С чего начинается Родина?

Сергей Львович, военный пенсионер из Москвы, решил объявить свою квартиру независимым государством.

После смерти жены его главным собеседником стал телевизор. В нём Сирия и Украина сменяли друг друга. Холёные мужчины в одинаковых синих костюмах произносили одинаковые слова. «Директор Центра изучения глобальных процессов», – с удивлением читал Сергей Львович в титрах. «Ах ты сволочь, тебя бы к нам в Афган в 87-м. Наш комбат показал бы тебе глобальные процессы…».
В общем, его не устраивала ни внешняя, ни внутренняя политика современной России. Впрочем, коммунистов Сергей Львович тоже не любил. Его и в годы службы раздражали сеансы политинформации, а в ленинской комнате нападала зевота. Эмигрировать, как он считал, было уже поздно. Ни одним языком, кроме матерного, пенсионер не владел.
Однажды Сергей Львович вышел покурить в подъезд. Баночка из-под кофе, годами служившая ему пепельницей, исчезла. Кроме того, отсутствовала лампа дневного света. На стене красовалась надпись «Коля лох». Из лифта вышел пьяный сосед. Он обдал пенсионера запахом перегара, и, с трудом держась за стены, пытался открыть свою дверь.
Сергей Львович плюнул от злости и вернулся в квартиру. Он больше не хотел иметь ничего общего с этими людьми. Последняя капля упала на чашу весов его терпения.

Он был человеком практическим и не умел придумывать красивых названий, поэтому государство получило довольно стандартное для таких ситуаций имя – Квартира Номер 12.
С чего начинается Родина? С Конституции. Главным документом в жизни Сергея Львовича был Устав гарнизонной и караульной служб. Когда-то он знал его почти наизусть, но возраст брал своё, и пришлось обращаться за помощью к сыну. Петр Сергеевич, давно привыкший к странностям родителя, не стал задавать лишних вопросов, скачал экземпляр из интернета, и завез распечатку на следующий вечер после работы.
Надев очки, Сергей Львович тщательно проштудировал Устав с карандашом в руке. В результате высшим должностным лицом государства был определен Военный Комендант. Специальный раздел в будущем Основном законе должен был описывать порядок прохождения войск торжественным маршем. Остальное Сергей Львович счел на первое время несущественным.
Следующим делом стало формирование вооруженных сил. Роль министра обороны пенсионер без колебаний возложил на себя. Правда, из вооружения у армии имелась только саперная лопатка и старые «Жигули». С внутренними органами было еще сложнее. Слово «полиция» Сергей Львович, разумеется, презирал, однако за помощью обратился к местному участковому. Найти его было непросто. Узнав, о чем идет речь, капитан обещал перезвонить, и совсем растворился в небытие.
Организация работы средств массовой информации поначалу выглядела, напротив, элементарной задачей. В почтовых ящиках соседей по подъезду уже через три дня оказался первый выпуск официального масс-медиа новой страны. Рукописная газета под названием «Вестник Квартиры Номер 12» была размножена в количестве сорока экземпляров сыном Сергея Львовича на офисном ксероксе. Все статьи, конечно, принадлежали перу пенсионера, были написаны ярким, но лаконичным языком, и умещались на одном листе А4. К сожалению, в издании второго номера Петр Сергеевич участвовать отказался, и переговоры с ним зашли в тупик.
Очень важным Сергей Львович считал вопрос религии. Еще со школы он помнил, что молодые государства всегда стремились первым делом организовать автокефальную церковь. Поэтому отправился в соседний храм и пригласил батюшку домой.
Отец Иоанн ожидал услышать всё что угодно, кроме предложения занять патриарший престол. Он тоскливо оглядел квартиру. На прямой вопрос молвил уклончиво: «На все воля Божья». Отказался от водки, сославшись на пост. Прочитал в ускоренном темпе несколько псалмов, окропил кухню святой водой, и с облегчением ретировался.
Сергей Львович, убежденный атеист, до сих пор ни разу не был на церковной службе, поэтому ничего не понял и остался крайне доволен.
С помощью ластика была изготовлена гербовая печать. Первый ее оттиск лег на указ о назначении Сергея Львовича временным исполняющим обязанности военного коменданта. Аккуратно работая ножницами, пенсионер вклеил фотографию в свой новый паспорт.
После завершения всех этих формальностей, Сергей Львович начал главную битву своей жизни. Вооружившись большой упаковкой бумаги и запасом марок, он вступил в переписку с Российской Федерацией. Как равный к равному, врио военного коменданта обращался к президенту этой соседней страны. Немного свысока писал премьер-министру. С плохо скрываемым презрением ставил задачи столичному мэру.
От всех адресатов приходили отписки. Сергей Львович, чертыхаясь, продирался сквозь нагромождения юридических терминов. Было очевидно, что никто не воспринимал его всерьез. Чиновники бесконечно пересылали обращения друг другу, избегая ответов по существу. Через несколько месяцев ежедневных походов на почту он потерял надежду добиться от России уважения его границ.
Отсутствие взаимопонимания с федералами, однако, не мешало Сергею Львовичу исправно получать от них военную пенсию. Он считал это справедливой платой за перенесенные им унижения. Своего рода контрибуцией.

Сергей Львович сам рассказал мне обо всём. Он пришел на мой депутатский прием с огромной папкой документов.
–  Вы владеете английским? – спросил пенсионер, строго глядя мне в глаза.
От волнения я забыл даже русский, поэтому просто кивнул.
– Я прошу вас перевести и отправить в международные инстанции эти письма с требованием признать независимость моего государства. – на стол легли написанные каллиграфическим почерком бумаги.
Помедлив, он внимательно осмотрел меня. Взвесил что-то в своей голове. Придвинувшись ближе, продолжил заговорщицким тоном:
– Вы похожи на приличного человека. Если сделаете то, о чем я прошу, станете моим представителем при Организации Объединенных Наций!
Растерявшись от перспективы такого стремительного карьерного роста, я пообещал Сергею Львовичу любую помощь в переписке с иностранными державами. Пенсионер остался доволен. На прощание он подарил мне небольшой самодельный флажок своего государства. Флажок представлял из себя две сшитые вручную идеально ровные полоски ткани – красную и белую. Цвета, как я выяснил, означали историческое примирение большевиков и монархистов в одной отдельно взятой стране. Золотыми буквами был вышит девиз квартиры-государства: «МУДАКАМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН!».

Больше он не приходил ко мне. Каюсь, что я не выполнил свою миссию: документы остались неотправленными. Удалось ли Сергею Львовичу добиться международного признания без моего содействия, я не знаю.
Вечерами я возвращаюсь домой, в свою маленькую квартиру. Разогреваю в микроволновке котлеты на ужин. Вспоминаю, как прошел мой день. Перечитываю девиз на флажке, прикрепленном к холодильнику. И порой мне очень хочется позвонить Сергею Львовичу и попросить у него политического убежища.