Эх, дороги 5. Прокурор и рваное ухо

   На Кадалинском ЛПК я вначале работал на бортовом ГАЗ-51. Этот автомобиль даже по тем временам считался ветераном автопрома. Первые опытные образцы были созданы перед ВОВ, массовое производство началось в 1946 году, а закончилось в 1975-м. Стабильность наша традиция.
   ГАЗон, почти мой ровесник, прошел через множество рук и никак ими не улучшался. Я же угробил его окончательно.
   На лесопромышленном комбинате автопарк основным подразделением не считался, и ресурсы ему доставались по остаточному принципу. А машина, по большей части находящаяся в распоряжении снабженца, вообще механиком игнорировалась. Можно было с этим согласиться, но снабженцем был отставной прокурор. Он понимал распорядок дня, трудовую дисциплину и выполнял прямые указания начальства, но в деле снабжения был никакой. Инициативу считал вредным явлением и никогда ее не проявлял. В поездках внушал мне, что порядок превыше всего. Сам соблюдал его неукоснительно, до абсурда. Например, едем с ним мимо его дома, в конце рабочего дня. Предлагаю выйти, т.к. нет смысла ехать на предприятие. Как раз к пяти часам доедем.
- Нет, порядок, есть порядок.
   Мог выйти в пять возле проходной и, не заходя на территорию пойти на автобусную остановку. Предложение подвезти, с негодованием отвергал.
   Это был какой-то странный прокурор. Такое ощущение, что его учили, прежде всего, надзирать за собой. Потом во время поездок он мне рассказывал кое-что про свою прежнюю работу. Последние годы занимался надзором за соблюдением законности на объектах пенитенциарной системы. Поле непаханое. Объектов этих в Чите и области, куда ни ткни. И уж нарушения законности на каждом шагу.
   Судя по результатам его работы снабженцем, он пресекал законность, а не нарушения. Он все знал о нуждах предприятия и рассказывал о них, но за год работы ничего толком не добыл. Наверное, в тюрьмах и зонах Забайкалья тоже больше занимался просветительской работой, нежели устранением беззакония.
   Снабженец в советское время это непременно пройдоха, обязанный на грани его соблюдения закона «пойти туда - не знаю куда, принести то – не знаю что». Вся работа основана на связях и изобретательности. Совсем не прокурорское дело. Мой был прямой как палка, а связи у него были только в зонах. Часами занимал в бухгалтерии телефон, потом мы ехали за каким-нибудь пустяком километров тридцать в одну их зон. Почему-то надо было вместо дороги объехать периметр по прошлогодней сухой высоченной траве, чтобы встретиться с контрагентом. Как в фильмах про шпионов. Передавая друг другу какой-нибудь клубок стекловаты, эти законники озирались. Периметры мне часто выходили боком. В траве всегда валялась невидимая глазу ржавая колючая проволока, которую туда бросали при замене. Она впивалась в шины и наматывалась на карданный вал. Снимать ее разрешалось только на безопасном расстоянии. Кто знает устройство автомобиля, меня поймет. Приходилось с молотком и зубилом лезть под машину в любой сезон и погоду и вырубать намертво накрученную на вал ощерившуюся колючками проволоку. Иногда она еще и продирала боковины шин. Страдания не окупались результатом. Скажи он мне про эту стекловату, я бы ее стащил на соседней стройке и дело с концом.
   На предприятии давно поняли бесполезность его как работника. Но попробуйте уволить прокурора.
   Я всеми способами стремился уклоняться от поездок с ним.
   Механик принципиально не давал мне запчастей. Но на линию выгонял, невзирая на техническое состояние машины.
- Со снабженцем ездишь, гараж ничем не снабжает, пусть хоть свою машину обеспечивает.
   Давно подтекал рабочий тормозной цилиндрик. Ремонт, а это простая разборка с поворачиванием манжеты и надеждой на авось, давал временный эффект. Жидкость могла в любой момент вытечь и оставить машину без тормозов. Что однажды и произошло перед закрытым шлагбаумом железнодорожного переезда. Перед ним уже стояло несколько машин, последняя - новенький «Москвич-408», по тем временам мечта любого чиновника по статусу не дотягивающего до «Волги». Смять это лакированное сокровище означало иметь совсем мрачные перспективы. Зная особенности своего ГАЗика, я заранее стал прокачивать педалью тормоза. Так и есть! Педаль провалилась, что означало полное отсутствие тормозов. Потянутый, ненадежный на этой модели, ручной тормоз тоже сорвало. Краем глаза я видел закрутившегося и хватающегося за ручку двери и одновременно за сердце снабженца. Мимика его была очень богатой, взгляд устремлен на переезд. Пришлось сворачивать на обочину и сбивать бампером придорожные железобетонные столбики ограждения полуметровой высоты. Когда до «Москвича» осталось два-три уцелевших столбика, мы остановились. Начальник взревел.
