Засранка

Наташка была трудным подростком. Отца её никто не видел, а мать, чтобы прокормить Наташку и её младшего брата, работала с утра до поздней ночи. Жили они в маленькой квартирке на первом этаже девятиэтажки. И надо же было такому случиться, что на весь подъезд, она была единственной, кому старшее поколение могло "косточки перемолоть". Этих-то, специалистов во всех вопросах, было в подъезде больше десятка.

Как только рассвет забрезжит, тут же включается лифт в подъезде и во дворе появляются первые пенсионеры. После обсуждения последних новостей из телевизора, начинаются прения по жителям подъезда. И, как правило, первым этажом всё и заканчивается, потому как куда уж тут без Наташки и матери её никудышной. Из всех претензий к девчонке, одна, была постоянной и заключалась в привычке Наташкиной, в любую погоду ходить в коротких шортах и мини-юбках.
- Причём вот ведь что, зараза, удумала. Даже зимой, короткие юбки носит. Ничто её не берёт, никак себе что-нибудь, не простудит, прости господи,- звучит со скамейки.
-А твой-то, Нюр, уж весь слюнями изошёл на Наташкины ноги глядючи,- отвечают с другой скамейки.

Что правда, то правда. Не поднимался у пенсионеров мужского пола, взор на Наташку выше её пояса. Во-первых, особо там смотреть было нечего, молода ещё. А во-вторых, чего зря напрягаться и вверх голову поднимать, раз и внизу у неё всё красиво.

Наташка, к слову, особо их не трогала, не огрызалась, но и здороваться ни с кем в подъезде, обязанностью своей не считала. Сколько себя помнила, постоянно старики ей в след что-то бросали. Нет, чтобы конфеткой угостить, или яблочко наливное подарить. Не дождалась Наташка от них сладкого, а советы их ей и даром нужны не были.

Так и жили они. Наташка только из подъезда выйдет, старики на её ноги пялятся, а бабки, их и Наташку хаят.

Как Наташке к семнадцати годкам время подошло, в дополнение к ногам у девчонки как-то враз, талия прорезалась, контуры, где положено, красивый изгиб приняли. 

Совсем старушки взбеленились. У мужиков их рты, при виде Наташки открываются, все рубашки и штаны слюнями закапали. Стали они поносить девчонку на всю улицу, а не только двором ограничиваться. И слова, особо обидные, коллективом всем подбирали.

Решила Наташка войну им объявить. А нанести удар решила, по транспорту их пенсионному, лифту. Вышла поздним вечерком к лифту, зашла в него, да и справила прямо на пол свои естественные потребности. Причём мелочиться не стала, удар нанесла со всех орудий.

Выходит утром на лестничную площадку, а на верхних этажах шум стоит. Жители спорят, кто должен последствия её атаки ликвидировать, штатная уборщица, которая только завтра будет, или доброволец какой найдётся...

Вышла во двор, нет никого. Некому на скамейке сидеть, поважнее дела у людей имеются. Как только последствия первой атаки были ликвидированы, Наташка ещё удар нанесла, потом третий, четвёртый и пятый. Противник уже вторую неделю раны зализывал. Те, что на втором и третьем, ещё как-то по-тихоньку, раз в день, на улицу выглядывали. А те, кто выше, на балконах гуляли.

В подъезде же, у жильцов, забава появилась. Выйти на площадку, зажать нос, открыть лифт и нажать кнопку не своего этажа, подальше желательно. Так и катался лифт целый день по подъезду один-одинёхонек.
А ещё ссориться люди стали. Не могут никак, уборщицу найти, старая-то отказалась. А ещё деньги на камеру в подъезде, половина жильцов, сдавать не хочет.

Наташка же, с каждой своей победой, ещё больше в раж входила. Но решила, что время пришло, отвести от себя подозрения, возможные. С этой целью, взяла в союзники трёх девчонок, из соседних домов. Целый день они усердно пили и кушали и в назначенный час пришли транспорт в подъезде обстреливать. Забрались на этаж девятый и по мере готовности в лифт прыгнули и на первый этаж ехать ему велели. Сами же, вчетвером, пока лифт ехал, из всех орудий его и обстреляли.
Прячась от своих же "пуль" девчонки прыгать по лифту стали, да так и застряли между вторым и третьим этажом.

На кнопку вызова техника, они только часам к трём утра нажали. Боялись. А когда глаза уже не открывались и кислород заканчиваться стал, сдались.
Вот такая вот война была в соседнем подъезде.  Наташка, к слову, капитулировала. Три месяца лифт мыла в спортивном трико. А мать ей штанов накупила. Вообщем поговорили соседи, наконец-то.