Братья

Семилетний Егорка вышел на платформу, крепко держась за бабушкину руку. Он первый раз был в большом городе и боялся потеряться в толпе.
В деревне, откуда приехал Егорка, поезда не делали остановку и мчались мимо. Вокзал находился в соседнем посёлке и представлял собой деревянное ветхое здание с маленьким окошком, в котором продавали билеты. И каждый раз, заслышав свист паровоза, Егорка мечтал купить билет и оказаться в далёком городе, где жил его отец Степан с новой женой и маленьким сыном.
Отец Егорки ушёл из семьи, когда тому исполнилось два года. В городе, куда  Степан поехал на заработки, нашлась для него женщина – разведённая, имевшая взрослых детей, вполне обеспеченная, но тосковавшая от одиночества.  Добро её требовало дельного хозяина, и Егоркин отец, позабыв о прежней семье, остался в городе с новой женой, которая родила ему сына.
Мать Егорки от горя начала пить и тоже подалась в город, оставив мальчика на попечении бабки – своей матери. Денег она не присылала и писем не писала, поэтому родные давно перестали её ждать и перебивались, как могли. Пенсия, скудные алименты, огород да помощь соседей, отдававших Егорке одежду, оставшуюся после выросших детей.  Игрушек и сладостей в доме не водилось, но Егорка не унывал. Он был уже большой и умел делать игрушки из шишек, спичек и всякого тряпья, а леденцами его угощали во дворе мальчишки. 
Бабка долго крепилась, воспитывая внука, но жестокая нищета подступила к их дому, когда пришла пора отдавать ребёнка в школу. Форма, ранец, учебники и тетради стоили немалых денег, а где их взять одинокой старухе? Алиментов  едва хватало на самые необходимые продукты и одежду. Бабка любила причитать и называла зятя «беспутным», потому что его побег из семьи погубил единственную бабкину дочь, мать Егорки, и сам парнишка растёт без отцовского вразумления.
Отец изредка писал короткие письма, ещё реже звонил. В городе ему жилось хорошо, и лишь бабкины звонки служили досадным напоминанием о том, что сам он родом из глухой деревушки. Сидя на лавке перед домом, бабка рассказывала сердобольным соседкам о зяте. В городе он работал дальнобойщиком и деньги получал немалые, но жизнь в столице требовала больших затрат. Продукты в Питере стоили дороже, и одежда нужна была добротная и дорогая: город – не деревня, в чём попало на улицу не выйдешь, оттого и денег зять присылает мало, и сердце у ирода за сына не болит. Соседки согласно кивали: забыл окаянный мальчонку; сам деньжищи зашибает, а родная кровиночка в обносках мается! 
Егорке были неприятны бабкины слёзы. За пять лет он почти забыл отца и не скучал о нём, но втайне от бабки мечтал побывать в Питере и поглядеть на новую семью, у которой всего было вдоволь.
До города из соседнего посёлка ходил вечерний поезд. В середине августа был собран с огорода весь урожай, и  старуха решилась. Собрав спозаранку сумку с вещами и напялив на Егорку то, что почище,  она  объявила, что негоже отцу столько лет не видеть сына; что маленький Илюша, поди, и не знает о том, что у него в деревне есть брат, а значит, надо навестить городскую родню – авось, не выставят на улицу старуху с ребятёнком. Да и Егорушке надо на отца поглядеть – чай, дрогнет у того сердечко, купит сыночку и рюкзак, и книжки, и карандаши…
Егорка немного боялся ехать с бабкой: ему было страшно в чужом городе у чужих людей – как примут? Он давно отвык от отца и к тому же не любил попрошайничать. Ему уже было не страшно жить по-бедному, но до школы оставалось две недели, а денег на книжки и сапоги не хватало, и поэтому Егорка без капризов поплёлся за бабкой на станцию.
Город поразил мальчика своим великолепием. Здание вокзала было огромным, а под ногами везде лежал асфальт. Грязи – унылой булькающей жижи, в которую превращается земля от бесконечных дождей -  совсем не было, и Егорка подумал, что это хорошо – можно целый день бегать по улице и не  пачкать ботинки.
