Кульминация - 26

     4. Полковник

     Утром, просматривая полученную в студии запись, Иван испытал не только положительные эмоции. Звонок некоего Вована, которому вчера Кипреев не придал большого значения, сегодня вдруг вызвал у него серьёзную тревогу. Выходило, что и такие человеческие особи иногда смотрят передачи, подобные этой. Значит, нельзя исключать того, что Демон-Колобов, сидя у экрана телевизора, получил исходную информацию для выхода на Ивана, а через него – на Анжелу. Стало быть, встречаться с Анжелой Ивану пока не следует. Простуда оказалась кстати.
     Конечно, разлука была не в радость, но всё же в ней присутствовала некоторая польза. В суете последнего времени Иван совсем забросил работу над новой книгой. Вынужденное одиночество давало возможность восполнить пробел, всецело отдаться любимому делу. Он с нетерпением приступил к работе, забыв о времени. И вновь волна вдохновения понесла его по страницам будущего романа, заполнила душу азартом, похожим, вероятно, на азарт охотника, вышедшего на след зверя.
     Ближе к шести часам вечера желудок напомнил ему о том, что его рацион сегодня состоял из стакана чая и булочки. Требовалось проявить заботу о собственном организме. Да и усталость уже давала о себе знать – темп работы резко снизился.
     Выключив компьютер, Иван прошёл на кухню. Но не успел он даже заглянуть в холодильник, как в спальне зазвонил городской телефон. Кипреев вернулся в комнату, поднял трубку.
     - Слушаю.
     - Иван Алексеевич? – прозвучал в трубке незнакомый мужской голос.
     - Да, - ответил Иван, лихорадочно соображая, кто бы это мог быть.
     - Мне необходимо поговорить с вами, - продолжал незнакомец. – Где и когда мы можем встретиться?
     Собеседник говорил ровно и вежливо, но в его голосе чувствовались твёрдость и сила, характерные для людей, привыкших отдавать распоряжения. Очень похожими интонациями изъяснялся владелец ночного клуба Сергей Миткевич.
     Чувствуя неприятный холодок внутри, Иван сказал:
     - Вы забыли представиться.
     После небольшой заминки последовал ответ:
     - Я всё расскажу вам при встрече. Сейчас это нежелательно. Надеюсь на ваше понимание.
     - Что я должен понимать? Я не знаю, кто вы, и зачем я вам понадобился.
     - Считайте, что я ваш друг и единомышленник. Во всяком случае – не враг.
     - Ладно, - нехотя согласился Иван. – Сад Белое Озеро вас устроит?
     - Вполне. Когда?
     - Примерно через час. Скажем, ровно в семь. Вам далеко добираться?
     - Это не важно. В семь часов я буду там. Где конкретно встретимся?
     - Вторая скамья слева от главного входа.
     - Хорошо. До встречи!
     Иван положил трубку и задумался. Что мог означать этот звонок? Всё, что угодно. Гадать было бессмысленно. И, тем не менее, он понимал, что идти надо. Иначе чего стоят все его вчерашние разглагольствования на камеру? Иван вернулся на кухню, наспех поужинал и стал готовиться к встрече.

