ПрибВО. Рига. Прибытие

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ 2
2. НА ДОЛЖНОСТИ 3
3. С КВАРТИРОЙ 5
4. ГОРОД РИГА 7


1. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

      30 ноября 1977 года. Утром, часов в десять мы с женой приехали на центральный вокзал Риги. Вчера вечером перед выездом из Калининграда было около +10 и сухо, а вот тут холодно, всего около ноля, идёт противный мокрый снег и не менее противный холодный и сырой ветер гонит его по платформе прямо нам в лицо. Я, как положено, в шинели, правда на голове не шапка, а фуражка, но и так сойдёт. А вот Лена в осеннем пальто. Пальто красивое, красное, не длинное, замечательно на ней сидит, подчёркивая очень правильную её фигуру, но оно осеннее, холодное и не уютное в такую погоду.

      Я прибыл к новому месту службы, жена снова со мной, у нас два чемодана и опять совершенно неясно, где мы проведём ближайшую ночь. Но ничего, прорвёмся, не в первой, мы и в Корнево так приехали. Правда жена на сей раз беременная и на дворе не тёплый август. Мне идти представляться, а Лена пока решила остаться на вокзале с чемоданами и подождать меня.

      В предписании у меня было написано, что прибыть мне должно в РАСТ штаба ПрибВО. В полку я пытался узнать у бывалых офицеров, где этот штаб находится, но их знания были весьма приблизительными, поэтому решил уточнить у коменданта вокзала. Оказалось, что совсем недалеко – всего две остановки на троллейбусе или минут 10-15 пешком. Решил пешком, чтобы заодно осмотреться. Добрался и в самом деле быстро, но чем ближе подходил, тем больше встречал офицеров в разных званиях – устал честь отдавать. Даже как-то чутка не по себе стало от обилия погон с большими звёздами и двумя просветами, только сейчас начал понимать куда я попал.

      Но добрался-таки до окружного Управления кадров. Там, проверив предписание и удостоверение личности, меня перенаправили в Бюро пропусков и объяснили, как пройти в указанную в/ч 64151 – такой номер был у Управления химических войск (УХВ) округа. Штаб представлял собой комплекс зданий разного времени постройки, располагавшихся прямоугольником с большим двором внутри. Мне надо было идти в новое здание, наверное, конца 60-х или начала 70-х годов постройки. Здание постарше, в стиле сталинский ампир, было самым большим и явно основным. Здание, где располагалось Управление кадров было постарше, еще довоенной постройки. Были и совсем старые, дореволюционные здания. Но расположение штаба округа на исчерпывалось этим эклектичным прямоугольником, его Политуправление и Штаб тыла занимали большие здания неподалёку, с ними я познакомился позже.

      В кабинете, располагавшимся на четвёртом этаже нового здания, меня встретил седой как лунь полковник лет сорока пяти – пятидесяти. Это был Заместитель начальника химических войск округа полковник Пуго Владимир Карлович. Я тогда ещё не знал, что у него есть младший брат Борис, который в то время служил председателем КГБ Латвии. Позже он стал предпоследним Министром Внутренних Дел СССР, участвовал в ГКЧП 1991 года и застрелился после его провала. Так вот Борис был очень похож на старшего Владимира, только младший с большой залысиной, не седой и лицо чуть поуже.

      Представился, доложил полковнику о своём прибытии к новому месту службы, ответил на какие-то его вопросы и приготовился слушать наставления. Наставлений как таковых не было, но был ещё один вопрос: «Жена где?» Услышав ответ: «На вокзале сидит», он чертыхнулся и чуть не застонал, но сдержался, собрался с мыслями и позвонил в гостиницу КЭЧ (квартирно-эксплуатационная часть) округа. Потом написал записку для гостиницы, вручил мне и сказал, что на сегодня я свободен, могу с женой располагаться в гостинице, а завтра утром, к 09.00 я должен прибыть в окружной РАСТ, казарма которой располагается в Пернавских казармах. Как туда добраться мне расскажет сержант – дежурный оператор РАС и указал на окно дежурки, которая располагалась в старом двухэтажном здании, стоявшем напротив через двор.

