APD 11 Николь ч. 3

      А времени и правда, осталось достаточно, можно даже сказать, много…. Сначала она просто тосковала, не по работе, конечно…, но по тому времени, которое ушло безвозвратно. Потом она пыталась пить…, но это было совершенно не ее. Был момент, когда она согласилась на предложение преподавать – минутная слабость, которая растянулась почти на год…. Наконец, она просто продала дом, практически со всей обстановкой, и даже кое-с какими вещами, денег получилось вполне себе прилично. Хватило на маленький, можно сказать, уютный домик на берегу, почти в полтысячи километров от столицы. Да, некоторые мечтают о том, что будут путешествовать…, но она слишком долго колесила по миру, теперь ей хотелось просто остановиться.

      Так прошло еще какое-то время…, сколько-то времени, потому что она практически не изменилась, она даже продолжала бегать, заниматься и периодически ходила в тир, но это была, скорее, привычка, нежели чем необходимость. А кроме того, надо же было хоть что-то делать в течение этих, каких-то бесконечно тянущихся дней. Хотя, одна новая привычка у Николь все-таки появилась, теперь, почти каждый вечер она ходила в кино…, иногда, даже на двойные
сеансы. Смотрела все подряд, начиная от мелодрам и заканчивая боевиками…, хотя, нет, заканчивая кино нуар…, и все равно времени оставалось слишком много…

- Вот бы кусок отсюда, да туда…, в Париж, или в Стамбул, или…, я бы и сама тогда не поверила, что времени бывает так много.

      Не склеивалась у нее и личная жизнь…, то есть, о ней она вспоминала, когда накатывала очередная волна желания. Что ни говори, но несмотря на раны и травмы молодости, она по-прежнему была здоровой женщиной, и как нормальной, здоровой женщине, ей иногда хотелось мужчину. Случайные встречи порой и правда случались, но не более того…. В конце концов, она все чаще и чаще смотрела на оружие, особенно, когда срывались и без того немногочисленные свидания.

- Я сотню раз могла умереть тогда…, поймать пулю, попасть в аварию, сорваться с крыши, а то и вовсе утонуть, как тогда, в Венеции…, так ведь нет, выжила. Для чего? Чтобы вот так торчать дома, смотреть фильмы и потеть в спортзале. Это ведь не жизнь…, то есть, это не та нормальная жизнь, о которой мечтают все люди…

      Постепенно, мгновение за мгновением она стала ненавидеть свое прошлое, а еще, ненавидеть себя в прошлом. И сложно сказать, чем бы все это могло закончиться. Могло и ничем, или сердечным приступом, или аварией…, а могло и пулей. Кстати говоря, о пуле Николь думала чаще всего…

- Вот оказывается, где ты обосновалась, - она как раз шла к стоянке автомобилей, когда с ней заговорили…
- Симон…, - ей даже и оглядываться было не обязательно, она помнила голоса.
- Я думал, не узнаешь…
- Помечтай…, в гости, ко мне?
- Нет…
- К тебе?
- Ошибочка…, в гости к Пуле. Она в больнице…, есть шанс, что не оклемается.
- Поехали…

      Почти час они просто молчали, за рулем был Симон, а он не любил разговаривать, когда вел машину, и лишь когда он сморщился от какого-то слишком резкого движения, Николь спросила…

- Оттуда?
- Парижская, - подтвердил Симон, - обычно не болит, но иногда…
- Понятно. Как ты выбрался из той передряги, в Центре многие считают, что ты погиб…
- Почти…, но помогли. Приютили, выходили…, поставили на ноги. Но я решил не возвращаться…, особенно после всего произошедшего.
- Пожалуй, ты правильно поступил…
- Не знаю…, было время, что жалел…, а потом как-то устроился, огородик завел, семейство…
- У тебя семья?! Что, и дети есть?!
- Трое…, две девчонки и пацан, хотя все получилось прямо с одного захода, - рассмеялся Симон.
- Тройня?!
- Ага.
- Ух ты…, - выдохнула Николь, внутри нее словно какой-то узел развязался, и дышать, и даже смотреть, а самое главное, разговаривать стало легче.
- Я правда, сбегаю иногда от них…, так, ненадолго, но возвращаюсь, тянет, да и тоскливо без них…
- Хорошо. То есть, это хорошо, что тянет, и есть куда…
- Николь, а знаешь, если ты вдруг реветь настроилась, то ну ее к черту…, будет у тебя еще такая возможность…
- Нет-нет…, реветь с тобой в машине, вот еще, - рассмеялась Николь, - подумают еще не Бог весть что…, а оно мне надо…
- Вот так-то лучше.
- Симон, а ты что-нибудь знаешь о Давиде?
- Рост, вес, избавился ли он от своего дурацкого акцента…
- Только не говори, что избавился, выйдет огромный минус шарму
- Он тоже так подумал…, думаю, ты встретишься с ним у Пули…
- Так это она вас нашла?
- Что значит, нашла…, просто буферами потрясла, а уж мы тут как тут. Ты ведь не забыла, как за сиськи ее держала. Мы все между собой спорили, было у вас что с ней, или нет…
- Спорьте дальше, это наше, исключительно женское дело…, Пуля, ну конечно…


