Мотл Грубиан. Фронтовик. Поэт. Мученик
Как будто нанят кем-то был.
Спокойный к этому событью,
Отец мой капли с ходу пил.
М. Грубиан. В люди. Из серии стихов «Детство»
МОТЛ ГРУБИАН. ФРОНТОВИК. ПОЭТ. МУЧЕНИК
Мотл Грубиан – подлинные его имя и фамилия. А вошёл в поэзию Советского Союза, при котором жил, творил и который защищал от фашистов, он - как Матвей Михайлович Грубиян.
Родился 12 июня 1909 года в Соколовке Васильковского района (Украина).
Познакомилась я со стихами Мотла Грубиана случайно. Увидела его сборник «Я звал тебя, жизнь!» («Советский писатель», Москва, 1958; перевод с еврейского). Пока не дочитала, не закрыла.
В этой книге нет, как чаще бывает, рассказа о жизни и творчестве автора. Только стихи и переводчики. Кто только не переводил его стихи! Из известных мне фамилий: Л. Озеров, Л. Гумилев, С. Наровчатов, Е. Евтушенко…
Всех переводчиков здесь я называть не буду. Они есть в книге.
Безусловно, при переводе теряются эмоции, заменяются слова. Не знаю, как звучат стихи М. Грубиана на идише и как их воспринимают те, кто понимает этот язык. Прочитав их на русском языке, могу предположить, что автор следил за тем, чтобы при переводе сохранилось главное: мысли, вложенные в стихотворения. Писал он и на русском языке.
Темы разные. Любовь к Родине, о детстве, родителях, войне, природе, любви…
МОЯ СТРАНА
Как бы жил без тебя я,
родная страна?
Как без правой руки, как несчастный без меры…
Если б глаз твоих мне не сияла весна,
Что бы стало моею надеждой и верой?
Брёл бы я в неизвестность,
Как жалкий слепой…
Ничего без тебя я, отчизна, не стою.
Есть ли доля светлее –
Идти за тобой,
Мрак и горе развеяв
Над отчей страною,
Чтоб нигде не осталось
И тени ночной?
Какие-то советские поэты «по заказу» сочиняли стихи на патриотические темы; и им приходилось «кривить душой».
Не знаю, в каком году Мотл Грубиан написал «Моя страна». Возможно, на фронте или в лагере в Инте, или после того, как вернулся. Я вижу в этом стихотворении искренность.
Ведь не страна, как страна, объявляла советских людей «врагами народа», а отдельные личности, волею судьбы оказавшиеся у кормила правления СССР.
Я верю в искренность этого стихотворения, потому что автор – участник Великой Отечественной войны. По моим наблюдениям, фронтовики – особый народ. То, что им пришлось пережить на фронте, в госпиталях, не могло им позволить кривить душой, поступаться своей честью, становиться на колени.
Национальность здесь не имеет никакого значения. Для фашистов все советские люди были русскими. И сами фронтовики не делили себя во всех родах войск Красной Армии по национальностям и вероисповеданиям. Это была семья, братство. Перед ними был враг и его надо было уничтожить – таковой была их единая молитва.
Меня восхищает образность его стихов.
Как художник, мазок за мазком, создаёт на полотне картину, так и поэт Грубиан, слово за словом, на листе бумаги создавал свои поэтические произведения; свою картину окружающей жизни. Окрас слов, как и мазков кисти, то светлый, то тёмный; то романтичный окрас, то печальный…
Из серии стихов «Человек поёт»:
Скажи мне, когда, встречая восход,
Лес открывает глаза…
Найди мне ветку, которую ветер
Не тронул хотя бы раз…
МЕЧ
Веками поэты не устают:
Оду мечу поют,
Славят холод и остроту
И синюю наготу.
А жил бы сейчас на свете
Первый силач-кузнец –
Лавровый ему венец
Сплели бы поэты эти…
Уйти б из древнего плена!