      Поговорив с дежурным оператором РАСТ, часам к 14.00 вернулся на вокзал. Лена сидела всё там же, где я её оставил, но сильно замёрзшая в своём осеннем пальтишке. По вокзалу в том месте гуляли сквозняки, а уйти нельзя, боялась потеряться. Вместе двинулись в КЭЧевскую гостиницу, где встретили нас без удовольствия, несмотря звонок и записку Пуго. Сразу объявили, что жить мы тут сможем максимум три ночи. Потом будет массовый заезд замполитов частей и соединений округа, прибывающих на мероприятие, проводимое Политуправлением. Ни одного места не останется и нам надо будет съехать. Жить нам придётся раздельно – мне выделяется место в мужском многоместном номере на первом этаже, а жена в женском на шестом. И ещё: заселиться мы сможем не ранее 18.00. Ну хоть так…

      Оставив чемоданы у дежурной, пошли посмотреть Ригу, пообедать и решить, что делать дальше. Мы с женой шли по улице Ленина, а на встречу нам шли люди, хорошо и тепло одетые, сытые и явно имеющие жильё, не то, что мы бомжи. Завидовали мы им, но почему-то присутствовала уверенность, что всё будет хорошо. Проще всего было с обедом – кафешки, столовые и рестораны в Риге того времени, в отличии от Саратова и даже Москвы, были на каждом углу. Пообедав и согревшись в одной из них, добежали до кинотеатра «Рига». Уже не помню, что мы там смотрели, но это было не важно, просто хотели дождаться 18.00 в тепле. Досидев до конца сеанса заселились в гостиницу. Лена к тому времени чувствовала себя не сильно здорово – простудилась-таки на вокзале, поэтому решили на ужин не ходить. Что-то в ближайшем магазине купил перекусить, поболтал с мужиками в номере и на этом закончился наш первый рижский день.

2. НА ДОЛЖНОСТИ

       На следующий день с утра пораньше, перекусив, чем Бог послал, заскочил к жене (ей за ночь чуток поплохело) и поехал в РАСТ. Целеуказание выданное вчера сержантом РАСТовцем оказалось точным и к назначенному времени я уже был в Пернавских казармах. Собственно, это были казармы батальона охраны штаба округа, но в их дальнем углу располагался архив штаба округа, на втором его этаже которого обреталась наша РАСТ или в/ч 64151-А. Вместе с нами в той же казарме, но в двух отдельных комнатах жили ребята из ПРТК (Пункт радиотехнического контроля – РЭБовская часть, контролировавшая радиоизлучения, производимые штабом округа) общей численностью в пять человек срочников во главе с их начальником – капитаном.

      В казарме на тумбочке, как положено, стоял дневальный, второй тёр пол, был и дежурный – ну совсем по уставу. Меня провели в кабинет начальника РАСТ майора Крючкова Николая Иванович, которому я представился. Он вызвал лейтенанта Николая Кириллова, который оказался начальником расчётно-аналитического отделения, старшим помощником которого я теперь буду здесь служить. В нашем подчинении имелось шесть военнослужащих срочной службы и один автомобиль ЗИЛ-131 с рабочим штабным КУНГом и спально-рабочим прицепом. В нашем отделении формально имелся ещё один автомобиль – УАЗ-469, но фактически он был закреплён за полковником Пуго и к нам относился довольно опосредованно – разве что его срочник-водитель числился у нас.

      Было в нашей в/ч ещё одно отделение – информационное во главе с капитаном Виталием Ганзиным. У него было всего 3 срочника в подчинении и такой же ЗИЛ с прицепом. Третьим подразделением РАСТ являлась радиостанция Р-140 на базе ЗИЛ-157 с прицепом-генератором. Начальником радиостанции был прапорщик Василий и у него два срочника – один из которых связист.  Вот, собственно, и вся оргштатная организация РАСТ округа в мирное время, т.е. четыре офицера, прапорщик, одиннадцать срочников и четыре единицы техники. По полному штату А мы должны были иметь 30 с лишним человек, четыре ЗИЛа с прицепами, два УАЗ-469 и радиостанцию.

