Мишель. Глава 8

Просыпаюсь рано. Сон рядом с Кристофером глубокий, питательный. Мышцы тела приятно побаливают после вчерашнего. Осторожно высвобождаюсь из-под рук Кристофера и, надев его халат, пропитанный пьянящим запахом, спускаюсь вниз приготовить завтрак.
Холодильник полон еды, но сделаю простой омлет. Зачем баловать Кристофера? Разбиваю три яйца в миску, солю, добавляю нарезанной зелени и взбиваю венчиком. Сильно не утруждаюсь. Выливаю приготовленную смесь на сковороду, нагретую с маслом на огне. Лопаткой перемешиваю омлет. Дальше завертываю одну часть омлета к центру и присыпаю тёртым сыром. Потом завертываю другую часть омлета, и жарю пока яичная смесь не становится плотной.
— Я когда-нибудь встану раньше тебя? — Кристофер подкрадывается сзади и обнимает меня за живот. Я вздрагиваю от неожиданности. На Кристофере белая футболка и серые шорты с тач-молниями по бокам.
— О-о почти готово, — говорит он. — Подожди, я сделаю нам тосты.   
Кристофер целует меня за ушком, в щёку, в ключицу. От удовольствия я закатываю глаза. Рука слабеет, и я едва не роняю лопатку на пол.
Отпустив меня, Кристофер кладёт два куска белого хлеба в тостер и нажимает кнопку. Я тем временем делю лопаткой омлет. Часть, побольше, кладу Кристоферу. Так приятно готовить с тем, кого ты любишь. Я улыбаюсь от радости, тут же прячу свою улыбку. Чего стесняюсь?
Накануне я не сказала Кристоферу о своих чувствах, поскромничала. Он понимает без слов, что я испытываю к нему. Кристофер переживает за нас. Думаю, поэтому он дразнит меня, сердит, злит, развлекает, отвлекает. Он превращает наши отношения в игру, чтобы они не казались такими серьёзными, какими являются на самом деле, и чтобы я испытала меньше досады, боли и обиды, если вдруг всё, что мы строим с ним, полетит в тартарары.   
Кристофер садится не напротив, а рядом. Похоже, хочет испортить мне аппетит.
— Ой, я перепутала тарелки, — говорю я и назло беру себе его порцию.
— Халаты тоже перепутала? — ухмыляется он. — Тебе разве не показался он великоват?
— Нет. — Я делаю невинное лицо.
Кристофер кладёт руку мою голую коленку, начинает поглаживать, поднимается повыше.
— Я не могу так есть! — Я делаю губы уточкой.
— Может быть, подождёт?   
Ничего себе намёк! У меня перехватывает дыхание. Я вспыхиваю.
— Может… — Сглотнув слюну, я откладываю вилку.
Встав с табуретки, развязываю халат. Тело дрожит от возбуждения. Кристофер поднимается следом за мной, проводит пальцами по тач-молниям, и шорты спадают на пол. В порыве страсти я прыгаю на Кристофера, обвиваю ногами, жадно целую его в губы. Он, подхватив мои бёдра, входит в меня. О-о это всегда так необычно приятно. У меня вырывается стон. Кристофер кладёт меня на свободное пространство стола. Я расцепляю ноги, Кристофер закидывает их к себе на плечи. Взявшись руками повыше моих коленок, он проникает внутрь меня целиком. Так плотно! Ах! Неземное наслаждение! Кристофер начинает двигаться быстрее и быстрее. Он хрипло дышит, стонет. Меняет угол и глубину введений. Совершенное чувство! Блаженствуя, Кристофер снова и снова трётся пружинистым членом о мою переднюю стенку влагалища. Я откидываю голову и упиваюсь сладострастной негой. Кристофер качает меня вперёд-назад. Ритм невероятный. Я на грани. С резким сильным толчком Кристофер внезапно изливается в меня. Не в силах больше сдерживать напряжение внизу живота я бурно кончаю сразу после него. Оргазм затмевает рассудок. Тело содрогается в судорогах. Я брызгаю. Кристофер прижимает мои бёдра к себе. Я цепляюсь за него, чудом не сбрасываю наш завтрак и едва не падаю со стола. Кристофер трётся носом о мою шею, покрывает моё лицо поцелуями. Я улыбаюсь, постепенно открываю глаза.
