У кота нет никакого плана. Часть 8

сентябрь 2010 г.



Брайану было все равно, какой длины волосы у Стеллы, но ее этот ответ чаще всего не устраивал. Они нравились ему короткими и длинными. Светлыми и темными. Причесанными и лохматым. Любыми.
Они хранили ее запах, были гладкими, как шелк. Он любил зарываться в них пальцами, хотя знал, что ей так чаще приходится их мыть, и она будет ворчать на него. Но когда он гладил, ей нравилось.
Когда дышал в макушку, прижимаясь перед сном, и водил пальцами по ним, убаюкивая.
Брайан совсем отучился спать один. Быть один. Жить один. Она была рядом, она заполнила пробелы в нем. Ее ему не доставало.
Это ужасно, ужасно его пугало. Он перестал принадлежать себе.

— Может быть, октябрь? — спросила Стелла, когда он думал, что она давно заснула. — Будет еще тепло. Я надеюсь.
— Будет холодно, — пробормотал Брайан в ответ. — Но какая разница, ты же все равно хотела отмечать внутри?
— Да, но фотографироваться на фоне слякоти…
— Ты просто не хочешь, чтобы родственники приходили к каким-то выводам, почему мы женимся.

Стелла запрокинула голову, давая поцеловать себя в шею.

— Мне все равно. — Она засмеялась от щекотки.

Она обожала его бороду.

— Мама уже второй год повторяет, что ты никогда на мне не женишься.
— Поэтому ты хочешь ей сказать обо всем за неделю?
— За день, Брайан, за день.

Отношения с родителями у них были неравномерными. Мама Брайана обожала Стеллу и не упускала возможности случайно оказаться в Макворте, чтобы занести печенье, пирог или лишний фунт мяса.
Родители Стеллы считали, что встречаться больше двух лет это недостаточно серьезно, и нечего баловать его излишним вниманием. Он видел их всего раз, когда его представляли.
Мама Стеллы считала, что он слишком много ест. Отец — что слишком много пьет.
Не то чтобы Брайану было до них какое-то дело. Жил он с их дочерью, а не с ними. Слава богу.

Она говорила о чем-то еще, кажется, о том, что слышала, что освобождается квартира на третьем этаже, и скоро им понадобится еще пространство. Говорила, что надо уточнить по поводу аренды, пока не заснула на середине фразы, перевалившись на живот.

Брайан вытянул руку из-под ее шеи и лег на спину, рассматривая потолок.
Он был счастлив? Пожалуй, да. Так, как ни с одной из женщин до этого.
Он был напуган? Пожалуй, тоже да. Так, как никогда раньше. Вокруг него все менялось, и он должен был успевать соответствовать. Перепрыгивать с панели на панель, как в дешевой бродилке конца девяностых.

Думал ли он о Коте за эти годы?
Брайан решил спросить себя об этом сам, потому что больше спросить было некому.

Он думал. Иногда ждал у окна, как будто они точно договорились о встрече. Иногда покупал дополнительную бутылку кетчупа, чтобы не кончился внезапно.
Один раз даже шампанское.

Шли месяцы, год, второй. А Кот не приходил, как будто и не было его никогда.

Но именно о нем Брайан подумал, когда ему послышался стук в дверь. С какой-то надорванной надеждой. Желанием верить в то, что с ним хотя бы все хорошо.

Нет. Стук ему точно не послышался.

Брайан покосился на Стеллу, но она спала и не слышала. Господи.
Его почти затошнило от волнения.
Он затянул шнурки на пижамных штанах и забрался в тапочки, бесшумно ускользая из комнаты. Закрыл дверь в спальню и обернулся.
Стучат или нет?

Брайан шел в коридор, боясь и надеясь на то, что это всего лишь кто-нибудь из соседей. Может быть, кто-то забыл ключ и телефон внутри, попросит у него позвонить или что-нибудь такое.
У него дрожала рука. Серьезно дрожала.

Он сжал дверную ручку и досчитал до трех. За дверью скреблись. За его дверью.

Брайан открыл дверь и выдохнул. Кот стоял на двоих ногах. У него были на месте обе руки. Уже неплохое начало.

