Не Святая Инквизиция

На грани

Оранжевые песчинки друг за другом просачивались в нижнюю часть часов, отсчитывая время. Для колб была выбрана не совсем привычная и оттого притягательная форма классической бриллиантовой огранки. Преломлённый искусственный и естественный свет игра на гранях, создавая завораживающие зрелище. За ним можно было наблюдать часами.

Мужчина сосредоточенно склонился над блокнотом, от усердия прикусив кончик языка. Длинные волосы цвета воронова крыла были завязаны в аккуратный хвост. А голубые, слишком холодные и проницательные глаза раз за разом пробегали по строчкам, написанным каллиграфическим почерком. Наконец, когда в списке набралось двадцать пять пунктов, а последние песчинки упали в нижнюю колбу, он отодвинул лист бумаги и отхлебнул остывший чай.



- Ну и что ты теперь скажешь, Сара? - Чистый голос лирического баритона определённо ему шёл. - Не владею своим гневом, говоришь... Всё по пунктам, как ты и просила.

Немного поразмыслив мужчина дорисовал красным карандашом ухмыляющийся череп.

- Теперь точно всё.



***



Покайся грешник

Гневные возгласы разносились по кварталу, теряясь в укромных улочках. Стихийные восстания всегда опасны и могут привести к неожиданным последствиям. Народные возмущения тем более, если их не контролировать. Искусно сотканная паутина неделю за неделей оплетала живущих здесь людей. И сегодня паук, наконец, дёрнул за нить, запуская цепную реакцию.

Потрясая кулаками и факелами, толпа собралась вокруг ничем не примечательного дома. Для полноты картины не хватало только вил и крестов. Несколько человек бросали камни в неосвещенные окна, а трое барабанили в закрытую дверь. Судя по всему, открывать им не собирались, хотя и обороняться тоже.

С протяжным скрипом дверь просела в косяке и под улюлюканье зрителей её сняли с петель. Те же трое человек поспешили в негостеприимно распахнутый коридор. Толпа замерла в ожидании, прислушиваясь к возне внутри. Больше никто не осмелился войти, насторожённо ожидая развязки.

Наконец, его вывели из дома, связав руки за спиной. Толпа разразилась радостными возгласами, которые тут же были подтверждены плевками и отнюдь не дружескими тычками. Но самосуду не суждено было свершиться, паук не для того плёл свою сеть. Повинуясь едва заметному жесту, улицу наводнили люди в капюшонах и масках, скрывающих лицо. С одним характе;рным знаком, волк и полумесяц, инквизиция.

Воинственная толпа разом сникла и нехотя отступила от пленника. Спорить, а тем более драться, с орденом не хотелось никому. Ненавязчиво оттеснив толпу, адепты подхватили под руки слегка помятого хозяина дома. Вяло протестующие люди со злорадством наблюдала за действием. О застенках аккуратного строения из серого мрамора ходило множество слухов и ещё больше человек оттуда не вернулось.



Железная, приколоченная к полу, мебель и тусклый свет, дающий неясные и пугающие тени. Руки пленника развязали, но это ничего не значило, на его лодыжке замкнула холодные объятия цепь. Стоя;щий на столе стакан с водой притягивал взгляд пленника. Тряхнув непокорной рыжей чёлкой, мужчина сглотнут и закрыл глаза. Ему ужасно хотелось пить, разбитая губа саднила, а по левому предплечью словно водили раскалённой кочергой. Хуже пыток может быть только ожидание, вот и сейчас он весь обратился вслух, ожидая шагов своего палача.

Дверь отворилась беззвучно, во всём здании нельзя было найти хотя бы одну скрипучую петлю. Мягкие, почти кошачьи шагали практически утонули в негромком шелесте ткани. И перед обвиняемым легли аккуратные папки подшитые бечёвкой и пронумерованные.

- Клиффорд Хауэлл, — пришедший скинул капюшон, его пронзительные голубые глаза в упор смотрели на пленника. - Известный как Стрелок, участвовавший в нескольких военных компаниях, включая конфликт с Синдикатом Парагона. Вы даже представить не можете, как я рад вашему визиту.

- Перрин Рут, — скорее выплюнул, чем сказал Клиффорд. - Дворовая ищейка, капитан, несколько раз вернувшийся из вылазки в одиночку. Говорят общение с вами приносит неудачу, и избавиться от неё весьма сложно.

- Я вернулся с задания один, — на шее Перрина едва заметно дёрнулась жилка. Мне пришлось убить семерых соратников просто, потому что я не смог бы донести их до базы. А оставить их на растерзание Парагону слишком жестоко даже для меня. Один из интендантов без зазрения совести передавал информацию врагу.

- У вас нет доказательств, дознаватель, — оскалился Клиффорд. Взгляд Рута его нервировал, люди говорили, что после провалившейся операции он тоже был здесь и далеко не гостем. - Не совершайте ошибку, вы ведь знаете кто мои друзья.

- Разумеется, — Перрин сел напротив пленника и подвинул к себе стакан с водой. - Мне известны все адреса и имена, как и ваше местонахождение для них. Адепты делают ставки, кто охотнее станет сотрудничать.

- Запугиваете, значит, ничего на меня нет, — Клиффорд попытался откинуться на неудобный стул.

