Дачник на крыльце дома

   Для Многоножек Время едино, и они не знают деления Времени. И затруднительно определить мгновение, от которого отсчитывается начало истории о Многоножечке.
   Многоножечка сидела на обратной тороне доски, лежащей вдоль грядки, на которой Дачник выращивал то лук, то картофель, то огурцы. В прошлом году Дачник ничего не выращивал, и грядка заросла одуванчиками.
   На уличной стороне доски сидели две Ящерицы. Ящерицы грелись на Солнце и беседовали и Воздушных Драконах, которые летали над облаками, были безтелесны и не замечали присутствия Ящериц. Ящерицы беседовали о своих дальних родственниках Морских Драконах, которые жили в Океане, были огромны, больше дома Дачника, и не могли приплыть к ним в гости по узкой, мелкой реке.
   Многоножечка была маленькой. Она родилась этой весной, но, как и все живые существа, знала, что на Земле есть родники, есть ручьи, есть реки, есть моря, есть океаны. Многоножечка знала, кто в них живёт и кто кого ест. Многоножечка знала, что в Океане живут её дальние родственники, Морские Многоножки, которые такие огромные, что Морские Драконы их не едят.
   Ящерицы некоторое время молчали, прислушиваясь к писку и шуршанию разных насекомых. Потом Ящерицы беседовали о том, что они могут приплыть в гости к Морским Драконам, но не умеют дышать под водой, а без этого умения Морские Драконы могут их не признать и поэтому могут съесть.
   Многоножечка сидела на обратной стороне доски и думала о том, что она ещё небольшая, родилась этой весной и научиться дышать под водой ей будет нетрудно. Многоножечка знала, что её родственники, Морские Многоножки, дышат под водой, впитывают кислород из воды всем телом. Многоножечка изогнулась, поскрипела панцирем. Панцирь не пропускал воду и не впитывал воздух. Многоножечка закрыла дыхательные отверстия и задержала дыхание.
   Ящерицы прислушались к скрипу панциря Многоножечки, но не обратили на неё внимания. Ящерицы не едят многоножек из-за их крепкого панциря, острых ножек, которыми многоножки царапают горло и желудок и острых челюстей, которыми многоножки разгрызают внутренности ящериц.
   Сколько времени Многоножечка не дышала, определить затруднительно. Ведь многоножки живут в цельном времени, а под доской не бывает дней и ночей.
   На улице было солнечно и жарко. Лужи высохли. Можно залезть в бочку, стоящую у угла дома Дачника, или в ванную, стоящую у сарая. НО ванная внутри скользкая и из неё не вылезти, а в бочке поселились Жуки-плавунцы, которые запросто могут разгрызть Многоножечку.
   И Многоножечка решила идти к Роднику. Только из Родника Многоножечка могла приплыть по ручью в речку, из речки в реку, из реки в море, а из моря в океан.
   Сколько времени Многоножечка добиралась по вскопанным грядкам, проползая под комьями земли, под досками, лежавшими у сарая и между бетонных плиток, уложенных на дорожки, между стеблями скошенной Дачником травы и травы, растущей вдоль забора у тропинки к Роднику. Сколько времени Многоножечка добиралась, не известно. Время едино и не делимо, поэтому Многоножечка не умеет считать и не считала Солнц, пока бежала.
   К Роднику, который течёт по металлической трубе из высокого склона на дальнем конце улицы, Многоножечка добралась в начале недели. Дачнику с его тележкой к Роднику идти две минуты, а сколько Многоножечка не дышала, когда остановилась отдохнуть, не счесть.
   Многоножечка спряталась на обратной стороне мокрой и холодной железной трубы, у самого водопада, изо всех сил вцепилась в ржавое железо, наполнила тело воздухом, закрыла дыхательные отверстия и задержала дыхание.
   Под ней, до прозрачной воды, было такое расстояние, что комары успевали пролететь между брызгами воды, которые разбивались о трубу вокруг Многоножечки. Щебёнка и камни, выкопанные из грядок и насыпанные на дно Родника, были так глубоко под поверхностью воды, что пластмассовые бутыли Дачника, в которые он набирал воды, не доставали до камней.
   Железная труба, о которые разбивались брызги, взлетевшие с поверхности воды, железная труба, о край которой рвался поток воды,железная труба, в которой гудело журчащее эхо, железная труба пела тонким и приятным звуком.
   Многоножечка прижималась к трубе панцирем, слушала журчание Родника и медленно двигала ножками, повторяя мелодию ржавой, мокрой, холодной железной трубы. Многоножечка приближалась к неровному краю, из-за которого вырывался поток чистой, ледяной воды. Многоножечка решила подобраться к одной из капель воды, которые висели перед потоком, на краю железной трубы, висели, падали вниз. Многоножечка решила прыгнуть в ручей с одной из капель. Вместе веселее.
   И, когда Многоножечка обняла самую большую каплю, когда капля с Многоножечкой оторвалась от трубы и полетела в Ручей, Дачник поднял наполненную водой пластмассовую бутыль, и капля с Многоножечкой прилипла к стене бутыли!
   Когда Дачник ставил бутыль в тележку, Многоножечка открыла свои дыхательные отверстия, вдохнула чистую, ледяную Родниковую воду и захлебнулась!