Было неловко, как они стояли и смотрели друг на друга. Но Брайан не знал, что сказать. Как всегда.

— Я хотел сказать привет, но увидел солнышки на твоей пижаме, — первым нарушил молчание Кот. — Мило.
— Спасибо.

В Брайане неутомимо боролись несколько желаний — закрыть дверь, убедившись, что все в порядке, спросить, зачем он пришел теперь… и просто обнять, проверив, что Кот — не плод его воображения.

— Я был в Дерби, и мне хотелось попить чаю, — неловко выдавил Кот. — Вспомнил о тебе.

Брайан косо улыбнулся, скрещивая руки на груди. Вообще стоять в одних штанах с распахнутой дверью было прохладно.

— Среди прочих твоих идиотов? — попытался припомнить он их последний разговор. Сколько раз он вращал его в памяти.

Кот хмыкнул тихо, стаскивая с себя шапку. Новую, с поперечной вязкой.

— Не было никаких других.
— Я знаю.
— Пустишь?

Брайан вспомнил о спящей Стелле. Обо всем, во что превратились их отношения с Котом. О том, во что превратились они сами.
Вспомнил и отошел в сторону, давая ему пройти.

Кот шел на кухню на нетвердых ногах. С каждым шагом сбавляя скорость, будто теряя уверенность в окружении. Но кухня все еще была на месте.

Брайан проверил воду в чайнике и щелкнул кнопку, оборачиваясь.
Кот сел на край старого стула, оглядываясь, как будто попал в новое место.

— У тебя тут стало так уютно, — признал он через пару минут.

Определенно. Вещи Стеллы переехали вместе с ней. Все маленькое, мягкое, придающее комфорт и жизнь.
Ее круглый горшочек с античным узором, в него переселилась каменная роза. Стелла заботилась о ней, протирая от пыли и населяя горшок всякими мелочами. Под розой пристроился бегемотик из киндера. Тот, с подносом. Только без подноса.
Оранжевые ухватки, магниты на холодильник, красивый набор чашечек. Под магнитом держалась их фотография из поездки в Париж. Она показывала язык, а он не мог сфокусировать взгляд. Они были счастливы.

— Это Стелла, — пояснил кратко Брайан. — Привнесла в мою жизнь… детали.
— Стелла, — повторил Кот, пряча руки между коленей. — Все та же?
— Да.
— Это серьезно.

Интонацию было не разобрать. Брайан мог бы попытаться спросить, что он чувствует по этому поводу. Может быть, стоило спросить лучше, не женился ли он вновь или что-нибудь такое.

Чайник шумел в тишине между ними. Навязчиво.

— Как ты? — спросил Брайан, не услышав ничего за последние пару минут.
— Жив.
— Это хорошо.

Кот облокотился о столешницу, откидывая голову набок.

— Жил некоторое время в Кейптауне. Работал.
— Работал? Ты?
— Что за пренебрежительный тон?
— Ты настолько изменился?

Кот окинул его снисходительным взглядом, и Брайану на миг показалось, что все, как раньше. Что время не прошло. И ничего не изменилось.

— Больше показывал фокусы, — примирительно улыбнулся Кот. — А что же ты?
— Я… — Было странно думать о себе, пытаясь вспомнить хронологию за последние пару лет.

Брайан опустился на стул напротив, опираясь плечами о край столешницы.

— Закончил пару больших проектов. Устроился администратором в одну фирму.
— Официально? Ого. Больше не Пират?
— То же самое, только теперь приходится ходить на работу. Так что да, в моей жизни перемены. — Брайан выдохнул медленно. — Собираемся пожениться этой осенью.
— Большое дело.
— Большое.

Это не жениться на первой встречной за пятнадцать минут, но откуда ему знать о браке.

— И что потом? — спросил Кот навязчиво.
— Что потом?
— Станешь примерным семьянином?
— Я вроде никогда и не был хулиганом. Ну, только в твоих фантазиях.
— Моих.

Чайник агрессивно забулькал, выплескивая полотно пара на стенку напротив носика.