- Нет, я просто предлагаю вам раскаяться и достойно окончить жизненный путь. - Дознаватель взял стакан и с наслаждением сделал огромный глоток. - Думаете легко было организовать всё это, недовольных граждан, распустить слухи? А как тяжело было удержаться от соблазна полюбоваться на самосуд. Большего такие как вы не заслуживаете, — Перрин, наконец, потерял самообладание. На шее мужчины отчаянно билась жилка, а пальцы рук непроизвольно вздрагивали. Дознаватель боролся с желанием придушить пленника на месте.

- Не понимаю о чём вы, — Клиффорд поморщился, пить после ищейки он точно не станет.

- Всё ты понимаешь, тварь, — прошипел дознаватель, окончательно выйдя из себя. - Они были моими друзьями и умирали на моих руках. - Перрин вскочил и без предупреждения ударил пленника в затылок, впечатывая его лицом в железный стол. - Из этой комнаты всего два выхода, — дознаватель дёрнул Клиффорда за волосы, заставляя его поднять голову. - Трибунал или народный суд, в первом случае приговор может быть сделан в пользу ссылки. А вот второй, мои адепты могут не успеть к расправе, знаете ли, так много дел. А городскую стражу придётся долго ждать, и где гарантии, что они не примут участие?

- Я буду жаловаться, — прохрипел Хауэлл, сплёвывая кровь.

- Специально для вас, я организую шикарные похороны в мешке с мусором, которые то и дело сбрасывают в реку. - Прошипел Перрин на ухо пленнику, дознаватель был в ярости и ему очень хотелось исполнить своё обещание. - И вот там сможете жаловаться во все инстанции, до которых доберётесь.

- Приказ, у меня был приказ, — заскулил Клиффорд. - Мне сказали, что ты перешёл дорогу Мареку Катдаш, разрешили использовать любые средства!



Словно по волшебству в комнате возник адепт, хотя скорее его шагов просто не услышали. Он принёс с собой письменный набор и тут же отрегулировал яркость одного из светильников. Все движения адепта говорили, что их проделывали не раз или два. Он годами вёл запись допросов, по нескольку раз в день.

- Сбежалась как шакалы, — прохрипел Клиффорд, скосив глаза на новое действующее лицо.

- Скорее посмотреть на смерть падальщика, — удивительно ровный женский голос припечатал пленника к месту. - Я ведь обещала, что мы ещё встретимся Стрелок, совсем в других ролях. Помнишь маленькую дрожащую девочку, которую ты продал работорговцам Альянса? А я помню, и шесть лет после этого, каждый день.

- Вы ошиблись девушка, или вам промыли мозги, — процедил Клиффорд.

- Значит, вы отрицаете своё участие в убийстве семьи Ателарда? - Тихо уточнил дознаватель, уже успевший вернуть на лицо маску безразличия. - А свидетели утверждают иначе, и очень подробно описали нападавших.

- Я так понимаю в этих папках собраны материалы, которых хватит на несколько смертных приговоров? - Клиффорд испытующе взглянул на дознавателя и дождавшись утвердительного кивка оскалился. - Так вот, я ни о чём не жалею и ничего вам не скажу!

- Скажешь, когда твоей дочери начнут выдёргивать ногти, один за одним. - Перрин поставил руки на стол и привстал, разглядывая пленника. - Не думаю, что вы хотите причинить ей боль.

- Моя дочь далеко, — сквозь зубы процедил Клиффорд. - И вам её не достать, как и других родственников.

- У инквизиции длинные руки, — улыбнулся дознаватель. Тишину в коридоре разорвал женский крик, разносящийся не столько благодаря открытым дверям, сколько вентиляции. - А ещё, говорят у нас нет сердец.

- Власти не допустят такого произвола, — резко побледневший Клиффорд сглотнул.

- Архиллектор самый могущественный человек в империи, — веско уронила женщина. - Даже армия не сможет противостоять Ордену, что уж говорить о тебе.

- Хватит, Сара, — дознаватель резко оборвал триаду адепта, чтобы не сболтнула лишнего. - Думаю после знакомства с практиком ваше решение резко поменяется.

- Я не боюсь пыток, — Клиффорд выпятил подбородок, хотя сам вздрагивал при каждом женском крике.

- Тогда поговорим позже, часа через два, — Перрин ядовито улыбнулся, давая знак адепту следовать за собой.



Практик стоял у двери, облокотившись на стену. Ящик с инструментами находился тут же. Каждый уважающий себя инквизитор имел собственный набор, и любимые приёмы. А ещё историю, за масками и капюшонами скрывались искалеченные судьбы, а иногда и лица.

- Локк, господин Клиффорд считает, что его арест был ошибкой. Надеюсь, ты сможешь его переубедить, через два часа он всё ещё должен уметь говорить и писать. - Ледяной тон дознавателя не произвёл впечатления на практика. Впрочем, он не упомянул о том, что подозреваемый должен самостоятельно ходить или стоять.

- Пойду отзову Сола, — Сара махнула рукой в сторону источника звуков.

- Нет нужды, — тихо произнёс Перрин, — пусть потренируется.

- Сол может увлечься, — Сара нахмурилась, ей не всегда нравились методы начальника.

- Клиффорд не чувствует вины и не раскаивается. - Дознаватель прислушался к происходящему в комнате и усмехнулся. - Пусть думает что в застенках не одна из подстилок Рейнольда, а его дочь.

- Ну раз так, — Сара заметно повеселела, — я пойду посмотрю? - Дождавшись кивка дознавателя адепт резво направилась в пыточную.