      Ехать пришлось почти шесть часов, в какой-то момент Николь попросилась за руль…

- Просто скажи куда ехать, а сам можешь поспать.
- Договорились…, к тому же у меня сисек нет, так что опасаться мне нечего…
- Все, пересаживаемся, а то тебя клинить начинает…, - улыбнулась Николь.

      Предместье Праги, небольшой частный госпиталь. Отдельная палата, сплошь забитая чем-то что моргает, попискивает, шуршит…, само включается и отключается. Среди всего этого даже больничная койка, на которой лежала Пуля, была совсем незаметной…

- Симон, что с ней?
- Сама спросишь…
- Ладно…, - Николь оглянулась, и даже сама не заметила, как рука коснулась пояса, где полагалось быть оружию.
- Все нормально, - произнес Симон, придерживаю руку бывшего шефа, - тут только свои.
- Да-да, прости…

- Вы к Розе?
- Я…
- Да, мы к Розе, - поторопился с подсказкой Симон.
- Прошу, но постарайтесь не очень ее тревожить…
- Доктор, а как она сейчас…
- Приступ прошел, сейчас ей лучше…
- Это хорошо…, - прошептала Николь.
- А вы заходите, заходите, наверное, именно вас она и ждет…
- Спасибо…

      Николь вошла в палату, придержала дверь и сделала три шага к больной. Хотела сразу ее окликнуть, но почему-то перехватило горло. Вот здесь среди всего этого, Пуля смотрелась совсем маленькой…, совсем хрупкой, чего Николь раньше просто не замечала. Женщина вздохнула, выдохнула, успокоилась, и сделала еще один шаг…

- Пуля, миленькая моя, - родилось это в Николь где-то возле самого сердца, а потом и вырвалось наружу, - как ты, родная…

      Веки женщины дрогнули, и она открыла глаза…, наверное, из-за белой постели они были просто огромные, огромные, темно-карие, почти как спелые вишни, глаза…

- Хочешь найти человека – отправь Симона, ты сама так говорила.
- Привет…, Роза.
- Я тебя умоляю, - фыркнула женщина, - это я им Роза, мое имя ты знаешь.
- Привет, Пуля…
- Привет, Николь.
- Как это тебя угораздило?
- Если скажу нечаянно, ты не поверишь…, просто очередной приступ. Хотя, прихватило так, что я решила поторопиться.
- Симон сказал…
- Симон балбес. Это всего лишь приступ, и я уже точно знаю, что выберусь, а если что, ты ведь пристрелишь главного врача, он как-то странно на меня пялился, а потом еще и за грудь лапал…
- Пристрелю, - с улыбкой пообещала Николь.
- Очень хорошо…

      Ей действительно стало лучше, намного лучше, настолько, что главный врач разрешил прогулку, благо, что погода была просто на редкость хороша. Симон и Давид помогли пересадить Пулю в специальную каталку, а потом просто отстали…, Пуля оглянулась на них и едва заметно кивнула, мол, просто ведите, но без прямого контакта. Что ни говори, а некоторые привычки остаются с нами навсегда…

- …дело. То есть, несколько дел, которые ты обязана выполнить.
- Да пристрелю я твоего главного, не переживай, - улыбнулась Николь, хотя и немного тревожно.
- Это хорошо, но это не все…
- Слушаю…

