Допрос

Жара волнами накатывала со стороны открытого окна, и никакой современный кондиционер не мог с ней справиться. В кабинете типового серого здания находилось трое. Точнее двое, плюс один.
- Сегодня шестнадцатое апреля две тысячи двести тридцать четвёртого года. Время: пятнадцать часов двенадцать минут. Место: Земля, город Сталин, здание Специального военного изолятора. Запись ведётся в рамках УД № 271Б12. Допрашивается капитан Михаил Всеславин. Допрос проводит старший инспектор подполковник Геннадий Громов. Информацию фиксирует секретарь АС34. Здравствуйте Михаил Алексеевич.
- Добрый день.
- Вы готовы к проведению допроса?
- Готов.
- Чувствуете себя хорошо?
- Да, спасибо.
Что ж, начинаем. Михаил Алексеевич, пожалуйста, назовите свою должность и место службы.
- Начальник караула Третьего сектора Военно-космической базы «Андропов».
- Где располагается база?
- На Луне.
- Вы же вроде начинали службу в «Рысях»? Девятом специальном?
- Совершенно верно. Прослужил там четыре года.
- Это многое объясняет. Хорошо, теперь опишите, что произошло третьего марта две тысячи двести тридцать четвёртого года в Седьмом куполе, и какое участие в этих событиях приняли вы.
- Третьего марта в десять часов, я находился на улице Горчакова возле дома шестнадцать.
- По службе?
- Нет. У меня был выходной. Я пришёл за детьми к своей бывшей супруге. Хотел забрать их на три дня. Ждал на улице.
- Дальше?
- Дети вышли, и мы направились вниз по улице к кинотеатру, располагающемуся в торговом центре «Панфиловцы».
- Всё произошло возле него?
- Нет. До кинотеатра мы не добрались, так как дорогу нам преградили возбуждённые и громко кричащие люди.
- Сколько их было?
- Сначала пятьдесят-шестьдесят человек. Но их количество росло. Они перегородили улицу и призывали окружающих начать беспорядки против руководства базы.
- Почему?
- Они утверждали, что платят им слишком мало в отличие от военных, а рабочие смены слишком длинные.
- Что случилось потом?
- Я с детьми попытался обойти нарушающих порядок людей, но переулки были перегорожены перевёрнутой техникой, мусорными баками и мебелью которую выкидывали из окон. Вернуться назад мы тоже не смогли. Через несколько минут на улице начали останавливаться электромобили, из которых выпрыгивали мужчины и женщины с оружием и в защитном снаряжении.
- С каким оружием?
- Огнестрельным оружием, которое запрещено на территории колонии гражданским лицам.
- Конкретнее, вы же военный.
- Штурмовые винтовки АК77, ШВ93, раскладными автоматами «Богомол» и «Вьюга».
- Защитное снаряжение?
- Как правило, это были бронежилеты «Курсант» и лёгкие бронекостюмы «Валет».
- Что предприняли вы?
- Я позвонил своему командиру полковнику Снегирёву и рассказал о случившемся. Он приказал мне выбираться оттуда самостоятельно и рассказал, что беспорядки охватили весь Одиннадцатый сектор. База перешла в закрытый режим. Личный состав готов к отражению агрессии. Посоветовал отсидеться в безопасном месте, пока беспорядки не прекратятся.
- Ваши действия?
- Как я уже сказал, вернуться мы не смогли, вооружённых людей было более трёх десятков. Я завёл детей в здание почты по адресу улица Раевского 4. Внутри была только одна сотрудница - Смирнова Виктория.
- Вы её знали ранее?
- Нет, на груди был голографический бейджик.
- Продолжайте. Минутку… а ваше табельное оружие было при вас? Я знаю, что в Гражданском секторе военным носить его разрешается.
- Моё табельно оружие автоматический пистолет ZX-33 остался дома в сейфе. Я просто пошёл в кино с детьми.
- Понятно.
- Через пять-десять минут в зал почты зашла дюжина вооружённых людей. Вместе с собой они привели трёх курсантов Академии и двоих милиционеров. Все были избиты, один из курсантов тяжело ранен в живот.
- Раньше вы никого из них не видели?
- Нет. Не видел.
- Какое впечатление на вас произвели вооружённые люди?
- Профессионалы. Бывшие военные или лица прошедшие специальную подготовку. В отличие от крикунов на улице чётко знали, что им делать. Понимали друг друга с полуслова. Минимум лишних действий, максимум эффективности.
- Чем они занимались?
