Зеленые глаза 2. Глава 35

Не было бы никакой возможности для эволюции человечества,
если бы для индивидуально развивающихся людей
не было возможности возвращаться в прошлое
и бороться с лежащими там
причинами современного зла.

П. Д. Успенский
Новая модель Вселенной


35.

Пробуждение оказалось странным. Снова сырость – вот только уже проникающая сквозь-через одежду вовсе не снизу, а сверху. В том смысле, что в этот раз платье Владычицы Лимба промокло на груди. И снова от слез.

Вот только слезы эти проливала вовсе не она.

Адресат этой сырости открыла глаза и, вместо конической, сходящейся кверху верхней внутренней части шалаша увидела обыкновенный потолок.

Плоский потолок.

Что было как-то… необычно. Ну, по сравнению с тем самым местом, где она была и уснула.

Только что.

Вроде бы.

- Оч-нулась… - на всхлипе произнес знакомый голос.

- Да… наверное… - прошептала та, кто услышала… этот голос.

Нет. Это невозможно.

Она же ушла… бросила тебя…

Тогда… почему же сейчас она рядом?

Господи… какой прекрасный сон! Лучше бы ему продолжаться… еще и еще… Вечно... 

- Открой! Открой глаза! И посмотри на меня! Слышишь?

Владычица Лимба неохотно исполнила это требование, наглое и приказное – высказанное, надо заметить, весьма громким, прямо скажем истерично-отчаянным тоном голоса.

Открыла глаза и в этот раз встретилась взглядом с заплаканными серыми глазами той самой юной женщины, которая только что супротив нее бунтовала.

- Ты что… вернулась? – тихо спросила она свою зареванную визави. – Или же это все просто… сон?

Вместо ответа, сероглазая бестия ущипнула ее за… э-э-э… мягкую часть бедра – в смысле, сбоку и чуть пониже ягодиц. Адресат столь грубого жеста сего немедленно взвыла и подскочила на постели. После чего юная хулиганка-грубиянка снова заревела, но уже с явным облегчением. Прижавшись к той, кого только что проверила на предмет возможного нахождения в мире грез.

- Это не сон… не сон… не сон… - шептала юная женщина ей – куда-то, то ли в плечо, то ли в грудь. – Это… все по-настоящему. Я здесь… Живая… Твоя… Я никуда не уйду… Никогда! Только… вместе с тобою… Только туда, куда ты позволишь… Или прикажешь. И никуда больше!

- Хорошо… Хорошо… - Владычица Лимба улыбнулась. А потом обняла, прижала ее к себе. Дальше она пару раз хлопнула свою возлюбленную по спине и отстранила ее от себя. Потом обычным своим универсальным магическим жестом убрала с лица юной женщины все и всяческие следы и последствия рева и ласково взъерошила ей волосы.

- Ну что же ты так распереживалась! – как можно более бодрым и веселым тоном голоса заявила она. – Испугалась обычного ночного наваждения? Это был… всего лишь сон! Открыла глаза – и нет его! Улетел и… никогда не вернется!

- Посмотри за окно! – хмуро ответствовала ее возлюбленная. – Время уже близится к полудню! Никаких «полночных наваждений» сейчас нет, и не может быть! К тому же… это вовсе не мой сон!

- Интересно, интересно… - растерянно произнесла Владычица Лимба. – Неужто ты… научила меня видеть сны? В смысле… мои собственные сны? Не думала, что такое возможно…

- Или… пробудила в тебе воспоминания? – добавила ее визави. – Из тех, которые лучше забыть?

- О чем это ты? – нахмурилась ее Старшая.

Вероника тяжело вздохнула, поднялась и отошла-отступила на шаг от их общей постели. Владычица Лимба опустила свои босые ноги на ковер, перейдя в удобное сидячее положение. При этом она напряженно следила за своей возлюбленной.