***



Сломанная кукла

Страх не является одним из смертных грехов. Он считается слабостью, недостойной любого проявления. Но также это одно из самых опасных чувств. Загнанный в угол зверь способен дорого продать свою жизнь. И выжить там, где это практически невозможно.

Из страха убивают и умирают. Сдаются, опуская руки. Липкий и холодный он сжимает в стальных тисках сердце. Именно в такой момент Перрин Рут и перестал верить в богов. И в демонов тоже. Есть только люди, примеряющие на себя маски вершителей судеб. Никто не поможет, только ты сам. Ведь Бога нет.



Дознаватель закрыл дверь и повернул ключ. Его руки мелко дрожали, препарат уже действовал не восемь часов, а всего шесть с половиной. Эскулап намекал, что возможно понадобиться двойная дозировка. Перрин с трудом доковылял до кровати и рухнул на одеяло, до крови закусив губу в попытке сдержать стон. Левая нога горела огнём, казалось, под кожей находится потревоженный улей и стоит лишь немного надорвать кожу, чтобы боль отступила.

Стиснув зубы, дознаватель закатал штанину и с ненавистью уставился на изувеченную конечность, оплетённую металлическим каркасом. Часть рубцов осталась после того самого дня. Другие появились позже, когда он самостоятельно пытался выковырнуть ненавистный улей из-под кожи.

Стук раздался внезапно, Перрин вздрогнул и с ненавистью уставился на дверь. Он подавил в себе желание послать пришельца на экскурсию в пыточные и лишь скривил губы. Повторный стук был более настойчив, с той стороны налегли на дверь, но надежда не оправдалась. Дознаватель никому не позволит уличить себя в слабости.

- Мастер Рут? — низкий, слегка с хрипотцой голос просочился сквозь деревянную преграду. - У меня срочные новости от наставника из Итойи.



Перрин не ответил, раскинув руки, он лежал, глядя в потолок. Как он мог забыть? Сегодня ровно десять лет. Боль не ушла, как пророчил фармацевт, а казалось, даже стала сильнее.

Голубые глаза видели не оштукатуренный кирпич, а кроны деревьев, колышущиеся на ветру. И человеческое тело, лежащие сломанной куклой на мощёной дороге. До лагеря оставалось всего несколько часов пути, но лошадь взбрыкнула. Арбалетный болт больно клюнувший в круп ей явно не понравился.

А потом пришли они. Солдаты Парагона. Штурмовой отряд шёл по пятам за лазутчиками. У них не было приказа брать живыми, только устранить утечку информации. Но тем не менее дознавателя, а тогда ещё капитана забрали с собой.

Одиннадцать дней ада смешались в одном кошмарном сне. Калёное железо раз за разом оставляло свои метки на теле молодого человека. Сломанная в двух местах нога была заботливо забинтована в весьма неудобном положении, чтобы наверняка срослась неправильно. После уже местный эскулап дважды ломал её, избавляя пациента от хромоты. Перрин рассказал всё, что знал, в надежде избавиться от пыток. Он плакал, как ребёнок, умоляя его убить.

Но мучителям было мало. Кинжал, вошедший в основание позвоночника, лишил чувствительности всю нижнюю часть тела. Его выбросили, на том же месте, где чуть менее двух недель назад захватили. В недосягаемой, для калеки, близости от лагеря.

Стирая ладони в кровь, он полз в надежде наткнуться на патруль. Страх всё это время пожиравший его изнутри исчез, уступая место жалости к себе. А где-то глубоко зарождалось ещё одно чувство, благодаря которому Перрин Рут встанет на ноги начнёт плести свою паутину. И имя ему ненависть.



Дверь рывком распахнулась и незадачливый посыльный упал к ногам дознавателя. Льдистые глаза с презрением смотрели на отряхивающегося человека, а на лице Перрина застыла пренебрежительная гримаса. Ничто не указывало на недавнее полуобморочное состояние дознавателя.

- Что Шакур опять не рассчитал бюджет и теперь вынужден сократить пайки учеников в три раза? - Перрин брезгливо поморщился, разглядывая заношенный плащ курьера.

- В Итойи убиты три ученика и один практик.



***


Мечтать не вредно

Адепты в панике разбегались с дороги дознавателя. Практики просто молча расходились, провожая заинтересованными взглядами развивающуюся мантию Перрина Рута и семенящего за ним гонца. Он с каменным лицом слушал сбивчивый рассказ мужчины. Нападение на одну из школ было серьёзным преступлением. Покусившимся на Итойю не грозила смертная казнь. Наказание выберет Совет.



Спустившись по лестнице, дознаватель пинком распахнул дверь, напугав адепта, сидящего в приёмной. Девушка от неожиданности подпрыгнула на стуле и уронила книгу с довольно вульгарной обложкой.

- Та-а-а-к, — протянул Перрин, — это ещё что такое?

- П-п-п... — огромными от страха глазами девушка смотрела на дознавателя, пытаясь украдкой поднять книгу с пола. Но она не поддалась, придавленная сапогом мужчины.

- Она знала теорию, но реальность отличалась оттого, что рисовало ей воображение девственницы. Реальность оказалась больше. И тверже. И обладала собственными желаниями. У неё закружилась голова при мысли о том, в каком месте эта реальность сегодня с неотвратимостью окажется в конце концов. - Продекламировал Рут, подняв книгу и тут же перевёл холодный взгляд на провинившуюся. - Бьянка, как это понимать?!