- …я нашла Тома и Данди, точнее, нашла их могилы. Они были безымянными, но я все устроила, тебе надо будет к ним съездить.
- Хорошо.
- То есть, я думаю, мы с тобой вместе съездим…, но на всякий случай.
- Вместе. Обязательно, вместе.
- Ну а потом Лиза, конечно и Рокко.
- Да.
- И наконец, я хочу познакомить тебя с Беатрис…
- С кем?!
- Ха, - рассмеялась Пуля, - ты купилась. Беатрис, это моя дочь. Ей уже тринадцать…
- У тебя дочь?! Но она…, когда…
- Давно, еще до Парижа…, и до Венеции. Папаша ее оказался урод, а об остальном я нисколько не жалею. У нее была только я, а теперь еще и Симон, и Давид, и, наконец, ты…
- И ты, - напомнила Николь.
- Ну, я – это само собой разумеется. Я ей все уши о тебе прожужжала. Она в тебя заочно влюблена, так что не простит, если тебя не увидит…
- Я поняла.
- Она сейчас в лагере, я отправила ее на месяц, а сама свалила в больницу…, хотя и не собиралась. Ты ведь не против, что я во все вмешалась…
- Ни разу и не капельки…


      Парк при госпитале был просто огромный, дорожки сходились и расходились, были места, где дорожка была всего одна, наверное, для тех, кому надоело больничное общение, Николь катила коляску и слушала Пулю. Иногда просто катила, когда больной вдруг хотелось сделать паузу….

      Пуля резко придержала одно колесо, и коляска развернулась, теперь они были лицом к лицу…

- Ты хотела спросить, так спрашивай, ты же просто искришь, а я нервничать начинаю…
- Пуля, я видела рапорты…, почему?
- Почему что? Почему написали или почему не сказали тебе?
- Почему написали…, ну и, естественно, почему не сказали…, конечно.
- Есть куча всяких объяснений, но если вкратце…, ты перестала верить в нас…, а что еще хуже, ты перестала верить в себя…, а шеф, который не верит себе – уничтожит отряд. Ты сама нас этому учила.
- Да…, но почему вы так решили?!
- Ты пригласила аналитика из центра, а в этом не было необходимости…, ты запуталась, и решила, что какая-то кабинетная крыса может разобраться лучше…
- Пуля, но мы были в таком завале…, я боялась, что мы просто не успеем…, не сможем…
- Я об этом и говорю, - кивнула с улыбкой Пуля, - а мы бы разобрались, точно тебе говорю. Кстати говоря, Давид к тому моменту практически вышел на источник, Симон пробил его окружение…, Рокко и Лиза готовились к операции…, Николь, у тебя все было под контролем…
- Черт, ребята, надо было поговорить…, - выдохнула Николь.
- А потом пришел этот дурак, и начал рассказывать про твои ошибки…, и как ты с ним соглашалась, и сколько раз он оказался прав, понимаешь?
- Я…
- Милая моя Николь, каждый из нас. Понимаешь, любой, мы были готовы умереть за тебя…, и ты знала это, и берегла нас…, ты не отправляла нас на задания, из которых не выбраться…, ты шла с нами. Ты вела себя честно, и мы тебе верили…, а этому кабинетному недоумку, который что там придумал в кабинете, между кофе и ковырянием в носу…, нет. А ты сама ему доверилась и нас доверила…
- Черт возьми, а я думала, что делаю правильно…, надо было поговорить.
- Надо было, - подтвердила Пуля, - да, кстати, я его пристрелила.
- Что?! Кого?!
- Лесника.
- Пуля…, - Николь даже опешила.
- Он был под колпаком.
- Что…, откуда…
- Когда все стало плохо, тебя вызвали, мы как отряд перестали быть, я сбежала…, пряталась в Норвегии, завела роман, оборвала роман, ездила к дочери…, успокаивалась. Но одна вещь мне давала покоя – смерть наших. Я все время думала, что никто не знает, где их могилы…, потом, еще Симон, он ведь был ранен, а что с ним стало – неизвестно. Тогда я забрала дочь и поехала в Париж.
- С маленьким ребенком?! Пуля…
- А что, лучшего прикрытия не придумаешь, ходила по городу, держала ее за руку и рассказывала, ну и смотрела по сторонам. Все получилось нормально. Восстановила кое-какие контакты, от них и узнала, что наша операция скисла…. Мне стало обидно, я начала разбираться, потому что у нас все было хорошо, мы работали чисто. Вот тогда я и выяснила, что Лесник был под колпаком…, и мало того, тогда, первый раз, он и правда привел к нам хвост…. А вся его операция, весь его план, он с самого начала был провальный, понимаешь?
- Черт возьми!
- Я и сама не ожидала, что все так получится. Потом я нашла могилы ребят…, с Томом пришлось даже экспертизу ДНК делать, но я с этим разобралась.
- Но почему ты не пришла ко мне?
- Из-за Лесника, из-за него ты тоже была под подозрением….
- Так вот из-за чего…, а я себе тогда чуть голову не сломала, почему меня и водят и слушают, хотя я уже не в полях…
- Все, кто был в контакте с этой сволочью, оказались в зоне очень пристального внимания конторы. В общем, я нашла его, допросила, а потом пристрелила, как собаку бешенную, кем он и был, если откровенно…, дом его правда, пришлось спалить, но все доказательства у меня, ну, если вдруг что.
- Командиром отряда надо было делать тебя, Пуля, - Николь шагнула вперед, опустилась перед женщиной и обняла ее…
- Николь, между нами девочками, у тебя сиськи маловаты, твоими кулачками ты бы меня не прикрыла, а то бы еще и сама погибла. Так что, все было правильно…
- А я даже и не догадывалась о главном принципе, по которому выбирают командиров и подчиненных…
- А то…