Юная женщина встала, заложив руки за спину, опустив голову, потупив очи долу, всем своим видом выражая нечто среднее между огорчением и раскаянием. После небольшой паузы, она все же рискнула поднять серые глаза на свою Старшую. И обозначила свое понимание сути того, что сейчас случилось между ними. Жестко и точно.

- Сегодня рано утром ты пожелала держать меня при себе, все время, чтобы я не оставалась одна. Ты намеревалась «испить мой страх», так ты выразилась. Меня… действительно потряхивало от предстоящего – все же я трусиха, каких свет не видывал! Даром, что сама же и добивалась того, чтобы ты меня наказала всерьез и без жалости! Ну… и ты, естественно, ринулась меня успокаивать. И не придумала ничего лучшего, чем пригласить меня прилечь рядом с тобой. Да… ты обняла меня. Просто, чтобы я чувствовала твою защиту и заботу… И тогда мы… заснули. 

- Ну… наверное, это в чем-то логично! Разве нет? – ожидаем усмехнулась ее Старшая. И сразу же обозначила заявку на позитив:
- Значит, мы с тобою просто спали. И у нас… у тебя, - она уточнила многозначительным тоном, - случился кошмар. Бывает и такое. Но это все вовсе не фатально! И нет в этом ничего такого… ужасного. Подумаешь!

- Мои сны… - горько усмехнулась юная женщина. – Их действие всегда протекает вне Лимба! Помнится, ты как-то сказала мне, что научилась странствовать вместе со мною! Ты тогда еще заявила мне, что во время этих наших прогулок там, в мирах, куда мы переносимся, никто не умирает!

- Да, это так, - не стала спорить Старшая.

- А здесь все происходило в самом Лимбе, понимаешь? – на глазах юной женщины блеснули слезы и она, справедливо оценив молчание своей госпожи как попытку уклониться от принятия этого факта, обозначила свой вывод  словесно и безапелляционно:
- Это был вовсе не мой сон. И даже не твой! Это вообще не сновидение, а воспоминание! Твое!

- А может быть… это просто видение, предупреждающее о дурных поворотах нашей судьбы… Тех, которые, увы, возможны… В том числе и по нашей с тобою вине!

Так сказал Владычица Лимба. И всем своим видом обозначила готовность принять именно такой вариант понимания случившегося. Однако, ее подвластная имела по этому поводу совсем другое мнение.

- Как меня зовут? – спросила она свою Старшую. И сразу же уточнила:
- Какое имя ты дала мне, когда взяла к себе сюда, в Лимб?

- Вероника… - растерянным голосом ответила ее госпожа.

- А в том кошмаре, который мы с тобою видели вместе, я оставалась безымянной! – сказала ее раба. – И мы с тобою жили тогда вовсе не в этом доме, а в шалаше! В одном из тех, которые ты почти забросила с тех самых пор, как приняла меня… в этот раз!

- Тогда… - Владычица Лимба просветлела лицом своим. – Значит, у нас с тобою все обошлось! Ты вернулась ко мне, и та наша размолвка осталась в далеком прошлом!

- Нет, - отрицательно покачала головой ее раба. – Не осталась… 

- Почему? – спросила ее собеседница.

Вопрос прозвучал как-то жалко и слабо. Вероника это, конечно, сразу же почувствовала. И снова использовала для усиления своей позиции, вот только… несколько мягче, чем делала это там и тогда… во сне. И несколько… в другую сторону.

- Потому, что ничегошеньки не изменилось, - сказала она. – Как была я идиоткой, так и осталась… ею. Похоже, я неисправима…

- Не говори ерунды! – горячо запротестовала ее госпожа. – Это, во-первых. А во-вторых… Иди сюда!

Она энергичным жестом поманила ее к себе. Юная раба послушно вернулась, и тут же была усажена рядом, слева, и обнята своей хозяйкой за плечи.

- Все не так, моя дорогая, - заявила ей Владычица Лимба. – Изменилось все. И прежде всего, изменилась… ты!