- Они принесли с собой оборудование для съёмки – цифровые камеры, дроны с функцией записи.
- Всё это было подключено?
- Собрано и готово к использованию. Десяток беспилотников они забрали с собой, и вышли. Что-то их там отвлекло. Камеры и курсантов с полицейскими оставили под охраной трёх человек.
- А ваши дети?
- Я попросил Викторию запереть их на складе посылок. К сожалению, через задний ход почту покинуть не удалось, его просто не было.
- Что потом сделали?
- Вернулся один из…
- Давайте называть их боевики.
- Хорошо, вернулся один из боевиков и, подключив монитор, стал наблюдать за работой дронов. Отдавал им приказы. Беспорядки снимались сверху, и запись отправлялась на его терминал.
- Понятно.
- Я попросил Викторию притвориться, что она потеряла сознание. У неё это вышло блестяще. Один из боевиков подошёл к ней. Я завладел его оружием и уничтожил троих противников.
- Первому оставили жизнь?
- Нет. У меня не было возможности его охранять.
- Продолжайте рассказ.
- Я освободил милиционеров и курсантов. Раненный к этому моменту уже скончался.
- Как их звали?
- Курсанты Сергей и Наташа. Полицейский Марат и Иван.
- Что они вам рассказали?
- Михаил пояснил, что здание Академии было обстреляно неизвестными и подожжено. Сотрудники милиции сказали, что их участок был уничтожен боевиками, выжили только они, так как находились в патруле на улице. Все надеялись, что скоро с военной базы подойдёт помощь.
- Но вы знали, что это не так?
- Я знаю протокол. В случае попытки захвата база блокируется и ожидает помощи с Земли. Таковая должна прибыть не позднее чем через пять часов. В этом случае предпринимаются совместные действия по уничтожению противника или прекращению беспорядков.
- Ваши действия?
- Я осмотрел оборудование боевиков и увидел, что всё снятое беспилотниками записывается, автоматически редактируется с удалённого сервера и выкладывается в интернет.
- Уничтожили оборудование?
- Да, уничтожил, но данные уже были в сети. Здесь они только накапливались.
- Что потом?
- Я вооружил курсантов и полицейских. С трупов мы сняли снаряжение. Боеприпасов было достаточно. Они словно на войну собрались. К каждому автомату и пистолету было не меньше дюжины магазинов. Мы сделали импровизированные баррикады и заняли позицию.
- Баррикады? Из чего же?
- Из подручных материалов. В ход пошли столы, стулья, панели со стен. Пустое пространство между ними мы плотно набили посылками. Тут нам помогли мои дети, - капитан на мгновение задумался, а затем, вздохнув, закончил. – Вы даже не представляете, что шлют друг другу люди.
- Хм, ясно. Вы были уверены, что боевики вернутся?
- Да, студийные камеры остались у нас. Они хотели начать записывать, что-то или кого-то. Это было важно для них. На это же  указывали подслушанные мной ранее разговоры.
- Допустим, но неужели вы надеялись с двумя курсантами и парой сотрудников правопорядка сдержать профессиональных наёмников? Ну, вы ладно, специалист, но они…
- А почему нет? Вход один. Нас пятеро. Правильно расставить людей, назначить им направление стрельбы. Тут главное стойкость и мотивация.
- Во сколько начался бой?
- Бой начался в пять минут первого. Мы убили четверых боевиков и ранили двоих. Сами потери не понесли. Через полчаса они предприняли новую попытку, потеряв ещё пятерых.
- Здание почты позволяла вести успешную оборону?
- Это старая, надёжная модульная постройка. Такие возводили сто лет назад при колонизации. Один вход, окон нет, крепкие стены. К тому же в снаряжении боевиков я не заметил ни гранат, ни взрывчатки.
- Дальше.
- В два час дня, они, попытались начать с нами переговоры.
- Что они предложили?
- Обменять студийную камеру и спутниковую антенну, к которой они подключились, на наши жизни. Очень нервничали, торопились.
- А вы?
- Я отказался. Ребята меня поддержали.
- Почему? У вас же дети…
- Они бы всё равно нас убили. Мы видели их лица. Выходя на улицу, они закрывали их масками и платками.
- Снова бой?
- Да, с четырнадцати двадцати семи до пятнадцати десяти. Погибли Марат и Наташа. Я был легко ранен. Виктория оказала помощь контуженому Ивану.
- Наверное, боеприпасы были на исходе?
- Да, почти. Оставалось по два три магазина на человека.
- Что потом?