      Выписку Пули назначили на следующий день. Дожидаясь подругу, Симон, Давид и Николь остановились в гостинице неподалеку. Хотели выспаться, а в результате, просидели в баре до самого закрытия. Вспоминали, разговаривали, выпивали…

- А знаешь, командир, - Симон наклонился к Николь, - если честно, я бы вернулся под твое начало, прямо сейчас. Хочешь, в разведку, хочешь – банки грабить, а не хочешь, так хоть памперсы оптом продавать. Я конечно, хорош, сам по себе, но не хватает чего-то…
- Тормозов, Симон…
- Ну, этого тоже не хватает…, но главное, не хватает того, кто видит цель…, потому что у меня с этим проблема. Вот.
- Симон, ты перебрал…, но все равно, спасибо.
- Нет-нет, - вмешался в разговор Давид, - он прав, мы все хороши, плюс, каждый мастер в чем-то своем…, но порознь…, нам не хватает цели, большой, настоящей цели…
- И я об этом говорю, - поддержал Давида Симон, - цель главное, а ты смотрела за горизонт…, потому у нас все и получалось…
- Я собираюсь с Пулей и Беатрис в Париж, хочу проведать ребят.
- Я с тобой.
- И я…
- А семья?
- Ну, перед Парижем я их навещу…, кстати, поговори с Пулей, пусть она ко мне переезжает, у меня дом огромный, места хватит…, кстати, если кто не понял, это приглашение для всех.
- Я подумаю…, и я поговорю…, обещаю.


      Пуля выглядела вполне себе…, разве что похудевшей, зато веселой, она по несколько раз обняла каждого, а Николь, так еще и расцеловала…

- Представляете, а какие-то тетки не знают, как потерять пару-тройку лишних кило, а всего-то и надо…
- Хочешь запатентовать?
- Вот еще, оставлю для себя, остальные пусть завидуют…
- Пуля, Симон говорил тебе, что у него огромный дом…
- Конечно, а еще, рассказывал о своем огромном семействе…, ну и все такое.
- Он приглашает.
- Николь, я даже не знаю…
- А если все вместе?
- Вместе…, все?
- А потом в Париж…
- Почти, как…
- Вроде того…


      …настоящая парижская осень, когда голова кружится от запаха, от разноцветия и от тех самых искр, которые в Париже везде с избытком. На улицах, на лесенках, в парках и метро…, но особенно их много в уличных кафе…, от этого и весело и грустно одновременно…, но главное, что дарит парижская осень, прощение и веру…

- И все-таки, я люблю только приезжать сюда. Поселиться в гостинице, побродить, зайти в клуб…, или еще куда-нибудь…, но жить я бы здесь не хотела, - призналась как-то раз Пуля.
- Это из-за воспоминаний?
- Нет…, просто я здесь словно, словно на задании…, вон столик освободился, кофе?
- Кофе…

- Пуля, ты подумала о предложении Симона?
- Да…, думаю, соглашусь, кстати, и Беатрис там понравилось, да и ты рядом…, ты ведь будешь приезжать?
- Нет, приезжать я не буду, - отозвалась Николь, - я лучше к вам перееду, поселюсь где-нибудь рядышком.
- Хорошо…, мне нравится…

- Пуля, я все хотела спросить, почему Беатрис, почему ты выбрала для дочери такое имя?
- Потому что это твое имя. Ты ведь не Николь, а…
- Да…, только я как-то забыла об этом.
- Ну вот…, это напоминание, чтобы впредь не забывать…