      Коля Кириллов начальником отделения стал совсем недавно, месяца два назад. Его назначили на должность после того, как предыдущий начальник уехал продолжать свою службу в Германии на какой-то майорской должности. До этого Николай около года был старшим помощником, а ещё ранее почти год командовал взводом в окружном пхз (полк химической защиты). А вот теперь, первый раз в жизни, у него появился подчинённый в офицерском звании. По такому поводу они с Ганзиным решили сгонять меня за бутылкой, чтобы отметить столь радостное событие. Я и сам бы проставился, но то, в каком виде это было ими сказано мне сильно не понравилось и пришлось объявить, что пить я не буду и, соответственно, за пузырём не побегу. Неприятно было с такой конфронтации вступать в должность, но и сразу становиться мальчиком на побегушках не хотелось – потом не слезут. Чуть позже и исключительно по собственному разумению я, конечно, проставился, но это было моё решение, моя инициатива и моё исполнение.

      Майор Крючков мне показался не вредным и вполне порядочным человеком, хоть и не выдающихся интеллектуальных способностей, зато с добротными командирскими навыками и надёжным пониманием что такое окружной РАСТ, зачем он существует и какие задачи призван решать. Именно он, а не Коля Кириллов, раскрыл мои функциональные обязанности, особенно в части взаимодействия с УХВ ПрибВО. Особенно приятным было то, что теперь у меня гарантированно будет не менее трёх выходных в месяц – каждое четвёртое воскресенье надо будет отработать ответственным в РАСТ и ПРТК, а остальные все твои. После трёх выходных за четыре месяца в Корнево это было великолепно! В целом, Николай Иванович мне понравился гораздо больше, чем капитан Вино – мой начхим полка в Корнево.

      Ещё один факт меня сильно удивил и порадовал – среди срочников РАСТ не было ни одного без законченного среднего образования. Были ребята с десятилеткой, со средним ПТУ, с техникумом и даже после института. Командир нашего отделения сержант Цветков (был начальник отделения – это Коля Кириллов, был его старший помощник – это я, а был командир отделения из строчников) и его друг ефрейтор Варавин имели высшее образование.

      Так или иначе, но к обеду я уже был при должности, представлен солдатам обоих отделений и радиостанции. Служба в РАСТ фактически началась прямо с 01 декабря 1977 года. Полугода не прошло с момента выпуска из училища, а у меня уже второе место службы и другая должность. Лишь недавно я командовал взводом и ротой в самом глубоком месте дыры ПрибВО, а теперь служу в его столице, да ещё в самом штабе округа. Состояние у меня было немного зашуганное, но и уверенность в том, что и тут прорвусь, тоже присутствовало.

3. С КВАРТИРОЙ

      В тот же день, кроме своей РАСТ я познакомился и с соседями по казарменному помещению. ПРТК не ахти какая большая частёнка, но оказалась очень полезной для меня. Их начальник, знакомясь со мной спросил о предполагаемом месте нашего проживания. На что я ответил, что собираюсь сегодня вечером идти к специальному месту с объявлениями о сдаче квартир в Старом городе. Про это место мне рассказал Коля Кириллов. И тут последовало чрезвычайно обрадовавшее меня предложение. Оказалось, что их прежнего начальника перевели в такой же ПРТК, но штаба ГСВГ. В Риге у него осталась комната в коммунальной квартире старого, ещё дореволюционного, доходного буржуйского дома. Уезжая, комнату он почему-то не забронировал, а просто отдал ключи новому начальнику и просил пускать в неё любого приличного офицера, лишь бы за квартиру добросовестно платил. Мне надо было заплатить по квитанциям за октябрь и ноябрь, пока в комнате никто не жил, а далее платить по новым квитанциям, которые будут приходить.

      Вот случилось такое чудо с капитаном-РЭБовцем в качестве волшебника! Жаль, что не запомнил ни имени его, на фамилии, но благодарен ему за комнату по сей день! Дом, в который нам предстояло въехать, стоял на улице Паэглес и имел №24. Это совсем рядом со штабом округа, минутах в 5-7 пешком – очень удобно для меня, теперь уже штабного деятеля. Сейчас это улица Антонияс, номер дома не поменялся. Сам дом на фотографии-заставке к рассказу. Сфотографировано мной в 2012 году. Окно нашей комнаты на четвёртом этаже, не считая цокольного, слева от правой рекреации.

