнему пребывал в сомнамбулическом состоянии и не проявлял никаких признаков жизнедеятельности.

Вернувшись, я прислушался – следователь продолжал разговор, перемежая его громким смехом. Стало ясно, что он явно кокетничает с дамой, и это было уже слишком. Я решительно вошел в кабинет и без приглашения уселся на стул напротив. Махмуд вытаращил глаза и, прикрыв трубку рукой, недовольно спросил:
- что случилось?
- протокол! Где протокол?
Тот поморщился, но понимающе кивнул, после чего взял лежавший перед ним искомый документ и протянул мне:
- поставьте подпись!
Протокол был оформлен на красивом бланке и составлен на арабском языке, я перевернул его и стал вчитываться. Следователь презрительно хмыкнул и вернулся к задушевной беседе, причмокивая при каждой фразе неведомой мне обольстительницы. Чем дальше я читал, тем заметнее становилась дрожь моих рук. Хорошим литературным языком в документе было написано, что по итогам следственных действий с выездом на место в присутствии понятых были опрошены свидетели, которые подтвердили, что я (указаны мои данные) находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, причем настолько, что не мог вспомнить обстоятельств утери бумажника. Дело подлежит закрытию за отсутствием состава преступления. Я вину свою признаю и претензий к полиции не имею. Именно здесь мне предлагалось расписаться.

Видимо, мое лицо изменилось настолько, что Махмуд завершил воркование по телефону и протянул ручку - я машинально взял ее и стал вертеть. Следователь истолковал это как знак того, что я не знаю, где расписаться и вновь указал пальцем искомое место – там уже значились три других закорючки и стояла замысловатая печать.

Протокол заметно подрагивал в моих пальцах – я приложил максимум усилий, чтобы взять себя в руки. Наконец, выдохнув, я перешел на арабский:
- до того, как поставить свою подпись, я хочу встретиться с понятыми и кое-что у них уточнить…

Такой прыти от Махмуда я никак не ожидал - в долю секунды он, выгнувшись из-за стола, вырвал у меня бумагу и мгновенно разорвал ее на множество частиц, после чего бросил их в корзину под столом, для верности задвинув ее ногой подальше. Тяжело дыша, я спросил:
- что там подписать-то?

Махмуд засуетился – он стал лихорадочно передвигать какие-то папки на столе, отодвинул от меня компьютер и зачем-то стал пытаться засунуть пачку бумаги в принтер. Я молча встал и вышел.

По пути в гостиницу я ощутил такой выброс адреналина, что, казалось, дай мне сейчас ведро воды – и я вскипячу его взглядом. Мое желание добиться справедливости было вытеснено приступом даже не ярости, но злобы – ребята не просто переступили красную черту, они на ней глумливо потоптались. Я кипел, мой мозг лихорадочно просчитывал варианты действий, направленных на одно – отомстить и поставить на место. Впрочем, реальных рычагов у меня не было никаких – одинокое бесправное существо, оказавшееся в чужой стране без денег, да еще с перспективой судебного преследования «за ложное сообщение и нарушение норм поведения»… Оставалось одно – прибегнуть к неординарному ходу и достать из рукава козырного туза. Пусть и пятого в колоде…

Войдя в холл гостиницы, я решительно пододвинул к себе телефон, стоявший на стойке, и сделал вид, что набираю номер. Выждав паузу, достаточную для того, чтобы ответить на вызов, я приступил. Речь моя была на русском, но я щедро снабдил ее понятными любому словами - полиция, Махмуд и протокол. Речь завершил паузой, за которую я якобы слушал собеседника, а затем изобразил благодарность и даже радость.

В холле было несколько туристов, которые не обращали на меня никакого внимания, но вот дежурный менеджер и его помощник наблюдали за мной, не скрывая интереса. Я достал визитку управляющего и набрал его номер. К моему удовольствию, он ответил сразу и следующие несколько минут я вкратце описал ему историю с протоколом, заметив, что я только-что разговаривал с российским послом, который заверил, что берет дело под личный контроль. Разговор шел на арабском, и персонал на стойке перестал отвечать на звонки по другим телефонам – они всецело посвятили себя аудированию.

Слегка выпустив пар, я поднялся в номер переодеться – по моим прикидкам, надо было ждать гостей, ибо то, что они посчитали трагикомедией, стремительно превращалось в мелодраму. Расчет мой оказался верным – я стоял на балконе и курил, размышляя о возможных вариантах последующей диспозиции. На периметре мозговой деятельности вдруг появилась малодушная предательская мыслишка – зря ты эту кашу заварил, пошли они все в баню, тебе домой скоро. Но другое полушарие тут же подкинуло физиономию Махмуда и я вновь стал заводиться. Нет, только вперед! Речь не только о моем частном случае, дело касается уважения к моей стране, Великой Державе, и они это обязаны уяснить раз и навсегда.

