Иван Алексеевич Лукин. Вера в Бога и наука 1914 г

Иван Алексеевич Лукин

ВЕРА В БОГА И НАУКА

(Статья в журнале «Церковь» 1914 г. № 17 (27 апреля) С. 403 - 406 , № 18 (4 мая) С. 429 - 431)


В наш просвещенный XX век, да и раньше, существовало и существует мнение, что наукой заниматься вредно, потому что она отталкивает будто бы от Бога, отрывает от христианства, делает человека неверующим в Бога, атеистом.
Это мнение царило раньше и продолжает до сих пор еще находить своих сторонников, среди которых попадаются довольно-таки известные даже люди. Такого мнения придерживаются и некоторые из наших братьев-старообрядцев, которые и по настоящее время продолжают утверждать еще, что человек, занимавшийся изучением науки, - безбожник, что, приобретая познания из той или другой области науки, он теряет веру в Бога, перестает жить тем, чем жили его предки и живут его родители.
Нам самим приходилось слышать, да и читатели наверно слыхали, как в подобных случаях упрекают наших старообрядцев за то, что дети их учатся в средних и высших школах.
- Как, разве вы хотите, чтобы дети ваши сделались безбожниками? - спрашивают недоумевающе у старообрядца, который хочет учить детей в среднем или высшем учебном заведении.
- Разве вы не знаете, что у N сын-то, студент, совсем перестал ходить молиться? и т. д. и т. д.
А иногда и еще откровеннее высказывают свои мнения, в особенности когда для этого выпадет удобное времечко, да какой-нибудь друг или товарищ по общему горю под руку попадется, тогда пошла писать губерния: чуть проклятия не вычитываются тем, у кого сын студент или дочь курсистка.
Мы не осуждаем наших братьев за это, потому что так их научили, так внушили им в детстве, когда проходили они еще Часовник; наконец, они говорят, может быть, просто понаслышке о науке и ученых, что, дескать, «все так говорят».
Да, пожалуй, и неудивительно, если так и в таком же роде думают не только наши старообрядцы, иногда просто мужички, но и некоторые из передовых людей общества, людей просвещенных, по крайней мере, считающих себя таковыми. Вот что, например, говорить д-р Дуэ: «Всякое новое знание служит только для того, чтобы сильнее искоренить «благочестивую веру», так как наши величайшие естествоиспытатели были явно неверующими, и если бы они могли говорить совершенно свободно, их неверие заявило бы о себе весьма громко». Этот же автор осмеливается сказать еще и такие слова: «Вы, благочестивые люди, - так могли бы с ликовствованием взывать естествоиспытатели, - вы никогда еще не решили ни одной загадки бытия, вы никогда не приблизили нас ни на один шаг к сущности вещей, (но) только всегда водили нас в лабиринте ошибок фантазии» («Азбука науки», стр. 9).
В другом месте он говорит, грубо развивая эту мысль: «Как уже выше было здесь сказано, почти все без исключения естествоиспытатели и астрономы были совершено неверующими. Они знают о вселенной так же мало, как и мы, но все-таки понимают в этом и единогласно утверждают, (что) во вселенной нет никакого места и никакого дела для какого бы то ни было Бога».
Так говорит человек уж не простой, не какой-нибудь там мужичок-старообрядец, а доктор, следовательно, человек ученый. Он признает всех ученых естествоиспытателей, астрономов и др. - людьми неверующими, отрицающими и не признающими Бога. Не подумайте, что его голос, поднятый против науки и ученых, останется «голосом вопиющего в пустыне». Нет, он найдет себе сторонников и уже нашел.
Прислушайтесь к нашей молодежи или вообще к тем лицам, кого мало-мальски коснулся религиозный индиферентизм, кто прикоснулся уже и попил, так сказать, из «чаши атеизма», - и вы услышите зачастую такие или подобные слова: «Не хочу верить (в Бога), потому что все ученые не верят», «Не хочу верить, потому что наука отрицает бытие Бога», и т.д. Услышит или, в лучшем случае, прочтет сам, может быть, что проповедует д-р Дуэ и его присные, и вот начинает говорить, что он подражает ученым, а ученые-то, мол, не верят. Таким образом, неверие многих часто бывает основано на слухе о неверии других, а не на собственном изучении веры и наук.