Егорке очень хотелось рассмотреть красивые вывески над витринами магазинов, но бабушка потащила его на трамвайную остановку.
Трамвай ехал медленно, и Егорка был только этому рад - так он мог увидеть больше интересного. А поглядеть было на что: туда-сюда сновали машины, прилавки огромных магазинов ломились от изобилия товаров, люди были одеты красиво, как будто шли на праздник.
Наблюдая городскую жизнь, мальчик не переставал удивляться. Отчего, несмотря на толпы прохожих, на улицах чисто, и никто не бегает по газонам? Отчего все проходят мимо красивых домов,  и никто не любуется каменными ступенями и фонарями? Почему ребятишки проходят мимо детских площадок, где есть разноцветные домики и качели? Вот если бы его пустили на площадку, он не стал бы сидеть без толку на скамеечках, как малыши. Сначала бы он залез в большую ракету, затем – покачался на качелях-лодочках, а после…
Тут бабушка схватила внука за руку, и они вышли из трамвая. Потом миновали сквер. Бабушка уверенно шла вперёд - она уже дважды была на квартире тёти Вики – новой жены отца. Егорка твёрдо шагал за бабкой. У него, маленького человека, есть в городе важное дело: нужно было узнать, взаправду ли хорошо живётся  брату Илюше, хватает ли зарплаты отца на еду и книги, и не мается ли младший братишка в непогоду в стоптанных сапогах. Несмотря на бабкины рассказы о сытой городской жизни, Егорке с трудом верилось в то, что можно жить без нужды и забот. Сам он ведал цену каждому рублю и слабо верил бабушкиным рассказам.
На лестничной площадке Егорка немного оробел. Бабушка нажала на кнопку звонка, и за дверью послышались торопливые шаги.
Тётя Вика – новая папина жена – оказалась немолодой, но привлекательной женщиной. На ней было красивое зелёное платье. Казалось, она нисколько не удивилась, увидев бабушку и внука. Егорка боялся поднять глаза на тётю Вику и даже забыл поздороваться, зато бабушка с порога распричиталась и даже пустила слезу: пускай-де отец хоть обнимет сынка родного, ведь сколько годочков кровиночку свою не видал! Егорке стало отчего-то стыдно за бабушку. Но тётя Вика не рассердилась на внезапный приезд деревенских родственников и велела раздеваться и мыть руки.
Из кухни вкусно пахло наваристыми щами. Егорка не заставил себя долго упрашивать: скинул куртку, сапоги и пошёл мыть руки.
Пока тётя Вика расставляла на столе посуду и нарезала хлеб, бабушка плаксиво рассказывала о жизни на селе, а Егорка, как заворожённый, разглядывал хрустальный графин с морсом,  белоснежные блюдца с мясными бутербродами и глубокие тарелки, в которые добрая тётя Вика налила до краёв суп.
Бабушка в охотку хлебала суп – она давно не ела говядины. Нахваливая густые, ароматные щи, бабушка жаловалась на цены в сельском магазине, на то, что Егорка - сирота при живых родителях – почти не ест мяса, и оттого не по годам малоросл и худ.
После щей тётя Вика подала второе – гречу с котлетой, а на третье – морс в гранёном стеклянном стакане. Егорка съел всё без остатка, выпил морс и по-хорошему позавидовал отцу и брату: их каждый день ожидал дома вкусный суп и котлеты!
Бабушка с аппетитом съела сытный обед, и Егорке показалось, что даже морщины на её пепельном лице разгладились.
После обеда бабушка объявила, что приехала не с пустыми руками: она привезла соленья, варенья, сушёные грибы и ягоды. Вынимая из сумок домашние заготовки, она рассказывала, как богат их лес, а тётя Вика удивлялась тому, что пожилая женщина в одиночку бесстрашно ходит на болото.