- Что ты делаешь?
- Торможу.
- Нашел чем тормозить!
- Вы же не снабжаете запчастями, что подвернулось, тем и торможу.
   Не снимая руки с сердца, снабженец, подхватил свою папку с документами и ушел в сторону остановки.
   Я недели две не говорил ему, что устранил неисправность, и он ездил на автобусе. Потом снова пристроился ко мне.
   Через некоторое время в кабину стали проникать газы через прогоревшую прокладку выпускного коллектора. Механик соблюдал свои принципы, а снабженец не ловил мышей. На работу меня выгоняли. Первому нужен процент выпуска на линию, второму – ездить.
   Дело было зимой. Я открывал угловую форточку, ветром газы от меня относило в сторону пассажира. Он тоже пробовал открывать форточку, но тогда появлялся сквозняк, который меня, молодого, закалял, а прокурорский организм простужал. Закрывал форточку, тогда прокурорский организм отравлялся. С каждым днем снабженец становился все зеленее. Потом исчез. Оказалось слег в больницу не то с простудой, не то с отравлением.
   В конце концов, прокладку я нашел и заменил. Но прокурору, когда он вышел с больничного, не сказал об этом. Удавалось водить его за нос недели две. Однажды зашел в гараж на обед, машину не глушил, чтобы не разморозить двигатель. Выхожу, в кабине сидит мой начальник и старательно нюхает воздух.
- А что же ты не сказал что отремонтировал?
- Да я вчера сделал, вас еще не видел.
- Пиши в путевке Антипиху, поедем на пятерку.
   «Пятерка» это зона общего режима, с территории которой на дорогу смотрит огромный транспарант с метровыми буквами «Досрочно освободимся!».
   Так бы и продолжалась моя снабженческая эпопея, если бы не сломался вахтовый автобус и меня срочно не направили на перевозку рабочих.
   
   Комбинат работал в две смены. Рабочих собирали из нескольких поселков растянутого Черновского района,  доставляли на комбинат, потом развозили по домам. Задействованы были два автобуса КАвЗ-685. Оба дышали на ладан и постоянно ремонтировались между рейсами. Часто один автобус делили на двоих, пока второй был на ремонте.
   На этот раз мало того что оба встали с серьезными поломками, но и один из водителей заболел. Спешно сколотили на мой рыдван будку без задней стенки, благо была весна, и заткнули, таким образом, дыру. При этом, не освободив меня от своей работы.
   Мне приходилось возить рабочих всех смен днем и ночью, успевая в дневное время крутиться на подхвате, то со снабженцем, то с кладовщиком. На сон и еду в промежутках выпадало по три-четыре часа в сутки.
   На вторую ночь меня уже заприметили гаишники, и стали спрашивать, почему я езжу без отдыха. ПДД это запрещают. Даже на зимниках через определенное расстояние имеются диспетчерские пункты, на которых для водителей созданы минимальные удобства. Во всяком случае, обогреться и напиться чаю, он может. У него забирают путевой лист и выдают через восемь часов, не раньше. Дело твое, можешь спать, можешь пить, формальность соблюдается строго.
   А здесь человек возит людей без отдыха. В третью ночь пригрозили, что заберут машину в ГАИ, а людей отправят пешком.
   В самом деле, я уже засыпал за рулем. Был момент, когда уснул на переезде перед аэропортом с людьми в кузове, потом чуть не съехал с дороги.
    Утром привез людей и взмолился о замене. Механик, выполняя свои задачи, уговорил съездить с кладовщицей на нефтебазу за талонами и после этого обещал на сутки подменить.
   Фрукт он был еще тот. Начать с того, что работал не по специальности. Изгнанный за пьянство из школы, где был учителем географии или биологии, он был принят к нам, так как приходился племянником директору. Это родство и задержало его на работе, в которой он ничего не смыслил.
- Хорошо, я поеду, но боюсь, до первого перекрестка.
