БИЧ Володя

      Кто-то остроумно придумал  расшифровать слово БИЧ как «бывший интеллигентный человек». БИЧИ  отличаются от БОМЖЕЙ. Если бомжи не хотят работать, то бичи обычно устраиваются на сезонные работы: к геологам, на золотые прииски, лесозаготовки. Иногда неплохо зарабатывают, но быстро проматывают деньги, добытые тяжёлым трудом. Некоторые даже в Сочи уезжают, но возвращаются обычно в общем вагоне, и то - если кто из знакомых деньги пришлёт.
Володя к интеллигенции  никаким боком не относился. Кое-как окончил восемь классов, потом шишковал с отцом, на охоту ходил, рыбачил.
Отслужил  в армии, вернулся домой. Многие ребята после службы уезжали в города, а его тянуло в родное село, в тайгу свою любимую.
Так и жил он неспешно и, в общем, счастливо, пока живы были родители. А они ушли неожиданно, друг за другом. Сестра давно жила в городе, своя семья.
И Володька вдруг растерялся: как дальше жить?
Стал наниматься к геологам на полевые работы. Зимой болтался без дела в городе, с такими же, как он, приятелями, перебиваясь случайными заработками.

Он сидел на скамейке в небольшом чахлом скверике, ждал сокамерника по кличке Жук, который освободился на месяц раньше. Вдруг услышал:
- Володя! Дорогой ты мой! Как я рад! Я писал тебе, звонил, хотел в поле взять, где же ты пропадал? – невысокий худощавый мужчина подошёл, обнял.
- Сергей Иванович! Здравствуйте! Да я, это, сидел, в общем. Два года, вот. Освободился недавно.
- Как же так? На тебя не похоже. Что случилось? Почему ты мне не сообщил? Я бы приехал, адвоката нанял.
- Да ерунда, в общем. Палатку вскрыли, ребята сказали, что там дурь, а не было ничего, совсем пустая, увозить её собирались. Я думал, условно дадут, а вишь, два года…
- Володя, я в долгу перед тобой. Ты ведь мне жизнь спас, а я даже не отблагодарил тебя  как следует. Пробы эти утонувшие только в голове были, ничего больше. Прости ты меня. А знаешь, поедем со мной в Москву? Работу я тебе найду, поживёшь пока у меня, я сейчас один.
- Что так? А жена?
- Разошлись. Ушла она от меня…
- Хороший вы человек, Сергей Иваныч, только невезучий, что ли…
То лодка перевернулась, то жена ушла.
- Да, есть немного. Так что скажешь насчёт Москвы?
- Не могу пока. Паспорт надо получить. Да и влип я, похоже, опять. А где ребята ваши – Валерка, Феликс?
- Они уже домой улетели, а мне за лошадь надо расплатиться – медведь задрал.
Вот приехал снять с карточки.
- Да вот деньги. Берите любую пачку. – Володька открыл рюкзак, а там пачки рублей, долларов, евро.
- Ты что? Банк ограбил? Боже мой, что ты натворил!
- Не я. Приятель – сидели вместе, дал на сохранение, а он, похоже, прячется, пасут его.
Сергей Иванович потрясенно молчал. Он понимал, в какой опасности Володька. А как помочь?
- Может в милицию пойти?
- Да вы что, Сергей Иваныч! Чтоб я им такой подарок сделал! Они меня ни за что на два года, а я им на блюдечке… Да и не простят мне такое свои же.
- Что ты собираешься делать?
- Подожду пока, если не объявится, в деревню уеду к себе, зарою в сарае, а там видно будет. Весточку даст, если живой.
- Мне идти надо, за лошадь расплатиться, да и самолёт вечером в Москву. Этих денег мне не надо, ворованных. Как же тебе быть? Боюсь я за тебя. Вот визитка моя, тут телефон. Надумаешь приехать, звони. Я тебя встречу.
- Визитку не возьму, зачем вас впутывать, а телефон я запомнил. Прощайте, Сергей Иваныч.

