Видение

Я смотрела на удалявшуюся фигуру мамы до тех пор, пока она не скрылась за поворотом широкого коридора. Аэропорт, как всегда, был полон людей, но они едва ли меня интересовали. Подняв в последний раз руку в прощальном жесте, я медленно побрела к машине. Вот и закончились наши две недели вместе.
 
В сумке завибрировал телефон.

- Танюш, я иду с детьми в магазин. Тебе чего-то купить? – послышалось на другом конце.
- Нет, Сережа, спасибо…
- Проводила?
- Ага.
- Ты в порядке?
- Скорее да, чем нет.
- Встречаемся дома. Поговорим об этом, ок? – уверенный голос Сережи всегда действовал на меня успокаивающе.
- Конечно… Люблю тебя, - я повесила трубку. Надо рассказать ему про вчера.

Тяжело плюхнувшись в машину, я откинулась на сиденье и закрыла глаза.

Наши с мамой отношения давно зашли в тупик. И до вчерашнего дня я была убеждена, что мы всегда так жили. Я была уверена, что мы никогда друг друга не понимали. Конечно, это заставляло меня страдать не одну сотню тысяч раз, но со временем я начала свыкаться. Бывает, что тебе везет с родителями, а бывает -  нет. Сереже повезло с родителями (а мне со свекрами), подруге Насте – тоже, а мне просто не повезло. Просто не судьба.

Я завела машину. Из динамиков сразу загромыхала музыка. Резким движением я крутанула тумблер до нуля. Не сейчас. Опустив стекло, я почувствовала, как из окна подул легкий утренний ветерок. Тот, что дует только летом. Тот, что приносит соленый вкус моря и оставляет его у тебя на губах. Я облизнула губы и показала поворот.

Вчера Ева попросила меня устроить ей уютный уголок на пляже. Перед поездкой я набрала для этого кучу вещей – тонкий полосатый плед, маленькую подушку-ракушку, чашку в виде хвоста русалки, куда я планировала поместить фломастеры. Я даже сгоняла в канцтовары, где накупила морских раскрасок и альбомов с наклейками. А еще на скорую руку прокрутила в голове известные мне истории про русалок, сочинив собственную – адаптированную для шестилетних девочек.

Когда на пляже мы с дочерью все это раскладывали, на мгновение я провалилась в прошлое. Перед глазами возникла четкая картинка.

Однажды что-то подобное случилось со мной, когда я смотрела через мост на Андреевском спуске в Киеве. Тогда я отчетливо увидела пару. На женщине было платье в стиле 19 века, на мужчине – фрак. Они мирно прогуливались под ручку. Я знала, что увидела прошлое. Я увидела то, что когда-то существовало. И почувствовала то, что чувствовали они…

Сегодняшнее видение по ощущениям было таким же, но на картинке в этот раз были мы с мамой. Приподняв в воздухе простыню в мелкий цветочек, мама мягко опустила ее на квадратный стол. Она сделала мне домик. Мой уютный уголок под простыней. А я и забыла.
Воспоминания хлынули неистовым потоком. Пироги, которые я просила испечь мне и моим детсадовским подругам. Дни рождения с конкурсами в парках. Вышитые за меня салфетки на труды. Мама делала для меня то же самое, что я делала для Евы. По той же причине… Я знала: только что я испытала ее чувства.

Я остановилась на стоянке возле пляжа - того самого, где мы были вчера. Часы на запястье показывали 7:48. Люди только начали подтягиваться к морю, поэтому у меня была возможность побыть почти в одиночестве. Я села в шортах прямо на песок.

Когда картинка прошлого исчезла, а поток воспоминаний, будто сломав дамбу – единственное препятствие на своем пути, утих, я посмотрела на маму. Воздух вдруг стал кристально чистым, зрение резко обострилось и стало легче дышать. Мама всегда меня любила. Так вышло, что мы отдалились. Не столь важно, почему. Я долго копила обиды. Я долго врала нам обеим.

Будто почувствовав то же, что и я, мама встала с лежака и подошла к нам с Евой. Дальше это был другой, не похожий на предыдущие, день.

Вдохнув еще раз соленый запах, я направилась к машине. И через полчаса навстречу мне уже бежал мой большеглазый двухлетка. Когда мы встретились, я крепко обняла их троих, - малыша Марка, Еву и Сережу. Радость, благодарность и легкость затопили мое сердце. В одно мгновение я почувствовала какую-то новую свободу. Я знала, что это начало. Начало новой жизни.

Когда мы возвращались домой, я остановилась у подъезда.

- Сейчас приду, - сказала я Сереже, несущего на обеих руках смеющихся детей.
В сумке вибрировал телефон. Самолет приземлился.

- Я люблю тебя, мам! – впервые за долгие годы произнесла я.