Но правду ли говорят, что все ученые не верят? Правда ли, что наука удаляет от Бога и делает человека безверующим?
Прежде чем приступить прямо к ответу на эти вопросы и к мнениям других ученых по этим вопросам, мы позволим себе вернуться немного назад и посмотреть, действительно ли вредно заниматься наукой и отталкивает ли она от Бога, от веры в Него?
Чтобы ответить на эти вопросы и притом так, чтобы как можно было понятней и проще, для этого нет, кажется, ничего лучше как взять какой-нибудь пример из жизни или истории и указать на нем вред и влияние науки, если таковые она имеет. При этом пример надо подыскать такой, чтобы в нем фигурировала, принимала участие и была главным действующим лицом такая личность, которая бы соприкасалась с наукой, изучала ее.
Таким примером, мне кажется, может вполне послужить жизнь знаменитого ученого IV века по Р. Хр., Иоанна Златоустого. Этот вселенский проповедник, замечательнейший оратор и адвокат, юрист своего времени, был человеком величайшего ума и один из образованнейших того времени. Он прошел высшую школу, где изучал философию и другие науки. Вот почему, мне кажется, не лишним будет привести здесь несколько отрывков из его биографии или жития, где рисуются главные этапы, которые прошел Златоуст, постигая премудрости науки.
Первые уроки чтения и письма Златоуст получил из уст своей любящей матери Анфусы, так как отец его Секунд к тому времени уже помер. Первое, чему научился Златоуст, - это было чтение св. Писания, которое было и любимым чтением Анфусы, находившей в нем утешение в своем преждевременном вдовстве. И эти первые уроки, когда он научился складывать слова и читать св. Писание, на всю жизнь запечатлелись в душе Иоанна. Так прошло детство, и наступило отрочество мальчика. Его положение требовало дальнейшего образования, и Анфуса приложила все старание об этом и, не жалея никаких средств, предоставляла все удобства для образования и самообразования своего сына. В то время, когда Иоанну исполнилось 14 лет, на римский престол вступил Юлиан Отступник. Овладев императорским престолом, он сбросил с себя маску лицемерного благочестия и выступил открытым врагом христианства, ненависть к которому уже давно таилась в его душе. Были закрыты все христианские храмы, не исключая и главного храма в Антиохии. Начались преследования и даже казни, словом, все то, за что так метко охарактеризовала история, назвав его «Отступником». Неистовства Юлиана закончились его заслуженной гибелью во время персидского похода, когда он, смертельно раненый, в безумной ярости бросал к солнцу комья грязи со своей запекшейся кровью и в предсмертном издыхании воскликнул: «Ты победил меня, Галилеянин».
В это время Иоанну исполнилось 18 лет, и из него расцвел прекрасный, если не телом, то душою юноша. Заметив в нем предрасположение к ораторству и глубокомыслие, Анфуса предоставила возможность поступить в школу знаменитейшего в то время учителя красноречия Ливания. Это был язычник-софист, один из ближайших пособников Юлиана. К христианству он относился свысока и любил посмеяться над его странными-де верованиями в какого-то Сына Плотника. Иоанн, с свойственной ему жадностью к знанию, отдался высшей науке и сразу обнаружил такие дарования, стал делать такие успехи, что невольно восторгал своего учителя. В то же время Иоанн изучал и философию у некоего философа Андрагафия, также славившегося в Антиохии. Покончив свое образование, Иоанн во всеоружии талантов и знаний готов был вступить на жизненный путь. Пред ним, как знатным и блестяще образованным юношей, открывалось широкое поприще. Он мог поступить на государственную службу, сделаться знаменитым патрицием, но смуты при дворе и перевороты на императорском престоле заставили отказаться от подобного рода службы, и Иоанн выбрал более свободное занятие - адвокатуру. Удивляться этому не стоит, так как тогда все юноши начинали общественную жизнь адвокатурой. Ею занимались, например, святые Василий Великий, Амвросий Медиоланский и др. знаменитости того времени.
Здесь мы и закончим биографию Иоанна Златоустого, отметив лишь, что он закончил свой жизненный путь блаженной кончиной в ссылке и отдал Богу свою душу с последними словами на устах: «Славу Богу за все!». Это было 14-го сентября 407 года.
