И приснился ей...

  ...сон. Тёмная неуютная комната, с выходящим на веранду единственным окном. Эта комната никогда не видела прямых солнечных лучей. На потолке болтается тусклая одинокая лампочка, укутанная в дешёвый, блеклый абажур. Пол деревянный, по старинке крашенный тёмно-красной краской, в некоторых местах затёртый, где-то с прогнувшимися досками, наверное под ними есть полости. Стены непонятного цвета, при таком тусклом свете и не разберёшь, да и не надо это никому. Две старые деревянные кровати кое-как застеленные, вот в общем- то и вся мебель.

     Она, зять и дочка ходят по комнате, слоняются, переставляют вещи, что-то двигают с места на место. И вот здесь же, где-то на переднем плане общей картины, завёрнутый в бело-серые тряпки-пелёнки, лежит мёртвый младенец. А они, включая её саму в той комнате, продолжают ходить туда-сюда; разговаривают, даже смеются, и совершенно не замечают его. Она понимает, что комната маленькая, и для неё дико и необъяснимо, как можно не заметить мёртвого ребёнка? Как это возможно?!!

   И тогда она начала кричать, звать, плакать, а потом и рыдать. Пыталась привлечь их внимание, мотала головой, махала руками, опять кричала и рыдала. Бесполезно. Они совершенно не реагировали на неё - друг друга слышат, разговаривают о чем-то обычном, незначительном, улыбаются, хмурятся и ходят мимо этого ребёнка.

   И не было между ней, которая всё видит и ними, находящимися в той комнате, никаких преград: ни стенЫ, ни стекла, ни зеркала, ни пространства их разделяющего. Даже пыль в воздухе не стояла, как в обычный летний день. И так ей стало горько от этого, такое отчаяние её охватило, которое невозможно было выдержать обычному человеку. Поэтому она всё плакала и плакала, и не могла остановиться.

   Она проснулась, села на кровать и поняла, что снилась ей эта самая комната. Тогда она взволновано огляделась и увидела, что внук её мирно спит на соседней кровати и все вроде бы хорошо и спокойно. Через немного покосившееся окно было видно как светящиеся лучи южного августовского солнца радостно пробиваются на веранду сквозь виноградные листья.

   Ей стало легче - все пустое и этот сон не должен значить ничего. На всякий случай она сказала все слова, которые, по её мнению полагались после плохих снов, оделась, умылась и пошла в комнату дочери. Стала рассказывать той, что ей приснилось, как это тревожно; волноваться, говорить, что беспокоится за здоровье внука, может сон был об этом? Дочка улыбалась, её беспокойство не поддерживала, отвечала что-то стандартное, какие-то обычные фразы для таких случаев. Потом они все вместе завтракали и пили чай во дворе, под старым раскидистым кустом жасмина и безоблачное небо, щебечущие птицы и лёгкий ветерок обещали чудесную погоду в этот день.

   А потом ей позвонил кто-то, трудно вспомнить уже, кто именно. Он сказал, что её мужа нашли мёртвым в домике на пляже пансионата, в котором он отдыхал. Сказали, что видимо у него случился сердечный приступ, а так как жил он в этом домике один, помочь было некому. Похоже, что он пытался выйти, но не смог. Наверное звал на помощь. А соседние домики расположены очень близко и люди снуют постоянно на пляж и с пляжа, днём и ночью, и вообще - разгар сезона. Но никто ничего не слышал и не заметил.

   Солнце стало палить неимоверно, ветер поднял серо-желтую песочную пыль, а чайки издавали резкие, хриплые звуки.