Мужикальное училище. Эстрадный монолог

  Монолог Люськи

Повезло Верке Дябловой… Вы это, если я вам чего неправильно говорить буду, так вы меня поправляйте! Мысленно! Про себя. Вслух не надо. Я этого не люблю.  Мы люди периферийные нас поправлять бесполезно. Все говорят, у меня язык что  помело. За это и ругают. У тебя, говорят, Люська, язык без костей. Я такое ляпнуть могу, что здоровенные мужики с ног валятся… От недоразумения.  Так вот я и говорю, повезло Верке Дятловой. У нее девчонка залетела… По знакомству, конечно. Потому что без знакомства не залетают. Она то Веркина симпатичная такая. Поступила знаете куда?  В мужикальное училище. Мужикальное, говорю, училище. Ну, есть такие. Да их много в Москве и все хотят в них попасть. Потому что здесь лучшие  мужикальные училища. И все, которые мужикально одаренные, хотят туда попасть. Вы, если я чего не так говорить буду, не  поправляйте. Это все равно бесполезно. Я же говорю, мысленно. Вслух не надо. Я этого не люблю. Ну, вот я и говорю.  Чтоб  одаренным  чего добиться, так надо учиться по мужикальной части. А где же еще учиться, как не в Москве. Здесь лучшие мужикаведы. И эти мужиковеды на нас, на таких, как мы, одаренных внимание  обратить могут. Если на тебя мужиковед кладет глаз, то все, считай, что ты в повидле, в шоколаде и в мармеладе. Вот на  Веркину глаз и положили.  Мужикально одаренная она у нее. Ну, симпатичная. Отбор был строгий.  Спицилистка там, ну, бабы спицальные, попросту говоря, по-нашему, телки ученые, на них там смотрели. Смотрели, чтоб руки были какие надо. Слух, зрение… Выбирали себе учениц.  Смену, значит. Верка говорит, трудно было попасть. Говорит, не всех в мужикальное училище берут. Чтоб дочку взяли, говорит, пришлось новое платье купить и денег дать. И только ее взяли, как сразу назначили пенсию.  И такую назначили пенсию, что этой пенсии не хватало на мужиков… На педогогов… Потому что в мужикальном училище там этим спицилистам, ну этим телкам и кобелям, мужикам то есть, платить надо. Натурой не все берут. Деньги давай. Некоторые пытались, значит, картошкой и луком. Так им сразу сказали, вы здесь свои деревенские замашки бросьте. У нас другая натура идет.  Мужики, дядьки спициальные, пинисты, там тоже требовали им давать… Ну некоторые мужиковеды, они же и натуроведы, по всякому берут… Только давай… Ну, Веркина дочь и начала давать… Налево и направо… Потом на улице начала давать,  то есть подрабатывать. Добирать, чего ей не хватало. Опускаться она начала в этот… В переход недалеко от мужикального училища… С о-органом со своим… Она на о-органе играет… И  там, в переходе, на органе играть. Небольшая такая ****елица… Орган всегда при ней был. Она без него никуда. Маленький такой, черненький.  Нет, есть большие такие черные органы. С трубами… Ну это для больших телок… Ее всему одна тетка учила. Так у нее вообще не орган, а органный зал был. Там у них в Москве есть одна телка ученая, так у нее не то что орган, а целый органный зал   Это же какая должна быть телка, чтобы у нее органный зал был. Вместительный очень… У большинства только органы, а у этой органный зал… Там такой орган стоял! Такой орган!  И она на нем… Так играла!.. Так играла!.. Но Веркина-то маленькая еще была. И у нее маленький орган был… Так она в переходе на ем. Ну, и в переходе на нее обратил внимание один мужиковед. По научному по-мужикальному, а по нашему сутенер.  Подходит к ней  и спрашивает: «Ты чего здесь делаешь? Это, мол, моя территория». Она говорит: «Не видишь? На органе играю».  Он ей говорит: «Теперь у меня будешь работать». Да, девка-то Веркина ладная. Все при ней, да еще орган при ней. Он начал к ней приставать с предложениями, а она его легально отбрила. Легально… Ногой… Между ног… То есть… Как лягнет…У того чуть все прыщи на землю не попадали… Шары из внутренних карманов чуть не повыскакивали и не раскатились.  Он как закричал: «Я пизнесом занимаюсь! Я пизнесмен!» И хотел Веркиной дочке  лицо поправить. Руками прям в переходе. Что-то ему в ее лице, видно, не понравилось. Но тут за Веркину заступился еще один мужиковед. Спонсер по научному. Он сказал: «Ты мне в переходе будешь с каждой выручки отстегивать». Она сначала подумала, что ему надо чего-то расстегивать. А когда тот денег потребовал, стало все ясно.   Но куда ей деваться? А потом у нее появился другой спонсор, кровельщик. Покровитель… И стал он ее покрывать… Где попало… На «мерседесе» к ней подкатывал. И так он, этот кровельщик хотел ее сам покрыть… Этот Покровитель…Что никак от Веркиной не отставал. Она его тоже один раз легально отбрила. Прям по шарам… У того чуть усы на землю не упали… Он три дня не появлялся.  Но видно здорово она попала в эту… Эрогенную область… Так у того от этого любовь от самой промежности пошла, пошла и  разгорелась. Он стал ее просить и упрашивать играть ему на своем органе… Каждый день. И она согласилась, но  просила кровельщика, этого покровителя  послать ее на конкурс. И он однажды, пизнесмен этот,  не выдержал и послал ее. Так и сказал: «А иди ты на этот… На свой  конкурс…» И она поехала. А там ее уже ждали эти… Члены разные… Наши и иностранные… Как это? Члены комиссии конкурса. Которых она хотела их своим органом покорить. А орган уже у нее не маленький к этому времени стал… А большой… Она же это… Профессионально росла. Вот… Этот ее пизнесмен постарался… Помог расширить кругозор и орган приобрести другой, увеличил его. И члены эти ее стали оценивать. Сначала один, потом другой… И так все члены комиссии ее оценивали, так оценивали и оценили. Сначала каждый ее оценил… А потом еще все вместе… И она заняла свое первое место… Кажется во втором десятке… В общем мужикальное училище Веркиной  помогло.
А вот у Зинки дочка тоже под спонсора попала. Продюсер кино называется. Сама бросилась… Но неудачно… Тот близорукий оказался. Пока она около него была, он ее помнил. А как только отошла – забыл за делами. Потом вспомнил, снова к себе пригласил на пробы, как в первый раз… Попробовал раз, другой и отказался. То ли не распробовал, то ли еще что… Не знаю…В кино там тоже много интересного… Порно… Сейчас пошло… Это когда все в полной натуре находятся… Но это я потом расскажу… У меня все по порядку… Ну, все, пошла я…