     Он решил прийти немного раньше, чтобы успеть оглядеться. Но на выбранной для встречи скамье уже сидел человек в строгом костюме. На вид ему было примерно сорок пять лет. Коротко стриженые волосы с проседью. Волевое спокойное лицо. Внимательный взгляд. Он поднялся навстречу Ивану, пожал руку, предложил сесть. Когда расположились на скамье, сказал:
     - В первую очередь позвольте представиться. Меня зовут Михаил Иванович Половцев. Кадровый офицер. Полковник. Чтобы у вас не оставалось сомнений… – он извлёк из кармана офицерское удостоверение, раскрыл его.
     Иван кивнул в ответ.
     - Я слушаю вас, Михаил Иванович.
     - Вчера я смотрел передачу, в которой вы давали интервью местной телекомпании. Признаюсь, был весьма впечатлён тем, что услышал, и всерьёз заинтересовался вашим творчеством. Планирую прочесть всё, что вами написано. Пока же хватило времени на несколько глав из романа «Небо, отражённое в луже». Очень тонкая психологическая работа. Мне импонирует ваша гражданская позиция. Во вчерашнем интервью вы всё правильно сказали: и о причинах всеобщего развала; и о том, с чего нужно начинать исправлять ситуацию в стране; и о необходимости жёстких и решительных действий.
     - Как я догадываюсь, это предисловие к серьёзному разговору? – спросил Иван.
     - Совершенно верно, - подтвердил Половцев. – Разговор предстоит действительно очень серьёзный. И я бы хотел удостовериться, насколько вы к нему готовы. Вчера вы говорили, что нужны новые люди, способные изменить ситуацию в стране. Такие люди есть и уже кое-что делают. Готовы ли вы, Иван Алексеевич, примкнуть к ним?
     Ивана охватило волнение.
     - Я не вполне понимаю… Что вы под этим подразумеваете? Чтобы ответить на ваш вопрос, я должен иметь представление о том, что вы мне предлагаете.
     - Я подразумеваю именно то, о чём вы вчера говорили с экрана. Что тут неясного?
     - Но если готовиться что-то серьёзное, я имею право знать, на что подписываюсь.
     Половцев внимательно посмотрел ему в лицо, затем сказал:
     - Забудьте о нашем разговоре. Я вижу, эта тема не для вас. Продолжайте бичевать существующие порядки со страниц своих книг и экранов телевизоров и рассуждать о решающих переломных моментах в жизни людей. А также об ответственности писателя перед обществом. Глядишь, всё само собой и наладится.
     Он поднялся. Ивану вдруг стало очень стыдно.
     - Постойте, Михаил Иванович! – воскликнул он. – Вы делаете поспешные выводы. Я вовсе ни от чего не отказываюсь. Но, сами понимаете, для меня этот разговор как снег на голову. Нужно хоть какое-то время, чтобы в голове всё улеглось. И вопросы я задаю не для того, чтобы отвертеться. Можете мне сказать хотя бы, что от меня требуется? Для чего я вам понадобился?
     - Ну что ж, логично, - полковник вернулся на скамью. – Дело в том, Иван Алексеевич, что мы планируем провести не вполне обычную акцию протеста.
     - Что значит «не вполне обычную»? Она не будет согласована с властями?
     - Не только это. К сожалению, большего я вам пока сказать не могу. Теперь о том, почему я обратился к вам. Вы теперь в какой-то мере человек известный. Засветились на телевидении. Скоро ваши книги появятся в книжных магазинах. Кроме того, вы прекрасно владеете словом, легко находите убедительные аргументы. Ваши способности нам очень пригодились бы. Теперь скажите, сколько времени вам потребуется для принятия окончательного решения?
     - Дайте мне сутки. Я вам позвоню, если вы сообщите мне номер телефона.
     - Не сообщу. Связь у нас пока будет односторонняя. Дальше – по обстоятельствам. Завтра в это же время я сам позвоню вам. Надеюсь, вы понимаете, что обсуждать этот вопрос и советоваться вы ни с кем не должны?
     - Нет, не понимаю. Как вы собираетесь проводить акцию протеста? Без народа? Или всё же намечается что-то другое?
     Полковник улыбнулся.
     - Мы не декабристы. С народом, Иван Алексеевич. Конечно же, с народом. Но всему своё время.
     На том и расстались.
   
     * * *

     Часы и минуты тянулись мучительно медленно. Иван не находил себе места. Он и умом понимал, и душой чувствовал, что за «не вполне обычной акцией протеста» кроется что-то значительно более серьёзное … и опасное. Но уже знал, что согласится. Других вариантов не было. Иначе чего бы стоила вся его болтовня в прямом эфире. Сутки, которые Иван запросил на принятие решения, оказались совершенно ни к чему. Конечно, сомнения были не беспочвенны и имели под собой веские основания. Михаил Иванович мог оказаться провокатором. Однако его манера держаться, взгляд и голос невольно вызывали симпатию и доверие к этому человеку. Увы, было поздно сожалеть о своей нерешительности. Оставалось только терпеливо ждать звонка.
     Кроме вполне объяснимого волнения в душе ощущался трепет иного рода – что-то вроде гордости за причастность к большому, важному и опасному делу. Постепенно он успокоился, здраво рассудив: «Чему быть, того не миновать». Разве в прежние времена не приходилось ему рисковать? Приходилось. И в не столь отдалённые – тоже. Однако же он оставался верен себе, своим принципам. И в итоге оказывался прав.
     Постепенно и почти незаметно тревожные и возвышенные мысли стали отходить от реальности и перемещаться в иную область. Кипреев вдруг поймал себя на том, что думает уже не о реальных событиях, а о сюжете будущего романа. Недавняя встреча дала толчок свежим идеям, открыла новое направление в сюжете, расширила и обогатила его. Иван включил компьютер, открыл файл с зарождающимся детищем и торопливо застучал пальцами по клавиатуре. Отдельные моменты получались не вполне удачно и требовали редактуры. Но сейчас это было не важно. Сейчас требовалось успеть изложить в работе всё, что бродило в его голове и настойчиво просилось в текст. Позже, перечитывая, он всё подправит, подчистит, подретуширует.
     Иван с головой погрузился в работу. Реальный мир перестал существовать.

     Михаил Иванович позвонил на городской телефон точно в оговоренное время. На его вопрос Кипреев ответил твёрдым согласием и по просьбе собеседника продиктовал ему номер своего мобильника.
     - Когда мы увидимся? – спросил он.
     - Всему своё время, - вновь сказал полковник. – Не беспокойтесь, я про вас не забуду.
     Иван вновь подумал о том, что затевается серьёзное дело, о котором народ пока ничего не знает. Вопрос: знают ли об этом спецслужбы? В век едва ли не тотального контроля сложно организовать что-либо значительное, не будучи замеченным. Да и от предателей никто не застрахован.