Как я выучил слово пижон

      Произошло это во время оно, когда мне ещё не было и десяти лет. Однажды летним, погожим вечерком, мы с отцом стояли на городской остановке дожидаясь автобуса, от безделья поглядывая по сторонам и бросая скучающие взоры на пыльную дорогу, с проносящимися по ней машинами, и рядом переминающихся, с ноги на ногу, пассажиров. Вдруг отец, в тот вечер вполне трезвый, тихо так говорит:" Виталик, видишь вон того парня в блестящих штиблетах?" - и указал глазами по направлению лощёного хмыря, стоящего в десяти шагах от нас. "Да, - говорю, - вижу", - при этом стараясь понять, что же в нём такого необычного, раз на него обратил внимание как правило не очень-то разговорчивый, да ещё и трезвый папаша. На парне, лет пятнадцати и роста ниже среднего, были до блеска начищенные туфли на высоких, по моде, каблуках с довершающими это ботиночное великолепие - серебряными бляхами; до предела наглаженные брюки изысканного покроя элегантно вторили своим соседям снизу, сверху поддерживаемые отливающим дорогой кожей, ремнём, с сияющей пряжкой. Накрахмаленная белоснежная рубаха с перламутровыми запонками на широких манжетах, выглядывала из-под бархатного, редкого света январского полнолуния, жилета. На холёном, и вообщем-то ничем не примечательном лице застыло выражение самодовольства и собственного достоинства. Парень коротко и аккуратно остриженный и как бы окружённый невидимым сиянием, смотрел вверх и вдаль, немного вздёрнув голову и чем-то напоминая гуся. "Так вот таких называют - пижонами" - подытожил отец. "Понятно", - безропотно согласился я, ещё раз украдкой взглянув на расфуфыренного фраера, который, будто что-то почуяв, бросил на меня холодный и полный презрения взгляд, а я , потупившись, уставился на свои пыльные штиблеты.
                Виталий Сирин
                июнь 2017г.