   Слова оказались пророческими. Посадил кладовщицу, женщину у которой рот не закрывался ни на минуту. Подъехали к перекрестку с главной дорогой, на которую мне нужно было выезжать с левым поворотом. Пока пережидал движение по главной дороге, почти задремал под монотонную воркотню пассажирки. Все было как в тумане, внимание на предметах не фиксировалось. Я видел, что справа меня объезжант автопогрузчик с поднятыми на уровне кабины клыками. Удивился, почему он не пропускает меня. Он, в свою очередь,  по моим действиям решил, что какая-то заминка и стал меня объезжать, поворачивая тоже налево. Когда я двинулся, он совсем растерялся, взял вправо, стремясь отъехать от меня во избежание столкновения. Короче, пока мы с ним куролесили, на трассу вылетел с пригорка тягач с полуприцепом. Скорость была такова, что остановиться он уже не мог. А дорогу мы перекрыли наглухо. Перед ним был выбор или налететь на рога погрузчика или таранить меня. Конечно, я оказался меньшим злом. Надо отдать должное мастерству водителя. Он сумел уйти от лобового столкновения и если бы не длина его поезда, все бы обошлось. Но задней частью прицепа он все-таки въехал в мой передок.
   Долго сказка сказывается, а произошло это в одно мгновение. Я очнулся от тяжести на правом плече. Его придавила потерявшая сознание пассажирка. Испугавшись, начал трясти ее. Она очнулась и вышла из кабины. Я смотрел перед собой и ничего не понимал. Капота машины не было, бампера тоже, оба лонжерона свернуты набок, а бесстыдно обнаженный двигатель лежит поперек рамы. Вдобавок меня развернуло по ходу движения тягача вправо. Увидел, что по левому рукаву кожаной куртки стекает кровь. Вышел из машины, на земле подобрал зеркало заднего вида, посмотрелся, ужаснулся залитому кровью лицу. Соображение тормозило, боли почти не чувствовал.
   Метрах в тридцати стоит ЗИЛ, его протащило по инерции, тормоза отказали, потому что при ударе вырвало задний мост полуприцепа и порвало трубки, а система у него одноконтурная, значит, тормозов лишился весь автопоезд.
   Подобрал зачем-то вылетевшую из кабины кувалду и пошел выяснять, в чем дело. Водитель ЗИЛа шел в моем направлении, но когда увидел меня, то развернулся и бросился убегать. Я еще подумал, что нелепо выгляжу и больше уже ничего не подумал.
   Очнулся уже в кабинете хирурга в больнице. Там же был и механик.
- Ну что, очухался?
   Я еще какое-то время соображал, потом память вернула меня к событию.
- Все живы, здоровы? Кладовщица пострадала?
- Не беспокойся. Она просто о твое плечо ударилась. Что ж ты костлявый такой? Уже на работе, свежую сплетню разносит.
   Хирург выпроводил механика и занялся мной.
- Ну что герой, у тебя разбита голова и пополам разорвано ухо. Нижняя половина висит почти на одной коже. Если хочешь обойтись без боли, можем отчикать ее и все. Если хочешь сохранить ухо, будем сшивать, но это хрящ, больно. Потом долго заживать будет. Выбирай. Ты женат?
- Нет, собираюсь.
- Это меняет дело. Будем шить?
- Да.
   Веселый хирург приказал медсестре сделать укол и забряцал инструментами.
   Шили долго. После укола было весело. Потом становилось больно, мне снова вводили морфий. Я прислушивался к скрипу иглы, протыкающей хрящ из кусочков которого врач собирал ухо и все думал, обо что же я мог разбить голову, ведь обшивка кабины гладкая.
 
   Потом уже когда выписался из больницы, и увидел машину, понял, что при ударе сместился вперед и приложился головой о металлическую рамку двери. Машина восстановлению не подлежала.

   Механик уговорил меня оформить больничный лист по бытовой травме. Как-то договорился с ГАИ и больницей. Предприятие и он не пострадали. Мне оплатили за время лечения полный заработок. Хорошо, что не было последствий.
   Только поперек уха остался рубленый шрам, пришлось закрывать прической, благо мода была на длинные волосы и кудри не те, что сейчас. А теперь уже никто и внимания не обращает.
   Дети пока были маленькие и лазили по мне, интересовались, что это такое. Отвечал, что в армии через меня проехал танк. Верили, знакомым рассказывали.
   Меня после утраты ГАЗика и в порядке поощрения за то, что не подвел предприятие, перевели на лесовоз. Там уже другие задачи, иная жизнь, в которой нет места отставным прокурорам с кладовщицами, а есть зимники, тайга, перевалы и суровые мужские испытания.
   Водитель погрузчика, благоразумно с места происшествия смылся, чтоб не оказаться его участником.
   С водителем ЗИЛа мне пришлось через несколько лет работать на одном предприятии. Мы с ним подружились. Вася Демидов, из красночикойских староверов. Отличный парень!