- Романтика, — выдохнула адептка, старательно изображая раскаяние. Если её сразу не убили, то пару дней насмешек и повинность на кухне она как-нибудь переживёт.

- Мне казалось что вы с Секутором давно перешли к практике, — ядовито заметил дознаватель, многозначительно рассматривая обложку.

Девушка также старательно покраснела. Отношения между адептами и практиками не поощрялись. Но раз мастер Рут знает и об этом то бояться точно нечего, главное, не дать усомниться в своей лояльности.

***



Герои бывают разные

- Бьянка! - Дознаватель стукнул книжкой по столу, и девушка снова подпрыгнула. - Этим вы занимаетесь на рабочем месте, да? Мечты и романтика?! А ведь вместо меня вполне мог зайти наёмный убийца и что бы вы делали мисс? - Голос Перрина внезапно стал вкрадчивым. - Молчать! - Рявкнул дознаватель, вновь напугал он девушку, когда та попыталась ответить.

Шагнув к стеллажу, Перрин Рут начал сосредоточенно в нём рыться. Одновременно с этим посыльный попытался прикинуться ветошью. Он не понаслышке знал характер дознавателя, почти год, проходив в его учениках.

- Вот, — торжествующий инквизитор водрузил на стол перед девушкой огромную книгу. Объёмом не менее полторы тысячи страниц. В тиснённом переплёте из тёмной кожи. - Надеюсь, у вас хватит сил и ума прочитать и запомнить!

- Затем она поднялась, шатаясь, и из последних сил вонзила меч между короной и мантией, в то время как широкие плечи склонились над ней. Меч, сверкая, разлетелся на мелкие осколки. Корона со звоном откатилась в сторону. Эовин упала на своего поверженного врага. Но — диво! — мантия и кольчуга оказались пусты. Потеряв форму, валялись они, разорванные, на земле, а в дрожащий воздух вознёсся крик, перешедший в пронзительное стенание, которое унёс ветер — бестелесный голос, что затих и умер, и никогда более не звучал в этом мире в ту эпоху. - Вслух прочитала Бьянка, наугад открыв книгу. - А что неплохо и картинки есть.



***



Герои разные бывают

Сара сидела на кровати и утирала слёзы. Адептам не положено плакать. Но иногда так хочется. Девушка бросила взгляд на раскрытую книгу и слезы покатились с новой силой.

«Стрелок вытащил из пачки новую сигарету и хрипло, сдавленно бросил:

– Пять букв. С большой.»



***



Ловушка

Ещё раз цыкнув на адептку, дознаватель пересёк комнату и, не дожидаясь пока гонец его догонит, выбил дробь на заклёпках книжного шкафа. Панель стены вздрогнула и отъехала в сторону, освобождая проход. Говорили что у каждого инквизитора свой личный код. Так, это или нет, никто не знал, рискнувшие проверить больше в цитадели не появлялись.



Гонец по пятам следовал за дознавателем. Ещё адептом его пугали местными тайнами, да что его, весь курс. В этой части здания находились пыточные и камеры тех, кого могли попытаться вызволить и или убить, пока не сболтнули лишнего. Хитроумные ловушки и лабиринт коридоров были западней. Однажды наставник оставил не слишком расторопного юнца в одном из них, просто свернул за угол и исчез. Пробродив несколько часов и не активировав ни одной ловушку, знал, что искать. Адепт, наконец, наткнулся на инквизитора, подпиравшего стену. Судя по колючему взгляду наставник ожидал большей прыти. А потом ещё месяц повинностей в конюшне, помимо основного обучения.

- Что Салем, вспоминаешь свои приключения? - Перрин вполоборота глянул на мужчину и криво усмехнулся. Лучше бы не улыбался вовсе. Когда он похож на куклу это не так страшно, но вот эмоции на фарфоровом лице вызывали панику даже у опытных инквизиторов.

- Не думал, что вы меня помните, мастер Рут. - Осторожно ответил гонец. Он не горел желанием знать что на уме у дознавателя.

- Я помню всех, — Перрин внезапно остановился и развернулся, — и адептов, и заключённых... Веришь?

- Верю, — поспешно согласился Салем. Он знал что есть ещё люди, которых Рут не забудет никогда. Его палачи.



Старший брат гонца погиб в той вылазке и он вместе с матерью приходил в госпиталь к капитану. Юнца поразило, с каким спокойствием он выслушивал стенания и проклятия женщины. Голубые глаза видели их насквозь. Потрескавшиеся губы изогнулись в ироничной улыбке. Он сказал, что брату повезло умереть и отбросил одеяло. Много раз потом Салем пытался найти на его лице хотя бы тень боли. Но её не было, холодным огнём во взгляде горела ненависть.

- Знаю, — добавил он, потому что этот страшный человек был единственным единомышленником.



- Как твоя поездка в Парагон? — как бы между делом осведомился дознаватель, продолжив путь.

- Встретился с интересными людьми, правда, не со всеми. - Ели Рут знал об этом, то скрывать смысла не было. Салем надеялся, что его голос прозвучал достаточно равнодушно. Для практика не хватало азарта, пытать на всё согласного человека было неинтересно. Адепты работали группами, но Салем предпочитал одиночество. Так он и стал Гонцом. Убийцей на службе инквизиции. Некоторых проще было убрать раз и навсегда. Так, новая секта в Парагоне могла стать большой проблемой, если бы пять из семи патриархов не скончались. Внезапно.