Златоуст, пройдя все науки и занимаясь даже философией, причем у таких учителей, которые были сами язычники, грубые язычники, как Ливаний, мечтавший до самой смерти о победе язычества над христианством, будучи в переделке у таких учителей, Иоанн Златоуст оставался все-таки непоколебимым в своей вере.
А Василий Великий, Григорий Богослов, Иустин-Философ? Разве они не были людьми науки, не проходили высшие философские школы? И несмотря на это, они все-таки остались преданными христианами, верными сынами св. Церкви. Наука не оттолкнула их от Бога, но, наоборот, приблизила к Богу и притом настолько, что они сделались угодниками Божиими, святыми. Знания, приобретенные наукой, не оставались лишним багажом, пустым, никуда не нужным балластом для их умов, нет, - они употребили и расходовали их на борьбу с язычеством, в защиту христианства. Изучив, например, ораторское искусство, как Златоуст, Василий Великий и др., они пользовались этим даром для проповеди христианства, для распространения учения Христа. Святой великомученик Пантелеймон был доктор по образованию и служил императорским врачом при Максимилиане. Однако это не помешало ему пострадать за Христа и принять великомученический венец. Все это разве не говорит красноречиво о том, как ошибаются те люди, которые стараются доказать, что наука отталкивает от Бога и отнимает веру у человека?
А жизнь Златоуста? Разве это не пример, достойный подражания этому вселенскому проповеднику, «духовная труба» которого до сих пор звучит ещё победоносно и мощно в наших храмах? Разве не убедительна жизнь и его живые, огненные слова, которые слишком 15 веков согревали сердца истинно-верующих людей? Не убедительны его творения, которые до сих пор еще не устарели, как обыкновенные литературные произведения? Все это не доказывает ли нам, что это был святитель высокого, философского образования, гениального ума и, вместе с этим, твердой и крепкой веры?
Вы видите, как тесно спаяны в этом святителе и наука и вера. Видите, что наука не помешала быть и верующими человеком Златоусту, не помешала достигнуть даже святости, - что, изучая и постигая науку, он только больше приближался к Богу.
Надо резко отделять науку от ученых, истинных ученых - от просто научившихся, настоящую, истинную науку - от ложной. Как есть монеты поддельные и неподдельные, так есть и наука: ложная и истинная; и как иногда можно обмануться, приняв фальшивую монету за настоящую, точно так же можно обмануться, приняв за истину неверное, непроверенное чужое мнение. Ведь есть же такие люди, которые при помощи ложных выводов докажут, что у нас на лбу рога или что 2х2=5, а не 4. Точно так же, наряду с истинной наукой и истинными учеными, находятся такие, которые, употребляя неточные и еще не доказанные выводы науки, стараются опровергнуть бытие Божие. «Истинная наука это та, которая беспристрастно, честно, добросовестно изучает природу, открывает законы, управляющие вселенной» (Богословский), по которым движется мировая жизнь. Кроме того, ко всему, а, следовательно, и к науке, надо относиться критически. Не надо торопиться принять за истинное то или другое мнение, но, взвесив все доводы в пользу этого мнения, оценив их по возможности в своем уме, надо обратиться к другим и послушать, что говорят они по этому вопросу, относительно того или другого мнения. В самом деле, стоит ограничиться словами только доктора Дуэ, - принять сразу их на веру за истинные, без всякого критического к ним отношения, и, пожалуй, будешь кричать вместе с ним, что все ученые - безбожники, что наука отрицаете бытие Божие, и т. д. и т. д.
Но так ли это? Действительно ли ученые не верят в Бога?
Послушайте, что говорит доктор философии Деннерт и что говорят другие великие ученые, облагодетельствовавшие человечество. «В настоящее время есть некоторые вожди и писатели социал-демократии, которые стараются по возможности обострить антагонизм (противоречие) между верой и знанием, с тем, чтобы этим самым обесценить веру и отнять ее у народа. Они прекрасно сознают, что народ, лишенный веры, доступнее всего для революции» («Вера и Разум», стр. 223, № 20). Так оценивает Деннерт мнение д-ра Дуэ, которого он причисляет тоже к этой партии, цель которой отнять у человека веру, и тут же добавляет, «что эти выпады и утверждения бездоказательны. Но их преподносят с такой уверенностью, что читатели, которые почти никогда не в состоянии (проверить) исследовать их истинность, принимают по доверию и на веру» (224).