— За тобой нужен глаз да глаз, — ухмыляется Кристофер, растирая мой сок по футболке. — Успокоилась?!
— Да… вроде бы.
Кристофер бережно усаживает меня на табурет и, надев шорты, уходит сменить футболку. Я лучше пока здесь останусь — халат толком не могу завязать. Пробую есть остывший завтрак.
Возвращается Кристофер.
— Какие планы на сегодня? — интересуется он, тоже принимаясь за еду.
— Особо никаких. Учёба. А у тебя?
— Репетиция в центральном зале Соважа.
— Ясно. Не получи там растяжение или травму.
— Беспокоишься за меня?
— Очень… вернее немножко.
— Кино посмотрим вечером?
А следом Кристофер спросит начало каких фильмов я предпочитаю. Ему хватит пяти минут, чтобы охмурить меня.
— Попробуем. Купи сладкого попкорна.
— Хорошо.
Что Кристофер делает? Неужели у нас с ним настоящие отношения, и мы будем встречаться каждый день? У меня началась сладкая жизнь? Или это сладкая мука?
Когда пьём чай, Кристофер нарочно берёт себе из вазы самую вкусную шоколадную конфету с орешком внутри.
— Ну, вот… — Я обиженно делаю губы уточкой.
— Хочешь миндалинку?
Я обрадованно киваю. Кристофер демонстративно кладёт себе в рот конфету целиком, заставляя меня хмуриться.
— Иди сюда. — Он целует меня и передаёт мне языком цельный орешек. Чутье подсказывает: «Где-то здесь кроется подвох».
Пользуясь случаем, Кристофер запускает руку между моих ног и принимается мять мой крупный клитор. От неожиданности я раскусываю орешек. Моё дыхание становится громким и частым. Я закатываю глаза от наслаждения. Кристофер хватает меня за ягодицы, поднимает рывком и снова укладывает на стол. Я наблюдаю, как он принюхивается ко мне, точно любознательный зверёк, начиная с шеи и вниз, к плечам, между грудей, у подмышек, к животу, у лобка, к ногам, у бёдер, к подколенным впадинкам. Мои естественные запахи возбуждают Кристофера. Его синие глаза горят желанием. Стянув с себя шорты, он водит головкой члена по моему влагалищу. Дразнит меня.
— Пожалуйста! — молю я, отыскав его руку, сильно сжимаю. 
 Кристофер медленно нанизывает меня. Я издаю стон. Закинув мои ноги к себе на плечи, Кристофер берёт меня за бёдра, отрывает от стола. Специально приподнял. Снова метит в переднюю стенку влагалища. Нащупал слабое место и бьёт туда своим членом, тыкается, сводя меня с ума. Внизу моего живота творится что-то волшебное. Упругий член Кристофера двигается вглубь меня и обратно, как великолепно смазанный поршень. Я едва держусь руками за край стола. Признания любви сливаются с дыханием, с рычанием. Лицо горит в местах десятков поцелуев. Толчки грубеют, тяжелеют. Моё тело сжимается в сладкой судороге. Запрокинув голову вверх и плотно сжав челюсти, Кристофер посылает сильный удар и извергается в меня. Я крепко зажмуриваюсь и кончаю одновременно с ним. Миг истинного блаженства. Я потрясена бурей эмоций и чувств, испытываемых с этим мужчиной. Когда я рядом с ним, у меня вырастают крылья.
Дрожащие вдохи и выдохи, и бархатная тишина. На этот раз я меньше брызгаю. Может быть, Кристоферу не придётся менять футболку.
Под чутким руководством слезаю со стола.
— Спасибо за восхитительный омлет, — улыбается Кристофер.
— И только за него? Не за что.
— А что с твоими ладонями? — Он только сейчас заметил, выпуская мои руки из своих.
— Я укололась о шипы роз.
— Кто подарил?
— Всё тебе и расскажи.
Я вдруг вспоминаю, что хотела съездить с Кристофером кое-куда.
— Ты, когда в последний раз навещал семью Брюса? — спрашиваю я.
— А что?
Мне нужно выяснить, кто осквернил могилу Дианн.
— Давай проведаем их, узнаем… как живут…
— Думаю, им до сих пор непросто. Как и вас, их постигла горькая утрата. Брюс должен был возглавить компанию отца. Его ждало отличное будущее.