   Многоножечка потеряла сознание, прилипла к бутыли и медленно съезжала по следу капли вниз, ко дну тележку, в которой стояли ещё девять бутылей с водой, а Дачник толкал тележку перед собой, вёз воду в дом.
   Дачнику довезти тележку от Родника в дом с другого конца улицы, - две минуты, а сколько времени Многоножечка была без сознания, определить затруднительно, ведь многоножки не делят время.
   Дачник привёз тележку с наполненными водой бутылями домой, поставил бутыли на веранде, налил воды в рукомойник, налил воды в электрический чайник, включил чайник и собирался вымыть руки, когда сквозь открытый потолочный люк, на веранду, тяжело жужжа, ввалился Шмель.
   Шмель облетел веранду, ударился головой в оконное стекло, упал на стол у плиты, закружил по столу, рядом с закипающим чайником, обиженно гудел.
   - Ж-ж-ж-ж! Что за дом! Что за развалины! Прошлогодние развалины! Ж-ж-ж-ж!
   Шмель взлетел со стола, уткнулся головой в стекло и, обиженно жужжа, летал вверх-вниз вдоль стекла.
   Дачник открыл окно, взял со стола тряпку, накрыл Шмеля тряпкой и вытряхнул Шмеля из тряпки на улицу. Шмели, живущие на дачных участках, понабирались от дачников разных слов, жужжат всякую ерунду.
   Шмели не делят время. Для них существует одно безконечное лето, во время которого шмели, иногда, отдыхают в своих норах у сот, в одних ячейках которых хранится мёд, а в других растут шмелиные личинки. Шмели в норах, вдали от посторонних глаз присматривают за растущими личинками, кормят их мёдом и пыльцой. Когда личинки вырастают, шмели вылетают из нор и ищут дом для нового выводка. Или роют новую нору.
   А на втором этаже недостроенного дома Дачника, под потолком, у окна, в прошлом году осы начали строить гнездо. Но Дачник забил паклей все щели и осиное гнездо осталось недостроенным. Осы разжужжали об этом невесть кому.
   Вода в электрическом чайнике закипела и чайник выключился. Дачник подошёл к рукомойнику, чтобы вымыть руки.
   - Жъ-жъ-жъ-жъ! Покажите мне дом!
   Огромный, в десять раз больше осы, с огромными жёлтыми глазами, Шершень вцепился в тюлевую занавеску, висевшую в дверном проёме веранды. Шершень сел на дверной стояк, залез в паз для замочного языка, оставил снаружи часть огромного чёрного брюшка в жёлтую полоску, полазил внутри паза, вылез, посмотрел на Дачника своими огромными жёлтыми глазами.
   - Покажите мне дом! Жъ-жъ-жъ-жъ! Шершень перелетел на стол, глухо бухнулся тяжёлым брюшком о столешницу, ползал по столу, около горячего чайника.
   - Осы рассказали шмелю! Осы рассказали про дом! Шершень взлетел над столом, закружил над столом, взлетел к потолку, летал вокруг горящей электрической лампы, сел на открытую передаточную розетку, из которой торчали электрические провода. Шершень ползал внутри розетки, заползал под провода, ползал по проводам, вылез из розетки, сел на провод, смотрел на Дачника огромными жёлтым глазами.
   - Жъ-жъ-жъ-жъ! Покажите мне дом!
   Шершень закружил под потолком веранды, над головой Дачника, пролетел через всю веранду, ударился головой в оконное стекло, упал на подоконник.
   - Жъ-жъ-жъ-жъ! Шершень посмотрел на Дачника огромными жёлтыми глазами, повернулся к окну, отчётливо переставляя длинные, тонки жёлтые ноги, забрался на конную раму.
   - Жъ-жъ-жъ-жъ! Шершень упёрся головой в оконное стекло, летал вверх-вниз вдоль стекла.
   Дачник взял тряпку, открыл окно, накрыл Шершня тряпкой и вытряхнул Шершня из тряпки на улицу, закрыл окно, потом закрыл дверь на веранду, потом подошёл к умывальнику и вымыл руки. Шершни лазают по чужим сотам, а жужжат, словно собрали целый улей мёда.
   Дачник вытирал руки полотенцем, когда что-то необычное привлекло его внимание.
Дачник повернул голову и посмотрел в раковину.
   В раковине, в капле воды, еле-еле шевелилась небольшая, с половину ногтя на  мизинце, тонкая, тёмно-коричневая травинка.
   Дачник наклонился над раковиной, вгляделся в странную травинку.
   Пришедшая в сознание, Многоножечка еле-еле шевелилась, изгибалась в капле воды. Многоножечка из последних сил приподнимала над водой части своего тела с дыхательными отверстиями.
   Дачник взял поролоновую губку для мытья посуды и подцепил краем губки Многоножечку.
   Вялая Многоножечка безсильно повисла на краю поролоновой губки.
   Дачник открыл дверь веранды, вышел на крыльцо и стряхнул Многоножечку на улицу, в цветы, росшие перед крыльцом.
   Многоножечка не о чём не думала.
   Дачник стоял на крыльце и смотрел на бардовую полосу над горизонтом, оставшуюся от Солнца.
   Земля задрала свой край к облакам, и облака плыли по небу, поднявшись выше Солнца.
   Солнце не обратило внимания на выходку Земли.