М. Саидов. Орехи. Перевод А. Курбановой

                На Родниковой горе, среди альпийских лугов расположен аул Ката-нух,  а в ущелье реки Варачан расположен аул Урари. Оба аула со времен их возникновения состязались между собой в шутках, песнях и  в остроумии.
                «Народ весельчаков и шутников» – называют сирагинцы катанухцев. Урари – это родина наших предков, а ураринцы – это шутники и весельчаки, – называют ураринцев сами катанухцы. Действительно, катанухцы сначала веселятся, а потом шутят. Ураринцы сначала шутят, а потом веселятся.
                Хотя  древние математики утверждают, что от перестановки мест слагаемых сумма не меняется, но катанухцы и ураринцы, как видно, не согласны с  подобной философией. Даже тогда, когда между ними  угрожающе несётся, возмутившаяся после дождя, река Варачан, низвергая мутные потоки с катанухских земель на ураринские сенокосы, катанухцы и ураринцы при встрече улыбаются друг другу и в шутку и всерьез.
                Если катанухцу удастся ради шутки обмануть ураринца, он доволен, если даже обедом его не накормят. Если ураринцу удастся это сделать с катанухцем, то он готов бывает не только от обеда даже от ужина отказаться. На этот раз, дорогой читатель, я хочу тебе рассказать не о шутке, а о серьезном случае, при котором  Имацци случайно оказался свидетелем.
                К старости лет у бескорыстного Имацци тоже появилось желание всерьез заняться куплей-продажей, – как говорят новые  сирагинцы, бизнесом. Посещая в каждое воскресенье большой Ураринский базар, по этой причине «временно», как сам заявлял, Имацци расстался с профессией чабана и организовал семейный кооператив «Орехи».
                Вначале Ашура  отговаривала его от этой затеи, но когда узнала, что «Руководителем»  нового кооператива, с таким красивым названием «Орехи», является сама Ашура, возражать не смогла.
                – Слушай, Имацци, откуда же у тебя возьмутся орехи, если в целом ауле нет ни одного, не только орехового, но даже декоративного деревца, – усомнилась Ашура.
                – Зато у наших соседей, табасаранцев, есть ореховые рощи. Если Алацци Ураринский,  живя на пятом этаже высотного городского дома, работая учителем в городской школе, не имея ни одного барана, смог организовать кооператив «Шашлычный». То почему же Имацци из Катануха, который имеет пятьдесят баранов, не может организовать кооператив «Орехи»? 
                – Ты это правду говоришь, что Алаци, не имея своих баранов, может торговать шашлыками?  – спросила Ашура.
                – Да, разве я тебе хоть когда-нибудь  неправду говорил?
– Бедный Алаци, из чего же он готовит шашлыки? – удивилась Ашура.
                – Из мяса, моя старуха. Мясо оптом берет в мясном павильоне, и, приготовив из этого мяса шашлыки, в десять раз дороже самого мяса их продаёт. Так, что не волнуйся, Алаци – не бедный, он как раз собрался разбогатеть, – улыбнулся  Имацци.
                Вечером он дал ослу сено и немного овса, подготовил мале¬нькую тележку. Ишак догадался, что завтра предстоит далекий путь. Когда хозяин давал «праздничный ужин», на завтра его всегда ожидал далёкий путь. И всё же осёл с аппетитом разжевывал овес. На следующий день Имацци проснулся рано утром, как говорится, с первыми петухами. Преодолевая горные перевалы, он отправился в Табасаранский район. Дорога была невеселая, с множеством подъемов и поворотов, но серый ишак, не спеша, тянул привычную  арбу. Вначале Имацци заехал к своему кунаку.
                – Ассаламу алейкум, уважаемый кунак, Шихкерим!
 Шихкерим копался в огороде, убирал сорняки.
                – Ваалейкум салам, дорогой Имацци! – бросив лопату, он выбежал навстречу кунаку, обеими руками пожал руку Имацци. – Заходи дорогой, заходи, кунак, в мой дом! 
                После чаепития, хозяин дома спросил:
                – Какими судьбами, столь редкий гость оказался на земле Табасарана?
                – Ты понимаешь, кунак, я решил, стать посредником между Таба-саранским и Ураринским базарами. Организовал кооператив «Орехи», – улыбнулся Имацци.
                – Кооператив сейчас – модное дело,  дорогой Имацци, но орехи...?
                – Ты хочешь сказать, что в Катанухе орехи не растут. Да, не растут.  Зато они растут у вас.
                – Раз ты решил быть посредником, стоит попробовать.