Комната, в которую тётя Вика пригласила бабушку и Егорку, была просторная и светлая. Пока женщины толковали о своём, Егорка разглядывал богатую зелёную люстру, добротную мебель, ковры и стеснялся дышать. Всё в этом доме казалось непривычным и богатым, и Егорка не знал, как нужно себя вести среди мягких диванов, картин и зеркал.
Тётя Вика объяснила бабушке, что отец Егорки в командировке и приедет не скоро, но мальчик не вернётся в деревню без обновок. Вечером они сходят в магазин и купят  всё необходимое: учебники, форму и новые сапоги.
Бабушка кивала и благодарила тётю Вику, а та рассказывала о городской жизни, о ценах в магазинах и о своей новой семье.
- Нешто это Степан? – вдруг охнула бабушка, увидав на комоде фотографию в рамке. – Ты смотри, какой стал! Гляди, Егорка, - отец твой! 
Егорке послушно взял фотографию и начал её рассматривать, чтобы надолго запомнить родного человека. Он мало помнил отца и воображал его себе немолодым, неулыбчивым, побитым жизнью, вроде тех  мужиков, что сидят вечерами на лавочке перед сельским магазином. Но с фотографии на него смотрел полный сил, красивый и осанистый мужчина, и Егорке трудно было поверить в то, что это – его отец. 
- А тебе, Егорушка, скучно с нами? – вдруг спросила тётя Вика. – Пока Илюша в садике, пойди в его комнату поиграй!
- Пойди, пойди, - поддакнула бабушка. – Только не озорничай.
Тётя Вика отворила дверь в соседнюю комнату и ласково подтолкнула Егорку, чтобы тот не боялся.
Егорка остался один в комнате брата.
Ах, что это была за комната! Егорка вновь позавидовал Илюше: у него, такого маленького, было такое большое хозяйство! Огромный шкаф с книгами, стеллажи с игрушками и даже телевизор! Егорке очень хотелось потрогать маленькие блестящие машинки и гараж, но он подавил своё желание. Брать чужое без спросу некрасиво – пускай сначала разрешит брат, а то вдруг он, Егорка, нечаянно что-то сломает?
В дверную щёлку Егорка видел, как тётя Вика открывала шкафы в гостиной и доставала свитера, джинсовые куртки, шарфы и шапки. Она была хозяйственной и берегла одежду, оставшуюся от выросших сыновей. Огромная бабушкина сумка быстро наполнялась добротными вещами, но Егорку это не радовало. Он уже успел полюбить маленького брата и жалел, что Илюша не будет носить пуховые варежки, свитер с ракетой и разноцветные спортивные футболки.
А бабушка радовалась нежданному добру – теперь у неё меньше будет болеть сердце о внуке, вот только бы ещё денег на закупку дров да хорошую форму, да портфель…
Егорке вдруг стало до слёз обидно за бабушку - каково ей выпрашивать вещи для внука у женщины, из-за которой распалась добрая деревенская семья? Не будь тёти Вики, жили бы его родители на селе, растили бы сына...
Егорка смахнул слезу и снова вернулся к игрушкам. Их было много, как в детском саду, и все они аккуратно стояли на полках. Возле стола, на ковре, громоздились коробки с конструкторами, а ещё – большие грузовики, трактора и даже бетономешалка. У Егорки отлегло от сердца: если в доме вдоволь игрушек - значит, денег у отца и вправду много; он купит Илюше новые рукавички и новые куртки, и  брат не будет ни в чём нуждаться.
В книжном шкафу сверкали блестящие переплёты неизведанных книжек. В сельской библиотеке новых детских книг было мало, а Егорка страстно любил читать. Глядя с уважением на книжный шкаф, Егорка подивился брату: такой маленький, а уже столько знает! Таким братом, пожалуй, можно гордиться…
Егорка поборол робость и снял с полки книгу в серебряном переплёте. Уютно устроившись в кресле, он открыл первую страницу и  замер от восхищения – до чего красивы картинки! На горе был нарисован далёкий замок, а по дороге к замку скакал рыцарь, закованный в железные доспехи. Егорка начал с благоговением перелистывать страницы.