Мечтаю о той поре,
Когда весной, на заре,
Сломают меч о колено,
Чтоб смолкла оружья речь,
Светило солнце – не меч!
Хорошая мечта: «Чтоб смолкла оружья речь».
Никогда не приходило мне в голову, что лес имеет глаза…
Биографию М. Грубиана я прочитала в Википедии.
ВОЙНА
Это название цикла стихотворений о Великой Отечественной войне. Лишь под некоторыми стихотворениями о войне М. Грубиан поставил дату. Он награждён медалью «За боевые заслуги».
Но сначала стихотворение, которое невозможно читать без волнения (хотя и другие – тоже). Его нет в упомянутом сборнике. Перевод В. Соколова.
ПАДЕНИЕ ЗВЕЗДЫ
Когда упал я раненый, упала
Невдалеке небесная звезда,
Мне улыбнувшись. Это ведь немало –
Звездой упасть, мне думалось тогда.
На холмик тот, где смерть нас поджидала,
Упасть и мир мгновенно озарить,
И жизнь свою, и гибель подарить
Родной отчизне – это ведь немало.
Я цену жизни ощутил тогда.
В глазах моих темнело и мерцало,
А мне казалось: это та звезда
Со мною рядом в травах догорала.
А эти стихи о войне из названного сборника:
ОКНА
Не живём мы больше в окопах тёмных,
Не вбираем голову в плечи укромно.
Слышу голос орудий гневный,
Бормочу про себя: «Ани агевер» (Я человек).
А родимцевские солдаты
Тащат пушки к стене зубатой.
Сколько тогда огней блестящих
Зажгли мы в этих окнах дрожащих!
Три дня и три ночи тогда стрелял я,
Сапоги мои кровью насквозь пропитал я,
От выстрелов стёкла дрожали в окнах,
Но была моя вера в победу глубокой.
Я живу, и рядом со мною поле,
И сёстры пришли лечить мои боли.
О солдатах Родимцева рассказать и о прочем
Не хватит и тысячи одной ночи!
КОГДА МЫ ГОРОД ЗАНЯЛИ К УТРУ
Когда мы город заняли к утру,
Казалось, - и деревья ликовали,
Как будто бы сменили им кору
И вновь они все молодыми стали.
Забыли птицы свой недавний страх:
Не посвист пуль, а щебет птиц над садом!
И плотник с острым топором в руках
Калитку чинит, сбитую снарядом.
И лишь колодец заново копать
У дома было как-то страшновато:
Вонзишь железо, станешь выбирать,
И кажется – в крови твоя лопата!
Часть из стихотворения «ФРУКТОВЫЙ САД»:
Запах сада свеж и сладок,
Сливы падают с ветвей.
Золотые глуби сада
Сторожит старик еврей.
Груши, сливы, сон счастливый,
Мир от солнца заблестел.
Здесь эсэсовец хвастливый
Вздёрнуть сторожа хотел.
Только враг его не вздёрнул,
Не замучил, не убил.
Здесь с дивизией упорной
Черняховский проходил…
ПОД ОРЛОМ
Мама моя
Рыбу варила не так,
Как крестьянка Ариша
Там, под Орлом…
Но когда я увидел
Аришу
С тарелкою рыбы,
Столько запахов
От рыбы той исходило,
Словно её
Мама варила.
Но когда садится солдат
За стол
В дни этой войны тяжёлой,
В горле солдата
Встаёт
Рыбья кость,
И спросить тогда
Хочется мне –
Вкусна ли уха
Из щуки,
Выловленной после дождя
Из пруда?
Сколько лет на земле
Буду жить,
Помнить буду
И век не забыть
Этой вкусной
Рыбы,
Этого пира
За широким
Крестьянским столом
Под Орлом!