— Поехали прямо сейчас?
— Ты уверена?
— Да, сейчас утро, они должны быть дома.
Я хватаю Кристофера за мокрый затылок и страстно целую, проникая в его рот языком. Затем резко отстраняюсь и ухожу переодеваться.
Вскоре мы с Кристофером встречаемся в гостиной. Я стараюсь не смотреть на стакан и пилон. Замечаю партию коробок, сваленных в углу.
— Что это? — спрашиваю я.
— А-а это... возьми себе одну, — ухмыляется Кристофер.
— Что это? — Взяв в руки коробку, сразу догадываюсь обо всём по картинке: мужчина и девушка в разных помещениях, будто бы находятся на расстоянии, приставка воссоздаёт им друг друга в виде прозрачного гладкого образа.   
— Фу-у, дистанционка. — Я морщу нос.
— А я пару раз занимался, — признаётся Кристофер, злит меня. — Зато безопасно, без обмена жидкостями.
Да-да, а ещё без обмена дыханием, теплом и всем на свете. С этой штуковиной я точно не кончу. Откуда у Кристофера столько коробок с интимным устройством? Вряд ли он распространитель. Значит, приставки принадлежат его девушке.
— Кстати, установи себе «Прикосновение», — говорит Кристофер.  — Я не заметил этого приложения на твоём эффоне.
— Чтобы ты меня трогал во время звонков?! Ни за что! К тому же батарейка мигом сядет в ноль.
— Вдруг мне захочется коснуться тебя, почувствовать, что ты рядом. Порой это так важно.
Да, иногда люди преодолевают сотни километров пути, чтобы на пару минут приласкать дорогого им человека. 
— Ладно, установлю.
— Идём?
— Пошли.
— Забыла коробочку.
Я вздыхаю и беру с собой обманщицу чувств.
В седане я делаю из указательного и большого пальца колечко и смотрю через него, как Кристофер рулит. Плавно поворачиваю колечко, будто настраивая резкость фотокамеры. Кристофер голубоглазый, губастый, с сильной шеей. Самый ли красивый он мужчина из всех, которых я встречала? Безусловно. Отдаст ли мне другая девушка его без боя? Хотя, чего я волнуюсь? Пока всё замечательно, я в центре радуги, я в центре внимания Кристофера. Он косится на меня, подавляя ухмылку на лице, наверное, хочет спросить, чем я маюсь.   
Пока едем, я вспоминаю последний год жизни Дианн. Сестра долгое время скрывала от Брюса свою беременность. От меня тоже, и от родителей, и от многих других. Она делала это шутя, играючи. Но, когда я обо всём узнала и заглянула в светлые глаза Дианн, то нашла в них страх и испуг. Забеременев, Дианн нарочно поссорилась с Брюсом, чтобы не жить вместе, и переехала к подруге. Позже сестра улетела на море в самый дешёвый отель, но путёвку купила аж на целый месяц. Вернулась «шоколадкой». У неё начал расти животик, но она нам сказала, что пополнела от обильной еды. Брюс догадался, что Дианн беременна, когда она уже была на шестом месяце. Он, не задумываясь, сделал ей предложение и она, не задумываясь, ему отказала. «С животиком в свадебном платье?! Нет! Лови момент после рождения малыша!» — отшутилась Дианн (она это мне рассказала). А через два месяца они погибли, каждый по-своему. Вот как так?!
Седан паркуется возле белого трёхэтажного особняка. Семья Брюса тоже живёт в пригороде. У меня по спине пробегает холодок. Может, зря я сюда наведалась.
Отец Брюса открывает дверь. Они с Кристофером здороваются. Он замечает меня, смущённо кивает. Наверное, думал увидеть на моём месте другую девушку. Мать Брюса сидит на кухне. Родителям лет по 45, одеты в деловом стиле, имеют важный вид, на их лицах заметна некоторая подавленность, следы печали и горести. На меня они посматривают с укоризной. Наверное, считают меня огромной пиявкой, присосавшейся к Кристоферу. Я была готова к такому отношению. Родители Брюса полагают, что беда, произошедшая в наших семьях, является подтверждением слухов и домыслов. Но, как бы то ни было, они производят удовлетворительное впечатление. Мы беседуем совсем просто: «Как дела? Нормально.», «На работу скоро? Да.», «Чаю? Да, пожалуйста.» На Кристофера направлены немые упрёки родителей Брюса: «Где твоя девушка?!», «Что ты такое делаешь?!», «Лучше не рискуй, ты же видел, что случилось с нашим сыном!». Кристофер чувствует себя неловко. Всё равно родители Брюса проявляют ко мне терпимость. Ни вражды, ни презрения я не наблюдаю. Они обеспокоены моим неожиданным появлением в компании Кристофера — друга семьи, судьба которого им небезразлична. Однако я сильно сомневаюсь, что родители Брюса каким-то образом причастны к осквернению могилы Дианн. Что ж придётся искать дальше.