- В чем? – сероглазая бестия поначалу отвела свой взгляд, а потом снова повернула лицо свое в сторону хозяйки. – В чем я изменилась? В чем я изменилась… к лучшему? – уточнила она, имея в виду ту себя, кого она видела в том самом сне об их общем прошлом.

- Ты… сама призвала меня к себе, - напомнила ей Владычица Лимба. – И тем самым прервала свое странствие среди жизней обитаемых миров Универсума. И, между прочим, Он, - Владычица Лимба многозначительно выделила личное местоимение, - сделал так, чтобы рядом с тобою при этом твоем призыве оказались целых два поручителя, да еще из числа Игроков! Ведь это же… почти невероятно! Неужто ты и впрямь, ни во что не ставишь Волю Его?

- Он… помог нам, - кивнула головой ее раба. – А вот я… все испортила!

Сказав это, Вероника ткнулась носиком своим в плечо своей Старшей и всхлипнула.

- Ты знаешь, - прошептала она, и этот шепот для госпожи ея был слаще любой музыки, самой ласковой и прелестной, - я проснулась на том самом моменте, когда я уходила. Один шаг, туда, за Черту… и я уже падала, крича. И последнее зрелище, которое было здесь, передо мною, в Лимбе… Это слезы на твоем лице…

Она снова всхлипнула. Ну а потом… внезапно отстранилась от своей Старшей и взглянула на нее с искренней обидой, едва ли не с возмущением.

- Почему ты не заткнула меня? – голос ее звучал негодованием, причем совершенно искренним. – Не схватила меня за ухо, не швырнула на постель? Не выстегала меня… ну хотя бы своим же серебряным поясом? Крепко, до синяков, чтобы я выла и просила у тебя пощады! Почему? Ну, почему ты этого не сделала?

- А смысл? – тихо спросила ее госпожа.

- Не знаю… - растерялась ее возлюбленная. – Если бы ты … ну, хотя бы съездила мне по морде… Жестко так, с размаху… Может быть, тогда я и пришла бы в чувство! Я бы знала, что нужна тебе, что ты ко мне неравнодушна…

- И что бы это все изменило?

Задав сей риторический вопрос, Владычица Лимба тяжело вздохнула и продолжила.

- Да, я могла заставить силой… принудить тебя остаться. На день, на два… Даже на год. Я могла тебя избить… безжалостно, жестоко… Возможно, даже внушила бы тебе некое… подобие почтения… Вернее, почтительного страха передо мною. Но мне этого вовсе не нужно. Если в тебе нет искреннего чувства ко мне, если ты меня не любишь… Я вовсе не вижу смысла мучить тебя… и принуждать тебя жить со мною под одной крышей. Я… слишком люблю тебя, чтобы унижать твое достоинство.

- Я люблю тебя,- тихо откликнулась ее раба. – Но я так и не поумнела. И все время наступаю на одни и те же грабли, нанося тебе обиды, и тогда, и сейчас. В общем, как была я дурой редкостной, так и осталась ею.

- Неправда, - снова не согласилась ее госпожа.

- Тогда… объясни, - вздохнула юная раба. – Разложи мне по пунктам, что именно изменилось, ежели мы с тобою вновь вернулись в тот самый момент, за которым…

- Возможен наш разрыв.

Юная раба недоговорила, и госпожа продолжила за нее недосказанную мысль. Вероника вздохнула и отвела свой взгляд в сторону.

- Изволь принять как факт, - заявила ей Владычица Лимба, - что изменились мы обе. И ты, и я. Ты… теперь не ставишь во главу угла свою независимость от меня и даже присягнула мне на верность.

- На вечность тому вперед, - подтвердила юная раба. И сразу же уточнила:
- И что же это меняет?

- Ты приняла на себя мою власть, - напомнила ее госпожа. – Прежде ничего подобного за тобой не наблюдалось.