И когда я глотнул
Свежей воды,
Затянув свой ремень
Потуже,
И на ремне
Зазвенел
Солдатский мой
Котелок,
Я увидел –
Глаза Ариши
На миг обволок
Влажный туман…
И, благословив
На дорогу, меня
Проводила к порогу
Ариша,
Руки на сердце сложив.
- Иди, мой сын, -
Сказала она, -
И головушку
Ты принеси домой,
Когда пройдёт война
Имя своё
Чистым храни.
Врага беспощадно
С нашей земли
Гони,
Не опозорь себя,
Сынок.
И ушли мы в степь
Лютовиновскую…
И седьмую неделю
Полк наш не спал,
Дождь по лицам хлестал.
Встаю поутру,
И выходит
Вместе со мной
Сосед мой
Фёдор,
Из Орловской области
Родом.
И спросил меня
Фёдор-сосед,
Не слыхал я –
Есть Тургенев,
Такой писатель,
Из Парижа в Россию
Он убежал –
Оттого что не мог
В Париже спать он…
А здесь у нас
Яблоки есть
Румяные, спелые.
Есть ещё
Орловская картошка,
Вот и взгрустнул
По родным местам
Тургенев тогда немножко…
И в родные
Вернулся места
И родные увидел
Ракиты,
Что пылают огнём
На рассвете,
К небесам простирая
Ветви.
И хлеба здесь
Полным-полно
И иного ещё другого
Немало!
А мы
Седьмую неделю
Не спим,
Ракиты Тургенева
Здесь храним
И с Фёдором вместе
Ждём фронтовых
Свежих известий.
А я до сих пор не знал,
Что Фёдор –
Сын
Той самой Ариши,
Что рыбой меня угощала
За широким столом
В селе под Орлом.
Сколько лет на земле
Буду жить,
Не смогу я
Крестьянку Аришу забыть!
Мы гоним фашистов
По мценским дорогам,
Их обозы
Закрыли собой
Все пути,
И Фёдор несёт
Добытый в бою
Пулемёт,
И твёрдо мы знаем,
Что скоро
В этих краях
От немцев
Останутся
Только кресты
Да затоптанный, выжженный,
Весь изрытый обозами
Шлях.
Вот ракиты
В огне,
И поклясться
Хочется мне,
Что видят они
Освобожденья огни
И что видали они,
Как с небом
Смешалась земля
В эти дни…
Сколько лет
На земле
Буду жить,
Никогда не смогу я
Забыть
О вечере том,
Когда Ариша
С тарелкою рыбы
Вышла радушно ко мне
Там, в селе
Под Орлом!
ДОМОЙ
По дороге в Яроватку
На Одессу людям путь…
И евреям вдруг солдатка
Говорит: - Как ноет грудь!
После стольких испытаний
Новой жизнью заживём.
Станет дорог каждый камень
В нашем городе родном.
Говорит вторая: - Я бы
В Чёрном море поплыла!
Хорошо б на Ланжероне
Этот день я провела.
А два брата восемь суток
Бились там, румын тесня.
На красавицу Одессу
Шла туманная броня.
Зажигаются, наверно,
Над театром фонари,
А ребята спят в постелях,
Их не будят до зари.
И волна береговая
Обнимает спящий мол…
В героической Одессе
Мирный день опять расцвёл.
И Одесса, как невеста,
Празднично наряжена,
Виноградниками снова
Радостно окружена.
И, пока мужчины
Дремлют,
Женщины
Всё говорят,
И колёса под вагоном
Всё стучат,
Стучат, стучат.
Стало на сердце светлее.
Шёл бы поезд поскорей!
А одесские каштаны
Всё видней в окне, видней!
По городам (Орёл, Мценск, Одесса) и по упомянутым военачальникам (А. И. Родимцев, И. Д. Черняховский) можно судить, на каких фронтах происходили те бои советских бойцов с немецкими фашистами и их многочисленными союзниками в нападении на СССР.
О ЛЮБВИ
Я ВИЖУ
Ты после всех невзгод
Ещё родней и ближе.