На стене тикали зелёные  часы. Чтение утомило Егорку – он рано встал, много впитал впечатлений, и теперь его глаза слипались. Тётя Вика, заглянув в детскую, увидала, что Егорке  хочется спать. Она осторожно подложила   под его голову подушку и, накрыв пледом, ласково потрепала по макушке.

Проснулся Егорка от тонкого сквозняка. От порыва ветра распахнулась форточка, и в детскую ворвался шум улицы. Вдруг под дверью послышался звонкий детский фальцет, и сердце Егорки тревожно забилось.
Илюша, светловолосый коренастый мальчуган,  с живым детским любопытством разглядывал брата.
- Привет! – наконец важно сказал он. – Так это ты мальчик Егорка из деревни?
- Я.
Илюша  показался Егорке старше своих лет. Наверное, он, городской,  много знает и рассуждает, как взрослый, и поэтому совсем не стесняется незваных гостей. Наконец Илюша заметил в  руках Егорки книгу.
- Это неинтересная книга, - уверенно сказал Илюша. – Сказки мы лучше перед сном почитаем. Раз ты мальчишка и будущий солдат, давай лучше посмотрим энциклопедию про танки и самолёты.
- Давай, - согласился Егорка.
Илюша достал из шкафа Военную энциклопедию.
- Вот, погляди пока, а я солдатиков достану.
На нижней полке стеллажа стояли военная техника и маленькие зелёные солдаты. Илюша перенёс их на ковёр и вывалил из коробки деревянные кубики.
- Будем строить военный городок!
- Сколько у тебя самолётов! А можно мне танк?
Илюша пододвинул к брату  самый большой танк и солдатиков.
- Твоя бабушка сказала, что вы бедно живёте. Возьми себе насовсем. У меня игрушек много.
Егорка вновь почувствовал обиду на бабушку, но брат подошёл к полкам и начал выбирать машинки, маленьких роботов и мягкие игрушки.
- Не стесняйся, бери. 
- А разве можно? Нужно сначала у мамы спросить.
- А я уже спросил, пока мы из садика шли. Мама сказала, что на добрые дела разрешения спрашивать не нужно!
- Спасибо, - смущённо промолвил Егорка. – А когда приедет отец?
- Не скоро. У него командировка может целый месяц продлиться.
- Жаль.
Егорка печально поглядел в окно, как будто хотел увидеть в нём большую отцовскую машину и его самого, здорового и весёлого, как на фотографии. Но за окном шумели тополя, а за воздушным кремовым тюлем цвели розовые шарики герани. Мир был безмятежен и прекрасен, и, казалось, ему не было никакого дела  до сироты, который мечтал встретить в городе своего заблудшего отца.

Тётя Вика, как обещала, купила Егорке школьную форму и крепкие осенние ботинки. Довольный Егорка с удовольствием разглядывал себя в зеркало. Ему не хотелось снимать белую накрахмаленную рубашку, пиджачок и брюки, но бабушка торопила внука - им нужно было погулять на площадке с Илюшей.
Площадка перед домом напоминала городской парк. Тут были и песочницы, и качели, и даже огромный корабль. Егорка долго качался, потом крутил штурвал, воображая себя капитаном. Как жаль, что его  не видят деревенские мальчишки! Пожалуй, они и не поверят в то, что на площадке может стоять корабль величиною с дом!
Потом Егорка с Илюшей сидели на лавочке и ели мороженое в вафельных рожках. Вокруг площадки на клумбах кричаще пестрели петунии, и огромные облака – белые, как сахарная вата – плыли по яркому синему небу. Егорка был счастлив. Мороженое подтаяло, и он слизал с ладони сладкую струйку.
- А хорошо жить с отцом? – спросил он у брата.
- Папа хороший, - кивнул Илюша, - только мы его видим нечасто. Он всё время куда-то ездит в командировки.
- Скучаете?