— Она дома? — спросил Кот внезапно.
— Стелла, — зачем-то напомнил Брайан. Потому что Стелла была не она. — Да, спит.
— Странно.
— Что люди ночью спят?
— Что здесь кто-то, кроме нас.

Кот поднялся со своего места, расхаживая с каким-то странным озабоченным интересом, будто пытался где-то разглядеть косяк. Невидимую пылинку на чистом подоконнике.
Что-то, к чему можно было прицепиться.
Но там не было. Был только Брайан.

Кот коснулся двери на кухню с этой стороны, тихо запирая.
Первой мыслью Брайана было то, что он никогда прежде не запирал эту дверь. И только потом он подумал — зачем?
То, что он понимал, не значило, что он хотел понимать.

— Что ты делаешь? — спросил он растерянно, когда Кот потянул его стул за спинку, отодвигая от тумбы.
— Ничего.

Просто подсовываю чистое полотенце для посуды под его ножки.

— Кот, я не могу.
— Что не можешь?

Кот оседлал его бедра, кладя руки на голые плечи.

— Мне не нравится твоя борода, — сообщил он, проводя пальцами вдоль челюсти.
— Мне тоже много что не нравится.
— Ты похож на бомжа.

Брайан подумал о том, что если столкнет его с себя, столкнет прямо сейчас, то ничего не произойдет. Ничего.
Пальцы скользнули по его затылку.

— Ты пришел не чай попить, да? — спросил Брайан за секунду до того, как Кот поцеловал его.

Поцеловал страстно, глубоко. Лизнул его рот и укусил верхнюю губу, оттягивая.
Брайан не был уверен в том, что пытается столкнуть его. Его руки лежали на бедрах Кота, прижимая к себе. Он чувствовал алчущий жар напротив, не мог не чувствовать.
Кот нашел его член через тонкую ткань пижамы. Обхватил, возбуждая.

Он утопал в своей слабости перед ним. Почему он просто не мог сказать нет?
Как уже однажды сказал нет.
Потому что почва под ногами тогда казалась тверже? Что сейчас было под его ногами?

Кот отстранился, снимая с губы волос, и засмеялся тихо.

— Как будто целовать киску.
— Ну спасибо, так меня еще не называли.

Кот стянул только одну штанину, узкие джинсы повисли на второй лодыжке.

У Брайана кружилась голова. Ему было одновременно и хорошо, и плохо. Он думал о Стелле, думал о том, как будет ненавидеть себя после, думал о том…
Думал о том, что Кот знал, что он не откажет. Тот был готов. Он даже нижнее белье не надел. Брайан вспомнил, как в детстве защемил мошонку змейкой, и это до сих пор вселяло в него ужас.
Коту было плевать. На все. На всю его жизнь. На все, что у него было. На то, кем он был. Как и всегда.

— Брайан?
— Что?
— Я подумал, может быть, тебя тоже зовут Брайан.
— Нет.

Брайан обнимал его за поясницу, пытаясь не уплыть, утыкался лбом в грудь. Руки обхватывали его плечи, и он по-дурацки думал о том, чтобы там не осталось следов от ногтей.
И он ощущал это. Дрожь во всем Коте. От коленок до кончиков пальцев. Как жестко он начинал целоваться, кусаясь от переизбытка чувств.

Брайан думал, что все равно слышит приглушенный стук ножек стула, елозящих по полу через полотенце. Часть него хотела, чтобы это все закончилось.
Чтобы Стелла узнала. Чтобы ненавидела его.
Чтобы он вновь залез в свое болото, из которого она вытянула его. Чтобы все было по-старому. Чтобы никаких перемен. Чтобы снова в свою коробочку, где его бы ничто не трогало, пока он ни просуществует свой маленький век и уйдет, как след на песке.

Брайан схватился крепко за его член, двигая рукой с силой, лишая возможности решать самому.
В конце Кот пискнул ему в плечо и подтянул к себе ноги, полностью повисая на нем.

Брайан едва не сдался сам, чувствуя захватившую его эйфорию. Едва, но не сдался.
Все было не так. Не так, как раньше. Это было неправильно. Это было еще хуже, чем он думал, оно будет. На что он рассчитывал?