В дверь вежливо, но настойчиво постучали. Управляющий был одет в строгий костюм, его лицо имело такое выражение, как будто умер кто-то из его близких. Трагическим тоном он негромко произнес, что меня ждет Хозяин.

Офис владельца отеля представлял собой два номера люкс, объединенных в один. В огромном роскошном кабинете, оформленном с присущей арабам пышностью на грани китча – обилие зеркал, позолоты, хрустальных люстр и резной мебели ручной работы под старину – меня приветствовал невысокий лысоватый мужчина, старательно изображавший радость. Он коротко представился (зовите меня просто Али) и пригласил меня в удобное кресло у низкого столика, сам расположился напротив. Столик был уставлен большими блюдами с фруктами, вокруг в изобилии стояли огромные напольные вазы, наполненные свежими цветами.
- хотите чего-нибудь выпить?
Я хотел есть, но не хотел этого показать. Мою задумчивость он истолковал как нерешительность и щелкнул пальцами. На столе появился набор напитков, который сделал бы рекламу любому винному магазину. Я тупо ткнул пальцем в бутылку 18-летнего виски, и через мгновение передо мной возникла небольшая посудина, наполненная до половины. В него тут же погрузились два искрящихся кубика льда, а замерший рядом служка замер, вопросительно глядя на меня: еще или достаточно? Персонал был вышколен гораздо лучше полиции, отметил я и лишь цокнул языком, одновременно подняв брови вверх – понятный арабам жест.

Официант исчез так же быстро, как и появился – я даже не успел заметить, куда и откуда. Управляющий, конечно, уже изложил мою историю Хозяину, и тот не стал терзать меня подробностями – попросил лишь кратко описать историю с протоколом. Впечатления мои были свежи и, излагая их, моя память извлекла из запасов арабского вокабуляра такие выражения, что Хозяин потерял дар речи. Нет, не подумайте – это были литературные фразы, но изысканные настолько, что я потом сам удивлялся, откуда они взялись.

Владелец отеля налил еще по одной и, заглядывая мне в глаза, вдруг спросил:
- скажите, а что вы делали в Сирии, Ливане, Иордании и Ираке? Вы знаете, моя жена – племянница министра МВД и мы можем решить все очень быстро и так, как надо!

Фраза звучала двусмысленно и стало ясно - игра пошла ва-банк. Конечно, он уже навел справки, в моем паспорте были визы всех этих стран и их сканировали при заселении. Ну что же, поиграем…

- Я делал там свою работу. И ее содержание не имеет никакого отношения к тому, что случилось здесь, в Тунисе! Что не имеет ни объяснения, ни оправдания! Я хочу получить протокол – тот, что я держал в руках у Махмуда. Посол сказал мне, что он разговаривал с министром МВД и тот обещал направить бригаду из столицы, но после того, что было написано в документе, ситуация изменилась. Посол затронет этот вопрос на встрече, запланированной на эту неделю. С ним – я показал глазами на большой портрет президента.
         
- Так вы здесь по работе или отдохнуть? – уже не так нахраписто поинтересовался хозяин.
- отдохнуть, но вместо этого вынужден читать сфабрикованные протоколы. И мне это предлагают подписать! И извиниться еще!!! – мой натиск не ослабевал.
- у вас самолет завтра вечером, так? – совсем примирительно спросил тот.
- да, билет на завтра, но я, наверное, останусь. Уверен, что посольство не оставит меня в беде, а мне важно довести дело до конца. Меня не устраивает протокол, в котором все переврано, а я еще и виноватым оказался!

Хозяин кабинета, а также отеля и его окрестностей, вновь наполнил, уже почти по полной, и мы дружно опрокинули. Откусив шоколадку, он извинился и стал кому-то названивать. Зная, что я владею арабским, но не знаю французского, он повел разговор на смеси французского с включениями каких-то берберских слов. Я не понял ничего, кроме того, что беседа быстро накалилась и стала вестись на повышенных тонах. В конце хозяин перешел почти на крик и, отключив телефон, налил еще. Спектакль? – подумалось мне, но я ошибся.

Вскоре в кабинет вошел, почтительно согнувшись, майор полиции. В руках он держал папку, из которой достал лист бумаги и протянул хозяину. Тот быстро прочитал текст и передал мне – это был новый вариант протокола! Из него следовало, что полиция предприняла героические усилия по быстрейшему расследованию гнусного преступления. Виновник (официант) изобличен, полностью признал свою вину и искренне сожалеет о содеянном, однако все похищенные наличные деньги были им уже потрачены, а банковские карты уничтожены. За сим примите уважение и проч.