Володя остался ждать приятеля, а Сергей Иванович с тяжёлым сердцем пошёл снимать деньги за  погибшую лошадь.

Три года назад, когда они перевозили на моторке пробы, лодка врезалась в топляк и перевернулась. Второй геолог быстро, не оглядываясь, поплыл к берегу, а Сергей Иванович пытался спасти ящик с пробами и сам начал тонуть. Володя вытащил его, кое-как доплыл с ним до берега, начал откачивать. Тут и второй подключился, привели в сознание. Развели костёр, обсушились. Как Сергей Иванович переживал из-за утонувших проб! Не все погибли, часть перевезли раньше, но всё же неприятность большая. Сезон закончился, не восстановить.

Не дождавшись сокамерника, Володя отвёз рюкзак в камеру хранения в аэропорту и на попутке уехал домой.
Конечно, он чувствовал опасность, но как-то слишком спокойно отнёсся ко всему происшедшему, хоть и зол был на приятеля – втянул его в историю.
В тюрьму не хотелось. А слова Сергея Ивановича насчёт Москвы запали в душу. А что если, и правда, уехать?
В доме сыро, холодно -  крыша протекает. Попробовал затопить печку, но дым повалил изо  всех щелей – нет тяги. Загасил поленья, поел консервов, и, надев на себя всё, что нашёл тёплое, уснул.
Рано утром его разбудил стук в окно: пришёл сосед дядя Саша.
- Привет, Володь! Шишковать поедешь со мной? Я один побаиваюсь что-то.
- Я крышу собрался чинить, да с печкой что-то не то, смотреть надо.
- Я помогу тебе, вдвоём сподручней, только завтра. Я сегодня уж собрался за орехом, в этом году дорого принимают – неурожай.
- Ладно, уговорил.
- Пойдём ко мне, чаю выпьем, поедим. Мешки я тебе дам, а колотушка цела?
- Цела.
Колотушка, её ещё называли "колот" – большая круглая штуковина из цельного куска бревна с длинной  ручкой. Её обивали мягкой кожей, чтобы не поранить ствол кедра, стягивали для прочности обручами и хранили в семье много лет. Постукивать по стволу тоже надо уметь, чтобы шишки падали. Их собирали и сдавали заготовителям, неплохо зарабатывали.
Старенький «Москвич» довёз, поскрипывая, почти до места, потом ещё примерно километр шли пешком. Какой запах в кедровнике! Здоровье, силу даёт, настроение -  жить хочется!
Возились до вечера, а набрали всего по два мешка, дотащили до машины, погрузили, поехали.
- Ты мои себе возьми, не надо мне, а за то с крышей поможешь.
- Вот спасибо! Добрая ты душа, Володька, весь в мать. Лиза бывало во двор выйдет, с каждой скотиной поговорит: и с курами, и с коровой. Царство ей Небесное. А жалко, что с моей Ленкой у вас не получилось. Может, по-другому бы всё обернулось.
- Что теперь говорить. Она не захотела, в город уехала.
- На бухгалтера выучилась, зарабатывает хорошо, а с мужем не повезло.
- Что так?
- Приезжали они по весне картошку сажать. Да он не помог ничего, только самогонку жрал, глот.  А Ленка про тебя спрашивала.
- И ты сказал? Тянули тебя за язык!
- Шило в мешке не утаишь. Не я, так другие сказали бы.
Помолчали. Володе было неприятно, что Лена узнала, царапнуло в душе.

На следующий день сосед поехал сдавать орех, а Володя занялся печкой.
Оказалось, всё просто: какая-то большая птица свила на трубе гнездо, нашла место!  Вывела птенцов, улетели. Разорять жалко, но что делать, сбросил. С крышей дела сложнее, нужны  новые доски. Посмотрел в сарае, ничего подходящего не нашёл, и опять возникла мысль насчёт Москвы. Может, уехать, начать всё с нуля?

Продолжение http://proza.ru/2020/04/29/1968