Пророчество

       По узкоколейке от станции Дно до Старой Руссы поезд шёл около трёх часов. В восьмидневном зимнем походе 55-56-го года было нас в агитбригаде Военмеха уже двадцать пять человек; своими рюкзаками и лыжами мы заняли целиком три из шести игрушечных вагончика. На этот раз с нами в поход шли несколько новичков, среди них был первокурсник Лёшка Часовников - мы  посчитали его неплохим певцом – пусть укрепит группу теноров.  С первых же дней он стал относиться к нам, пятикурсникам - почти дипломантам! - не то, чтобы с уважением, но… с почтением! Меня он выделял особенно.
       Что ни репетиция, что ни встреча, Лёшка буквально засматривал мне в рот, ловил любое слово. Оно станеовилось для него откровением – чуть ли не призывом к действию! С течением времени он, однако, взрослел…

       Справа и слева за окнами заснеженные поля и редкие перелески неспешно отставали от нас - из соседнего вагона доносилось пение наших девчат… Я выбрался в тамбур и, размяв папиросу, закурил. Почти сразу же дверь в вагон снова отворилась, и вышел некурящий Лёшка; немного помолчав, заговорил о самом, видимо, актуальном для него - о снеге, выпавшем, видимо, ночью! Несмело «одолжившись», неумело прикурил слегка измятую «беломорину» и осторожно, внимательно занянувшись, спросил, далеко ли от Старой Руссы до деревень, которые нам надлежит…
       Суть вопроса заключалась в том, что незадолго до нашего похода два преподавателя института под предлогом «для укрепления» были направлены в какие-то две деревни (или села?) Старорусского района  в качестве председателей колхозов; агитбригаде предстояло посетить эти «два объекта» в первую очередь!...

       В прошлые времена…
       Интересная мысль! Некоторые писатели в прошлые времена  - те же «русскоязычные» классики в том Х1Х веке)! – - позволяли себе допускать «лирические отступлдения» в свои произведения, даже если эти отступления бывали не слишком лирическими! Может, и мне, не русскоязычному, но русскому  – хотя я далеко не классик! - позволить себе небольшую вольность в рассказе?…  Нет, не вспомнить, когда вперыые появилось такое желание!... Не в тех ли 55-56-ых?...
       Сегодня, наверное, трудно понять – даже представить! – эту небывалую по глубине мысли и потрясающую по последствиям затею коммунистической партии: в массовом порядке использовать коммунистов-преподавателей высших учебных заведений» (по сути - людей изначально «далёких от земли) «в руководстве предприятиями по производству сельхозпродукции», направляя их на выборные должности председателей колхозов!...
       К затеям подобного рода – вспоминать, так вспоминать! – приводила её (патрию) обычная для тех лет логика, мудрая и стальная: колхозный строй, он – самый прогрессивный, а труд в колхозе – самый произволитедьный… - «руководящая и направляющая сила всего советского народа» (т.е. партия коммунистов) знает, что и как надо делать… - и сделает всё для того, чтобы… - Точка. Абзац.
       Где ж вы сегодня, о колхозы?
      Ведь, по  всему, да по бывшему, да по Советскому Союзу вы не просто померли, как предприятия: многие просто исчезли!.. Или сегодня всё ещё исчезаеге, как поселения?... Вон, в той же Ленобласти даже названия ваши помню – тех, на Ояти-реке или Капше, по которым, нашей агитбригадой, начиная с 51-го пройдено… Или на Вологодчине…
       Да что там, твои Псковщина-Скобарщина или тот же Валдай! В двуста верстах от Пензы (среди бывшего Черноземья!) меж безглазых срубов сегодня можно встретить порою дишь чью-то шамкающую тень! Или услышишь, как  заматерился где-то тот нетрезвый дачник или бездомный бедолага-мигрант...

       - А как пройдёт наш поход? – независимо вопросил Лёшка,
выпустив тонкой струйкой дым.
       - Нормально, – снизошёл я.
       - А что-нибудь из интересного произойдёт, не знаешь?...
       Нелепые были вопросы - я усмехнулся:
       - А как же, знаю. Всё будет интересным!...
       Он слегка прищуролся. Впервые в его голосе мелькнула тень сосмнения в своей затянувшейся почтительности:
       - А разве не может случиться что-нибудь особенное? Ну, скажем, произойдёт «что-нибудь такое-эдакое»?
       Мне стали надоедать эти нелепые вопросы…
       - Произойдёт то, - сказал я, придавливая окурок - что у нас украдут пару лыж.
       - Ну-уу! А ещё?
       - Ещё? Сломаны будут лыжи!
       - Все-все лыжи?
       - Конечно не все, – я усмехнулся, - только три!
       - Может быть, ты знаешь, – встречная усмешка Лёшки становилась недоверчивой. - кем они будут сломаны?...
       Нелепый спор-не-спор ни о чём мне стал надоедать, я тоже сощурился:
      - Кем третья лыжа будет сломана, не знаю, но две-то, уж, точно сломаешь ты!
      - Я?!...
      - Молодец! Правильно расслышал. Две-е! Ты сломаешь! Именно ты! 
      Было заметно, в Лёшке борется недоверие с уже уплывающим почтением к старшему собрату, его явно не устраивала сумма прогнозируемых событий. Более того – чувствовалось, он ненашутку заводится! Чтобы посрамить незадачливого предсказателя, он предложил довести до сведения всей бригады наши взгляды на ближайшее будущее…
       Никто не отнёсся серьёзно к нашему несогласию: мало ли бывает разных споров и предсказаний! Посыпались разные весёлые прогнозы - вплоть до самых нелепых… А вскоре за окнами потянулись предместья Старой Руссы…