Хозяин внимательно наблюдал за моей реакцией, но я сумел сохранить непроницаемое выражение и ответил коротко и суховато:
- мне нужно подумать. Оставьте мне этот протокол, а то они уж очень быстро и радикально у вас меняются. Как бы завтра еще один не принесли…

Расстались мы очень вежливо и учтиво, прямо как на дипломатическом рауте. Хозяин сказал, что назавтра он будет ждать меня в холле в 10 утра и будет счастлив пригласить меня на дружеский обед, а потом лично отвезет меня в аэропорт. Отказываться было глупо и нелепо, на том и порешили. После прогулки вдоль побережья, где волны прибоя лучше всего успокаивают нервы, я вернулся в номер. На столе стояло несколько подносов с фруктами и ваза с цветами, а также небольшая деревянная шкатулка ручной работы, инкрустированная перламутром. Заинтригованный, я открыл ее и обнаружил внутри конверт, на котором тиснением значилось – «дорогому другу и брату Сергею в знак уважения с наилучшими пожеланиями». В конверте прощупывалось что-то еще – оказалось, это пять купюр по 200 евро. В задумчивости я вышел покурить на балкон. В лицо приятно дул бриз, шум прибоя усилился – на море появились белые барашки, чайки с криков проносились мимо, успевая заглянуть не только мне в глаза, но и в номер – есть ли чем поживиться?

Вернувшись, я обнаружил еще один сюрприз – бутылку шампанского у изголовья кровати и два фужера рядом. Последнее обстоятельство вызвало во мне смешанные чувства – может, сейчас еще исполнительницу танца живота пришлют? Впрочем, романтический настрой быстро угас – пора было собирать вещи, завтра домой. Я не любитель игристых вин, но под впечатлением событий дня содержимое сосуда емкостью 0.7 л быстро оказалось там, где его абсорбцией занялись соответствующие органы моего организма.

Ночь прошла как одно мгновение, на завтрак я решил не ходить и к 10 часам был готов к новым приключениям – дорожная сумка была готова, а паспорт и билет я переложил в нагрудный карман рубашки – для верности. Я был уверен, что Хозяин опоздает – пунктуальность не относится к присущим особенностям арабского менталитета. Однако он уже прохаживался в холле и, увидев меня, радостно направился навстречу. Мы поздоровались и расцеловались – со стороны могло показаться, что это встреча двух близких людей после долгой разлуки.

У входа стоял белый «Мерседес», сверкая на солнце отполированным лаком. Служка быстро загрузил в багажник мою сумку, там же я увидел еще одну, из которой торчала большая тарелка латунного цвета. «Это скромные сувениры вам на память!» - заметив мой взгляд, пояснил Хозяин, увлекая меня в салон. Он сам сел за руль и мы двинулись в путь. После обычных вопросов ни о чем он приступил к главному:
- Согласитесь, то, что случилось, не достойно отвлекать внимание главы государства!

К этому я был готов и не стал затягивать:
- Да, я вчера вновь беседовал с послом и мы согласились, что это не тема для того, чтобы обсуждать ее с президентом. Но…..
Я сделал длинную паузу и произвел контрольный выстрел:
- понимаете, жена посла в курсе. На следующей неделе день рождения первой дамы, и посол приглашен с супругой – они хорошо знакомы. Ну и женщины есть женщины – могут и обговорить этот случай так, между делом….

Я знал, что президент Зейн, генерал и тоталитарный правитель Туниса в то время, находится под полным контролем жены, особы властной, хваткой и жестокой. Выстрел оказался не просто снайперским, но разрывной пулей – хозяин побледнел и его стала бить мелкая дрожь.      

- Но ведь мы решили проблему! Компенсировали ущерб, Махмуд уже переведен с понижением в отдаленный район, все остальные виновные тоже будут наказаны! Наша провинция ведь на хорошем счету, зачем так! – казалось, еще немного, и он заплачет. Я и не предполагал, что одно упоминание имени жены президента подействует настолько эффективно – во мне шевельнулись жалость и сострадание, хотя его соплеменники совсем недавно откровенно глумились надо мною и всячески демонстрировали презрение ко мне и собственное превосходство. 

- Я понимаю, мы не смогли найти и вернуть банковские карты, но… Какая сумма вас устроит? – заискивающе спросил он.
- Никакая! И тысячу евро я вам верну. Ведь следствие еще продолжается, верно? Дело не закрыто? И вообще я не понимаю, почему вы лично занимаетесь улаживанием, ведь тут нет вашей вины. Не вы подделали протокол, не вы отвечаете за действия полиции!