Только я хочу прикинуть, кто бы ещё это мог быть, как на кухню входит «она» — младшая сестра Брюса. Ей 14. Тощая, низкорослая, с короткими жиденькими волосами. Одета, как мальчик, в футболку и джинсы. Когда наши с ней глаза встречаются, я непостижимым образом догадываюсь, что это её рук дело. Девочка пугается меня. Выпив пару глотков чаю, она уходит к себе, под наспех выдуманным предлогом, якобы не все вещи собрала в школу. Я немного выжидаю, потом спрашиваю, где находится туалет, и отправляюсь разыскивать девочку. Поднявшись на второй этаж, прислушиваюсь — звуки в конце коридора — там её комната. На цыпочках подбираюсь к двери и начинаю наблюдать за девочкой через большое зеркало шкафа-купе. Шпионская хитрость из фильма реально работает. Сестра Брюса выводит из состояния сна ноутбук, открывает в социальной сети какую-то группу и пишет туда сообщение, которое мне удаётся прочитать, обладая идеальным зрением. Девочка попросила о помощи: что у неё дома «Пуст…» и ей грозит опасность. 
— Маленькая злодейка! —  сержусь я и вхожу в комнату. — Удали это сообщение, живо! И брось эту группу! Всё что там говорят неправда! Они все лгуны!
— Откуда тебе знать?! Ты одна из «этих», и не можешь посмотреть правде в глаза — обычный защитный механизм! — Сестра Брюса ожесточилась, но в её широко раскрытых глазах читается ужас. 
Да уж, девочке основательно промыли мозги. Похоже, после трагедии в семье, у неё развилась настоящая фобия к таким, как я.
Я припираю сестру Брюса к стенке:
— На кладбище твоих рук дело?!
Молчит.
— Одна или с дружками из вашей группы?! — Я понимаю, что не одна. Одна бы не решилась. — Натворишь ещё что-нибудь, тебе конец! Поняла?! Моргни, если поняла!
Сестра Брюса моргает. Я не почувствовала, как локтем сильно сдавила девочке горло. Она начинает терять сознание или делает вид. Я отступаю на шаг. Девочка падает на кровать и зарывается в одеяло. Будет ей урок. 
Сбегаю вниз по лестнице и даю отмашку Кристоферу.
— Мы уходим! Спасибо за гостеприимство!
Сестра Брюса вот-вот должна разрыдаться, ведь я унизила её в собственном доме — она сама виновата.
Кристофер догоняет меня во дворе. Из верхнего окна до нас доносятся голоса родителей Брюса:
— Она тебе что-то сделала?! Не молчи!
Прыгнув в автомобиль, я чувствую себя в безопасности. Кристофер, сев за руль, с недоумением смотрит на меня.
— Разговор не задался. — Я невинно пожимаю плечами. — Не будем говорить об этом, хорошо? А теперь газуй с места, как это делают в фильмах, пожалуйста. 
Миссия выполнена. На душе не очень. Безрадостная победа.

В тихой поездке дремлю. Почувствовав свежее прикосновения губ Кристофера, открываю глаза. Нет, ещё не приехали. В чём дело?
— Может сейчас заедем в аптеку? — предлагает Кристофер. —  Ты сразу купишь? Сперва тебя продиагностируют приборчиком на предмет противопоказаний, но это быстро.
— Нет-нет, я сама. Это моё личное. 
— Ну, смотри. Не примешь таблетку, придётся жить со мной. 
— Мечтатель. — Я строю рожицу, хотя дело серьёзное. И почему я забыла о том, что нужно купить и выпить противозачаточное средство?