- Допустим, - согласилась ее возлюбленная раба. Впрочем, высказано это было все еще достаточно мрачным тоном.

- И тогда… Ну, прежде, – добавила ее хозяйка, – ты не могла читать в моем сердце, не умела читать меня как открытую книгу. Теперь ты, нынешняя, обрела такую способность. И ты в точности знаешь теперь, о чем я думаю, что чувствую и, особенно, кто ты для меня на самом деле. И нет больше повода к тому… недоразумению, что нас тогда с тобою разлучило.

- А прочая моя… дурь?

Вероника вернула хозяйке взгляд своих серых глаз. Она хотела понимания и утешения. И… не только.

- Ты хотела… ты хочешь стать нужной, значимой для меня, - вздохнув, пояснила ее госпожа. – Ну, какая же в этом… дурь?

Юная женщина, в свою очередь, вздохнув, позволила себе, наконец-то придвинуться к своей хозяйке вплотную. Была обнята за плечи, поцелована в плечико, ушко и в щечку. И даже… рискнула ответить ей аналогичным образом, коснувшись губами обнимающей ее руки. А потом и высказала… нечто странное, но в высшей степени значимое. Для нее.

- С тебя крепкая порка для меня, любимой, - заявила безапелляционным тоном юная раба. – Будь так любезна, спустить с меня шкуру. Излупцуй меня в кровь, так, чтобы…

Она недоговорила, ибо суровая хозяйка приложила к ее губам свой палец. И адресат сего жеста – жеста недвусмысленно-запретительного рода! – незамедлительно запечатлела на нем свой поцелуй. Ну… просто не смогла удержаться.

- Я не вижу смысла наказывать тебя, мою нынешнюю Веронику, за ошибки и глупости, которые совершила… та безымянная девочка. Которая, по сути, вовсе не ты.

Так сказала Владычица Лимба.

- А я вижу, - упрямо заявила ее возлюбленная. – Я хочу ответить за то, что натворила тогда. Исполни мою просьбу. Пожалуйста. Ну… разве я так уж часто тебя прошу о чем-то серьезном?

И, не увидев одобрения на лице своей госпожи, она настойчиво продолжила:
- Ведь я не шучу! Ты не веришь? Тогда прочти меня изнутри. Вот… откажись на минуту от обычной твоей деликатности в отношении моих мыслей!

- Не надо, - тихо попросила ее госпожа. – Я… действительно знаю, что для тебя это все очень серьезно. Но… можно мы займемся этим хотя бы не сегодня, а?

Вопрос ее прозвучал почти что жалобно.

- Разумеется! – ее раба кивнула в знак согласия, причем со всей возможной серьезностью. – Сегодня будет то, что ты мне определила за… другое. А насчет исполнения этой моей просьбы… Да, с этим я, конечно же, готова подождать.

- Спасибо! – искренне улыбнулась ее хозяйка.

- Но я не забыла, - продолжила Вероника, - что ты мне должна. И если ты попробуешь сделать вид, будто бы ты понятия не имеешь о некоторых своих особых, - она подчеркнула это слово! – обязанностях, я тебе живо о них напомню! Уж ты у меня… ничего такого не позабудешь! Обещаю!

- А если я скажу, что люблю тебя? – улыбнулась ее госпожа. – И поэтому не хочу причинять тебе излишнюю боль?

- Она не лишняя, а необходимая, - возразила Вероника. – И потом, тебе что, так уж сложно меня выстегать?

- Когда как, - вздохнула ее хозяйка. – Например, сегодня…

Она замолчала, а ее раба поцеловала руку своей госпожи. В стиле, «куда дотянулась».

- Про сегодня разговор особый, - напомнила она. – А за это, - она выразительно подчеркнула именно это самое слово выражением лица своего, - мне полагается особо. И я напомню тебе об этом, если ты попытаешься забыть. Так нужно.

- Хорошо, - вздохнула ее госпожа.

Вздохнула с облегчением.