О, как твоя рука
Тепла,
Нежна!
Неправда,
Что прошло
Полжизни.
Ясно вижу:
Твои глаза по-прежнему горят,
Меня влечёт твой взгляд,
Зубов сверкающая белизна.
Ты после всех невзгод
Ещё родней и ближе.
О, как твоя рука
Тепла,
Нежна!
Прошло немало,
Годы те промчались,
И сердца твоего
Видна мне глубина.
Я вижу: ты грустна,
Ты вспомнила, печалясь,
О зарослях лесных,
О ветках навесных,
Которые касались
Твоих густых волос,
О той скамье,
Которую луна
Поджечь пыталась каждый вечер,
Набрасывала нам она
Накидку златотканую на плечи.
Потом настали будни,
Дни невзгод,
Дни встреч,
Разлук, -
Так шёл за годом год.
Но я сегодня вижу:
Ты после всех страданий и невзгод
Ещё роднее стала мне и ближе.
Это стихотворение с долей шутки
НАБЕРУ ТЕБЕ Я НЕБА…
Неужели, дорогая, для тебя я горше хрена,
Неприветлив, как булыжник, непонятлив, как полено.
Неужель у каждой встречной я на шее виснуть рад?
Если так, тогда я лошадь и жевать я должен сено.
Если б звёзды в поднебесье не всходили, пламенея,
Там висели б, верно, слёзы, те, что пролил по тебе я,
И сияли б, и дрожали, и мерцали, как алмазы…
О, не сыпь мне соль на раны, пощади мой бедный разум!
Коль не я, - так кто же любит? В заповедной чаще дикой,
Где любовь нашла жилище, полновластный я владыка.
Для тебя в подземных норках наловлю чудных зверушек,
Подарю с деревьев гнёзда, реки, полные ракушек.
Наберу тебе я неба для одежд твоих венчальных,
Башмачки сошью из листьев с гладей заводей зеркальных;
Вместо пуговок – орехов насбираю, для красотки
Чтобы свадебное платье застегнуть до подбородка.
Под венец мою невесту, как царицу, поведу я…
Но любимая не рада, отвернулась, негодуя,
Гневно губку прикусила, - ей и горько, и обидно:
Ни к чему мои подарки – сам я нужен ей, как видно.
КУЗНЕЦ, ПОЭТ И ЗАПЕВАЛА
Мотл Грубиан родился в семье учителя. Не знаю, когда его семья оказалась в Минске. Там он в 1938 году окончил литературный факультет педагогического института имени М. Горького, а затем – Литературный институт в Москве.
Его стихи начали появляться в печати с 1930 года именно в Минске. Там же вышли сборники «Из подвала – к солнцу» (1935 г.), «Лирика» (1940 г.).
Работал с тринадцати лет: кузнец, каменщик, портной, столяр. На фронт ушёл в 1941 году. Был трижды ранен. В 1943 году получил тяжёлое ранение и был демобилизован. Однополчане вспоминали Мотла, как смелого бойца и как запевалу.
Наверное, в его книге «По следам войны» (вышла на белорусском языке), есть подробности; на каких фронтах он был, в каких частях, где и как был ранен, в каких госпиталях находился.
Вся его семья во время войны погибла в Минске.
С фронта М. Грубиан вернулся в Москву. Работал в Еврейском антифашистском комитете.
Со своей женой Ханой Абрамовной Блущинской (1914-1984) был знаком задолго до того, как они стали супругами. У них родилась дочь Лариса.
АРЕСТ
Выписываю из «Нового энциклопедического словаря» (РИПОЛ КЛАССИК. Большая Российская энциклопедия. Москва. 2004):
«Еврейский антифашистский комитет (ЕАК) создан в СССР в августе 1941 г. Вёл работу среди советской и мировой общественности по разоблачению преступлений фашизма.