Седан останавливается у колледжа. На прощанье я жадно целую Кристофера, запустив руки в его волосы.
— Звони! — бормочу я.
Облизывая распухшие губы, Кристофер кивает.
На учёбе скукотища. Белла не пришла. С Луизой и её подругами я обмениваюсь колкостями. Едва не доходит до открытого противостояния. Но обычные решают отступить подобру-поздорову.
После первой пары я иду к автомату, покупаю пачку крекеров и томатный сок. Сидя в полупустой аудитории и вкушая солёненькое, я вспоминаю сладкие моменты утра. Крошки нападали мне между ног. Я стряхиваю их, одновременно воображая, как головка члена набухает во мне, и Кристофер извергается в меня. Неожиданно наступает секунда слабости, я не контролирую себя, моя рука сжимает пах. Открыв рот, я закатываю глаза и издаю тихий блаженный стон. Что на меня нашло?! Взяв себя в руки, я воровато озираюсь. Не заметил ли кто?! Жан с первого ряда наблюдал за мной! У него отвисла челюсть. Я краснею от смущения, потом спокойно убираю пачку крекеров и утыкаюсь в эффон. Поеду-ка лучше домой.
В метро часть людей косо на меня смотрит. Я обращаю внимание на двух парней и девушку, стоящих в конце вагона. У всех короткие стрижки, одеты в чёрное, руки держат в карманах. Они тихо переговариваются, вероятно, что-то замышляют. Чувствую тревогу. Жаль Беллы нет рядом. Один из парней вдруг направляется ко мне. Его рука в кармане что-то сжимает и поворачивает. Внезапно две девушки из таких, как я, встают со мной плечом к плечу. Парень резко останавливается. Дождавшись станции, он быстро выходит из вагона, не оборачиваясь. Его друзья следуют за ним.   
— Не езди одна, даже днём, — предупреждает меня красивая девушка.
Она очень похожа на меня только ниже ростом и волосы у неё каштановые. Девушка суёт мне в руку газовый баллончик:
— На какой выходишь?
— Через одну.
Она секунду думает.
— Домой?
Я киваю.
— Мы тебя проводим.
По пути мы с девушками обмениваемся номерами телефонов. Их зовут Зое и Леа, полагаю, я очень скоро подружусь с ними. Они милашки моего возраста. Чересчур насторожённые.
У дома я искренно благодарю Зое и Леа за то, что они за меня вступились. Кто знает, чем бы дело закончилось, если бы их не оказалось рядом.
Пообедав, я решаю набрать номер Кристофера:
— Я вернулась домой.  Ну что, во сколько сеанс в твоём кинотеатре?
— Рано ты…
— У тебя как со временем?
— Продюсер хочет изменить один из танцевальных номеров. Мне скоро ехать. Не знаю, как долго всё это продлиться… Может кино завтра? Ты не обидишься?
Я выпячиваю нижнюю губу.
— Я много думала о тебе, о нас, соскучилась…
— А ты сейчас одна?
Я загораюсь. Правильный вопрос.
— Да, одна, а что?
— Может ты запустишь приставку из коробочки, которую взяла у меня?
При мысли о дистанционке фыркаю. Кристофер разочаровывает. Не на это я рассчитывала. Но хоть какое-то удовольствие.
— Давай попробуем, — сделав вздох, отвечаю я.
— Тогда действуй согласно инструкции, и очень скоро мы будем вместе, — завершает разговор Кристофер. Да уж, «будем вместе».
Достав из шкафа спрятанную коробку, снимаю с неё обёртку, открываю, знакомлюсь с инструкцией. В принципе ничего сложного. Я кладу приставку на стул напротив кровати, подключаю блок питания к розетке, и включив устройство, синхронизирую с эффоном через приложение. Остаётся ждать звонка.   
Приставка гарантирует абсолютную безопасность, никакого обмена жидкостями, это считается преимуществом, на коробке даже нарисован специальный значок с щитом, отбивающим сперматозоиды. Хотя я слышала, что какая-то девушка умудрилась забеременеть во время сеанса дистанционки, и подала на компанию производителя приставок иск в суд.
Заиграла мелодия эффона. Мне было бы очень неловко, если бы позвонил не Кристофер, а кто-нибудь другой. Но это он. У меня дух захватывает, сердце учащённо бьётся. Принимаю вызов.