Что же говорят сами ученые о себе, посвятившие всю свою жизнь на изучение природы и других областей науки, сделавшие столько открытий для человечества? Чтобы целостнее, так сказать, получилось у вас впечатление о том, как смотрели на науку истинные ученые и мудрецы, что ощущали они, когда зарывались в глубь сокровенных тайн изучаемой науки, и какое отношение имели к Богу, для этого мы будем цитировать мнения ученых, придерживаясь хронологического порядка.
Сократ, живший еще в V и IV веке до Р. Хр., вот какими словами закончил свою знаменитую речь, произнесенную им после того, как был объявлен ему смертный приговор: «Теперь нам пора расстаться, мне - чтобы умереть, вам - чтобы жить; но кого из нас ожидает лучшая доля, - это неизвестно никому, кроме Бога» (Апология Сократа). От Платона, а это был ученик Сократа, записавший его учение в известных диалогах «Апология Сократа» и др., дошли до нас, между другими, следующие прекрасные слова: «Мiр есть письмо Бога к людям», а Аристотель, - это был тоже философ и естествоиспытатель, - сказал однажды: «Итак, мы говорим, что Бог есть Существо живое, вечное, совершеннейшее; жизнь и вечное бытие - свойственны Ему» («Вера и Разум» 225, № 20).
Вот признание бытия Божия учеными людьми, жившими еще до Р. Хр.
В первом веке по Р. Хр. в Греции жил один ученый, по имени Плутарх; он много знал наук, много путешествовал, наблюдая и присматриваясь к жизни других народов, и все то, что ему удавалось заметить и узнать, он заносил в свою книгу, где записывались впечатления его путешествия. В этих записках Плутарх несколько раз повторяет подобные мысли, что Бог есть, что нет ни одного племени, где не возносилась бы молитва Богу.
Марк Аврелий, ученый II века по Р. Хр., говорит: «Если бы у тебя спросили, где, когда ты видел Бога, откуда знаешь, что Он на самом деле существует, и за что поклоняешься Ему? Ты можешь отвечать: во-первых, Божество явно для всех, во-вторых, я никогда не видел духа своего, однако признаю власть; точно также и Божество. Я вижу Его везде в творении. Сущность Божества явна в делах Его, я преклоняюсь пред Ним» (Жизнь Марка Аврелия).
Так говорили ученые древних и первых веков христианства, и вы видите, - они не отрицали Бога.
Из периода средних веков можно назвать Ротер Бэкона, замечательного по тому времени химика и естествоиспытателя, который также признавал существование Божие.
Из эпохи возрождения (XV - XVII вв.) отметим такие крупные величины, как Кеплер, Ньютон и Лейбниц. Кеплер, открывший законы движения всех небесных тел, заканчивает такими словами одно из лучших своих произведений - «Гармония вселенной»: «Благодарю Тебя, Создатель мой и Бог мой, за то, что дозволяешь мне удивляться Твоим Творениям, любить их. Я окончил теперь подвиг своей жизни, вполне уверенный, что Творец дал мне силу его совершить. Я поведал людям славу Твоих творений настолько, насколько мой ум мог понять их величественную бесконечность. Мои чувства обратились на отыскание истины: и насколько возможно было это для меня, я отыскивал ее со всею справедливостью и чистосердечием. Если я, ничтожный червь перед Тобою, рожденный во грехе, высказал что-нибудь противное Твоим благим намерениям, - пусть Св. Дух внушит мне это, чтобы я мог то исправить; если чудная красота Твоих творений возвысила мою душу, и если я искал славы между людьми по мере того, как подвигался в своем труде, предназначенном только к Твоему прославлению, то прости мне по Твоей Благости и Милосердию и сделай, чтобы все мои сочинения прославляли Тебя и способствовали к благу людей», Так смиренно преклонился перед Всемогуществом Творца великий ученый Кеплер, и снивозвел себя в ряды простых смертных! Мало того, он призывает и человечество опуститься в молитвенном благоговении перед Творцом мipa и прославлять Его Величие. «Славьте Господа, - призывает он. - О, небесная гармония и вы, постигающие земную гармонию, славьте Его! Да прославляет душа моя Творца в продолжение всей моей жизни. Им существует весь мiр материальный и духовный, существует все, что мы постигаем и чего еще не постигаем!» (Карышев: «Бог не оправ. наукой», 23).