      Я, конечно, от столь заманчивого предложения не отказался, взял у капитана ключи, просроченные квитанции и пошёл к Крючкову отпрашиваться для въезда в квартиру. Николай Иванович не просто меня отпустил, но и выделил две солдатские кровати с полным комплектом белья, две тумбочки, два стула и машину с двумя солдатами для их доставки. Сразу после обеда мы загрузились и выехали. Комната оказалась небольшой – метров 10, узкой и длинной – примерно 2,5 на 4 метра. Собрав и застелив кровати, вернув машину в автопарк, побежал к жене в гостиницу. Войдя в комнату увидел Лену, лежащую в кровати – простуда развивалась, ей стало хуже. Присел к ней на кровать я позвенел ключами в кармане шинели.

- Что, ключи от квартиры? – удивлённо спросила жена, даже боясь преждевременно радоваться такому чуду.

- Да, и заселяться можно прямо сейчас. Так что давай собираться и пойдём, тут не далеко. – ответил я, расплываясь в улыбке

      Собрав чемоданы и выписавшись из гостиницы уже через час, мы были на месте. Соседей при заезде в квартиру я не видел – наверное были на работе, да и саму квартиру не особо рассмотрел. А вот сейчас все собрались и знакомясь с ними мы заодно как следует квартиру изучили. Она оказалась именно такой, какой показывали буржуйские квартиры в кино. Имелся главный парадный вход с широкой лестницей и «чёрная» узкая металлическая лестница из кухни. Наша комната располагалась у самой входной двери справа, в ней до революции жила прислуга. Слева от входа ванная и туалет. Кухня сразу за ванной, узкая и длинная только для готовки, зато с маленькой, метров 5 квадратных, кухаркиной комнатой с входом из кухни и без окон. Далее по коридору за нашей комнатой большая комната с рекреацией около 25 квадратных метров. Ещё дальше вход в проходную комнату, а из неё в последнюю тупиковую. Обе комнаты были метров по 15 квадратных. Всё это хозяйство связывал не широкий, но длинный, метров 8-9, коридор.

      Большую комнату с рекреацией и маленькую кухаркину занимала семья латышей: муж с женой и пацан лет десяти. Спал он в кухаркиной комнате, а вся их жизнь проходила в большой комнате. Ребята оказались довольно контактными, хотя и не «душа на распашку», но поговорить можно было.

      Две дальние комнаты занимал русский мужик и его взрослый сын, который в то время служил в армии. С этим мужиком мы почти не общались и крайне редко виделись, он даже готовил себе в комнате, а не на кухне.

      Латыши показали наши конфорки на плите, наш стол-тумбу и подвесную полку. Их прежний хозяин в Германию не увёз, в отличии от мебели из комнаты. Тут же я сбегал в ближайший магазин, закупил еды и Лена приготовила отличный ужин. Её простуда никуда не делась, но столь радостное событие, как въезд в фактически собственную комнату, существенно облегчило её состояние. Сдвинув солдатские тумбочки, мы уселись за этот импровизированный стол и отметили наше новоселье. Соседи от приглашения присоединиться отказались, но нам и без них было хорошо.

      Пришедший из Корнево через две недели контейнер позволил как следует облагородить наше жилище. Приехал и телевизор, и стиральная машинка, и холодильник, и секретер, и одежда наша приехала. А вот с картошкой, которую мне собирали танкисты случился казус – все четыре мешка, каждый килограмм по 50, здорово подмёрзли. Только внутри осталось по ведру, т.е. всего килограмм 30-35, остальное пришлось выкинуть. Таская вёдра мёрзлой картошки на помойку во внутреннем дворе дома, я в полной мере осознал целесообразность и удобство наличия «чёрной» лестницы. Чуть позже мы купили нормальную гражданскую тахту и впервые в своей офицерской жизни легли спать не на солдатские койки. Всё-таки наличие нормального жилья сильно облагораживает жизнь. Нам после Корневской комнаты на четыре семьи, комната в Рижской коммуналке представлялась почти что верхом роскоши.