— Теперь расслабься, — говорит Кристофер. Его голос искажённый, программный. Следовало отключить это в настройках, однако уже поздно.
— Где ты? — Я обвожу взглядом комнату. — А где я у тебя?
— Пока нигде. Секунду…
В инструкции рекомендуют закрыть глаза. Вскоре я понимаю почему: приставка создаёт лишь расплывчатый образ Кристофера. Вот бы электричество сейчас отключилось в квартире. Ладно потерплю. Стараясь не глядеть, впускаю в объятия призрачного Кристофера.
— Ты боишься меня? — спрашивает он. — Дрожишь.
— Нет, — вру я.
Первую минуту я ничего не чувствую, кроме боязни. Происходящее похоже на сон. Кристофер создан из энергополя шёлкового, сухого. Он белый, полупрозрачный. Я нагреваю его. От статики волоски на коже встают дыбом, губы слегка пощипывает при поцелуе. Призрачный Кристофер стягивает с меня трусики, раздвигает мои ноги и плавно входит. Большой палец одной его руки порхает по клитору, пальцы другой руки тянут мой набухший сосок. Мне хорошо, тело сотрясают чувственные толчки, но напряжение внизу живота не растёт, сладость не бурлит во мне. Открыв глаза, вижу перед собой матовый манекен, которой я облизала. Да, это не то, что мне нужно. Я обхватываю призрачного Кристофера и, прижав к себе, крепко стискиваю. Приставка издаёт предупредительный звук. Тогда я сдавливаю призрачного Кристофера что есть сил, и он со словами «Воу-воу, Мика, полегче!» распадается на множество огоньков. Этот «салютик» знаменует конец виртуального акта любви.   
В инструкции написано, что у приставки есть ограничения по воздействию на тело партнёра, чтобы нельзя было дистанционно причинить боль или использовать устройство в злых целях. 
Набираю Кристофера:
— Видишь!.. — Я часто дышу. —  Эта штуковина не может передать все чувства, которые я испытываю к тебе! Тебе же всё равно в город?! Я жду, уверена, тебе по пути!
Я схитрила, но, думаю, вряд ли теперь возбуждённый Кристофер успокоится. На другом конце линии слышу громкое частое дыхание.
— Специально ведь сломала, —  говорит Кристофер. — Никто в жизни меня так не обнимал. 
— Это далеко не всё на что я способна. 
— Ладно, Мика, выезжаю, готовься, времени у нас будет мало.
— До скорой встречи.
Надев трусики, отправляюсь на кухню поставить чайник.
Сладострастная дрожь, трепет. Я стучу пальцами по столу, нервничаю. Знаю, Кристофер будет со мной нежен, и сделает мне много приятного. Но как это всё случится между нами? Манящая неизвестность, предвкушение чуда.
Звонок в домофон. Подбегаю к станции и, не спросив кто пришёл, посылаю сигнал открыть дверь. А если это сосед забыл ключ, почта или дети играются? Зачем-то иду в одну комнату, потом в другую. Звонок в квартиру. Моё сердце бешено стучит. Возвращаюсь к двери, поворачиваю замок — Кристофер, сосредоточенный, уверенный в себе, глаза хищно сверкают. Он невероятно красивый. Потратил драгоценные минуты, чтобы купить букет красных роз. Зачем?!
— Спасибо. — Я вежливо принимаю подарок, пускаю Кристофера в прихожую и, положив цветы на столик, бросаюсь на гостя. Во мне бушует желание. Запрыгнув на Кристофера и обвив его ногами, даю подсказку:
— Моя комната в конце коридора налево.
Наши губы сливаются в страстном поцелуе, языки пылко борются друг с другом. Кристофер уносит меня в комнату и кладёт на постель. Я будто одурманена, не знаю, что делаю, может помогаю ему снять одежду, может мешаю, может срываю. Кристофер стаскивает с меня трусики и вторгается. Я издаю громкий стон. О-о как же восхитительно принимать Кристофера в себя! Он опирается на локти, берёт в ладони моё лицо. Я ощущаю на себе часть веса его тела. Смотря мне в глаза, Кристофер движется напористо входя в меня и выходя. У него шумное дыхание, но поцелуи ласковые. Мои мышцы ниже живота твердеют, наливаются сладостью. Потрясающая нагрузка, удивительное воздействие на организм! Сильное чувство стремительно нарастает, затмевая сознание.