Исаак Ньютон был бесспорно одним из величайших гениев, которые когда-либо жили на свете; он открыл массу законов, и между ними известный закон «всемiрного тяготения» и, несмотря на это, преклонился и он перед Крестом Христовым и обратился в искреннего христианина. «Мы имеем Моисея, пророков, апостолов, и слова Самого Исуса, - говорит он. - Если мы не согласимся с Ним, то это нам мало простительно, как и иудеям».
Лейбниц характеризуется достаточно ярко в его песнях о «страстях Господних». Вот одна из строф этого произведения, где раскрывается духовная его связь с Христом:

«Дай почувствовать усталой душе
Любви Твоей сладкий поток;
У кого жар страданий Твоих
Сердце хладное не может зажечь, -
Тот, Исусе, как камень,
Должен быть без жизни, любви».

А ведь это был знаменитый ученый, математик, давший нам дифференциальное и интегральное исчисления, и, несмотря на свою славу, свою ученость, какой теплотой были проникнуты отношения его к Христу?
Вот уже длинный ряд ученых, все время своей жизни соприкасавшихся с наукой, однако оставшихся верующими людьми, не отрицающими бытие Божие. Какой же вывод можно сделать отсюда?
Только один, только одно мы можем заключить, что все народы, жившие еще до Р. Хр., не просвещенные Его учением, народы, жившие везде до нас, признавали и верили в Высшее Существо.
Пусть эта вера доходила иногда до почитания других явлений природы, пусть тот или иной народ почитал вместо истинного Бога солнце, луну, своего божка, как наш северный дикарь, пусть все это будет так: это для нас пока в данном случае неважно. Но важно то обстоятельство, что люди всегда верили в Высшее Существо. Каким они себе Его представляли, как почитали, - это вопрос уж будет совершенно другой. Доказательством этого служит и то, что среди языческих жертвенников находили иногда жертвенники, на которых значилось: «Неведомому Богу», как у афинян. Это доказывают и современные ученые, и многие путешественники и исследователи, что у всех племен земного шара есть вера в Высшее Существо. Ученые же ведь тоже люди, а, следовательно, и они верили и признавали Высшее Существо - Бога, о чем и сами они, как вы слышали, неоднократно заявляли. Это логическое доказательство, что ученые не отрицали бытие Божие, верили в Высшее Существо, добыто, так сказать, просто рассуждениями, оно - как результат мнений самих же ученых. Здесь, конечно, надо отметить и то обстоятельство, что еще бы было лучше, если бы все эти ученые верили истинно, и совсем было бы хорошо, если бы они были истинными сынами св. Христовой Церкви, как великие ученые Василий Великий, Златоуст и мн. др. Но для нас важно в данном случае уже и то, что эти ученые (а между ними были и язычники) признавали бытие Божие, верили в Высшее Существо, и это большой уж для них шаг. И у таких людей, как д-р Дуэ и подобных ему, хватает духу бросить такой незаслуженный упрек науке, что она отвлекает от Бога, делает безверующими, и что все ученые - безбожники?
Наконец, ученые, представители эпохи нового времени, разве мало говорят против подобного мнения? Знаменитый доктор Гофман (1660 - 1742) произнёс когда-то следующее изречение, послужившее ответом на материалистические утверждения: «Кто обращает внимание на творения Божие, которые мы находим в царстве самой природы и которые так удивительны и прекрасны, для того открыта путь к очень ясному познанию бытия Божия и Его свойств, так что это познание весьма прекрасно руководит в деле благоговейного почитания Божественного слова».