- А мы недавно встретились с человеком, который был интендантом в нашем лагере. Душевно так посидели. На третьем этаже. В компании практика Локка. - Сообщил Перрин таким тоном, будто рассказывал о чаепитии у тётушки. Салем приложил все силы, чтобы не сбиться с шага. Тварь, из-за которой его брат погиб, была здесь и отнюдь не в гостях.



Дознаватель остановился у одной из дверей и вставил ключ в замочную скважину. Из комнаты пахнуло свежим воздухом. Салем не успел подумать, тело сделала всё само. Оттолкнуть инквизитора в сторону, чтобы не попал под линию обстрела. Обманный манёвр вправо и настоящий рывок к окну.

- С-с-сука, — вырвалось у гонца, когда пальцы цапнули воздух в сантиметре от накидки, мелькнувшей снаружи.

- Мать твою за ногу! — взвыл Перрин. Искалеченная нога неловко подвернулась и, казалось, вот-вот отвалится. По спине будто вновь прошлись калёным железом. - Да чтоб тебя семеро жеребцов драли разом, Салем! - Дознаватель скорчился на полу, пытаясь найти положение, в котором было наименее больно.

- Уйдёт же падла! — бросил гонец, запрыгивая на подоконник. Высоко.

- К чертям его! — рявкнул Перрин. - Сюда иди, сучий сын.

Салем нехотя слез и подошёл к инквизитору. Мужчина судорожно глотал воздух ртом, то и дело, закатывая глаза, но не теряя сознание. Его лицо покрылось испариной, а кожа пошла красными пятнами. Гонец рывком поставил Рута на ноги, хуже уже быть точно не могло. Инквизитор дёрнул плечом избавляясь от поддержки и держась за стену поковылял к столу.

- ****ь, — выдохнул Перрин и упал в кресло. - У тебя мозги отшибло, или ты с этим воришкой в сговоре? - Проворчал он, устраивая ногу поудобнее.

- Ага, решили прибить к такой-то матери самого; Демона, — огрызнулся Салем, осматривая кабинет. Всюду валялись бумаги, картотека была пуста. На столе разлиты чернила. Сейф под выдранной половицей был выпотрошен. - ****ец. - Ёмко прокомментировал он окружавший беспорядок. - Ублюдок знал, куда попал?

- Сам как думаешь? - Инквизитор поморщился и толкнул здоровой ногой то, что ещё утром было тайником. - Искали архив.



- И нашли. - Закончил Салем, проследив взглядом за разрухой, но даже не попытавшись поднять какую-нибудь безделушку. Он слишком хорошо знал своего учителя. - Всё второй ушёл.

- Сукины дети, — ещё раз сквозь зубы выругался Перрин. - Змея слишком высоко подняла голову.

- А если она окажется гидрой? — задумчиво произнёс Салем. - Спустим гончих? - Но всё же не смог определить, отравил ли инквизитор бумаги или добавил состав, по которому собаки смогут отследить глупцов даже через месяц.

- Мне стоит в тебе сомневаться? - Ирония на лице дознавателя получилась в виде зловещей маски.

- Нет. Учитель. - Взгляд Салема наткнулся на рисунок, сделанный взломщиками углем на штукатурке. Круглые уши и голова, глаза, обведённые чёрными кляксами. Новый культ?



***



Марионетка

Ассамблея. Слово, которое вызывало нервный тик у многих инквизиторов. Четыре дня, на которые орден собирался. Настоятели школ хвастались своими учениками, дознаватели раскрытыми заговорами, а патриархи, включая архиллектора взирали с гордостью и одобрением на распушивших хвосты болтунов. Перрин всей душой ненавидел это сборище, но выбора у него не оставалось. Демон, инквизитор способный добыть признание даже у мёртвого преступника, обязан присутствовать.

Рут ненавидел лестницы. Хотя спускаться намного легче, чем подниматься. Сидя в кабинете архиллектора он рассеянно рассматривал последний портрет короля Рейнольда. Бравый вояка, в чернёных доспехах с мечем наголо. Смешно. Все подвиги этот самовлюблённый человек совершал только в постели. Инквизиция еле успевала отлавливать шпионок и просто дворянок, которые мечтали раздобыть для своих семей привилегии. Любым способом.

Архиллектор. Человек, который обладает едва ли не большей властью чем король. Знал ли он о заговоре, плетущемся вокруг? Невысокий, полноватый человек с желтовато-пергаментной кожей и почти бесцветными глазами. Он никогда не был воином, но это ему и не требовалось. Политика величайшее искусство, недоступное большинству людей. Бернард Форбс умело играл на чувствах и желаниях людей, добиваясь своих целей. Во благо страны.

Одной из таких «жертв» был Перрин Рут. Старик смог заинтересовать озлобленного на весь свет солдата, направив его гнев в правильное русло. Служение стране и собственным целям. У новоявленного инквизитора была мотивация, а потом появились и средства. Месть должна тщательно планироваться, иначе грозила обернуться фиаско.

В дверь кабинета постучались, заставив архиллектора недовольно поджать губы, а инквизиторов насторожённо переглянутся. Стук повторился и, повинуясь взмаху руки, практик, стоя;щий у двери, повернул ключ.



- Король умер, — пискнул запыхавшийся адепт, затравленно, глядя на собравшихся. Все знали, что в преддверии ассамблеи стучаться в эту дверь чревато последствиями.

