Альтернатива треф

  Для затравки анекдот, как евреи сибирского мужика выдали за миллиардера.
  Спросили у совета директоров крупного швейцарского банка - хотите, чтобы вашим управляющим был простой сибирский мужик - нет, сказали те, ужасно не хотим, - да, но он зять миллиардера, - ах так, это в корне меняет дело.
  Потом миллиардера - хотите, чтобы вашим зятем стал простой сибирский мужик - нет, говорит тот, ни в коем случае, - да, но он управляющий крупным швейцарским банком, - ах так, это в корне меняет дело.
  И, наконец, дочь миллиардера - хотите, чтобы вашим мужем был управляющий крупным швейцарским банком, - на хрен не сдался, презрительно ответила бриллиантовая мадам, - да, но он простой сибирский мужик, - ах так, тогда это в корне меняет дело.

  ***

  Так происходило неоднократно - те, кто казалось уверенно плавали наверху, по силе и ловкости, подвигам и геройствам, кто тащил на себе яркую легенду и слыл признанным лидером, со временем сдувались.

  Великий Пантелей, доставал ногой до лица и считался непревзойденным драчуном - наглым и дерзким, о знакомстве с которым Димасик мечтал пару месяцев, а когда поздоровались за руку, аккурат перед танцами в огороде, посчитал себя счастливейшим из смертных.
  Потом вместе пили яблочное в Аэрофлоте и Панта взахлеб рассказывал бесконечно захватывающую сагу о своих ежедневных похождениях - дерзких, порой кровавых, но всегда победных, а Димасик благоговейно, с нескрываемым восторгом и завистью внимал старшему товарищу.
  Вдруг Пантелей посерьезнел и предложил смахнуться - один на один, по дружески, чтобы подтвердить делом мощь и статус.
  Разумеется, Димасик вежливо, по ученически отказался, охотно признав превосходство старшего - но ведь и задружил, чтоб поближе, чтоб перенять искусство и отсвечивать авторитетом мэтра.

  Через месяц Димасик подрался с Марчелом - случайно, тоже под яблочным.
Сидели в сарайке у Рыжего, хлебали из горла и он похвастался дружбой с Пантелеем, а Марчел в ответ нагло рассмеялся и презрительно, буквально сквозь зубы, сплюнул - козел твой Панта. Тут же расцапались.
  Поначалу словами, но когда пары взыграли, а страсти вскипели, подрались всерьез.
  Барахтались долго, нудно, с дурной координацией, попусту размахивая пьяными кулаками, а под конец дошли до упрямого мордобоя с ожесточенным валянием по земле.
  И надо ж, Димасик выйграл по очкам - выдохся итальянец, занемог и попросил прекратить, сдался, короче.
  Выпили мировую, обнялись по-мужски, поклялись навек, и тут Марчел, уже как лучшему другу, поведал изумительную правду - позавчера, и это могут подтвердить Петрик с Сизой, он по-полной навтыкал Пантелею, который на поверку вышел гнилым слабаком - кроме понтов ничего.

  На следующий день Димасик выловил Панту у самого подъезда - тот деловито поспешал из магазина и, увидав товарища, отмахнулся - мол некогда, мать за молоком послала, но Димасик твердо перегородил, мало того, уверенно прихватил за тельник - погодь, помнишь, предлагал смахнуться, давай...

  Пантелей хмуро смотрел под ноги - говорят, Марчела уработал, уважаю, и хоть нам делить нечего, хочешь - забери оправу, ту, что Шварцман задолжал - а еще через год он скукожился до размеров подзаборного алкаша - худой, в грязном, смешно болтающемся на иссхоших плечиках темно-синем плаще, скрывающим древнюю, годами не стиранную тельняшку, в широченных матросских клешах из ранних пятидесятых, подвешенных на солдатском ремне с заточенной по кромке пряжкой - видать, старая отцовская форма сгодилась, с неизбывной, полуотпитой шаровкой веры михалны в кармане и недокуренным хабариком во рту - совсем пропащий.

  Или Ожег, коренастый, кривоногий брутал, рожа пострашнее Халка. Будучи в седьмом Димасик грезил о рукопожатии, а к десятому лишь насмешливо похлопывал по плечу, когда тот торопливо пытался заинтересовать невнятным рассказом о вчерашней пьянке - ступай, потренируй удар, левая сильно отстает.

  Дольше других продержался Мотор - лидер брод-тусовки конца семидесятых, боксер, мастер спорта и, надо признать, довольно остроумный человек. Его шутками говорил пацанский центр. Далеко не дурак, все при всем - бабы, свита, успех и веселая заносчивость.
  После того как Димасик взял на городе атлетическую медаль, вдруг проявил живой интерес, позвонил, предложил поменяться пластинками, пригласил в баню - там сидела вся толпа - бойцы, прихлебатели, шестерки, но Димасика приняли как дорогого гостя и уважаемого человека.
  Пообщались на дружеской недолго - вместе позанимались в качалке, разок посетили ресторан, где с полтыка вляпались в дурацкую разборку и Димасику прилетело, правда, не сильно, навестили пластинчатую барахолку и совершили выгодный обмен.
  Так или иначе, былое величие обернулось болтовней, хвастовством и понтами, хуже того, массой дурацких провокаций и мелких неприятностей.

  Далее шли фарцы, хотя джинсы, сигареты, пакеты или жвачка Димасика совершенно не интересовали - Миланская тетка присылала регулярно. Вот пластинки напротив, интересовали и даже очень.
  Так где он - школьный студент, и где они - богатые, разодетые, ежевечерне заседающие в ресторанах. Оказывается, давно мечтали - познакомиться, угостить, пристроиться в приятели, но главное, предложить услуги - точнее, хитро вовлечь в дело.
  Дошло быстро - итальянская тетка, реальный канал поставки. Ну, ребят, так примитивно - пришлось по-быстрому свернуть общение.

  Хулиганы, драчуны, фарца - поначалу круто, заманчиво, интересно, таинственно, а поскреби, полный пшик, и это еще мягко сказано - мало, кто нормальную судьбу выправил.
  Рано - поздно подростковый миф приказал, а дворовый эпос отъехал в дальний уголок набирающего цивилизационную силу сознания.

  Преподаватели. Тут сложнее, интеллектуалы, опыт, культура, казалось, на кривой козе не объедешь. Как бы не так, надо лишь внимательно слушать - есть глазами и ушами. Ну, и поначалу напрячься. Через пару занятий станут отличать, через пять - благоволить, а под конец семестра позовут на олимпиаду или в науку.
  Разумеется, зачеты, семестровые и экзамены автоматом. Мало того, станут охотно общаться, меняться марками, книгами, и вообще, засчитают в свои.

  Важно войти в доверие, после - открыто. Сами принесут, еще будут уговаривать - не надо просить, лишь внятно разделять декларируемые ценности, быстро понимать намеки и правильно себя вести - признавать авторитет и почитать за главного.
  Тогда успех обеспечен - признают за своего, более того, убедят остальных.

  Однако Димасик знал и другое - нельзя исчерпываться чем-то одним, впадать куда-то по-полной или подчинять себя одному - всегда должно быть другое, альтернатива.
  Недаром, Андрей Миронов с детства любимый актер - образец для подражания.
  Флоридор, Фадинар, Фигаро и немножко министр-администратор.