Человек и Решимость. Часть третья

  С того дня, как вся деревня Тархан оказалась в плену, ее население неустанно работало на бандитов, получая взамен вместо нормального пропитания какие-то объедки.
  Сами же бандиты только и делали, что пили, ели, бранили пленных, иногда развлекались побоями, называя это "воспитательным процессом".
  Порой небольшой отряд разбойников во главе с их атаманом садились на коней и уезжали куда-то, а возвращались с кучей награбленного золота или других ценных вещей, иногда и с новыми пленными в виде молодых и красивых девушек, которые больше всего им приглянулись.
  Кстати об этом, молодым и красивым девушкам в плену у разбойников приходилось хуже всего, и тут уж несложно догадаться, почему. Они самые интересные и забавные игрушки для издевательств, без которых разбойники и дня прожить не могли.
  Ранним утром всех пленных будили и отправляли на работу, для чего, в принципе, в основном они и нужны были бандитам.
  Не так далеко от этого так называемого лагеря располагалась пещера, в которой можно было найти драгоценные камни, если долго и усердно раскапывать его. Именно там работали и губили свое здоровье пленные. В основном это были мужчины.
  Для женщин же была другая работа – они ежедневно занимались уборкой, стиркой, готовкой, заботились о лошадях. В то время как из мужчин бандиты сделали рабочих, женщины стали их личными прислугами.
  С маленькими детьми нянькались дети постарше.
  Словом, всем дали распоряжение, никого не оставили без работы.
  Но у маленьких детей все же было особое предназначение. На них у бандитов были большие планы. Когда они вырастут, то пополнят разбойничьи ряды, станут такими же развратными и жестокими. Их обучат всему, что нужно сами разбойники. Этому обучению будут подвержены все дети не младше пяти лет.
  Так как среди пленных некоторые дети достигли этого возраста, они уже воспитывались бандитами и понемногу их сердца очернялись ненавистью и жадностью. Бандиты знакомили их с ножами, рассказывали им разные истории, учили "правильной" жизни и убеждали их в том, что она намного лучше и проще.
  Этих бандитов можно было даже назвать крупной преступной организацией. В ней насчитывалось около тридцати человек, среди них были даже две женщины.
  Обычно бандитам трудно сойтись на чем-то одном, так что большие банды появлялись крайне редко, но здесь был какой-то особый случай.
  Так или иначе, ее существование могло принести большой вред многим деревням и даже городам.
  Мика, с тех пор, как впервые оказался в этом злополучном месте, отсчитывал дни.
  Выходило у него это самопроизвольно. Когда же он осознавал, чем занимался, то ругал и уговаривал себя, что это бессмысленно. Однако ж дни продолжал считать.
  Он насчитал уже две недели, но ощущение создавалось такое, словно уже прошел год. Время тянулось мучительно долго для каждого пленного, не только для Мики.
  За две эти недели он виделся со своими родными крайне редко и очень кратковременно, хоть их камеры и были не так далеко друг от друга.
  Этим встречам и сестра с матушкой, и сам Мика были очень рады. Но все, что они могли, это только видеть друг друга, ведь разговоры во время работы не допускали караульщики с хлыстами.
  К ежедневной работе, плохой пище и всему остальному Мика понемногу стал привыкать, да и долгое расставание с близкими его уже не так тяготило со временем. Одним словом – во всем ему сопутствовало смирение. Будто все происходило так, как и должно, и это было совершенно нормально.
  К слову, за то время, которое он здесь провел, он узнал это место достаточно хорошо.
  Внутри дом напоминал тюрьму за счет большого количества тюремных камер со стальными прутьями и замысловатых коридоров, более напоминающих какой-то лабиринт. В них можно было бы даже заблудиться, но Мике это не грозило. Он достаточно четко запомнил путь к выходу, память у него была хорошая.
  Все стены здесь были бетонными и уже трескались от старости. В камерах отсутствовала мебель. Как говорилось ранее, в них находилось одно лишь сено, которое и служило пленным кроватью.
  Единственное, что здесь было кроме камер, так это одна большая кухня, куда отправляли работать некоторых женщин.
  Всего здание имело два этажа, и на обоих были такие условия.
  Для пленных выделили весь дом целиком. Мужчины, женщины и дети жили в разных камерах.
  Напротив этого здания стояло еще одно, с виду такое же, но у него был всего лишь один этаж.
  Мика не знал, как оно выглядело внутри, потому как никогда там не был.
  Там жили бандиты и атаман – это все, что ему было известно.
  Между двумя этими зданиями стоял деревянный столб для наказания заключенных.
  Недалеко от того здания, где жили разбойники, стояла конюшня. Правда, это была более новая конструкция. По ней было видно, что ее построили здесь не так давно.
  Рядом с конюшней стоял склад с не очень прочными стенами и протекающей крышей.
  Там хранилась всякая всячина, в том числе украденные припасы и добыча с пещеры.
  Как предположил Мика, драгоценные камни, добытые из пещеры, были предназначена для черного рынка, где, скорее всего, можно было неплохо так подзаработать. В противном случае зачем бандитам так эксплуатировать деревенский люд?
  Все это было окружено старой железной оградой, которая, как казалось с первого взгляда, могла рассыпаться в любой момент.
  Было лишь одно объяснение тому, почему же теперь вся эта территория принадлежала разбойникам – эта тюрьма, должно быть, уже долгое время была заброшена, а они случайно нашли ее и решили расположиться здесь, словно у себя дома. Других мыслей по поводу этого у Мики не было

***

  Ежений с Микой более не разговаривал, только обменивался какими-то короткими словами, беспрекословно выполнял всю работу, а после нее в камере долго о чем-то молча думал и засыпал.
  Подозрительно притих, точно что-то задумал. Ну или просто наконец осознал всю ситуацию, как подумал вечно подшучивающий над ним их общий сосед.
  Он по-прежнему подшучивал над ним, то и дело говоря: «Ну? Где твоя решимость? Кончилась? Или отбили ее хлыстом?». Но на это Ежений обычно никак не отвечал.
  Мике почему-то не казалось, что Ежений бросил свою затею. Наоборот, он был уверен, что Ежений точно ее осуществит. Он понял это по одному лишь его взгляду.
  Изредка Мика задумывался над тем, что он должен сделать, когда Ежений начнет действовать. Остаться в стороне? Разумно. Их всех поймают во время побега, а после заколят ножами или хорошенько побьют хлыстами. Тогда и смысла помогать Ежению нет. Но Мика все же не знал всего это наверняка. Он был по-прежнему растерян.
  Наконец очередной рабочий день кончился.
  Мика едва доковылял до камеры, будучи совершенно обессиленным.
  Там уже храпел вечно насмехавшийся сосед. Был и Ежений. Он снова не спал и все думал.
  Мика прилег на сено и попытался расслабиться. На сене было не так удобно, но он был сейчас очень рад любой возможности где-то отдохнуть.
  – Знаешь, Мика... – заговорил с ним вдруг Ежений, глядя не на него, а куда-то в потолок. – Ты вот думаешь, что я бросил эту затею... Но моя решимость по-прежнему со мной. Знай это.
  – Я и так знаю... – хмыкнул Мика. – Ты уж прости, я вздремну. Нет сил совсем...
  – Конечно. Не стану тебе мешать.
  Мика не смог противиться сну, и потому, закрыв глаза, практически мгновенно отключился.