Величайший доктор XVIII века и один из выдающихся ученых всех времен Альберт фон-Галер (1708 - 1777), известный ученому мipy, как ботаник, государственный деятель и писатель, говорит: «Я верую с радостью и живым участием, что Исус был не простой человек, не простой ангел, но что Бог, Творец и Податель всяческих благ, соединил особенным и непостижимым образом нас, телесных людей, с человечеством Исуса». Шведский ученый Линней, оканчивая свои наблюдения над организацией растений, восклицает: «Вечный, беспредельный, всеведующий и всемогущий Бог прошел мимо меня. Я не видел Его лицом к лицу, но отблески Божества наполнили мою душу безмолвным удивлением. Я видел след Божий в Его творении; и везде, даже в самых мелких, незаметных Его произведениях, что за сила! Что за мудрость! Что за неизреченное совершенство! Я наблюдал, как одушевленные существа, стоя на высшей ступени, связаны с царством растений, а растения, в свою очередь, с минералами, которые находятся в недрах земного шара, и как этот самый шар земной тяготеет к солнцу и в неизменном порядке обращается вокруг него, получая от него жизнь. Я видел, как солнце и все другие звезды, вся солнечная система, бесконечное звездное небо движется в пространстве, поддерживается в пустоте, по воле непостижимого, первоначального Двигателя, Существа существ, Причины причини, Правителя и Хранителя мipa, Господа и Создателя всякого творения... Итак, - утверждает Линней, - справедливо верить, что есть Бог, Существо беспредельное, вечное, ни от кого не происходящее, не сотворенное, без Которого ничего не существует, Которое создало и устроило мiр. Он не видим для наших глаз, которые наполняет лучами Своего света; мы только мысленно постигаем Его, и Его величие таится в глубоком святилище нашего духа» («Бог в природе», Фламмариона, стр. 5).
Так думали ученые XVIII века. Здесь можно еще оспаривать правильность их учения, но никак уж нельзя говорить, что они отрицают Бога, что они не верят в Него, что они - безбожники. Немецкий ученый, естествоиспытатель Шуберт, в своих многочисленных изречениях неоднократно поминает Бога и признает Его, как за силу, которой движется весь мiр, все живет, которой все поддерживается и управляется. Он говорит: «В царстве бытия в центре стоит солнце, которое все поддерживает, все живит и двигает; и есть глаз, самой же солнечной природой сделанный для этого солнца. Солнце, это - Бог; глаз, это - душа». Гёте, этот человек универсального ума, творец многочисленных произведений, пишет: «Я утверждаю, что у меня составилось точное понятие о Боге, все мои мнения заключаются в следующем: Бог непостижим, в человеке есть о Нем только смутное предчувствие и тусклое понятие. Высшее Существо, которое мы называем Богом, проявляется в человеке, во всей богатой и могущественной природе и великих событиях мipa». В другом месте он, высказывая свое отношение к Богу, говорит: «Миновало время сомнения, теперь каждый так же мало сомневается в самом себе, как в Боге». Другими словами, Гёте признает неоспоримым бытие Божие, и что отрицать или сомневаться в Его существовании, - это значило бы сомневаться в самом себе, сомневаться в своем бытии.
Знаменитый физик Тиндаль (1820 - 1895) на съезде естествоиспытателей в Норвегии начал свою речь следующими словами: «Кому открыто могущество Господа? Преклоним наши головы все, кто бы мы ни были, духовенство и естествоиспытатели, и сознаемся в нашем незнании». Знаменитый хирург Нусбаум (1829 - 1890) умер со словами: «Слава Исусу Христу!», а великий Бергман (1836 - 1906) перед последней сделанной им операцией молился словами 15 псалма: «Храни меня, Боже!..».
Это говорят все ученые, жившие и в XVIII и XIX веках, и ни один из них не отрицает Бога.
Посмотрим, наконец, как верили в Бога наш русский ученый, гениальный врач-хирург, открывший новые способы лечения ран, известный всему образованному мipy, педагог Николай Иванович Пирогов. «Верховный вселенский разум и верховная воля делаются доступнее для нас в Лице Богочеловека. Искренно верую в учение Христа Спасителя. Смело и несмотря ни на какие исторические исследования, всякий христианин должен утверждать, что никому из смертных невозможно было додуматься и еще менее дойти до той высоты и чистоты нравственного чувства и жизни, которые содержатся в учении Христа: нельзя не почувствовать, что оно не от мiра сего». В другом месте Пирогов пишет, как он пришел к такой вере, как долго искал и не без борьбы сделался верующим.