       Первой на нашем пути из Старой Руссы оказалась село, в которое в качестве председателя колхоза был направлен преподаватель кафедры спорта. На сочувственные наши вопросы, типа, «как дела», он  отвечал бойко и бодро, демонстрируя готовность «с честью выполнить поручение родной партии». (Интересно, что «готовности» его хватило менее, чем на полгода: уже в июле 56-го он честно исполнял на Карельском перешейке обязанности начальника спортлагеря нашего института)…

      Утром, когда бригада готовилась покинуть гостеприимный ночлег, вдруг обнаружилась пропажа пары лыж… Как же так!... Украли?... Мы, ведь, всегда перед крыльцом очередного дома оставляем смазанные вечером лыжи, никогда не вносим их снова их в тёпло!... Все были серьёзно возмущены, смущены и втревожены. К счастью оказалось, что председатель перед отъезэлм из института прихватил с собою не одну пару лыж и теперь, компенсируя постигшую нас неприятность, сделал нам щедрый подарок! Как при всём при этом вёл себя Лёшка и что говорил, я не обратил особого внимания.
       Однако, на следующий же день, неудачно упавши  при форсировании еле заметной заснеженной канавы он сломал лыжу (помнится, правую). Впрочем, какая разница - правую… левую!… Мои предсказания сбывались - все развесилились!…

       На третий день наш командир Юрка Морозов, таскавший на спине аккордеон, в сложной обстановке при форсировании Ловати (дабы случайно не сломать дорогой инструмент!) предпочёл в падении на склоне сломать лыжу!...  Таким образом, мои акции - как прорицателя! – успешно возрастали! Отовсюду посыпались самые разные предположения, как – намеренно или случайно! - будет сломана третья лыжа  и кто он, этот следующий, грядущий счастливчик?… Может, всё-таки, Лёшка?...

       Нет, не вспомнить, на какой день похода встретилась нам вторая «преподавательская» деревня, но наши снаряжение и оборудование оставались у всего личного состава по-прежнему в целости и слхранности. Предсказанное количество сломанных лыж никак не желало исполняться, а перекрёстные интересы и тревоги всё возрастали…

       Солнечным днём лыжня весело вбегала в последнее на нашем пути село со странно городским именем Шимск! Лёшка с утра  шёл впереди, обострённо и особо внимательно следя за своими перемещениями, телодвижениями и, вообще, экзерцициямия. Двигаясь в цепочке вслед за ним, я  чувствовал его победительное настроение…  Вон, впереди наши товарищи один за другим уже сворачивают в улицу, ведущую направо, как вдруг…
       Неожиданно громко на всю округу разнёсся хорошо поставленный  высокий голос, тенор:
       - Грош цена твоим предсказаниям! Я лыжу только одну сломал, а ты утверждал, уверял меня, что…
       Перед перекрёстуом лицом ко мне и подавшись всем корпусом вправо, твёрдо стоял торжествующий Лёшка; носок левой его лыжи высовывался на проезжую часть! Без перерва он продолжил:
       -Так признайся же, это был просто…

       Позади близко послышалось натужное рычание мотора и сразу же… Почти притираясь к нам и едва не задевая бортом, в улицу направо , поворачивал грузовик, вывозивший на поле навоз! Послышался еле слшный хруст!... Оснащённым цепями правым заднимколесом, он раздавил, перемолол ни в чём не повинный носок левой Лёшкиной лыжи!...
       Такого неописуемого всеобщего восторга никогда больше я не слышал! Едва не валясь с ног от хохота, ребята стонали, девчонки сгибаясь, хватались друг за дружку, визжали, почти рыдали!... А не спорь, салага, не спорь со старшими: они прошли не один поход и знают всё, что бывает, как бывает и что может быть!
       Все утешали расстроенного Лёшку: ведь, груз-то в кузове грузовика-обидчика был самым благородным!…