— Мика, кончи, — рычит Кристофер. Как будто у меня есть выбор?! Я же не укротительница оргазмов! Сколько смогла продержалась, но больше не могу, не могу, обмякаю, кончаю, что-то кричу. Тело сводят судороги. Я стону, брызгаю, парю в небе. Рефлекторно свожу ноги вместе. Хочется выпустить Кристофера из себя, поцеловать с благодарностью и лечь полежать, отдохнуть. Но Кристофер, не ослабевая ритма, продолжает двигаться. Он преувеличивал своё удовольствие! Кристофер берёт меня за лодыжки и наклоняет мои ноги к моей голове. Сильно, властно. Я беззащитна. Двигая бёдрами, Кристофер чередует глубину проникновений. Я опять на грани. Как так?! Ещё раз?! Я не выдержу! Меня сотрясает второй неистовый оргазм. Я зачем-то пытаюсь подняться. Не выходит. Я зачем-то пытаюсь цепляться за Кристофера. Без толку. Кристофер ускоряется. Его член создаёт во мне невероятную плотность. Проникновения глубокие и мощные. Ну может хватит! Что Кристофер со мной делает?! Оргазмы набегают волнами один за другим, кучные, выразительные. Я сбиваюсь со счёта.
— Кристофер, кончай! — молю я. После резкого, грубого удара Кристофер извергается в меня долго, обильно. Затем обессиленно падает рядом со мной, прижимается ко мне.
Боже, что сейчас было? Буря утихает, усталые поцелуи, неровные вдохи и выдохи. В пьяной голове одна мысль: «Я люблю этого мужчину».
Я ложусь на бок. Лицу придаю непроницаемое выражение. Кристофер пристально глядит на меня, когда на секунду закрывает глаза, я кидаюсь с кровати. Он удивительно ловко хватает меня одной рукой за щиколотку, другой за коленку, тащит обратно и, осторожно укусив меня за мясистую ягодицу, отпускает. Плотоядный.
В ванной набираю в ладони холодную воду. Всё ведь отлично? Но почему тогда я реву и смываю слёзы? Другая девушка испытала с Кристофером гораздо больше радостей и, наверное, способна вернуть его, когда пожелает. Мне невыносимо больно думать, что она может так сделать.
Поплакав и освежившись, иду обратно в комнату. Кристофер разлёгся на кровати, дивная нагота лениво прикрыта скомканным одеялом. Он то ли уснул, то ли просто отдыхает, не понять. «Может сфотографировать его на память?» — приходит на ум шальная идея. Руки чешутся взять эффон. Передумываю. Не отваживаюсь. Но поддаюсь соблазну и тянусь мять его тело. Это всё, при определённом стечении обстоятельств, может стать моим, только моим: вот эта широкая спина (я сжимаю и разжимаю упругую кожу), вот эта лопатка, вот этот бок, с которого начинается рельефный пресс, вот эта сильная ягодица.
— Мика, что ты делаешь? — Не спит!
— Ничего. — Я живо убираю обнаглевшие ручонки.
Отталкивая мысль, что могу потерять Кристофера, тянусь к нему губами. Целовать его это наслаждение. Провести бы с ним так целую вечность.
Увы и ах эффон Кристофера вибрирует. Отодвинувшись, вытираю пухлые губы ладонью. Кристофер не думает отвечать на звонок. Он встаёт и говорит серьёзно:
— Мика, всё что между нами происходит — невероятно. Мне не с чем сравнить, правда.
Я вдруг замечаю на его лице помимо влюблённости, восхищения и благодарности, следы внутренней борьбы. Откуда они взялись? Может быть, позже он мне расскажет?
Отпускаю Кристофера таким. Голая провожаю до двери, закрываю за ним. Я испытываю два чувства: грусть разлуки, радостную надежду нового свидания. Утомлённая, ложусь в постель и закрываю глаза.

 Просыпаюсь от звуков в прихожей. Мама вернулась. В комнату прибегает Голди, большими глазками смотрит на меня, переводит взгляд на приставку. Сейчас малышка подумает, что в неё можно играть, запустит и….
— Иди ко мне. — Я отвлекаю Голди, широко раскидываю руки. Малышка прилипает ко мне.