- Очень! – Илюша скомкал фольгу и выбросил в урну. – Ты приезжай через месяц. Папа в отпуск пойдёт, и мы вместе сходим в зоопарк.
- Не знаю, - грустно вздохнул Егорка. – У бабушки денег мало, а билеты дорогие.
- Ерунда! Я попрошу папу, и он сам купит вам билеты.
Егорка не выдал радости, но ему очень захотелось обнять брата или сделать для него что-нибудь хорошее. Он поискал глазами вокруг  и сорвал травинку.
- Хочешь - свистеть научу?
Егорка сделал в травинке небольшую дырочку, приложил к губам и подул. Свист получился громкий, разбойничий.
- Здорово!
- Попробуй ты.
Травинки в руках Илюши мялись, и свист выходил неумелый, но мальчику нравилась эта забава.
- А во что вы в деревне играете?
- В волейбол на песке у реки. Гусей дразним у бабы Нюры. Мальков ловим в сачок для кошки Дуськи.
- А река глубокая? – полюбопытствовал Илюша. - Купаться в ней не страшно?
- Нисколечко! Всё лето вода тёплая, хоть с утра до вечера в ней сиди – не простудишься!
- Везёт тебе! А мы с мамой летом ездим на дачу, только ни реки, ни озера там нет.
Егорка вспомнил ослепительные, жаркие летние деньки и пожалел брата.
- Плохо! В жару, без купания - какая жизнь?! А ты попроси, чтобы тебя к нам в гости привезли. Дом у нас большой, места всем хватит. Утром будем ходить на реку купаться, а вечером – на рыбалку.
- А ты и рыбу умеешь ловить? – восхищённо ахнул Илюша.
- А то! Не веришь – у бабушки спроси.
- Верю. Жаль, что новое лето не скоро.
Егорка подумал о промозглой, холодной осени, о школе в соседнем селе и приуныл. Как было бы здорово остаться  в городе с отцом и маленьким братом! Он мог бы помогать тёте Вике глядеть за Илюшей и читать ему книжки,  ходить  в магазин и мести пол. Он был уже большой и многое умел по хозяйству.
Серое облако набежало на солнце. Бабушка крикнула, что пора домой – к вечеру обещали дождь. Егорка нехотя слез со скамейки и в последний раз оглядел двор. Нужно было хорошенько запомнить качели, корабль и высоченные тополя, счастливых беззаботных людей и младшего брата, которого он успел полюбить так, как не любил никого на свете.
На завтра уже были взяты билеты, и город, как волшебный мираж, вскоре исчезнет, оставив лишь терпкие,  томительные воспоминания…

На вокзале пахло сладкими булочками, осенними гортензиями  и мазутом.
Бабушка, Егорка и тётя Вика с Илюшей сбились стайкой, чтобы не потеряться в людском потоке. Толпа вынесла их на платформу.
- Ну, спасибо за хлеб-соль. Степану поклон от нас! - бабушка прослезилась, и Егорке подумалось, что ей тоже не хочется покидать город. Впереди – долгие осень, зима, а ещё – нужда и заботы, и старый дом, в котором не будет наваристых щей, мягких диванов и розовой гераньки.
- Пора прощаться, мальчики!
Егорка обнял Илюшу. Тот вздрагивал, сопел и украдкой вытирал слёзы.
- Ты книжку про рыцаря не забыл?
- Нет.
- А машинки?
- И машинки взял. Все соседские мальчишки теперь обзавидуются.
- Когда папа приедет, я попрошу, чтобы он тебе большую посылку послал. Мы с мамой игрушек и сладостей купим и пошлём вам с бабушкой. А ты учись хорошенько, и не забудь, что в городе у тебя есть брат.
- Не забуду, - обещал Егорка…
Поезд зашипел и медленно поплыл вдоль платформы. Тётя Вика и маленький Илюша махали вослед.
Егорка сильно прижался лбом к окну, чтобы лучше их видеть. Паровоз уныло загудел, набирая скорость и унося Егорку с бабушкой прочь из города…