Одуванчик лети. Глава 4. В дорогу

После последних событий, что случились в её жизни, Алевтина с дочерью вернулись в рабочее общежитие. Профком с работы похлопотал перед комендантом и им снова выделили небольшую комнатёнку, которая чудесным образом вдруг освободилась, видимо не обошлось без вмешательства начальства. Алька была несказанно рада своему углу, особенно после скитаний и мытарств последних месяцев.

Одно удручало, что не с кем было оставлять годовалую Серафиму, когда нужно было идти на работу. Пока, временно выручали подруги: то одна посидит с ребёнком, то другая погуляет, но так не могло продолжаться долго, а очередь в ясли всё не подходила. Так прошло ещё три месяца и однажды, на пороге их комнаты, появился Владимир.

Алька попыталась захлопнуть дверь перед его носом, но муж, всё ещё муж, умолял с ним поговорить. Опуская рассказ о том, почему он всё это время их не искал и не пробовал вернуть, Владимир рассказал Альке о своих планах. Армейский друг Володи позвал его с семьёй к себе на Родину, в Туркменистан. Перспективы намечались радужные.

В маленьком городке затевалась стройка большого химического завода, рабочих рук катастрофически не хватало и, чтобы заманить молодых строителей, специалистов, инженеров, создавались комфортные условия для всех участников комсомольской стройки: выделялись отдельные квартиры для семейных пар, места в детских садах для детей рабочих, платили высокую зарплату.

А если учитывать благоприятную местность, тепло, наличие фруктов и овощей круглый год, то им обещают просто земной рай. Владимир, за время отсутствия Альки, уже успел съездить на место и всё разведать. Что им терять, надо обязательно ехать, убеждал муж Альку. И она загорелась этой идеей, тем более, что Владимир был трезв, как стекло и клятвенно заверял жену, что возврата к пьяной жизни больше не будет.

Молодые решили ехать летом, а пока заработать на переезд и необходимые вещи. Всё это время Владимир вёл себя хорошо, не пил, с работы торопился домой к жене и дочери. Алька боялась сглазить своё долгожданное счастье. Время летело незаметно, скоро настало лето и в августе молодые стали собираться в дорогу.

Перед отъездом Алька, пока Владимир улаживал свои дела, вместе с дочкой съездила в отпуск на недельку в родное село, понимая, что из-за большого расстояния, она ещё не скоро увидит и обнимет бабу Лиду и остальную родню. Любимая тётка Галинка как раз гостила у матери - встреча получилась бурной и радостной.

Всю неделю, пока баба Лида присматривала за правнучкой, Алька и Галина вместе бегали на речку, в лес и вели себя, как озорные девчонки, у которых впереди беззаботное будущее. Галинке тоже не повезло в семейной жизни, её выдали замуж в соседнюю деревню, муж оказался проходимцем и пропойцей, но Галина уже успела родить ему двоих сыновей погодков.

Алька горько рыдала, когда Галинка уехала и оставила её одну, тогда ещё Алька сама себе торжественно пообещала, что сама она выйдет замуж только за принца, который подарит ей красивое платье и туфли. Сейчас, вспоминая эти свои наивные мечты о призрачном принце, Алька невольно представляла Владимира, не того, каким он был в период ухаживания, а того, который, придя с работы, валился пьяным кулем на пороге.

Она непроизвольно вздрагивала и вновь погружалась в раздумья, а стоит ли ехать так далеко? Но потом снова уговаривала себя, что Владимир её муж, у них есть замечательная дочь и они являются семьёй, а это значит, что вместе они всё преодолеют и ещё будут обязательно счастливы. Неделя пролетела быстро и незаметно, но Алька успела навестить мать и познакомить её с внучкой.

Мария отнеслась к известию, что стала бабушкой прохладно, внучка была светленькой, не в их породу и не вызывала желания обнять и приголубить. Алька с болью в сердце наблюдала за матерью и понимала, что та никогда не полюбит ни её саму, ни тем более внучку: у Марии ещё были свои маленькие дети, а в её сердце попросту не было больше места ещё и для Альки с Серафимой.

Возвратившись в Барнаул, Алька принялась с жаром помогать мужу: им с Владимиром предстояли большие хлопоты по переезду в другую страну. Зимние вещи можно не брать, говорил Володя, там круглый год тепло, но Алька упрямо совала маленькие валенки и пальтишко дочки в фибровый большой чемодан. Сами с мужем они обойдутся, но Серафима не должна простужаться. Кто знает, что там их ждёт, в этом загадочном Туркменистане.

Алька только вспоминала фразу из прочитанной когда-то забытой книги, о том, что Ташкент - город хлебный, как и любой другой город Азии, что фрукты там висят на каждой улице на деревьях и любой может срывать эти спелые неведомые, а оттого ещё более вкусные плоды, с загадочным названием урюк и есть его столько, сколько душе угодно. Не попробуешь - не узнаешь, думала Алька и продолжала собирать нехитрый домашний скарб.

Серафиме было почти полтора года, когда Алька с Владимиром, подхватив чемоданы и дочь, сели на поезд, следовавший через Ашхабад, до Красноводска. Алька впервые уезжала так далеко от родных мест, ей всё было в диковинку: разные города, которые они проезжали на поезде, большое количество людей, выходивших на каждой станции, задушевные разговоры попутчиков о своём житье бытье.

Какая огромная наша страна и сколько в ней проживает людей, хороших и не очень, со своими такими разными и, в то же время, одинаковыми судьбами. В любой избушке свои погремушки, думала Алька, слушая рассказ очередной попутчицы о нелёгкой доле. Это был 1969 год, после войны прошло уже почти 25 лет, но страна всё ещё не оправилась от огромных потерь, от разрухи и ужасов войны и от какой-то еле заметной безнадёги.