В ноябре 1948 г. в условиях пропагандистской кампании по «борьбе с космополитизмом» ЕАК распущен, большая группа его деятелей арестована (С. А. Лозовский, И. С. Фефер, И. С. Юзефович, Л. М. Квитко, П. Д. Маркиш, Д. Н. Гофштейн, Л. С. Штерн и другие); в том же году убит председатель Комитета С. М. Михоэлс.
В июле 1952 года руководители Комитета были приговорены к расстрелу или длительным срокам заключения.
В 1955 году Верховный суд СССР признал обвинения беспочвенными и приговор в отношении всех осуждённых отменил. Официальное сообщение о реабилитации опубликовано в январе 1989 года»
Посмотрите дальше на дату смерти арестованных и всё поймёте.
Без команды Иосифа Джугашвили (он же – Сталин) никакой бы кампании по «борьбе с космополитизмом» не появилось. И слово-то какое знали коммунисты, не привычное для их слуха: «космополитизм»! Небось, не все выговорить могли.
История, наверное, сохранила автора, в чью голову пришло так замысловато назвать ту репрессивную кампанию. Говорят, что не получивший никакого образования Иосиф Джугашвили, много читал.
Может, именно он и вычитал «космополитизм». Чтобы заковыристее было.
Фронтовик Матвей Михайлович Грубиян был арестован 19 февраля 1949 года (по другой информации – в 1948 г.), как сотрудник ЕАК.
Выписываю из того же энциклопедического словаря:
«Космополитизм (от греческого kosmopolites – космополит, гражданин мира), идеология т. н. мирового гражданства. В философии стоицизма все люди являются гражданами единого мирового государства – Космополиса.
В эпоху Возрождения и Просвещения идеал мирового гражданства был направлен против раздробленности государств (Данте, Кампанелла), выражал идеи освобождения индивида от феодальных оков (Лессинг, Гёте, Шиллер, Кант, Фихте).
В современных условиях Космополитизм выступает в виде различных социально-политических ориентаций – от взаимодействия и сближения народов и государств до нигилистического отношения к национальной культуре и традициям».
А мечта Владимира Ульянова (он же – Ленин) о мировой пролетарской революции – разве это не желание иметь единое мировое государство – Космополис? Он мечтал также о едином алфавите в Европе и о многом другом «всемирном».
В Интернете я прочитала о выставке, которая была (с декабря 2019 до февраля 2020 гг.) в выставочном зале федеральных архивов - историко-документальная выставка из цикла «Лидеры советской эпохи». «Маленков» - это о Г. М. Маленкове.
Опять же в энциклопедическом словаре он представлен так: политический и государственный деятель; секретарь ЦК, член Политбюро КПСС и прочее…Входил в ближайшее окружение И. В. Сталина; один из наиболее активных организаторов массовых репрессий в 1930-х-начале 1950-х гг. Он был одним из организаторов дела Еврейского антифашистского комитета.
Прожил тот «лидер советской эпохи» долго. Интересно бы узнать, каются ли подобные особи в своих грехах перед смертью? Вероятно, нет.
Такие, как он и подобные ему, позорили страну.
Не знаю подробностей о том, в чём обвиняли М. Грубияна. Что же за пакостные люди были, которые велели арестовать трижды раненного фронтовика! Отправили его в лагерь в Инту (Коми). Может быть, работал в шахте.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Вернулся Матвей Михайлович в 1956 году (по другой информации – в 1955-м; как бы то ни было, арест его длился 7 лет). Хана с дочерью жили в Минске. Он перевёз их в Москву. Им дали комнатку на улице Новокузнецкой.
Хана 4 года училась в студии Соломона Михайловича Михоэлса (1890-1948; настоящая фамилия Вовси).
Он – актёр, режиссёр, педагог, народный артист СССР (1939 г.). С 1929 года – художественный руководитель Московского государственного еврейского театра. Председатель Еврейского антифашистского комитета (с 1941 г.). В 1946 году получил Государственную премию СССР.