- И у него нет наследников, — сразу ухватился за сказанное архиллектор.

- Голосование? — эхом откликнулся один из дознавателей. И комнату затопила волна голосов. Взбудораженные новостью инквизиторы решили высказать своё мнение одновременно. И Бернард постучал указательным пальцем по столу, призывая орден к порядку. И они замолчали. Всё.

- Нам нужен кандидат. Собственный. За которого проголосует большинство. Марионетка, с помощью которой, мы сможем, наконец, навести порядок в стране. И на континенте в целом.

- Один из нас?

- Исключено.

- Дворяне?

- Это вотчина консула. Мы не можем быть уверенными ни в одном из них.

- Иностранец?

- Привлекать резидентов плохая идея.

- Человек с улицы?

- Нет. Но близко.

- Один из заключённых. - Перрин не спросил, он знал ответ. Ученик достоин учителя. - Мы объявим одного из них наследником старой династии. Доказать обратное не сможет никто.

- Средства?

- Не проблема. - Рут закусил губу, — Сейчас в застенках томится Клиффорд. Тот самый Стрелок. Волонтёр, чёрных дел и чужих афер. У него огромная агентурная сеть, возможности и друзья.

- Поступишься свои трофеем?

- Мечтай. - Перрин усмехнулся. - Я могу сломать человека. Но ведь так приятно дать надежду и отобрать. Всё. Окончательно.

- Вас опасно иметь во врагах, дознаватель Рут.

- Иметь в друзьях инквизитора, то ещё удовольствие. - Перрин прищурился и рассмеялся. Выскочка из обедневшего рода, капитан потерявший отряд, дознаватель, чьё имя произносили шёпотом даже коллеги станет кукловодом. А марионеткой новый король.



- Не понимаю. Нам нужна война с Парагоном? - Новоиспечённый король поёрзал, пытаясь удобно устроиться на троне. Присутствие инквизитора его нервировало, пусть он не пытал и даже спас Деррика.

- Ваше Величество, — Перрин даже глазом не моргнул. - У вас был выбор, политический брак или война.

- Выбора не было. Надеюсь, после всего обещание будет исполнено?

- Вы сможете отойти от дел. Освободив мир от Скверны.



***



Шанс

Перрин Рут сидел на замшелых развалинах стены. Когда-то это было графское поместье, а может даже один из дворцов короля. В воздухе кружились бабочки, а природа дышала листвой. Куда ни глянь простиралось зелёное море, цветочный ковёр мелькал меж столетних дубов. Пели птицы. Совсем как в детстве.

Инквизитор глубоко вздохнул и закрыл глаза, но солнечный свет проникал даже сквозь веки. Он умер? Или это виде;ние вызвано наркотическим угаром? Боль, неотъемлемый его спутник — вот уже десять лет, отсутствовала. В левой ноге не ворочался растревоженный улей, а стальной прут в спине не жёг.

Перрин всё же склонялся к первому варианту. Курить хассу он перестал семь лет назад. С бо;льшим трудом, но всё же удалось избавиться от пагубной привычки. Интересно, он умер своей смертью? Или кто-то помог слишком активному инквизитору не проснуться?

- Перрин Рут, мой дорого;й мальчик. - Мягкий женский голос которому самое место в этом райском месте не испугал дознавателя. Женских шагов не было слышно, но её присутствие ощущалось уже несколько минут. - Я так рада видеть тебя. - Инквизитор развернулся. На цветочном ковре стояла самая красивая женщина, которую ему доводилось видеть. Фиалковые глаза, голубые волосы. Тонкие запястья и изящные ключицы. Платье из лучших шелков подчёркивало и без того идеальную фигуру. - Думаю мне нужно представиться? - Нежно улыбнулась она. - Меня зовут...

- Йору. - Очаровать дознавателя было сложно и дама с этим не справилась. - Владычица небес, мать звёзд. Предтеча даровавшая искусство и ремесло.

- Ты знаешь кто я? - Удивилась она. - Какие имена мне только не давали, но ты первый кто угадал.

- Я привык полагаться на разум, а не на чувства. - Инквизитор пожал плечами. - Если я умер и не попал в раскалённую лаву, значит, Предтечи тоже существуют.

- Умер? - Йору рассмеялась. - Ты здесь, потому что высшие силы даровали тебе шанс. Я могу обернуть время вспять. Изменить тот страшный день, убрать увечья.

- Я не попаду в плен? - Перрин облизал пересохшие губы. - И пьяного выскочку прибьют в ближайшей канаве?

- Я могу изменить день твоего рождения. Хочешь стать сыном короля? Править страной не из тени фальшивого монарха, а по праву крови?

- Нет, — инквизитор рассмеялся. - Не хочу, чтобы за моей спиной стояли архиллектор, консул или кто-то из дворян.

- Ты можешь стать отцом. - В голосе Йору проскользнули проникновенные нотки.

- Я не могу иметь детей, — оскалился Перрин. - Показать? Думаю, то, что осталось, не напугает даже мышь. - Внезапно он перестал злиться, снова напустив на лицо маску безразличия. - Есть кое-что. Моя мать.

- Понимаю, — Йору печально улыбнулось, — ты хочешь, чтобы она...

- Умерла, — перебил Предтечу дознаватель, даже не отреагировав на возмущённое восклицание. - Пятого августа, в четыре часа утра. Всего за час, до того как за ней придут адепты Ордена. Она не пережила пыток. Хочу, чтобы и ни испытала.