Каждая семья потеряла во второй мировой войне родных и близких людей: кто-то сына или дочь, кто-то отца или мать, кто брата или сестру. Алькины отец и дядья тоже воевали, но вернулись живыми: кого ранило, кого слегка контузило, но самое главное с войны пришли все сыновья Алексея и Лидии. Алька знала, что бабка Лида помнит огромное количество молитв, во время войны она денно и нощно преклоняла колени перед образами, моля всевышнего о милости.

Младшего Сергея тоже коснулась божья благодать, когда он целёхоньким пришёл с фронта домой, но эта благодать не смогла уберечь его от тюрьмы. Вокруг было слишком много соблазнов, почти в каждом доме остались без мужей молодые вдовы-солдатки, да и за время войны успели подрасти другие невесты, молоденькие и незамужние.

Мужики были нарасхват, им прощалось всё, но Сергею почему-то не простилось. Кто знает, откажись он тогда от той своей незаконной связи, прислушался бы к голосу разума, может и семью бы сохранил, и Алька жила бы со своими родителями, а не мытарствовала бы сейчас по белому свету, как неприкаянный одуванчик, на который любой может дунуть и он разлетается невесомыми пушинками во все стороны.

Об этом и о многом другом думала Алька, засыпая под перестук колёс в поезде, который увозил её семью в неведомое загадочное завтра…

Маленький восточный городок, расположенный под Красноводском, гостеприимно встретил их, когда Алька с Владимиром и дочерью сошли почти через три дня с автобуса на привокзальную площадь. Автобусом они прибыли прямиком из Красноводска. Ярко светило солнце, вокруг сновал разношёрстный люд: русские и туркмены, татары и кавказцы, узбеки и казахи - всех собрала под своим крылом эта большая и тёплая страна.

Неподалёку от вокзала на небольшом крытом рынке, Владимир купил своим девчонкам большой бумажный пакет со спелой черешней. Алька, заботливо помыв ягоды водой из бутылки, кормила ими радостную Серафиму и с удовольствием ела сама, не забывая и про мужа.

На душе было легко и светло, впервые за долгое время её посетило ощущение дома, она сердцем чувствовала, что останется здесь надолго, а может и навсегда. Потом Алька с дочкой пошли вслед за Владимиром, который шёл быстрым шагом, подхватив их багаж.

Городок был небольшой, из общественного транспорта в нём курсировали лишь большие автобусы до Красноводска и два рабочих автобуса, которые перевозили рабочих на стройку, что велась за несколько километров от городка. Рабочее общежитие стояло неподалёку от вокзала, Владимир вёл их прямиком туда.

На первых порах им предстояло какое-то время пожить в общежитии, а квартиру они должны получить позднее, когда оба устроятся на работу официально, как объяснял Владимир Альке. Их поселили в небольшой комнате на 1 этаже общежития. Всего в общежитии было 3 этажа. Пока Алька разбирала вещи, Владимир, взяв все необходимые документы, уехал оформляться в отдел кадров Строительно-монтажного управления СМУ-2.

Позднее Алька устроилась туда же маляром-штукатуром и плиточником: кафель и плитку она клала отменно, как утверждали все её коллеги и руководство ещё на Алтае. Их семье выделили просторную, светлую квартиру, состоявшую из двух комнат с высокими потолками.

Счастливая Алька до конца не могла поверить своему счастью: ей казалось, что это сон - наконец-то у них есть своё собственное отдельное жилище, с прихожей, кухней, спальней и гостиной и даже с отдельным санузлом и балконом. Правда вода по кранам текла лишь по вечерам в определённое время и всего в течение двух-трёх часов, всё-таки в пустыне с водой были проблемы.

Но эти трудности были такими незначительными для Альки, тем более что в деревне воду таскали кто из колодцев, а кто из ближайшего родника. Алька с большим энтузиазмом принялась клеить обои и белить потолки теперь уже в своей, такой долгожданной квартире. Соседи по площадке им попались замечательные: две семейные пары, одна из далёкой Сибири, другая из Дагестана.

Жизнь сулила радужные перспективы и Алька была настроена весьма позитивно. Бригада, в которой она работала, была дружная: молодые девчонки и парни разных национальностей и возрастов. Альку сразу же приняли в свою когорту мастеров, которые любят свою работу. Владимир тоже попал на хорошее место, он был электриком работящим и умелым. У него практически не было недостатков, кроме одного.

Получив первую зарплату, да ещё и такую огромную, особенно по меркам Алтая, Алька, почти бегом, шла домой, поделиться радостью с мужем. У него же сегодня тоже получка, сколько интересно заплатили ему? По дороге Алька забежала в ясли за дочерью, зашла с ней в магазин игрушек и там купила ей большую германскую куклу с широко распахнутыми глазами, в красивом платье и настоящих туфельках.

Серафима была счастлива, держа в руках куклу почти с неё ростом, дочка росла смышленой девочкой, была не по годам развита и уже умела хорошо разговаривать. Сердце Альки билось в безумном ритме, душа ликовала и пела, она еле сдерживала себя, чтобы не помчаться домой вприпрыжку.

Открыв дверь своим ключом, Алька с дочерью вошла в квартиру и чуть не споткнулась,она тут же включила свет и увидела: в прихожей, прямо у порога, лежало бесчувственное пьяное тело Владимира, он смог продержаться без выпивки всего полгода. Вокруг как попало валялись разноцветные бумажки денег, тех, что донёс и недопитая бутылка дешёвого портвейна.

От мужа разило вином и веселухой. Алька тут же разом вся как-то сникла, песня её души резко оборвалась и только дочка Серафима забавно кружилась в танце с большой куклой Дашей, которая широко хлопала глазами и говорила слово мама к огромному восторгу дочери…