— Как дела? — ласково спрашиваю я. — Приехала к тебе машинка?
— Только мамина. А это тебе подарили большой букет?
— Да. — Я забыла спрятать цветы.
— Кто?
— Один мужчина, я ему очень интересна.
— О-о-о, — разевает ротик малышка.
Накинув на себя халат, отношу Голди в другую комнату и ставлю мультики. В коридоре встречаю маму. Оглядев меня с ног до головы, она прищуривается. Что-то снова заметила.
— Я поставила цветы в вазу с водой, — говорит мама.
— Спасибо. А то я сама как-то не сообразила.
— Наверное, ты занималась чем-то более важным.
— Наверное.
Счастливая улыбка выдаёт меня. Я краснею пристыжённая. Пока мама не начала меня расспрашивать, ухожу в комнату прибираться. Приставке место в мусорном ведре, но я не решаюсь выбросить, прячу.
Ужинаем снова без папы. Что он скажет о букете? Точно задаст неудобные вопросы. Я должна быть к этому готова.
Мама достаёт жаркое из духовки. Голди, поглядев на блюдо и вдохнув его вкусный запах, восклицает:
— «Дец» мама! — Малышка имела ввиду: «Молодец мама!». Сестра целует свою маленькую ладошку и подставляет ручку «Дать пять».
Я с удовольствием ем свинину с картошкой и тоже хвалю хозяйку дома.
Во время чаепития Голди задаёт вопрос, от которого я улыбаюсь:
— Мама, а кто откусил печенье? — Малышка держит в руках две неполные печенюшки.
— Да никто Голди, просто печенье обломалось.
Малышка испытующе смотрит на маму, тряхнув головкой, принимается грызть одно из печений. Забавная. 
Вернувшись в комнату, от нечего делать скачиваю на эффон приложение «Камаконструкции» с всевозможными позами для занятия любовью. Приложение простенькое — на кровати располагаются два человечка из палочек, синий —  он, розовая — она. Всё условно. У неё на голове бантик, грудь в виде пупырышек, будто кожу оттянули в плоском месте. Она невероятно гибкая, гнётся, но не ломается, как проволочка.
Проецирую человечков на середину комнаты, увеличиваю в размерах. Кручу их, верчу, себя запутать хочу. Лёжа, стоя, сидя, поперёк, на корточках, на голове — как они это делают, что творят! Периодически я запускаю проекцию заново, чтобы вернуть сладкую сине-розовую парочку в исходное положение. Вспоминая в каких позах мы с Кристофером занимались любовью, у меня, как в колледже, появляется желание стиснуть себя в паху. Добавляю в «избранное» позы, которые можно попробовать в будущем. Жаль я не супер гибкая.
Неожиданно в комнату входит Лианн. Я едва не роняю эффон, затем быстро выключаю режим проекции.
— Ой, прости! — Лианн прикрывает лицо ладонями.
— Да, ничего, заходи.
— Да, в следующий раз.
Сестра притворяет за собой дверь. Неловко получилось. Надо быть осторожнее, изучая такие вещи.
Звоню Белле. Не берёт. В социальной сети подруга была 30 минут назад, я опоздала. Заиграл рингтон эффона. Белла? Нет, Кристофер. Я скучала и переживала. Всякое могло случиться.
— Как у тебя прошло? — спрашиваю я и улыбаюсь.
— Только из душа. Устал. Как ты себя чувствуешь? — Голос у Кристофера странный, грустный. Или я накручиваю себе.
— Я? Хорошо. А что будет завтра?
— Новый день.
— А какой он будет?
— Лучше, чем сегодняшний.
— Ты обещаешь?
— Да.
Потом мы долго прощаемся: десять раз «я тебя целую», десять раз «пока-пока», звонок окончен, печаль-тоска.
Внешне всё прекрасно. Похоже на идеальный шторм. Погода в одночасье может перемениться, и наш с Кристофером корабль любви перевернёт гигантская волна. Или айсберг подплывёт незаметно в холодной ночи и пропорет все отсеки любви, останутся лишь отсеки дружбы, приятельства, но их будет недостаточно, чтобы удержать на плаву наш корабль, тогда отношения утонут, погрузятся на глубокое илистое дно.
Взволнованная, ложусь в кровать ждать лучшего завтра.