- Я могу изменить только твою жизнь. - Покачала головой Йору.

- Я особенный. - Догадался Перрин. - Почему, почему ко мне пришло божество и предлагает что-то исправить? - Холодный взгляд инквизитора, казалось, пронзил женщину насквозь.

- Ты способен изменить мир. Нас стали забывать, а с севера идёт новый, сильный Бог и с каждым днём ему поклоняются всё больше людей. - Йору положила руку на плечо дознавателя и заглянула ему в глаза. Казалось, её совсем не волнует колючий взгляд.

- Вот оно как, Предтечи вспомнили обо мне, когда их начали забывать? - Перрин хищно улыбнулся. - А когда меня пытали, я корчился в наркотической ломке и пускал слюни как идиот. Где. Вы. Были? - Припечатал дознаватель.

- Мы создали тебя. И можем тебя сломать.

- Я уже сломан. - Инквизитор подался вперёд. - Чтобы манипулировать, нужно знать слабые места. У меня их нет. Я преодолел боль, одиночество, отчаянье. Один. - Перрин встал.

- Я могу раскрыть тайну твоего рождения. Назвать имя отца! - Ойру попыталась схватить мужчину за руку, но он отмахнулся, как от назойливой мухи, и развернулся. - Ты нужен нам, Перрин Рут. - В отчаянье прошептала Предтеча.

- Чаще нужно было баловать свои детей дарами, — небрежно бросил инквизитор, шагая проч. Впервые за десять лет каждый шаг не был мучительной пыткой. А потом он проснулся. От стука в дверь.



Боль вернулась, нахлынула как волна, но не попыталась утопить. Что-то изменилось. Дознаватель рассеянно осматривал комнату. Вроде всё как обычно. Деревянный шкаф, стол со скамьёй, сваленные на стул вещи. Но чувство вины и гнетущей пустоты отступило. Не исчезло совсем, таясь где-то на задворках сознания. Стук в дверь повторился. Судя по лучу света из узкого окна инквизитору давно полагалось бодрствовать.

Визитёр оказался очень терпеливым. Он благородно подождал, пока дознаватель разомнёт затёкшие конечности, облачится в мантию, смочит пересохшее ото сна горло настойкой и доковыляет до двери.

- Мастер Рут, — Бьянка обозначила чисто символический поклон и всучила Перрину свёрток, перетянутый жёлтой бечевой. - Один из ваших информаторов передал. - Отрапортовала девушка, старательно кося взглядом за спину инквизитора.

- Адепт, что вы там надеетесь увидеть? - Перрин даже шагнул в сторону, открывая полный обзор комнаты и прикинул вес свёртка на ладони. Похоже на книгу. - Какой информатор?

- Кого, — Бьянка пробежалась взглядом по помещению и явно результат её не порадовал. Уличить инквизитора в тайных встречах не удалось. - Женщина, такая высокая, с голубыми волосами. Проститутка, наверное. - Адепт нахмурилась, припоминая что-то ещё. - А. И ваша мама просила передать, что ждёт на ужин, вы уже две недели не приходили. - Девушка сморщилась и почесала нос. - Я пойду?

- Мама?..



***



Скажи мне, кто твой друг?

Спровадив не в меру любопытную адептку Перрин Рут закрыл дверь и принялся нервно расхаживать по комнате. Его мать жива, после стольких лет? Бьянка бы не стала шутить такими вещами, она, конечно, шебутная, но меру знает. Внимание инквизитора переместилось на свёрток. Женщина с голубыми волосами. Йору. В этом сомненья не было. Вот только что она приготовила для человека, отказавшегося от её даров?

Дары. Инквизитор замер. Ему по-прежнему было больно. То тупая, ноющая боль не шла ни в какие сравнения с непрекращающейся агонией. В колене что-то похрустывало при каждом шаге, да и поднимать ногу было очень тяжело, словно она была прикована к стене кандалами.

Бросив свёрток на стол, Перрин сел поверх одеяла на кровать. От напряжения на его шее вздулись вены, но мужчина не спешил закатывать штанину, прислушиваясь к своим ощущениям. Вопреки ожиданиям и привычке металлической конструкции на ноге не оказалось. Да и шрамов было в несколько раз меньше, видимо, исчезли те, которые остались от попыток вытащить проклятый улей из-под кожи.

А вот судя по форме колена во время пыток сломали именно его, возможно, несколько раз. Но ведь тогда нога должна быть полностью неподвижна. Если только количество дней плена не сократилось. Позвоночник неприятно коробило, словно там кто-то ворочался, в надежде вырваться на свободу. Но это было терпимо.

Не рискнув проверять остальные увечья, дознаватель дрожащими руками распотрошил свёрток. Как и ожидалось это была книга. Маленький томик в потрёпанном тканевом переплёте тошнотворного болотного цвета. И никаких букв или обозначений, намекавших на название, а тем более на содержание. Перрин так и не решился её открыть. Инквизитора подташнивало и у него кружилась голова. Положив книгу на тумбу у стола, дознаватель встал, намереваясь навестить столовую. Если хочешь что-то спрятать, положи на видное место.



В коридоре Перрин столкнулся с человеком, вызывавшим оторопь даже у инквизиторов, что уж говорить об обычных людях. Его пшеничного цвета волосы не могли скрыть отсутствия одного уха и далёкую от естественной форму другого. Стеклянный глаз в окружении багровых рубцов смотрелся чудовищно, хотя был идеально подобран. Щербато улыбнувшись мужчина, наконец, позволил себя опознать.