Покойный профессор Богданов написал сам для себя следующую эпитафию, которая была высечена на его памятнике золотыми буквами: «Жил, веря в Бога, ожидая воскресения и Страшного суда, любил Россию, университет, науку, перешел в тот мiр, надеясь, что Бог любви помилует грешную душу, Ему всецело преданную и Его любившую, жившую для Его славы».
Вот целый ряд выдающихся ученых: философов, естествоиспытателей, астрономов, ботаников, зоологов, химиков, врачей, которые все признавали бытие Божие, все верили в Него.
Доктор философы Деннерт, изучив верования и отношения к Богу естествоиспытателей от древних времен до XV века, пришел к такому выводу, что из 367 ученых 95% исповедывало веру в Бога. Причем среди этих ученых мужей 34 были звездами первой величины, как-то: Коперник, Галилей, Бэкон, Кеплер, Ньютон, Лейбниц, Фарадей, Либих, Гельмгольц, фон-Галлер, Линней, Гершель, Пастер и др. И вот находятся же люди, которые, при наличности таких вопиющих фактов, решаются говорить, что все ученые-безбожники, что изучение природы и наука отталкивают, удаляют от Бога. «Нельзя не ужасаться, - говорит Деннерт, - перед той смелостью, с какой эти люди трактуют о предметах, в коих они очевидно вообще ничего не смыслят, - или, перед той наглой ложью, с какой они стараются привлечь к своему неверию людей, которые сами не могут проверить, насколько правдивы их изречения, но тем не менее охотно следуют за теми, кто говорит с апломбом», с уверенностью. «Посмотрите же, - обращается он ко всем, кто думает вместе с д-ром Дуэ, - посмотрите своих вождей и учителей. Они предлагают вам явную ложь. Ваше, естественное в этой области, незнание они обращают в преступную игру. Они пользуются вашим незнанием, чтобы заклеймить, как безрассудство и неправду, то, что до сих пор было для вас святыней!» («Вера и Разум», № 22).
Какой же вывод из всего этого?
Да только один, что «истинная наука никогда не высказывалась в смысле отрицания Бога; такого примера никто нам указать не может, потому что его нигде не было». Напротив, чем глубже изучает человек науку, чем больше постигает природу, тем более он приближается к Богу, тем определеннее его понятия о познании Божества. «Высшая степень мудрости, - говорит св. И. Златоуст, - производит высшую степень благоговения» (т. I, стр. 523). Да и Сам Христос призывает нас «испытывать» Писания, потому что, говорит Он: «Вы мните в них иметь живот вечный». Полузнание только может удалять от Бога, истинное же, основательное знание, наоборот, приводит к Богу. В этом смысле высказывались многие ученые и даже И. Златоуст. В другом месте Златоуст говорит, что «научение и премудрость происходят от Бога». Следовательно, если мы, изучая науку, приобретаем знание, «премудрость», как называет Златоуст, то это знание мы получаем от Бога. Отсюда само-собою напрашивается вопрос: как же может отрицать Бога ученый, который и знание-то свое получил от Него?
Итак, не будем бояться истинной науки, потому что «всякий, научившийся, - говорит Христос, - приходит ко Мне» (И. 6, 45). Не будем бояться быть учеными, которых будто бы оставляет вера в Бога, нет, но всем своим существом отдадимся науке, потому что и «Моисей был научен всем мудростям египетским (однако), был силен в слове и деле» (Деян. 7, 22).