4. ГОРОД РИГА

      Рига в первые часы пребывания нам не очень понравилась: сырая, продуваемая ветрами, холодная, хмурая, неприветливая. Но уже первый выход в город в первый выходной во многом изменил наше представление о нём. Мы прошлись по магазинам и сильно подивились обилию и разнообразию имеющейся в продаже одежды и мебели, бытовой и радио техники, парфюмерии и косметики. После вечно голодного Саратова и недообеспеченной Калининградской области, Рига показалась раем изобилия.

      Присмотревшись к ухоженным явно нерусским домам и походив по брусчатке улиц в Старой Риге, мы прямо-таки почувствовали себя в Западной Европе. Это впечатление усиливали таблички и реклама с надписями на латинице. Кафе и ресторанчики на улицах, сохранившиеся церкви и соборы, ров с водой вокруг Старого города, обилие общественного транспорта, всё это сильно повлияло на нас и заставило изменить своё мнение о Риге в лучшую сторону.

      Культурный шок мы испытали, впервые побывав на Центральном рынке Риги. Там было буквально всё, что можно было пожелать: любое мясо на выбор и даже медвежатина; не только свежая, но и по-разному приготовленная рыба и даже миноги; десяток или более сортов сыра и даже с плесенью; фрукты и овощи, ягоды и зелень, разнообразный хлеб и десятки видов выпечки, торты и пирожные, конфеты и мороженное, молочная продукция, соленья, маринады – там было всё и всё свежее, замечательно пахнущее, вкусное и красиво выложенное на прилавках. Было это и в продуктовых магазинах города, но на рынке всё сконцентрировалось в четырёх больших павильонах.

      Позже, в мае-июне, когда пришло лето и мы побывали в Юрмале на море, когда образовались чистенькие и ухоженные газоны и цветники на улицах, когда зазеленели парки и скверы, когда стало просто тепло, то Рига в наших глазах и вовсе превратилась в очаровательный город – лучший из тех, где мы бывали до сих пор. В свои законные выходные мы частенько выходили просто погулять по городу. Получая неплохие по тем временам зарплаты, мы с удовольствием тратили деньги в кафе и музеях, в кино и на выставках. Магазины своим вниманием тоже не обделяли.

      Помню, как мать мне рассказывала, что послевоенный Киев, где отец в течение года учился курсах оперативного состава погранвойск, стал для них лучшим местом их совместной жизни, о котором они вспоминали всю жизнь. Для нас таким городом стала Рига. Мы потом часто сюда приезжали и поездом, и на машине и самолётом. Даже квартиру как-то купили, но пожить не успели, пришлось продать. Каждый приезд был не просто ностальгическим визитом, мы видели что-то новое, чего не было раньше или на что мы, живя здесь, просто не обращали внимания.

      Последние выезды в Ригу приносили, к сожалению, всё больше разочарования: дома ветшали, дорожная сеть толком не ремонтировалась, люди одевались всё хуже, по дорогам ездили старенькие автомобили. Самоликвидировалась там почти вся промышленность: знаменитый ВЭФ, радиозавод имени Попова, Вагоностроительный, который обеспечивал электричками весь СССР, Автомобильный, где делали знаменитые РАФики – они все закрыты и это только крупнейшие предприятия, а сколько мелких и средних не стало. Людям негде работать, и они массово уезжают на заработки в Западную Европу. Рига, как и вся Латвия (да и Литва с Эстонией тоже) превратились из чистого, ухоженного и довольного лица Советского Союза в грязноватую, обветшавшую и угрюмую задницу Евросоюза. Очень жаль…

      Тем не менее Рига по-прежнему один из любимых нами городов, ведь это город нашей молодости, город, где у нас родилась старшая дочь, город, где мы получили первую в своей жизни служебную квартиру, город в котором Лена закончила-таки институт и город, где мы с женой сильно выросли в профессиональном плане. А главное, Рига – это город, где мы были счастливы, где нам было по-настоящему хорошо.