- Уильям? — пораженно выдохнул дознаватель. Его бывший соратник во время конфликта с Парагоном, один из тех кого пришлось добить. Тот самый брат Салема. Стоял сейчас воплоти рядом с Перрином.

- Нужно было тогда меня добить, — криво усмехнулся инквизитор. - Ты бы успел добраться до лагеря, Ри.

- И всю жизнь чувствовать вину? Нет. - Теперь дознаватель знал чего ему не хватает, гнетущего чувства одиночества. Его друг был жив. Чтобы осознать это требовалось выпить чашку чая или чего покрепче.



- Твоё расписание на сегодня практически пустое. - Не обращая внимание на массу пустых мест, Сара уселась напротив Перрина.

- А Вам бы не мешало заполнить пробелы в образовании. - Произнёс инквизитор, явно намекая на субординацию. Он рассматривал адептку, удивляясь тому, что раньше не замечал её красоты. А вот от одного вида принесённой ею овсянки становилось дурно. Ещё по госпиталю дознаватель помнил противный вкус маленьких скользких комочков, зачастую ещё и холодных.

- Брось Ри. Вчера тебе это не мешало. - Девушка облизала губы и, невинно прикусив кончик розового языка, она дотронулась пальцами до ладони инквизитора. Женщины много раз пытались соблазнить Перинна, даже на допросах. Но такой реакции он своего тела он не ожидал.

- Может, поговорим за ужином? - Кое-как выдавил из себя инквизитор, стараясь придать голосу спокойные интонации. - Мама неплохо готовит.

- Я помню, — промурлыкала девушка, глядя в спину удаляющемуся дознавателю.



Йору изменила жизнь Перрина, сохранив его воспоминания. Стараясь не сорваться на бег, он шёл в свою комнату, рассеянно кивая встречным и односложно отвечая на внезапные вопросы. Предтеча послала книгу не просто так. Или это испытание и Йору заманила инквизитора в очередной сон?

Повернув ключ в замочной скважине Перрин дрожащими руками открыл книгу. Загадочные символы, нанесённые на первой странице из пожелтевшего пергамента внезапно слились в знакомые, чуть округлые буквы. Предтеча собственной рукой пожелала написать послание.

«Мне не удалось переманить тебя на свою сторону. Перрин Рут, мужчина которого не удалось сломить. Прими же мои бескорыстные дары.

P.S. Ты обрёл силу так много потеряв. По-настоящему же великим может стать лишь тот, если есть кого защищать».



***



Выбор

- Зачем ты это делаешь? — холодные глаза инквизитора смотрели куда-то в сторону, выражая абсолютное равнодушие.

- Ты не поймёшь, — выдохнул мужчина, рассматривая свои ладони.

- Ну да, куда уж мне, — ухмыльнулся Перрин, — я всего лишь калека, душой и телом.

- Почему ты так говоришь? — мужчина вздрогнул, словно впервые увидел собеседника

- Потому что так оно и есть. - Дознаватель перевёл взгляд на бледное лицо мужчины. - Я просто констатирую факты. Теперь мне интересны твои мотивы. И да, невежливо скрывать своё имя, когда я представился.

- Хватит заговаривать мне зубы, — неожиданно зло процедил его собеседник. - Ты здесь что бы утолить праздное любопытство? Или позлорадствовать?

- Разве похоже, что я делаю именно это? — не меняя интонации, переспросил инквизитор. - Я просто пытаюсь понять, чем ты руководствуешься.

- Алан, меня зовут Алан, — мужчина внезапно устыдился своего поведения.

- Вот, — улыбнулся Перрин. — Уже лучше. А теперь расскажи мне.

- Я запутался. Устал. - Алан прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Его ресницы мелко подрагивали, а на скулах играли желваки. - Одно, другое. - Горько выплюнул мужчина. - Как-то завертелось. Всё больше-больше. С каждым днём. Начинаешь распутывать клубок. Тянешь за одну нитку, а она затягивается. И все остальные тоже. А потом становится поздно. Уже ничего нельзя решить.

- Совсем?

- Совсем.

- А люди?

- Что люди? Им всё равно.

- Всё равно? — дознаватель уцепился за два слова. - Всем? - дождавшись кивка, инквизитор улыбнулся. - Тогда докажи себе, не им, что ты сильнее многих. Сражайся борись.

- Я не могу...

- Ты не хочешь. Предпочитаешь не бороться. Быть слабым и жалким, но я не стану тебя утешать.

- Нет, я не... - Алан задохнулся от возмущения. - Ты хоть представляешь, как я страдаю?!

- Нет, — Перрин пожал плечами. - Тебя выворачивает от боли в сросшихся костях? Боишься засыпать что бы не встретиться с демонами прошлого? Проблемы есть у каждого. - Инквизитор положил руку напротив сердца Алана и уцепился за его рубашку пальцами. - Подумай, действительно ли ты этого хочешь. Это решение нельзя отменить. Раз и навсегда. Но если передумаешь, можешь рассчитывать на мою поддержку.

- Почему? - Алан рассматривал лицо дознавателя, пытаясь понять его мотивы.

- Потому что мне никто не помог, — ухмыльнулся инквизитор, продолжая крепко держать мужчину за рубашку. - Решай. - Перрин протянул вторую руку открытой ладонью вверх.