Кот отдышался и опустил ноги на пол, чтобы продолжить двигаться и помочь ему, но Брайан обхватил его за руки, останавливая.

— Все. Хватит.
— Ты же не кончил.
— Я не хочу.
— Что значит «не хочу»?

Брайан пожал плечами, поднимая его с себя. Кот недовольно поморщился, когда он вытянул из него член. Но еще более недовольно он смотрел, как Брайан стаскивает презерватив, натягивая пижамные штаны на место.

— Мне помочь?
— Кот, перестань.

Брайан сжульничал. Ему было можно.
Его мозги остались при нем, и хотя он не дошел до конца этой темной дорожки, волны вины захлестывали его ноги по щиколотки.

— Ты знаешь, что это все равно считается? — заметил Кот.

Я знаю. Но не хочу получать от этого удовольствие.

Кот стер полотенцем с пола пот под коленками и всунул ногу обратно в джинсы.

— Мы всегда хотим то, что не можем получить, — философски заметил он, поправляя волосы.
— Да, ты получил меня. Как и хотел.
— Нет.
— Разве ты не этого хотел?
— Трахнуть твой член, пока ты мыслями где-то там, под боком своей Стеллы? Нет, не этого.
— Я люблю ее.

Кот окинул его скептичным взглядом и улыбнулся холодно. Его глаза не улыбались.
А Брайан не знал, перед кем виноват больше. Чем это было? Выбором, который так непросто совершить? Страхом, тянущим его назад, куда ему совсем не было нужно. Хотелось? Может быть. Но не нужно. Так было бы легче. Но лучше? Нет.

— Раньше было проще.
— Когда раньше? Когда мы не трахались? Когда ты не женился? Когда ты не любил кого-то так, как ее?
— Раньше.

Брайан касался плечом холодной дверцы холодильника. Он привалился к ней и виском, надеясь, что холод вылечит его от всего, что было внутри.
А могло ли все быть иначе?
А как иначе?

Он смотрел, как Кот приводит себя в порядок. Думал, что с ним однажды было здорово. И тревожно. И страшно. И нервно. И больно.
Может быть, не ищи он нормальной жизни, он бы приручил его, и Кот остался с ним навсегда.
Или он так бы и провел свой век в дурацком ожидании наполовину мифического любовника. Если бы мама не спросила его как-то, как там поживает его бойфренд — это было очень давно, до Стеллы, — он бы и не вспомнил о нем.

— Я не мог по-другому, — едва слышно сказал Кот.
— Как будто ты сейчас можешь.
— Не знаю.

Брайан отвернулся, хмурясь.
Игра. Игра никогда не останавливается.

— Я знаю, — ответил он вместо Кота. — Ты не хотел. И не хочешь сейчас. И никогда не захочешь. Потому что я для тебя это пройденный этап. Галочка, которую ты смело можешь поставить в своем плане.
— Каком еще плане?
— Плане на жизнь.
— Пират, давай не будем сейчас ссориться. Я не хочу этого.
— Я знаю, — повторил Брайан. — Никогда не хочешь. Реальные люди ссорятся. Реальные люди не убегают и не являются раз в год, в два года.
— Но я такой.
— В том-то и дело. Ты такой.

А я — нет.

Кот смотрел на него с досадой. О себе или нем, сложно было сказать.
Он молчал пару минут, и Брайан тоже уже сказал все, что хотел.

Кот поцеловал его в щеку, а потом ушел, бесшумно закрывая за собой дверь.

Брайан включил воду в душе, ловя едва теплые капли лицом. Хотелось смыть с себя все. Не только с тела, но из головы. Запах секса, мысли о прошлом, следы от чужой спермы. Все это.
Обессиленно соскользнув в пустую ванну, он быстро подрочил, чтобы не вызывать у Стеллы вопросов после. Никакого удовольствия не было, только апатия и усталость — именно то, чего он ожидал.
Когда он забрался обратно в постель, Стелла перекатилась к нему со своей половины.

— Кто-то приходил? — сонно спросила она.

Брайан промычал в ответ.

— Знакомый?
— Нет, — выдохнул он. — Никто. Никто не приходил.
— Понятно.