Вспомним св. Иоанна Златоустого, Василия Великого, блаженного Августина, великомученика Пантелеймона, Иустина Философа и мн. др. угодников Божиих, которые были величайшими учеными и в то же время величайшими ревнителями христианства. Надо помнить одно, что «не смысл науки ведет человека к безверию, но недостаточность развития самого человека, занимающегося наукой» (Богословский), - что только тот может найти в науке отрицание Бога, кто мало изучил эту науку. И это на каждом шагу подсказывает нам сама жизнь. Прочтет какой-нибудь юноша две-три книжонки и начинает говорить, что наука отрицает Бога, Творца, что все создалось само-собою, и никакого Бога нет. И вот эти-то нравственные уроды, которые, к сожалению, обычное теперь явление, и кладут позорное клеймо на науку и истинных ученых; они-то и есть та почва, на которой создалось ложное понятие о науке; на них-то и тычут все пальцами, что вот-де, мол, смотрите, какие плоды вашей науки. Но это - не люди науки, не те ученые, которых имеем в виду мы и к которым принадлежали Василий Великий, Иоанн Златоуст и мн. др., нет: это только просто научившиеся по двум-трем книжонкам! Пусть не пугает нас действительная, настоящая, разумная наука, как не испугала она родителей Иоанна, поступившего в школу язычника-учителя, того самого Иоанна, из которого впоследствии вышел Златоуст. Пусть все отцы и матери возьмут пример с его воспитания, которое получил Златоуст от своей благочестивой матери. Научите, - обращаемся мы ко всем родителям, - вашего ребенка прежде всего тому, во что вы сами веруете; привейте же ему стремление и жадность к изучению св. Писания, - а ведь здесь открывается путь к вечности; начертите на его чистой детской душе главные заповеди и законы христианские, - и вам нечего будет бояться за вашего ребенка: его поведет к знанию рука Всевышнего! Как мы делаем себе прививку, чтобы предостеречь себя от той или иной заразной болезни, так сделайте и вы нравственную прививку своим детям, чтобы их не коснулась зараза неверия, атеизма. И если все это сумеете вы сделать, как Анфуса, мать Златоуста, найдете возможным совершить эту духовную прививку, то не бойтесь за вашего сына или дочь, не удерживайте их от страстных порывов к свету и знанию: они выйдут из «храма науки» такими же чистыми, какими вошли туда, их не коснутся идеи, отрицающие Бога, как не коснутся нас болезни, от которых мы сделали себе прививку.
Итак, будем заниматься науками, «стихотворными книгами, - как говорит Григорий Богослов, - историческими писаниями, красноречивыми произведениями витий (поэтов), тонкими рассуждениями философов». Но со всем этим, как поучает этот же святой ученый муж, будем обращаться благоразумно, с мудростию собирать отовсюду полезное, с рассудительностью будем избегать всего того, что в каждом писателе есть вредного. «Подражайте работе мудрой пчелы, - говорит св. Григорий Богослов, - которая садится на всякий цветок, но весьма умно берет с каждого только полезное. Как у ней есть наставница-природа, так (точно) у нас есть ум, рассудок». Будем «беседовать и с стихотворцами, и с историками, и с ораторами, как изображает Василий Великий, и со всяким человеком, от кого только может быть какая-либо польза к попечению о душе». Будем верить, - и это прежде всего, - и веровать в Творца, потому что знание имеет ценность только тогда, когда в человеке налицо вера. Знание открывает пути истины, и вера дает возможность созерцать эти пути. «Берегитесь исключительно заниматься наукой, - писал Ампер одному ученому. - Учись, исследуй земное: это твоя обязанность, но на окружающий тебя мiр смотри одним глазом, другой (же) неустанно обращай к Богу. Одной рукой изучай природу, а другой, как дитя, за одежды отца, держись за край Божией ризы»...
Подобно этому естествоиспытателю, скажем и мы: берегитесь исключительно заниматься наукой! Учитесь, но и не переставайте верить в Бога; держитесь одной рукой за ваше знание, другой не переставайте опираться на свою веру. И с этими двумя посохами в руках вы легко можете совершить ваш приготовительный путь к вечности. Помните только одно, что для нас, истинных православных христиан, мало той веры, мало того признания Божия бытия, которое имели только что перечисленные ученые. Нам нужна такая вера, которая исповедуется нашей св. Христовой Церковью, нужна та вера, которая изложена в так называемом «Символе веры». В нас так же должны спаяться вера и знание, приобретенное наукой, так же должны слиться эти два понятия, как в личности вселенского учителя Христовой Церкви, Иоанна Златоустого. И только тогда наши знания, подкрепленные верой, могут принести пользу христианскому обществу и нашему дорогому старообрядчеству. В противном же случае, как говорит поэт:

«Как ни были бы велики
Способности рассудка твоего,
Как ни был бы премудрости твоей
Богат неисчерпаемый запас,
Без веры все познания твои
Не принесут желанного плода,
Как недозрелый колос золотистый,
Когда дождем он не был бы орошен!».

Подпись: И. Л-нъ.