Пошли они вдвоем на базар. Табасаранский базар шумел орехами, блестел разноцветными коврами. Хоть и изредка, но здесь слышно было мычание коров и блеяние ягнят.
                При помощи Шихкерима, большого знатока орехов, Имацци  выб-рал лучший их сорт, с тонкими стенками и сочными ядрами.
                – Ну, что, Имацци, доволен?
                – Конечно.
                – Раз ты стал посредником, значит, я жду тебя и в следующий базарный день, – улыбнулся табасаранец, провожая Имацци, после сытного обеда.
Воскресный день Имацци на рассвете появился на Ураринском базаре. Выбрал себе удобное место в торговых рядах, где обычно больше людей  собирается. Постелил на земле белоснежную скатерть, высыпал на неё часть орехов.
                Люди постепенно стали собраться на базаре. Когда солнце поднялось в небо и осветило светом и теплом сельские улицы, базарный майдан забушевал от торговых страстей, как  Каспийское море в ветреную погоду.
Орехи, купленные за цену годовалого ягненка, в считанные часы Имацци продал за цену крупного барана. Когда в кармане темно-синего галифе появились деньги, больше чем обычно бывало у него, у Имацци разгорелась страсть к купле-продаже. Под звон металлических рублей у него начала  кружиться голова, как от выпитого хмельного.
                До следующего базарного дня Имацци еле-еле смог дождаться. Его так увлекла торговля орехами, что Ашура даже испугалась, как бы Имацци не сошел с ума, как сходят с ума иные  от удач. К тому же женщины, собирающиеся у родника,  шептались:
                – Говорят, кошка ходит или туда, где ей дают кушать или туда, где рискует быть битым. 
                – Не знаю, куда кошка ходит, но Имацци опять направился на Ураринский базар с большими мешками отборных орехов, – с гордостью ответила Ашура.
                А Имацци в это время, как и в первый раз, раскладывал орехи на виду у покупателей и собрался, было крикнуть: «Орехи кому? Орехи отборные!» –  как на базаре появился Зайтусаид, хмурый, как дождевая туча на ясном небе.
                – Ассаламу алейкум уважаемый Имацци! – поздоровался он с Имацци и сел рядом с ним, молча закуривая сигарету.
                Догадавшись, что он пришел к нему неспроста, Имацци тоже молчал. Наконец, Зайтусаид не выдержал тягостного молчания.
                – Слушай, Имацци, я знаю, ты любишь шутить, понимаю, что один раз можно пошутить, два раза можно пошутить. А зачем ты одну и ту же шутку часто повторяешь? – нахмурив седые брови, он изучающе посмотрел на Имацци.
                – О чем это ты, почтенный Зайтусаид?
                – Будто ты не понимаешь? Ведь то, что ты продал в тот раз на базаре, невозможно варить. Я их почти полтора часа кипятил, но есть их не возможно, а ты опять привез их и опять торгуешь, – горец показал орехи, потерявшие вид после варки.
                – То, что ты мне сейчас сказал, больше повторяй. Иначе ты – не Зайтусаид: разве орехи варят? Их надо разбивать и содержимое есть, – Имацци взял два ореха и раздавил их в ладони одной руки. Скорлупу выбросил, а ядра  протянул кунаку:
                – На, ешь!
                Саид  осторожно, двумя пальцами взял ядро, с опаской разжевал и со страхом проглотил.
                – Ты же в прошлый раз, когда я у тебя спросил: «Что с ними делать?» Ты мне сказал: «Это особый сорт орехов. Их  надо варить, как картошку. Когда скорлупа орехов размягчится, можно будет снять её, как кожуру картошки. Останется только кушать ядра, сколько захочешь». Я подумал: «Зачем разбивать орехи, и создавать кучу мусора?» и варил их, насколько хватило терпения…
                – А что ты меня слушал. А ты сам разве мало видел и ел орехов?
                – Я же ел орехи из Дибгаликской рощи…
                – Орехи, где бы они ни росли, есть орехи, дорогой Зайтусаид. На, ешь ещё. 
                Зайтусаиду ядра понравились.
                – Дай-ка, друг, еще!
                Имацци еще раз раздавил орехи и протянул кунаку.
                На этот раз Саид смело покушал очищенные орехи и громко засмеялся.
                – Какой же я – несообразительный: так долго варил орехи, думал, что они станут мягкими, как при варке картошка. Дай-ка, Имацци, мне пять килограммов! – довольный покупкой Зайтусаид пошел угощать соседей  табасаранскими орехами.