Он чутко уловил изменение ауры и согласно кивнул. Мы подъехали к ресторану, к машине устремился человек в белом костюме и распахнул двери – сначала мою, потом хозяина. Тот оставил ключ в замке и человек занял его место за рулем, отгоняя машину в тень. Нас проводили в отдельный кабинет с видом на море и открытой террасой, увитой зеленью. Большой стол на 6 человек уже был накрыт и украшен цветами. Казалось, уже не осталось свободного мста – все было заставлено традиционными арабскими закусками и разными салатами.

Хозяин усадил меня за стол, сам сел напротив. Прочитав в моих глазах вопрос – кого ждем? он предложил приступить, при этом нарочито небрежно ответил:
- губернатор обещал подъехать, начальник полиции, ну и еще пара моих друзей – я здесь всех знаю, и меня все знают.
После паузы он добавил:
– ведь речь идет о репутации! Ее нарабатываешь годами, а потерять можно в один день… Из-за какой-то мелочи, ерунды никчемной!

Официант подкатил тележку с набором напитков, мой визави радушно пригласил сделать выбор. Слова Хозяина вынудили меня отпустить шпильку:
- а понятые где? А то у вас разное потом пишут в официальных документах….
Он поморщился и щелкнул пальцем и внесли горячее – дымящийся рис, обильно сдобренный аппетитными кусками мяса. При виде этого великолепия у меня рефлекторно началось слюноотделение, ведь я уже несколько дней толком не подкреплялся. Хозяин выбрал вино и налил себе и мне, не спрашивая. Я не возражал – еда была очень вкусная и я с удовольствием занялся ее поглощением.

Внезапно в кабинет вошли два офицера полиции – майор, которого я видел вчера в гостинице, и высокий седовласый с погонами полковника, который долго целовался и обнимался с Хозяином, после чего последний наконец представил мне его - полковник Мисбах, начальник УВД провинции!

Мы также обменялись традиционными приветствиями и полицейские присоединились к трапезе. Впрочем, было видно, что они приехали сюда не пообедать, и очень скоро Мисбах достал из своей кожаной папки лист бумаги и передал Хозяину. Тот, едва ознакомившись с текстом, передал документ мне вместе с золотой перьевой ручкой «Паркер». Я внимательно прочитал документ два раза – его суть сводилась к тому, что я не имею претензий и инцидент исчерпан. Поколебавшись мгновение, я решил – достаточно, с них хватит, после чего поставил свою подпись. Документ был бережно помещен в ту самую папку, а полковник немедленно произнес хвалебную речь об исторической роли России в поддержке справедливого дела арабов, после легкой заминки отчего-то добавив – и палестинцев.

Вскоре, сославшись на неотложные дела, начальник полиции раскланялся и убыл, заявив – майор Самир сопроводит вас в аэропорт. Подали холодный, нарезанный дольками арбуз и сладости, а также ароматный чай. Вот уже и время трогаться, впереди двинулся полицейский джип с включенными мигалками, за ним мы. На перекрестках полицейские останавливали движение, пропуская наш кортеж, и отдавали честь. По пути я поинтересовался у Хозяина судьбой официанта из бара. Тот погрузился в сомнения, но все же решился:
- Буду откровенен. Он уже уволен, потому что именно он взял ваш кошелек. На следующий день криминалисты быстро его раскусили, он во всем признался, но сам кошелек и банковские карты успел выбросить, а наличные они у него изъяли и… поделили между собой. Дальше вы знаете…

Чувствовалось, что ему крайне неприятно это рассказывать, и я оценил его искренность и доверие - совсем не часто это встречается среди людей. Мы уже подъезжали к терминалу, когда он вновь упомянул репутацию и сказал:
- приезжайте еще! Возьмите друзей, родственников, знакомых, я обещаю вам отличный прием – вы будете моими личными гостями!

Прощались мы с ним по-братски, а майор молодцевато отдал мне честь. Пройдя формальности, я направился на посадку и, увидев на стене очередной портрет президента, на этот раз он был изображен с супругой, незаметно им подмигнул. Уже устроившись в своем кресле, я подумал – а ведь неплохой он парень, в сущности. Да и такие полицейские, как Махмуд, есть в любой другой стране. А еще я с благодарностью вспомнил своих учителей, которые не просто дали мне основы арабского, но привили любовь к этому языку. Знание арабского сыграло ключевую роль в описанной истории, да и в дальнейшем это не раз выручало меня в различных ситуациях, а несколько раз, возможно, спасло жизнь.

После взлета я долго наблюдал удаляющееся побережье с красивыми песчаными пляжами, омываемыми лазурной водой. Я не мог предположить, что пройдет всего несколько лет, и события в Тунисе станут катализатором губительной «арабской весны», президент бежит из страны, а на один из изумительных пляжей высадится исламский фанатик с автоматом и убьет несколько десятков иностранных туристов, отдых которых в мгновение превратится в кошмар…