- Боевики бросили на нас плохо вооружённых крикунов с улицы.
- Гражданских?
- Так точно.
- Что значит плохо вооружённых?
- Они были оснащены пистолетами гражданского образца (я такой хлам видел только в музее), битами, ножами. Никакого защитного снаряжения.
- Какое вы приняли решение?
- Я приказал открыть огонь.
- Но это же гражданские!
- Они были вооружены и участвовали в беспорядках. Покушались на нашу жизнь. Сначала мы стреляли по конечностям, но боеприпасы быстро заканчивались. Убили Ивана.
- Как после этого повели себя нападавшие?
- Они испугались и начали разбегаться. Боевики стреляли им в спину. Я видел.
- Что потом?
- Снова атака. Мы убили ещё пятерых. Меня снова ранили. Сергей упал, в него угодила целая очередь.
- Как вела себя работница почты?
- Мужественно. Она помогла мне разбить камеру и спутниковую антенну. Я дал ей пистолет и запер на складе вместе с детьми.
- Хм, чем всё закончилось?
- Последние двадцать минут я вёл бой в одиночку. Вступил в перестрелку на крыльце почты. Убил троих, ранил не менее пяти человек. Использовал оружие убитых противников. Когда патроны закончились, завязалась рукопашная, а потом…
- А потом прибыли войска с Земли и подкрепление с базы.
- Так точно.
- Капитан. Почему вы находитесь здесь? Почему на ваших руках наручники?
- Мне предъявлено обвинение согласно статье 144 п.1 и 3, и статье 211 п. 2.
- Убийство гражданских? Превышение полномочий?
- Всё верно.
- Как вы считаете, что произошло на Луне?
- … это была провокация. Скорее всего, кто-то хотел запечатлеть противостояние между военными и гражданскими. Их накрутили, вооружили старым оружием, таким чтобы они были заведомо слабее военных. Потом это всё хотели снять на камеры.
- Убийство гражданских?
- Да.
- А как вы оцениваете свои собственные действия?
- …
- Ну что вы молчите? Отвечайте!
- Я оцениваю их как единственно правильные в той ситуации.
- Что-то бы изменили? О чём-то жалеете?
- Никак нет, товарищ подполковник.
Секретарь ловко щёлкала по клавиатуре, отбивая чечётку клавишами. Когда последние слова капитана Всеславина были сказаны и взгляд тёмно-зелёных глаз опустился на руки, закованные в наручники, киборг замерла на месте повернув пластиковое лицо с дурацкой улыбкой, к старшему инспектору, смотревшему в окно. Потягивая крепкий кофе из стаканчика термоса, тот тихо произнёс:
- Сергей Прокофьев кстати, выжил. Вчера пришёл в себя. Он здесь же, в Менделееве. Подтвердил ваши показания полностью. Смирнова Виктория тоже. Она такой нам разнос устроила, когда узнала, что вы арестованы. Бойкая девушка.
Сидящий за столом офицер грустно улыбнулся.
- Ты прав Миша, это была провокация Конфедерации свободных стран. Они хотели показать преступные действия наших военных. Со всеми так сказать подробностями, без цензуры. Будет большой дипломатический скандал. Да уже есть. Хрен им, а не Луну. Если бы не ты… не вы, со своим подвигом… Рябов, Гайнутдинов, Минина, Прокофьев, Смирнова.
Растрёпанный воробей сел на решётку окна. Некоторое время он разглядывал сидящих в кабинете смешно склонив голову набок. Затем, нагло блеснув глазами, и взмахнув крыльями, выдал громкий, пронзительный чик-чирик. Ещё мгновение и птица продолжила полет, выпорхнув на улицу.
- Он получит "отвагу", она "мужество", а вот ты..., - не закончив фразу, подполковник посмотрел на парящие в воздухе частички пыли разделяющие его и сидящего перед ним офицера в наручниках. - Ладно, пора заканчивать. Я старший инспектор военной прокуратуры Геннадий Громов на основании статьи 193 УПК РИ прекращаю следствие по УД №271Б12 в отношении капитана Всеславина. В поступках которого преступных действий не усматривается. Все обвинения сняты. Капитан возвращается на службу в воинскую часть № 3312.
Секретарь снова ловко протанцевала длинными пальчиками по клавишам, а затем опять зависла.
Допив остатки кофе, Громов, самостоятельно снял наручники с Всеславина и, улыбнувшись, напоследок, отчего в уголках его глаз появились многочисленные морщинки, крепко пожал ему руку.
- Что ж, удачи майор.