После окончания учёбы актрису Хану направили на работу в Минск, в «БЕЛГОСЕТ» - еврейский театр. С. М. Михоэлс в 1948 году приехал в Минск на премьеру спектакля. Там был убит. В упомянутом мной энциклопедическом словаре написано, что «убийство было организовано Министерством госбезопасности СССР».
В 1949 году театр в Минске закрыли. В Москве Хана Блущинская устроилась на работу заведующим труппой в Театре имени А. С. Пушкина. Там она и познакомилась с Владимиром Высоцким, который свою актёрскую карьеру начинал в этом театре. Он знал стихи Матвея Грубияна.
Есть воспоминания дочери Ларисы. Это было в 1963 году. К ним пришёл Владимир Высоцкий (на ул. Малая Бронная) с гитарой, в чёрном свитере. Пел почти час.
Поэзию Матвея Михайловича знали многие. Начали выходить сборники его произведений. Интересно, что одним из его переводчиков был сын Н. С. Гумилёва и А. А. Ахматовой – Лев Гумилёв.
Познакомились они в тюрьме, так как историк, географ Л. Н. Гумилёв «подвергался репрессиям в 1930-50-х годах».
Н. С. Гумилёв (1886-1921), русский поэт. Расстрелян «как участник контрреволюционного заговора». Ещё при Ленине! В 1991 году дело было прекращено из-за отсутствия состава преступления.
В издательстве «Советский писатель» вышли сборники М. Грубияна «Я звал тебя, жизнь!», «Ключи», «Лодка и течение». После его смерти - «Письмена на листьях» (1981 г.; это же издательство); «Мой мир» (1979. «Художественная литература»).
Ещё упоминаются его книги «Беспокойный ветер» (1970) и «Вечный огонь» (1976).
Не знаю, стали ли какие-то его стихи песнями.
Умер поэт-фронтовик М.М. Грубиян (Мотл Грубиан) 9 февраля 1972 года; похоронен на Востряковском кладбище. В Интернете есть фото его могилы. Там и скульптура плачущей женщины; на памятнике слова: «Родному любимому мужу от жены».
Из стихотворения М. Грубияна «Чири-бири-бом» (1963, перевод П. Семынина):
Птица, возьми на одно крыло
Жизнь мою, а другим подними
Песни мои…
Получился грустный рассказ о хорошем поэте. Пусть у него была трудная жизнь, но остался он в истории Великой Отечественной войны, как храбрый воин; а в литературе – как автор оригинальных произведений.
----------------------------------------------
Фефер Исаак Соломонович (1900-1952), еврейский поэт (СССР). Расстрелян.
Квитко Лев Моисеевич (1890-1952), еврейский поэт (СССР). Расстрелян.
Гофштейн Давид Наумович (1889-1952), еврейский поэт (СССР).
Юзефович Иосиф Сигизмундович (1890-1952), советский профсоюзный деятель; в революционном движении с 1905 г.; член ВЦИК и ЦИК СССР.
Лозовский Соломон Абрамович (1878-1952; настоящая фамилия Дридзо), советский государственный партийный деятель, доктор исторических наук, участник революции, член коммунистической партии с 1901 г.; депутат Верховного Совета СССР.
Маркиш Перец Давидович (1895-1952), еврейский советский писатель, член КПСС с 1942 года.
Штерн Лина Соломоновна (1878-1968), физиолог, академик. Необоснованно репрессирована.
Свидетельство о публикации №220042602216
Талгат Алимов 08.10.2021 17:50 Заявить о нарушении
Искренне сочувствую Вам; Ваш дедушка погиб от рук палачей, не иноземных, а своих. Будем надеяться, что дедушка пребывает в раю, а все палачи- в аду.
Желаю Вам благополучия!
Лариса Прошина 10.10.2021 20:19 Заявить о нарушении